Шидонай-Сирота. Часть 1. Добро пожаловать на Бару!

Его встречали сорок этажей пустоты. Принимали, обнимали прохладой, как родного. В короткие моменты полета казалось, что все хорошо, а плохое было неправдой… Ничего на самом деле не существует, ему приснились не только события на Красной планете, но и вся его жизнь. Во сне ведь часто бывает чувство полета! Но стоит только проснуться, и все будет хорошо, потому что проснется он не один.

Раньше высота манила его именно поэтому. Теперь же Киган пришел в себя – насколько это было возможно. Он позволил себе насладиться свободным парением, ну а потом снова призвал электричество, пустив его вниз.

Летать электрокинетики не умели, вообще никакие, даже самые сильные. Зато умели медленно падать, и этого было достаточно. С помощью созданного поля Киган уменьшил собственную скорость, подведя ее к безопасному пределу. Благодаря этому он сумел ловко приземлиться на ноги среди обломков дронов.

Он посмотрел вверх и махнул рукой Телиле, превратившейся теперь в крошечного человечка, застывшего у перил. Отсюда невозможно было разглядеть ее лицо, но Кигану и смотреть было не нужно, и так понятно, что она там сейчас бледная и трясется потешно. Ну, пусть привыкает, работа со спецкорпусом – она примерно такая, легче не будет.

На Марсе не было никакого периметра, который следовало бы обходить… Кроме охранного периметра вокруг бывшего «Демиурга», но туда никому соваться не разрешалось. Так что Киган отправился просто бродить по улицам, надеясь, что не пересечется с Феликсом – каковы вообще шансы в мегаполисе?

Феликс, конечно, компания поприятней, чем пухлая зануда, но Кигану сейчас вообще никакой не хотелось. Он убеждал себя, что просто гуляет, разминает затекшие мышцы, до последнего. А потом вдруг обнаружил, что стоит перед той самой площадью, на которой все произошло.

Когда Новый Константинополь эвакуировали, тут прибрали, как могли. С помощью дронов, конечно, люди были заняты другим – да и не хотелось людям на такое смотреть. Немногочисленные уцелевшие фрагменты тел увезли на захоронение. Кровь замыли, по большей части удачно. Но дыры в земле и каменных плитах остались – страшные темные рытвины с рваными краями. Те самые, из которых появлялось существо… и в которых исчезала жизнь.

Римильда все еще была здесь. Такой вот парадокс: она исчезла отовсюду, но тут была. Замерла над провалом, окруженным черными разводами – тут землю жгло электричество. Римильда была спокойна, она-то знала, что делает. Она не сомневалась. Легче от этого не становилось.

Киган понятия не имел, сколько времени провел здесь. Он приходил на площадь уже не первый раз, и постоянно время застывало, играло с ним. Захотелось снова разодрать шрам на руке, так, чтобы пошла кровь. Но Римильда хмурилась, осуждала за это, и Киган просто заставил себя уйти.