Смотрящая в ночь
– Будете завтракать, сэр?
– Через десять минут, – тепло улыбнулся Риен, – мне нужно принять душ.
Выйдя из ванной в темно-синем банном халате, молодой человек включил стоявший в спальне телевизор и прошел в гардеробную. Вполуха слушая утренние новости, он рассеяно снял с вешалки элегантный костюм и задумчиво взъерошил волосы. От размышлений его отвлек рингтон.
– Ты едешь? – без приветствий спросил Риена Джейк Джексон, директор детективного агентства «Карасума».
– Буду через четверть часа, – ответил молодой человек.
– Изучил материалы по делу?
– Да, еще до вылета.
– Поторопись, – в голосе директора отчетливо слышалось возбуждение. – Появились новые детали, и, кажется, мы нашли свидетеля.
– Скоро буду, – обронил Риен, вешая трубку.
Двадцатью минутами позднее он припарковал «Ауди» перед зданием агентства и, кивнув сотруднику, поспешившему угнать машину на стоянку, зашагал к стоявшему на крыльце высокому астеничному детективу в черном костюме и футболке того же цвета. Сухое и узкое смуглое лицо с гладким лбом, выступающими надбровными дугами и впавшими щеками, лукавый блеск горького шоколада глаз, обозначенных сеточкой морщин, ассиметричная прическа длинных волос цвета спелого каштана, падавших на лицо косой челкой, белоснежный ряд зубов, мелькавший в открытой улыбке, – Тони Окамото был для Риена названным братом, лучшим другом и наставником.
– Точность – вежливость королей, – хмыкнул Тони.
– Что нового? – поинтересовался Риен, следуя вслед за ним в просторный холл агентства.
– Мы просмотрели записи с камер слежения в районе парка Бейвью, – начал Тони, нажимая на кнопку лифта, – но с ними творится что-то странное.
– В смысле? – нахмурился Риен, проходя в кабину.
– Пропадает сигнал, – ответил Тони, – картинка искажается. Эффект, как от глушилки.
– Что в этом странного? – фыркнул Риен. Лифт остановился на третьем этаже. – Это всего лишь говорит о том, что убийство было предумышленным, – преступник не хотел, чтобы его увидели.
Тони усмехнулся, оглядывая последовавшего за ним в коридор молодого человека – спрятанные в карманы руки, стильную прическу густых чёрных волос, белоснежный фарфор ровной кожи, стройную фигуру в тёмно-синем костюме с тонкой белой полоской по краю бортов пиджака в тон кипельно-белой рубашке. Взгляд, походка, самый облик Риена излучали уверенность в себе.
– Странно то, что кадр искажается не только в промежутке, когда произошло убийство, но и на недолгий период утром, когда на месте работала полиция, – пояснил Тони.
– Преступник вернулся на место преступления? – вскинул бровь Риен.
– В том-то и загвоздка, Риен, – со вздохом сообщил Тони, – мы опросили всех полицейских…
– И?
– Все в один голос говорят, что не только на оцепленном участке, но и поблизости никого не было. Было ведь раннее утро.
– Остаточный заряд? – задумчиво предположил Риен, не ожидая, впрочем, ответа на свой вопрос. – Или преступник оставил глушилку на месте?
– Давай ты посмотришь записи, – ответил Тони, открывая дверь в информационно-технический кабинет.
– Риен! – поднимаясь с удобного кожаного кресла, воскликнул директор Джексон. – Пришел наконец-таки!
– Доброе утро, мистер Джексон, – криво улыбнулся молодой человек, сбрасывая пиджак и кидая его на диван, стоявший у стены возле входа.
Невысокий, плотный и седой, одетый в дорогой костюм из блестящей серебристого цвета ткани Джейк Джексон излучал жизнелюбие и завидный энтузиазм; неизменно громкий голос и привычка потирать руки не раз вызывали в Риене желание закатить глаза.
– Давай, Мик, включай запись, – кивнул Джексон щуплому парнишке в мятых джинсах и голубой рубашке поверх белой футболки.
Мик, немой от рождения гений, друживший с техникой больше, чем с людьми, закивал и надел большие наушники.
– О каком свидетеле шла речь? – закатывая рукава рубашки, поинтересовался Риен и, положив руки на пояс, вгляделся в огромный, во всю стену, экран компьютера.
– Есть один детектив, – ответил директор Джексон, опускаясь в кресло, – говорит, видел какого-то парня в кашемировом пальто. Судя по его словам, он даже впустил его за линию оцепления, потому что тот, видишь ли, обходить не хотел.
– Кто-нибудь еще парня в пальто видел? – не отводя взгляда от экрана, спросил Риен.
– Нет… Вот тут останови, Мик! – директор даже подпрыгнул на месте. – Смотри, Риен…
Молодой человек прищурился.
– Помехи могло вызвать что-то другое? – проговорил он, переведя взгляд на Мика.
– Причиной могли быть любые электромагнитные волны, – жестами ответил парнишка. – Скачки напряжения или перебои с электроснабжением.
– В удобное для преступника время… – протянул Риен, с шумным вздохом скрестив руки на груди.
– Тогда он действовал не один, – потирая подбородок указательным пальцем, предположил Тони.
– Верни немного назад, Мик, – попросил Риен, – до того момента, как начались помехи… Кстати, что с заключением о причине смерти? Его точно вменяемый писал?
– А что не так? – со смехом в тёмно-шоколадных глазах спросил Тони, зная наперед, в чем причина вопроса.
– Жертва умерла от сердечного приступа в результате болевого шока. На теле не единого повреждения, но при этом результаты вскрытия показали немалую потерю крови, кровь же обнаружили на месте преступления и на теле жертвы в области шеи, левого плеча и грудной клетки… – процитировал Риен и взглянул на директора. – Вы осматривали тело?
– Осматривали, – вздохнул Джексон. – Все так, как написано в заключении судмедэксперта, он вменяемый, Риен.
– Но как же шрамы, которые мы обнаружили, директор? – подал голос Тони.
– Шрамы? – уточнил Риен.
– Да им несколько месяцев, не меньше, – отмахнулся Джексон.
Риен едва не закатил глаза и перевел взгляд на друга.
– Неровные и толстые отметины в области шеи, – отозвался тот, – как раз там, где на теле была кровь. Такие шрамы остаются от рваных ран, но директор прав: они старые.
– Где Нельсон мог их получить? – нахмурился Риен.
– Ну, он же работал National Geographic, – пожал плечами Тони. – У него богатая биография, ребята в отделе психоанализа уже работают с этим.
Риен покачал головой, возвращаясь к записи.
– Постой, – внезапно уронил он скрещенные руки. – Отмотай назад, Мик… Ещё. Поставь паузу…
– Что ты нашел? – нахмурился Джексон.
– Время, – ответил Риен. – Посмотрите на время.
– И что? – не понял вглядывавшийся в экран Тони.
– Записи с камер в районе убийства… Каждая запись показывает разное время.
– Значит… значит, если сравнить, – продолжил его мысль Тони, схватил со стола блокнот и начал выписывать время, указанное в углу каждой записи, – и расположить по возрастанию… – он быстро набросал новый столбик рядом с предыдущим.
– Можно проследить маршрут, – кивнул Риен.
– Дай посмотреть, – протянул руку Джексон.
– Думаешь, убийца вернулся в город сразу после преступления и просто скрыл свое присутствие с камер наблюдения? – взглянул на Риена Тони.
Тот пожал плечами:
– Может быть.
– Маршрут идет через оцепленный район, – покачал головой Джексон, – как он прошел мимо копов незамеченным?
– Я думаю, это тот парень в кашемировом пальто, – отозвался Риен.
– Но другие-то его не видели.
– Возможно, на него просто не обратили внимания, – предположил молодой человек. – Посудите сами: работы у полицейских было много, а за линией оцепления посторонних не бывает. Если вести себя как ни в чем не бывало, можно и не такое сделать.
Джексон закивал, соглашаясь:
– Тогда, – вздохнул он, – нужно составить фоторобот.
– Мик, сделай мне копии этих записей, – обратился Риен к парнишке и схватил с дивана пиджак, – хочу изучить их внимательнее.
– Куда собираешься? – встал с кресла директор.
– В морг, – набрасывая пиджак, откликнулся молодой человек. – Мне не нравится заключение судмедэкспертов, хочу сам осмотреть тело. Тони, поедешь со мной?
– Без проблем, – пожал плечами Тони.
– Риен, – посмотрел на молодого человека Джексон.
– Да, мистер Джексон?
– Поезжай в Консекон, – вздохнул директор. – Миа уже забронировала для тебя коттедж поблизости.
Риен опустил голову, приоткрыв рот и пряча взор.
– Я понимаю, тебе тяжело, Риен, – донесся до него голос Джексона, – но, если ты не осмотришь место преступления, толку от твоего участия в расследовании не будет.
– Хорошо, – кивнул молодой человек, позвал взглядом Тони и вышел из комнаты.
Примечания к главе:
Хэйсиро – благородный воин (яп.)
Justice – справедливость (англ.)
Peyote – пейот, кактус; цветок пейота, зажатый в шестипалом кулаке, – символ гонзо-журналистики
Глава 2
«Смогу ли я стереть своё прошлое
И сбежать подальше от воспоминаний?
Память о моей любви к тебе
До конца стереть смогу ли?»
Punch «Done for me» (OST "ОтельдельЛуна")
Сидевшая на ведущих к алтарю ступенях Мария, едва касаясь, рассеянно водила пальцами по его гладкой, как атлас, поверхности. Легкий ветер играл прядями девушки и раздувал тёмно-красные лепестки роз, сплошным бархатным покрывалом укрывавшие жертвенник, открывая взору не стелившийся по камню, а словно впитанный им кровавый орнамент, пугающим узором пересекавший ступени, алтарь и возвышавшуюся над ним арку, опутанную почерневшими от времени мёртвыми стеблями роз.
– Арка безжизненна, как и твоё сердце, дитя, – проскрипел рядом голос, отвлекая девушку от раздумий.
– Явилась, Геката*, – презрительно фыркнула Мария, оглядывая высокую арку.
Свисавшая с неё призрачным сумраком завеса, колеблясь дымчатыми завихрениями и переливаясь тусклыми вспышками предрассветного солнца, против воли притягивала взор и манила к себе нераскрытой тайной. Девушка неспешно поднялась на ноги, оправив пышную юбку, и взглянула на гостью.
Невероятно старая, дряхлая, со снежными прядями густых волос, собранных на затылке, молочно-белой кожей и поражающе живым блеском слезящихся бесцветных глаз, облаченная в блестящий шелковый пурпур шитой золотом мантии пожилая женщина ответила осуждающим взглядом и безумной полуулыбкой.
– Воины довольны твоим гостеприимством, – поведала она и протянула девушке изящную брошь. – Прими подарок их предводителя.
Мария закатила глаза и окинула взглядом окружавший их цветущий сад, прежде чем принять протянутое украшение. Причудливая вязь тончайших серебристых нитей, усыпанная лазурной россыпью сапфиров, в один миг вспыхнула пламенем и распалась облачком догорающего пепла.
– Послы Правящего клана не дождутся моего визита во дворец, – с кривой усмешкой промолвила она, надменно изогнув бровь. – Как бы вы этого не хотели, бабушка Ирида.
– Сила и власть сделали тебя высокомерной, Мария, – печально констатировала Ирида.
Послышалось приглушенное шипение, и из-за арки выползла блестящая чёрная змея, которая, приподняв голову, оглядела стоявших перед жертвенником и заскользила по направлению к старушке.
– Я слишком долго платила по чужим счетам, – фыркнула девушка и оглянулась на алтарь.
Бархат её опушенных ресницами глаз наполнился болью, и она вздохнула, будто наяву слыша крики, которые память хранила долгие годы.
– Что же ты будешь делать, когда арка оживёт, а застывшее воспоминанием свечение крови, пролитой здесь, наполнится теплом? – проскрипела Ирида, с улыбкой поглаживая голову устроившейся у неё на плечах змеи. – Ты столько лет ждешь его, дитя…
Мария сверкнула глазами:
– Всё, что у меня есть, – время…
– Потом его не будет, – заметила пожилая женщина.
– Даже если нам отпущено несколько мгновений, – с болью проговорила девушка, – даже если мне суждено лишь встретиться взглядом… Океан ожидания стоил и этого, – добавила она почти шёпотом.
Ирида ржаво рассмеялась, растворяясь в воздухе сизой дымкой; Мария безмолвно прищурилась и решительно зашагала в сторону отеля.
Проникавшие сквозь полупрозрачный кружевной тюль на окнах тусклые лучи сплетались со слабым золотистым мерцанием множества тонких свеч в старинных серебряных канделябрах; погруженная в полумрак комната была полна цветов. С плетеных, деревянных и глиняных кашпо свисали сочные побеги пеларгоний, увенчанные алыми, оранжевыми, лиловыми цветками, в больших горшках росли кудрявые гортензии и петуньи, тянулись к солнцу яркие тюльпаны, георгины, нарциссы, хризантемы, мирабилисы и пионы, стелились по стенам и подоконникам плетистые стебли ипомеи и кобеи. Во влажно-свежий цветочный запах вплетались пряные нотки тимьяна и шалфея, едва уловимая нить мускуса и легкая острота хвои и мяты, делая благовоние свеч почти незаметным. И в дивном сонме ароматов благоухали бутоны роз – солнечно-желтые, винно-красные, молочно-белые и нежно-розовые.
– Да, ты была права, Лиз, – оглядев просторный зал цветочного магазина, закивала пожилая посетительница. – Здесь действительно красиво.
– У хозяйки прекрасный вкус, Шерил, не правда ли? – улыбнулась Лизбет. – Кстати, где она?
– Собирает букет для того юноши, – буркнула худосочная посетительница, кивнув в сторону двери, ведущей в подсобное помещение.
– Разве тебе здесь не нравится, Сара? – удивилась Лизбет. – Ты выглядишь недовольной…
– Я нахожу это оформление вульгарным, – заключила Сара, критично осматривая мирабилисы.
Лизбет оглядела цветы, погруженные в таинственные сумерки, свисавшие со стен и расположенные на полках канделябры, тихо горевшие свечи.
– Возможно, – согласилась она. – И как точно название подобрано… «Искушение».
– Мой муж сказал, что не только этот магазин, но и его хозяйка олицетворяют собой чистый соблазн, – поведала Шерил. – И мне стало интересно, кто эта девушка.
– Ваш заказ готов, – послышалось со стороны прилавка, и появившаяся в зале белокурая девушка протянула покупателю роскошный букет темно-красных роз. – Приятного дня, – улыбнулась она, когда юноша оплатил заказ. – Какие цветы предпочтете купить? – обратилась блондинка к женщинам.
Шерил окинула её внимательным взором и нахмурилась:
– Простите, мисс… вы хозяйка этого магазина?
– Что вы, я всего лишь продавец, – смущенно улыбнулась девушка за прилавком.
– Не могли бы вы тогда позвать её? – поинтересовалась Лизбет. – Говорят, она замечательно разбирается в цветах, я хотела бы посоветоваться с ней насчёт своего сада.
– Одну минуту, – кивнула девушка, недобро сверкнув глазами, и скрылась в подсобке. – Госпожа, – почтительно обратилась она к хозяйке «Искушения» несколькими секундами позднее, – покупательницы хотят вас видеть.
Расположившаяся на мягкой софе Мария отвлеклась от «Ста лет одиночества», лежавшего на её коленях, и надменно улыбнулась:
– Что же ты так рассержена, Глория?
– Воздух пропитался обманом, госпожа, – ответила Глория, – пожилые леди лукавят о своих намерениях.
Мария грациозно поднялась с софы и проследовала мимо служанки с насмешливым:
– Разобралась бы с ними сама – ты же знаешь, я не была бы против.
Ожидавшие хозяйку магазина женщины одновременно вздрогнули, услышав её ласковый, мелодичный голос, весенним ручейком прозвеневший со стороны прилавка:
– Добрый вечер, леди.
Оглядев Марию, Шерил была вынуждена признать правоту своего мужа. Блестящие упругие локоны цвета чёрного кофе мягкими волнами падали на плечи и спину девушки, матовая бледная кожа нежного лица, точеной шеи и хрупких плеч теплым молоком сочеталась с насыщенно-красным вином шелкового платья, пышная юбка которого спускалась до середины икр, открывая взору плавные линии стройных ножек в лакированных черных туфельках. Полупрозрачные рукава до локтей не скрывали гибких рук, тонкие кисти до запястий были затянуты в черное кружево перчаток. Сумеречный взгляд густо опушенных, будто подведенных черной краской ясных глаз светился плавленым горьким шоколадом, в контурах аккуратного носика и пухлых алых губ скользила детская невинность. Слабая улыбка девушки была и приветливой и даже ласковой.
– Я бы советовала вам остановить свой выбор на белых тюльпанах, – посмотрела она на Шерил, – они прекрасно дополнят композицию хризантем и гиацинтов в вашем саду.
– Давайте, – кивнула женщина, – я возьму дюжину… П-постойте, вы разве бывали у меня? – поинтересовалась она, наблюдая за изящными руками девушки, собиравшей тюльпаны в букет.
– Нет, – слегка склонив к плечу голову, откликнулась хозяйка магазина.
– Тогда откуда вы знаете о цветах в саду Шерил? – несколько грубо спросила Сара, выложив на прилавок мирабилисы и пионы. – Заверните, будьте добры.
Девушка подняла голову и подарила покупательнице долгий взгляд; Сара, казалось, съежилась и поникла под её внимательным взором. Мгновение – и хозяйка магазина мило улыбнулась:
– Благодаря запахам… Я хорошо слышу цветочные ароматы, – в серебристой капели девичьего голоса послышались смешинки. – Приходите снова, буду счастлива видеть вас здесь, – протянула она Саре букет. – Ваши тюльпаны… – посмотрела она на Шерил. – Приятного вечера, – провожая женщин, пожелала хозяйка.
– Госпожа, – послышался тихий голос Хейвуда со стороны подсобки, едва посетительницы вышли.
– Да?
Слуга посмотрел на госпожу, склонившуюся над огромным букетом алых роз, опустил взор и поведал:
– В город направляется группа студентов. Они собираются в Уиллоу Ков.
Мария нежно обвела пальцами нераскрывшийся бутон:
– Когда?
– Этой ночью.
Девушка закрыла глаза и глубоко вдохнула благородный аромат; губы её тронула едва заметная улыбка наслаждения, она выпрямилась и медленно распахнула глаза. Во взгляде, который она подарила Хейвуду, сверкнул багрянец:
– Поняла… Глория, – взглянула она на блондинку, – извести гостей. И подготовьте зал к сиесте. Что-нибудь ещё, Хейвуд? – она перевела взгляд на слугу.
Юноша потупился:
– Вистан просит аудиенции.
– Проводи его в мой кабинет, – она выудила из букета цветок и ласково коснулась росинок на бархатных лепестках. Бутон медленно раскрылся, вызвав на губах Марии улыбку.
Огромная комната в форме полумесяца была наполнена призрачными сумерками, которые скользили по гладкой поверхности старинного стола, с трудом пробиваясь сквозь дымчатые потоки занавесей, укрывавших округлое окно в пол. Легкие тени бегали по изящным изгибам мягких кресел и софы, тёмно-синий жокард которых сочетался с того же цвета бархатом на стенах и золотом подсвечников. Мария окинула взором шкафы, заполненные книгами и папками, легким взмахом ладони зажгла свечи в канделябрах и неспешно прошла к высокому креслу возле письменного стола. Вошедшего в кабинет Вистана она одарила лишь молчаливой улыбкой.
– У меня тревожные вести, госпожа, – промолвил слуга, опустившись на одно колено.
Перебиравшая пальцами жесткий стебель розы девушка вскинула бровь, не отводя взора от распустившегося бутона.
– В город направляются детективы, – продолжил Вистан. – Последняя жертва – журналист, и расследованием его смерти занялся фонд «Justice Peyote».
– Что за фонд? – без интереса спросила Мария.
– Его учредители инвестируют работу детективных агентств, расследующих убийства и покушения на репортёров и гонзо-журналистов по всему континенту, – проговорил слуга. – Энди Нельсон не был известной личностью, и его дело так и осталось бы нераскрытым, как и все остальные случаи, госпожа… Но сейчас, боюсь, бездействие чревато риском быть обнаруженными.
Девушка оглядела своего разведчика, неизменно извещавшего её о каждой новости в городе, и насмешливо фыркнула, прежде чем мягко промолвить:
– Хорошая работа, Вистан.
– Какие будут указания, госпожа? – тихо спросил Вистан, польщённый оценкой.
– Проследи за детективами, – отложив розу на край стола, вздохнула Мария. – Пусть Призрак возьмёт на себя часть работы. В случае чего – действуйте… – она сцепила руки и аккуратно опустила на них подбородок. – Можешь идти, – кивнула девушка, отпуская слугу, и не сдержала тёплой улыбки, когда бесшумно скользнувшая в кабинет чёрная кошка запрыгнула на стол. – Здравствуй, Реико, – прошептала она, ласково поглаживая шелковистую шёрстку.
Кошка посмотрела на Марию яркими зелёными глазами, в которых светился совсем не кошачий ум; девушка обняла ладонями мягкую мордочку и прищурилась. Реико сверкнула глазами, вызвав у хозяйки серебристые переливы смеха.
– Какие суеверные, – улыбнулась Мария и склонила голову к плечу, лаская устроившуюся у неё на коленях кошку. – Возможно, они и не придут больше… Какому старику охота шагать в обход два квартала ради букета, если в окрестностях бродит чёрная кошка?
Реико в ответ на риторический вопрос только замурлыкала.
– Госпожа, – робко позвала неслышно ступившая в кабинет Глория, – к сиесте всё готово. Фонзи и Диан ждут вас в Уиллоу Ков.
Мария перевела на девушку невидящий взгляд и рассеянно кивнула.
Собравшиеся на берегу моря студенты сидели кто вокруг костра, кто на огромных корягах возле самой кромки воды; со стороны утеса доносились веселые выкрики и визги – часть отдыхающих устроила соревнования по прыжкам вниз. Лунный свет щедро заливал окрестности, бриз играл с мягким песком и убегал прочь, вглубь обступивших берег деревьев, окутанных пронизанным серебром луны туманом.
– Молодость, – вздохнула наблюдавшая за студентами Мария и с тихим вздохом прислонилась к жесткой коре старого клена, в тени которого стояла. – Молодость безрассудна… – Из глубины леса послышались шум борьбы и сдавленные крики, полные ужаса. Девушка медленно взмахнула ресницами и с наслаждением улыбнулась. – И скоротечна, – добавила она и оглянулась на Хейвуда. – Диан уже закончил?
– Да, госпожа, – не поднимая взора, ответил слуга.
– А где Фонзи? – заправив прядь за ухо, чуть нахмурилась Мария.
Хейвуд еле слышно отозвался:
– Он схватил еще троих.
– Они в сознании?
– Да, госпожа.
Алые губы тронула ласковая улыбка:
– Прекрасно.
Глубоко вдохнув мятно-свежий запах леса с ноткой сухой хвои, девушка неторопливо направилась вглубь леса. Ночной ветер играл с её локонами, успокаивающей прохладой касаясь лица и шеи в открытом вырезе молочно-белого льняного платья, ткань которого почти сливалась с нежной кожей. Ноги в золотисто-коричневых сандалиях под цвет тонкому пояску ступали по неровной земле легко, бесшумно, грациозно; красивые глаза горели багрянцем.
– Госпожа, – почтительно склонился Диан, завидя появившуюся из тени кленов девушку.
Мария окинула взором высокую атлетичную фигуру темноволосого слуги в длинном черном плаще и перевела взгляд на лежавшего в траве у его ног связанного молодого человека в спортивной форме, который бился в путах, с ужасом взирая на Диана. Рядом без чувств лежали ещё двое студентов.
– Хейвуд, – тихо произнесла она, – помоги Фонзи доставить тех троих в отель.
Слуга склонил голову и бесшумно удалился.
– А его здесь оставим, госпожа? – спросил Диан, кивком указав на студента у своих ног.
– Нет, – покачала головой девушка, приближаясь к молодому человеку, – отнесешь его чуть позже, – она грациозно опустилась в траву рядом с молодым человеком.
Тот замер, тяжело дыша и глядя на Марию потемневшими от страха глазами; красное пламя во взгляде девушки парализовало его подобно шоку.
– В-вы… Вы кто? – прохрипел он наконец.
Мария не ответила и едва касаясь провела пальцами по его лицу от подбородка к дергавшейся скуле, нежно коснулась волос. Молодой человек смутился и отвел назад голову, тщетно пытаясь отпрянуть, но, связанный, он не мог шевельнуться. Багрянец в глазах девушки вспыхнул, тонкая кисть в черном кружеве сжала волосы студента и запрокинула ему голову; он задохнулся от ужаса, крик, застрявший в горле, вырвался наружу оглушительным воплем, когда в шею ему впились острые, как лезвие, клыки.
– Хороший выбор, Диан, он долго продержится, – заключила Мария, окидывая взором молодого человека, упавшего в траву с протяжным стоном, едва она выпустила его волосы: его била крупная дрожь. – Нужен еще один, – заметила она, поднимаясь на ноги, и аккуратно вытерла пальцем кровь в уголке губ. – И передай Вистану, пусть найдёт, кого отпустить в пустыню: скоро в городе появятся детективы, не хочу обнаруживать наше присутствие.
– Как скажете, госпожа, – потупив взор, ответил Диан, довольный её оценкой, наклонился и перекинул через плечо лишившегося чувств студента.
– Я возвращаюсь, – известила Мария и исчезла в тени деревьев.
Двумя днями ранее
– Тут готовят отменную пиццу, – с энтузиазмом сообщил Митч, припарковав «Ауди» возле ресторана «Стрейто'с».
– Пойдем, перекусим? – посмотрел на сидевшего сзади Риена Тони.
Молодой человек отвлекся от изучения свидетельских показаний:
– Да, конечно… Фоторобот готов? – поинтересовался он, следуя за Тони и Митчем в ресторан.