Расправь свои крылья

– Он бросил нас. – Взгляд мамы стал холодным. – Забудь о нем.

В следующий момент дверь палаты распахнулась, и я увидела Германа. Его глаза округлились при виде меня.

– Макси, малышка, – проговорил он. – Я как раз хотел позвонить тебе.

– Пока, мама. Поправляйся. – Я улыбнулась маме и, не обращая внимания на отчима, вышла из палаты.

– Макси! – Он догнал меня в коридоре, схватив за руку и вынудив остановиться. – Можешь возвращаться домой. Да, я вчера погорячился, когда выгнал тебя. Но ты можешь вернуться. Мама из-за этого очень сильно переживает.

– Я не вернусь, – процедила я сквозь зубы. – Радуйся, что тебе удалось избавиться от меня.

Он удивленно посмотрел на меня, и его заботливая улыбка сменилась самоуверенной усмешкой.

– Да куда ты денешься, Макси? – пренебрежительно усмехнулся отчим. – Побегаешь пару дней и вернешься как миленькая.

– Я ни за что не вернусь, – повторила я, чувствуя, как уверенность в собственных словах заструилась по венам. – Я не позволю тебе испоганить мою жизнь и разбить мои мечты.

После этих слов его лицо исказила злоба, слова вылетали словно из пулемета, сочась ядом, которого бы хватило, чтобы отравить целый оркестр.

– Неблагодарная девчонка! Посмотрим, как ты выживешь без моих денег! Я сейчас же заблокирую твою карту! Вот и попробуй тогда прожить с помощью своей гребаной скрипки! Никуда не денешься – приползешь ко мне на коленях, умоляя впустить обратно домой! – с этими словами он развернулся и зашел в палату.

И в этот момент я поняла, что никогда больше не заставлю себя войти в двери этого дома. Разве что на пару минут, чтобы забрать свои вещи. Оглушенная его последними словами, я выбежала из больницы и поймала такси. Там у меня остались дорогие сердцу вещи, я должна была срочно забрать их. Тем более мне требовались мои документы и одежда.

Оказавшись в доме, я переоделась в удобные джинсы и футболку, накинула сверху теплую рубашку, переобулась в кеды, а затем покидала все необходимое в небольшую сумку. Я забрала и свои сокровища – нотную тетрадь, в которую записывала свои мелодические фантазии, пару семейных фотографий с отцом, которые чудом сохранились у меня.

Каждая поездка на такси теперь ощущалась на моем бюджете, мне нужно было скорее снять все наличные с карты. Но возле банковского терминала я поняла, что счет заблокирован. На сумму в кошельке я долго не протяну. Мне срочно нужны были деньги, и я знала только один-единственный способ, как их можно было заработать. Сегодня был четверг, мой звездный час, когда я играла в парке Горького. Музыка поможет мне выжить.

Я приехал на репетиционную базу позже всех. Никто сегодня не был настроен заниматься новым альбомом. Вместо этого все парни принялись заваливать меня вопросами о Макси.

– Ден, на этот раз ты очень эффектно засветился с девушкой, видео просто огонь! – заявил Марк.

– Ты что, медом намазан? – усмехнулся Савелий. – Почему девчонки сами кидаются на тебя? Стоило тебе раскинуть руки, как она сама запорхнула в твои объятия. И все это буквально под носом у ее жениха. Ну ты говнюк!

– Заткнитесь, – пробурчал я. – Вы тоже не под тем углом увидели всю картину.

– Тебе все-таки удалось сбить с пути эту девушку, – сказал Гедеон.

И тут я подумал, что, возможно, это она сбила меня с ног.

– Что у нас сегодня по плану? – спросил я, переводя разговор на другую тему.

– Мы в поисках скрипача, – с довольным видом ответил Гедеон. – Владислав дал объявление только вчера к вечеру, но судя по количеству желающих, кастинг устроим уже завтра.

– Вот как? И что потом?

– Мы запишем совместный сингл.

– Я могу пригласить на кастинг свою знакомую скрипачку?

– Ден, мы уже об это говорили, – вздохнул Гедеон. – Я не стану брать в команду кого-то из твоих подружек. Мне тут не нужен клуб разбитых сердец. Это не обсуждается.

Я нахмурился. Дальнейшая репетиция вызывала у меня только раздражение, которое я старался не показывать. Под конец наш менеджер Владислав собрал нас в кабинете и объявил, что получил от клипмейкера концепцию нашего следующего видеоклипа, который планировался в средневековом стиле. Я был занят мыслями о Макси, поэтому почти не слушал его, и даже толком не смотрел на раскадровки, которые он нам показывал.

– Нет, так не пойдет, – вдруг заявил Гедеон посреди обсуждения так резко, что вырвал меня из задумчивости.

– Что не так? – удивился Владислав. – Я уже вижу, что клип будет очень впечатляющий. Ты в образе эдакого темного ангела просто поразишь всю женскую аудиторию!

– У меня есть идея получше, – возразил Гедеон и вдруг посмотрел на меня. – Мне надоело быть в центре наших клипов, пора что-то менять. Мы все равны в нашей группе. Поскольку клип предстает в виде некой истории, где не будет кадров с исполнением песни, я предлагаю отдать эту роль Дену. Она ему больше подходит.

– Что? – не понял я.

Теперь четыре пары глаз внимательно уставились на меня.

– Рейтинг Дена сейчас зашкаливает, – продолжал Гедеон. – И образ разбивателя сердец, заявленный в клипе, ему больше к лицу.

– Да ты просто испугался сцены с поцелуем в конце клипа! – я усмехнулся и ткнул на одну из последних раскадровок.

– Яна точно будет ревновать, – засмеялся Савелий.

– Ну а ты у нас по поцелуям мастер, Ден! – провозгласил Марк.

Владислав выжидающе обвел всех взглядом, а затем улыбнулся.

– Мне нравится эта идея, – сказал он. – Что скажешь, Денни-бой?

– Не знаю, – я поднялся со стула. – Мне надо подумать. Вообще мне пора ехать.

Когда я вышел с репетиционной базы, погода начинала стремительно портиться. Все небо уже заволокло тяжелыми тучами, нарастали порывы ветра. Я намеревался отправиться в парк Горького, чтобы в очередной раз послушать завораживающую игру Макси, но, судя по погоде, она, наверное, уже уехала. Тем не менее я сел за руль и поехал в парк, который никогда в жизни не посещал так часто, как после знакомства с Макси.

Когда я вышел из машины возле ворот парка, моросящий дождь по-прежнему не прекращался. Глупо было надеяться застать Макси, но ноги сами понесли меня к знакомому месту. Пока я шел, моя одежда успела вымокнуть, но я никогда не боялся дождя. В репертуаре нашей группы была песня про дождь, смысл которой сводился к тому, что нельзя отказаться от полета во время дождя. Вот и я решил не отказываться и позволить жизни быть каплей дождя.

Дождь смешивался с моими слезами. Сейчас я чувствовала себя опустошенной и израненной, но в то же время обновленной, словно капли смыли с меня все болезненные воспоминания.

На музыкальной площадке было пусто, с первыми каплями дождя люди суетливо разбежались. Я сидела на спинке скамейки, поставив ноги на сиденье и облокотившись о край скрипичного футляра. Рядом лежала небольшая сумка с моими вещами. Дерево, нависающее надо мной, практически не спасало меня от непогоды. Моя одежда вымокла насквозь, неприятно прилипнув к телу. Сегодня мне не удалось ничего заработать, давно следовало заняться поиском жилья, но я не могла заставить себя сдвинуться с места. Мысли, что так, под дождем и в одиночестве, начинается мой творческий путь, наводили на грустные выводы.

Под аккомпанемент этих мыслей в сознании отчетливо зазвучали звуки «Меланхолической серенады» Петра Чайковского. Прекрасное уныние. Я втянула голову в плечи, а в горле застрял молчаливый крик.

– Какая же я беспомощная. Я даже о себе позаботиться не могу, – прошептала я, придавленная чувством опустошения. – Глупая девочка, которая подумала, что может чего-то добиться. А теперь все передо мной лежит в осколках.

Я поняла, что небо сегодня уже не прояснится. Дождь стал сильнее, капли принялись отбивать ритм на моей коже, словно на невидимых барабанах. Мои длинные волосы намокли и тяжело спадали с плеч. В какой-то момент я достала мобильник и долго смотрела на экран, пролистывая список контактов. У меня не было никого, к кому бы я могла обратиться за помощью. Я горько усмехнулась, а потом всхлипнула.

Я не мог поверить своим глазам. Макси сидела под проливным дождем на спинке скамейки. Ее опущенные плечи напоминали сломанные крылья. Было мучительно видеть ее в таком состоянии. Когда она подняла заплаканный взгляд и увидела меня, на ее лице промелькнуло искреннее недоумение.