Позитивная характеристика недобытия – самостоятельность; всё прочее к нему неприложимо. Так оно не-сознательно и не-несознательно, не есть единство и не есть множественность. Его можно обозначить как беспрецедентное внелогичное кишение степеней свободы.
Бытие в трактовке М. Хайдеггера мы отвергаем как несостоятельное [2],[7, с.361—381],[8, с. 5—15]. Аналогично нельзя принять трансцендентализм при рассмотрении человеческого сознания, в частности у И. Канта и Э. Гуссерля [3].
Хотя субъект представляет собой весьма условную рамку некоторого содержания, как таковую неощущаемую, либо общее именование (обозначение) полностью нефиксируемого имманентного мира здесь-теперь-так, употребление этого термина в философских текстах неизбежно. Отказ от рассмотрения субъект-объектных соотношений (когда под объектом понимается абсолют) не оправдан. Только в этом случае субъект формально сливается с содержимым. Говоря об имманентном содержании, мы имеем в виду холистически принимаемое сознание-восприятие. Сартровское отделение сознания или мышления от феноменов* недопустимо. При этом феномены не обязаны быть "внешними", грубо зримыми и заметно развернутыми.
Объектами субъекта в чистой (неприкладной) философии никак не могут считаться экстраектированные феномены, а равно их воображаемые следы, ergo и результаты операциональных манипуляций с последними как в обыденности, так и в естественных науках. Простодушная онтологизация данных естественных наук ведет к логическому кругу, психофизиологическому и аксиологическому парадоксам [5. с. 221]. Собственно объективное (в философском смысле) нужно искать не в области, диктуемой практической деятельностью, но по другую сторону субъективного сознания.
Строго говоря, субъект безличен и не является персоной [6], представляет собой контингент сознаний разнообразного рода, чрезвычайно отличных друг от друга. Какой-либо гомункулус отсутствует. Впечатление о его наличии возникает вследствие наивного противопоставления сугубо внутренних восприятий эстраектированным и неисправленного синтаксиса высказываний с местоимением "я".
Явные следы абсолюта наличны внутри человеческого субъекта. Субъективное время различно для каждого из сознаний внутри суммированного сознания и зависит от степени их структурности. Восприятия, представляющиеся вневременными, вовсе не есть гуссерлевские "сущности". Без специальной ментальной тренировки, сенсорной депривации они кажутся бесцветными и не имеющими особых интеллектуальных зацепок. Поэтому приходится уходить от чувственно априорного и брать как бы рангом ниже, сосредотачиваясь на сознаниях либо с повышенной смысловой, либо с остро выраженной реактивной (ненейтральной, первично-ценностной) начинкой. В некоторой степени и здесь можно найти искомую бесструктурность, беспредметность. Различного рода инсайты, озарения, экстазы, эстетические ощущения могут подвести к пределам субъективного восприятия. Ощущение внутрисубъективного (или отсубъективного) абсолюта отличается среди них избыточной значимостью-оцененностью, но в то же время уравновешенностью. Крайний чувственный негатив, позитив и предельно возможный глубинный самосмысл (сверхмысль, смысл смысла, Логос) оказываются растворенными друг в друге и взаимно усиленными, превращаются в единый Тон, какие-либо структуры в нем отсутствуют. В интенсивно выраженном целостном виде такое восприятие экзотично. Чаще можно контактировать с его расщеплениями и различными оттенками последних.
Базовая недостаточность науки (особенно нейрофизиологии, квантовой биохимии), существование ранее названных парадоксов и пресловутый порочный круг заставляют искать причину субъективного сознания непосредственно за ним (как метасознание), но не в псевдосредах естественных наук. Последние фактически являются коллективной надсубъективностью, а требуется досубъективность, исходное, а не заведомо производное.
Во-первых, логический выход на внешний абсолют одновременен с выходом из методически установленного солипсизма: внутренне наглядное и чисто феноменальное (реальное, а не идеальное фиктивное) сознание-восприятие не объясняет собственного наличия. Во-вторых, возникает сравнение с составными человеческими сознаниями, расположенными в ряд по степени их атемпоральности.
Другой способ вывода абсолюта основан на формальном рассмотрении непротиворечивого Что. Это самостоятельное Что должно быть свободным от логических и математических апорий. Поиск способов нерассыпающейся самосвязности этого Что приводит к аналогиям с субъективным сознанием-восприятием, но в отличие от субъективности здесь необходима внутренняя полнота и самообъясненность. К этому добавляется отказ от введения в философию термина "материя", как изначально идеалистического, рассчитанного исключительно на воображаемые псевдосреды практики и науки. Самовозникновение любого холистически понимаемого феноменального сознания-восприятия невозможно внутри или поверх принципиально не обладающего сознанием.
* *
Как правило, на то или иное обращение к абсолюту настроена более или менее универсальная нечеловеческая зона человеческого сознания. Ей не требуются идолы, кумиры и божки. А равным образом не нужна рациональность, заложенная в представленности структурированных или мультиплицированных восприятий. Однако проделывать обратный процесс свертки приспособительно развернутого по координатам пространства и времени нет необходимости, так как эта универсальная данность почти вневременна, непространственна внутри себя и по своей сути является живым символом абсолюта. К сожалению, композиторы почти перестали работать в этом направлении, не говоря уже о других деятелях искусства (требуется не слишком популярный отказ от мимесиса обыденности).
Наиболее проблематична разница между действительным трансцензусом и традиционно ложной "направленностью на". "Направленность на" неизменно оказывается частью фиктивной, частью следствием неразличения разнообразия сознаний внутри одного общего сознания. Ссылки реального феноменального ума на идеальный (несуществующий) разум в качестве алгоритма рассуждения к лицу науке, а не философии. В философии подобна экономия мышления крайне порочна. Но почти бесструктурные тонические ощущения (их аналоги – апперцептивно-мнестический остаток от только что пронесшейся музыкальной фразы, сердцевина беспричинной эмоции***) и не направлены на что-то внешнее. Их упор на собственную неспецифичность, необычность, с попыткой усиления и еще большего заглядывания в недостигнутое означает и попытку выйти за собственную грань внутри самих себя. Проще говоря, они не только символ, но и само абсолютное с ослабленной интенсивностью.
ЛОКАЛЬНЫЕ ПРИМЕЧАНИЯ
* {Феноменальная (а не идеальная) природа реального мышления отчетливо видна при рассмотрении таксономического ряда разновидностей смысла. Привычная вербально выраженная мысль (мысль-слуга) – частный случай тонических апперцепций. [4. с. 418 – 441]}
** {Если хотите, сознания-ощущения; чем меньше составных сознаний-структур в общем сознании, тем оно полноценней. Потеря разбросанности ведет к единству.}
*** {Можно видеть: в тонических компонентах любой, по крайней мере, некомбинированной эмоции есть тенденция на автономное бытие, независимое от чувства напряжения и ситуации.}
Библиография
1. Акулов. А. С. Буквы философии. Изд. 3-е, изм. СПб.: Сборка, 2017. 660 с.
2. Акулов А. С. Лукавый Хайдеггер / / <..>
3. Акулов А. С. Есть ли сущность у феноменов? // <..> .
4. Акулов А. С. Начала ментальной логики / / Камень от входа, или Попытка мощи. Торонто: Altaspera, 2017. С. 418 – 441.
5. Акулов А. C. Преддверия философии / / Скважина. СПб.: Библ. журн. "Невский альманах", 2009. С. 221.
6. Акулов А.С. Мировоззренческая рефлексия как стереотипная ложь. <..>
7. Хайдеггер. М. Время и бытие: статьи и выступления. М.: Республика, 1993. 447 с.
8. Heidegger. M. Sein und Zeit. Tьbingen: Max Niemeyer Verlag, 1967. 438 S.
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ КНИГИ "Буквы философии"
/Тезисы доклада, 20 марта 2004,
Пушкинская, 10, С-Петербург/
1. Введение
Сегодняшней беседе дано название "Возвращение философской системы", а ее фактическая цель – представление книги "Буквы философии". Раньше как будто философские системы существовали, но это "как будто" не снимает вопросов "А может ли философия быть системой? Не абсурдно ли словосочетание "философская система"?"
Однако в данном случае речь идет не о философии, а о ее подаче в виде изложения, о том, какое это изложение, а правильнее, какая это интенция. Зашориваться на слове "система" непродуктивно. Можно говорить и о чисто прагматических признаках. Пусть даже товароведческих, без обращения к тонкому анализу.
В этих смыслах рассматриваемая в книге философия выглядит как неклассическая философская система.
Сходство с классикой – наличие разделов, которые можно отнести к гносеологии и онтологии. Отличие – в попытках максимально усечь трансцендентальное, а также изгнать то, что некогда называли натурфилософией, а ныне "философией науки".
Системе якобы положено входить в надсистему иметь подсистемы. Философия – не математическое исчисление, а потому формально и неформально философия неизбежно-поступательно либо стихийно перемешивается с метафилософией, либо ею обрамляется, а кроме того, философское изложение включает в себя если не лирические отступления, то некоторые самозначимые эвристические блоки. Проводить аналогии с теорией систем, выискивать признаки замкнутости или незамкнутости системы было бы здесь смешно. К различным разделам изложения – различные требования строгости. Появляются своеобразные гносеологические шкалы.
1) Призвание слова "система" – также в отделении систематично излагаемого мировоззрения от мировоззрения, предстающего в философских статьях.
2) В данном случае возникает вопрос о необходимости сервисного тезауруса, о своей системе терминов. В книге вводятся принципиально новые термины, а те, что известны из истории философии, применяются с измененными значениями.
3) Философия, в отличие от науки, не имеет конвенций. Неизбежная автономность предполагает систематичность.
4) В книге обозначены четыре начала философии. Они, естественно, поляризуют изложение, оказываются формальными пейсмекерами[7].
5) Помимо двух уже упомянутых отличий от классической системы можно назвать спасающую от логических парадоксов редуктивную направленность мировоззрения.
Эта направленность сочетается с онтологическим антиструктурализмом, дезавуированием представлений об объективности структур.
Представления об уровнях и подуровнях рассматриваются как симптом мировоззренческой аберрации. Место так называемой теории систем можно не комментировать. Мы говорим не об эвристике, а о попытке строгого мировоззрения.
6) Есть наука, есть искусство, а есть философия. Философия – самостоятельная сфера погруженности сознания. В своих кардинальных положениях она не может быть гуманитарной. Дегуманизация здесь необходима. Для дегуманизации необходим переход через квинтэссенцию человеческого. Сходным образом вершины нефигуративного искусства появляются после проверки возможностей обычного искусства. В противном случае невозможна настройка эстетических и интеллектуальных вибрисс. Интеллект, как и прибор, нуждается в калибровке.
Возникновение нового философского учения связано не только с отказом принять учения существующие. Многие задавали вопрос: "Почему этих учений слишком много?" Быть может, человечество вообще малоспособно к философии?
Действительно ли оно малоспособно и к чему оно малоспособно еще?
Выясняется: вначале человек терпит конфуз в создании общей психологии, в возможностях интроспекции. Словно бы здесь заложено очередное соотношение неточностей. Современные специальные психологии давно от этого отмахнулись и незаметно физиологизировались. Но отмахнуться от интроспекции в философии невозможно.
Что можно сказать? Психология возникла отнюдь не в XIX веке, как это принято считать. За тысячи лет до трансцендентальной философии уже существовала трансцендентальная психология, никак себя не именующая. Она въелась в поры, считается чем-то само собой разумеющимся. В ней, впрочем, имеется немало нелепостей. Согласно одной из них, разум неявно полагают внутренним богом-гомункулусом. Деконструкцию следовало бы начинать отсюда.
2. Автореферат
Первое начало философии пребывает вне философии и представляет собой совокупность предначал. Оно включает в себя возможности языка, неявную логику как границу возможности существования, возможность мировоззренческой сосредоточенности, способности переоценки опыта. В частности, первое начало предстоит через дочеловеческую вписанность человеческого.
Как для первого, так и для второго начала технологически нужны мировоззренческие ошибки, парадоксы. Начать философствование, не сделав ошибки, невозможно. Сам процесс философствования заключается в попытках корректировок. Ошибки в изобилии поставляет обыденность. Так, фразы "Я иду", "Я мыслю", "Я вижу небо" или "Текст реально существует" философски ошибочны.
Второе начало философии – в релятивизации психического. Оно может быть начато с корректировки констатаций, касающихся феноменального поля.
Просто отказаться от Канта и Гуссерля ограничением роли абстракций недостаточно. Приходится релятивировать подразделения феноменов, пришедшие из античности. Реальное мышление весьма разнообразно, иногда подобно музыке, но человек не может продуктивно мыслить, не фиксируя свою мысль, не производя дополнительных означений, знаковых зарубок. С этой тугоподвижностью систематического мышления приходится мириться. Однако необходимо, чтобы ходули мышления не мешали самому мышлению, не выступали в роли детерминантов. Второе начало философии можно видеть в выделении психической реальности. Обычно понимаемое психическое мы разделяем на собственно психическое и психейное. Психейное, в отличие от собственно психического, оказывается черным ящиком. Тем самым мы разделяем и обычно понимаемое субъективное на собственно субъективное (субъективно реальное) и отсубъективное, или фиктивное. Увы, так называемое "идеальное" оказывается в конечном итоге (в данном изложении мы опускаем рассмотрения интерсубъективного) отсубъективным, фиктивным.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги