Чародейка
– Н–дя, девонька, если я тебе к истории и предыстории начну рассказывать, мы и к рассвету не закончим. Ну, значит так. После того, как Тьма стала сильнее Света, в большинстве городов князьями нарисовались Черные Жрецы. Чем Темная магия от Светлой отличается, сечешь?
– Нет.
– Светлая магия черпает силы у природы – земли, воды, огня, ветра.
– Из стихий, – кивнула Надежда.
– Ну, да. А Черная берёт её из людей. Либо кровь, либо эмоции, либо секс, а лучше всего и то, и другое, и третье. Тогда особенно действенное тёмное волшебство выходит. Принцип действия такой. Скажем, обращается глупышка с просьбой приворожить парня. Светлый прочтет заговор, благодаря которому парень на девке взгляд задержит раз–другой, а дальше уже от неё самой зависит, сумеет она его удержать или нет. Чёрный же маг привяжет накрепко, ничто его от зазнобы не оторвет. Даже если она сама плеваться и выдираться станет уйти уже не удастся. Только и плата в первом случае гораздо ниже. Это пример простенькой, любовной магии. А чем выше ставки, сама понимаешь, больше и плата.
Наш лорд воевать собрался. Вот и потребовались ему удача, сила да рать. Сытые, нажравшиеся людской кровушки, демоны, обеспечивали удачу, а мёртвая плоть бывших вассалов – продвижение в земли противника.
– И что? Выиграл войну ваш лорд?
– Выиграл, – мрачно кивнул Сурэй.
– А как же плата за грехи?
– Э, девонька! Плата за грехи идет в мирах, в которых господствует Свет. Мы же в Сумерках. Ещё немного и Тьма окончательно завладеет нашим миром. Таких, как моя деревня, на Ассиорте множество. Люди ещё кое–как сохраняют душу в Светлых землях, потому что лежат они за Синими Лесами. Лавина проклятых разбивается о магию Древних оборотнических кланов. Но магия метаморфов действует с каждым веком всё слабее. «Тень» удлиняется. Проснуться мне ворленой – ничто уже не способно изменить порядок. Быть Ассиорту проклятым окончательно, во веки веков. Увы!
– А с Сандаром вы как встретились? – задала новый вопрос Надежда.
– Да просто. Пришли они в тюрьму, сказали, что нужен проводник до Райского Леса. Если соглашусь, меня не повесят, пока не поймают в следующий раз. Так я и оказался в деле.
Больше они не разговаривали, хотя сон по–прежнему не шел.
Всё тело чесалось. Желание искупаться грозило обернуться навязчивой идеей. Плащ не грел. Мысль о том, что драгоценные ночные часы убегают, что завтра снова в седло и их ждут очередные превратности пути, оптимизму не добавляла.
Когда же Надежде все же удалось задремать, ей приснился кошмар.
Она оказалась в длинном узком коридоре, залитым тусклым синим светом.
В конце коридора стояла высокая человеческая фигура, заключенная в полупрозрачную ледяную глыбу.
Хищная кошка серебристого цвета возникла внезапно, бог весть откуда. Она ощерилась, изготовившись к нападению. Лапы её ударили не по Надежде, а по хрустальной глыбе, распространяя вязь расширяющихся трещин.
Тигрица прыгала снова и снова. От хищного рыка гремело в ушах…
– Вставайте!!! Вставайте, немедленно!
Очнувшись ото сна, Надежда поняла, что оглушительный рев отнюдь не являлся порождением кошмара. Подал сигнал охранный круг.
Товарищи успели подняться и теперь готовились отразить атаку очередного монстра.
– Это Змей из Триона! – истерично кричала Инара. – Ни один круг не способен его удержать. Нам конец!
Световой шар мигал, будто случились перебои с электричеством. Земля осыпалась черными струйками, предвещая неминуемый обвал.
– На выход! – рявкнул Сандар. – Живее!
– Но наверху нам тоже не выжить! – заорала ошалевшая с перепугу магичка. – Это – Райская топь! Сейчас ночь! Наверху – верная смерть!
– Смерть и там – и там. Что же нам делать? – пожал плечами спокойный Паркэс.
– Лучше смерь на земле, чем под землей! Открывайте вход, мать вашу! – заорал Сурэй.
Схватившись за руки, девушки наколдовали нечто вроде луча.
Через секунду–другую в круглое отверстие ворвались запахи дождя и болота.
Надежда, было, устремилась к выходу. Но вскоре поняла, что бежит в одиночестве. Обернувшись, она оказалась свидетелем странной картины.
Комната-землянка исчезла. Вернее, её заслонило нечто необъяснимое: над автомобилем ядовито-красного цвета, со свернутым, превращенным в груду железа, капотом, светился гигантский разукрашенный клоунский рот, одетый в медицинский халат.
После того, как погибли родители, Надежда всегда боялась машин. Боялась смерти пациентов. И боялась клоунов.
Но собранные вместе, страхи выглядели откровенно комичными.
Смех на всех подействовал, точно холодный душ. Очнувшись от транса, никто больше не тратил времени зря – все устремились к выходу.
Лица у друзей вытянулись.
– Ты действительно великая волшебница, – тихо заметил Паркэс. – Раз смогла не испугаться видений, посланных Змеем Триона.
– Просто Змей не понял моих страхов, – хихикнула Надежда. – Они из другого мира. Он их не переварил.
То ухая по пояс в жижу, то проваливаясь по колено в грязь, иногда и вовсе ползком, маленький отряд мужественно продвигался вперед, пока Паркэс не рухнул на землю.
Его правая нога скрылась в блестящем, отвратительно–сером, покрытом слизью, мешке. Антрида и Сандар поспешно содрали с ноги товарища странное нечто.
– Морфэн? – тревожно уточнила подоспевшая Инара.
– Он самый. Джайна! Иди сюда! – позвал Надежду Сандар. – Эта гнусь ядовита. Сумеешь нейтрализовать токсины?
– Вряд ли. Но попытаюсь.
Надежда закрыла глаза.
На сей раз попробовав представить, будто она швея.
Вот перед нею полотно из черно–белых ниток. Черные нитки – болезнь, яд, отрава. Белые – жизнь.
Секунда. Другая.
Придуманное видение стало четким, как картинка на мониторе. Выглядели нити страшно перепутанными.
– Джайна!!! – звал голос.
Но потерять картинку, значило потерять Паркэса.
Надежда расплетала нити, скрупулезно, будто золотую цепочку. Она забыла, где она и кто. Просто расплетала и расплетала нити, пока все черные червяки не исчезли, отделённые от белых.
– Вставай, в бога душу мать! – рычал Сандар.
Отвешенная по касательной оплеуха заставила Надежду широко распахнуть глаза.
Рывком Сандар зашвырнул её себе за спину, принимая атаку очередных любителей полакомиться человечиной на себя.
Если мертвецов в результате особо извращенного научного эксперимента скрестить с акулой, получится приблизительно то, что Надежда сейчас увидела перед собой: лысый череп, выпученные глаза, острый плавник на сутулой спине и длинные когти, венчающие трехпалые лапы–руки.
Почти порубленные в фарш, твари все равно продолжали нападать.
Антрида отбивалась из последних сил. У Паркэса закончились стрелы. Судя по движениям Сандара, Паладин Света держался только на упрямстве и неиссякаемой воле.
Одна Инара пока ухитрялась держать врага на расстоянии с помощью той самой прозрачной пленки, что прикрыла их от первой атаки нечисти в Черном доме.
Надежда снова закрыла глаза, погружаясь в выдуманную реальность. Каждая тварь – большой черный червяк. Словно нитки из полотна, их следует вытянуть, вытащить, выбросить.
И ещё раз.
И ещё.
До тех пор, пока в общем гобелене бытия не останется извивающихся точек.
***
– Джайна! Джайна!
Конвульсивная дрожь так сотрясала тело, что две пары рук, Сандара и Паркэса, с трудом её удерживали.
Осознав это, Джайна расслабилась и тело послушно вытянулось на траве.
Небо серело, предвещая восход солнца. А вместе с тем и безопасность.
– Все хорошо. Все будет хорошо, – гладила Надежду по слипшимся от грязи волосам Антрида.
– Они?.. – сквозь всхлипывания попыталась спросить Надежда. – Эта болотная гадость пропала?
– Они успокоены. Ты упокоила их. А теперь успокойся сама.
Глава 7. Их Величество – король!
Вспоминался анекдот о встрече в пустыне человека и джина, предложившего новому владельцу загадать желание.
«Я домой хочу», – ныл владелец.
– Пошли, – соглашался джин.
«Я быстро хочу!».
– Тогда побежали.
На вопрос, а нельзя ли как–нибудь, при помощи магии, перенестись из болота поближе к человеческому жилью, путники одарили Надежду выразительными взглядами. Больше ни о чем спрашивать не захотелось.
Они все шли да шли по бесконечным, казавшимся бескрайним, топям.
При мысли о закате солнца захотелось умереть. Сразу. Не дожидаясь очередных ужасов.
Но, прежде чем последний луч погас за горизонтом, топи остались позади.
– Хвала Свету! В лесу мы хотя бы утопленников не встретим, – оживился Сурэй. – Мерзкие твари, что не говори.
– А по этому поводу никто ничего и не говорил, – ехидно заметила Инара. – Но справедливости ради стоит заметить, что утопленников в Проклятом лесу мы действительно не встретим. Зато там сколько угодно ворленов, волкодлаков, нетопырей и драфов. Можно ещё увидеть призраков, гулей, демонов, зомборков. И так, ещё кое–кого, по мелочи. О Высшей Нечисти беспокоиться не стоит – она до нас вряд ли снизойдет.
– Утешила.
–Что я, нянька что ли, тебя утешать?
Привал решили устроить на опушке. Возвышенность давала возможность увидеть врага на добрые полсотни шагов вперёд.
Пока мужчины занимались лошадьми и оружием, Антрида, попыталась заставить Инару приготовить ужин.
Магичка отказалась наотрез:
– Я устала. Готовь сама.
– Не умею.
– Чему же вас в ваших военных академиях учат, если солдат не в состоянии о себе элементарно позаботиться? – возмутилась Инара, явно находящаяся в очень дурном расположении духа. – Почему всё время я должна заниматься стряпнёй? Я, в конце концов, тоже человек!
– Давайте, я попробую? – предложила Надежда, надеясь погасить конфликт.
Готовить она всегда любила.
Приятно угощать людей вкусненьким собственного приготовления. Вот только семьи, сумевшей оценить это полезное качество характера, создать не удалось. Хотя, в сложившихся обстоятельствах начинаешь думать – оно и к лучшему.
Вопреки логике, Инара, вместо того, чтобы обрадоваться предложению Надежды, разозлилась ещё сильнее:
– Вот она, наша Трионская волшебница–чародейка! Любую проблему одним махом решит!
– В чём готовить будем? – спросила Надежда, игнорируя новый выпад. – Где кастрюли?
– Ах, какая прелесть! – подбоченилась Инара. – Какие кастрюли? Может быть тебе ещё сковороду, скалку, да прихватку в придачу подать?
Несмотря на то, что тон магички раздражал, ссориться с глупой девчонкой Надежда не собиралась.
– Что предполагается на ужин? – обратилась она к Антриде.
– Каша.
С этими словами воительница достала из чересседельных сумок небольшой мешочек и довольно объемный ковш, которому предстояло послужить котелком.
Когда она зачерпнула мутную воду из близлежащей лужицы у Надежды глаза округлились от ужаса:
– Ты предлагаешь готовить пищу в этом?! Хоть представляешь, чем мы рискуем заболеть?!
– А что такого? Магии в воде нет, – пожала плечами Инара. – Будь это иначе, я бы почувствовала.
– А как насчет стафилококков и кишечных палочек? Их–то ты почувствуешь слишком поздно, когда от приступов диареи спасения уже не будет.
– От чего не будет спасения? – изумленно моргнула Инара.
– Неважно, – отмахнулась Надежда.
– Кто такие стафилококки? – медленно протянула незнакомое слово Антрида.
– Мелкие вредоносные существа, живущие в этой воде.
Обе молодые женщины с любопытством заглянули в ковш:
– Там никого нет. Сама взгляни? – предложила Антрида. – Просто грязная вода – и всё.
Надежда тяжело вздохнула:
– Ладно. Давайте попробуем её процедить, потом прокипятим. Какая–никакая, а дезинфекция.
Инара с Антридой снова непонимающе переглянулись, но спрашивать больше ни о чём не стали.
После ужина, активизировав охранный круг, легли спать, растянувшись, как и в прошлый раз, прямо на земле.
Удобно устроившись между воительницей и ведьмочкой, укутавшись теплым плащом, Надежда с удивлением вдруг подумала о том, что почти счастлива. Ну, если уж и не счастлива, так, по крайней мере, вполне довольна.
На небе, одна за другой, загорались звезды, большие и маленькие. И глядя наверх она впервые не только поняла, но действительно прочувствовала – это не прошлое и не будущее, не параллельный мир – это вообще не Земля.
Но удивительное дело, отчего–то это нисколько её не трогало.
***
Разбудили Надежду резкие, возбужденные голоса, звучащие на повышенных тонах.
– Убери от меня свои грязные лапы, Эмпар!
Как ни странно, рычал не Сурэй, а спокойный Паркэс.
Смех, раздавшийся в ответ, показался Надежде издевательским и злым.
– Держи себя в руках, – вплелось в низкое рычание мужских голосов бархатное контральто Антриды. – Они нарочно провоцируют. Разве не понимаешь?
Окончательно проснувшись, Надежда села, с тревогой разглядывая новых людей, невесть откуда взявшись, пока она безмятежно спала.
Их окружали всадники. Один из них явно занимал главенствующее положение. Остальные составляли эскорт либо охрану.
Главным был молодой человек, уверенно держащийся на горячем гнедом скакуне. И всадник, и конь были стройны, можно даже сказать, изящны.
Молодой человек держался в седле с горделивой небрежностью.
Взгляд Надежды невольно отмечал мелкие детали его облика – чёрные кожаные сапоги, тонко выделанный плащ.
Словно почувствовав её взгляд, всадник обернулся, и на груди его блеснули кольчужные кольца. Руки, едва удерживающие поводья, были в тонко выделанных чёрных перчатках.
Задувающий порывами ветер действительно был пронизывающим.
Почти таким же пронизывающи, как взгляд незнакомца, обращённый к Надежде.
– Ваше величество, – склонились все перед ним.
Одна она осталась стоять и моргать, словно сова, вытащенная из дупла на солнце.
– В чём дело, господа? – прозвучал манерный холодный голос. – Мы условились встретиться совсем в другом месте. Стоит ли мне оценить ваше неповиновение как измену?
– Сир, – привычно выступил вперёд Сандар, – о неповиновении речи быть не может. Мы сбились с курса после того, как в указанном месте Чародейки не оказалось. Вы же знаете, как искажает пространство магия Проклятого Леса? Мы сбились с пути. Простите нас.
Вымораживающий до дрожи взгляд высокородного всадника вновь устремился к Надежде.
Губы его презрительно скривились:
– Чародейки не оказалось на месте?
– Комедианты, по ошибке забредшие в лес, опередили нас. Но нам в итоге удалось её отыскать.
– Это она? – качнулся высокомерный острый подбородок.
– Да, ваше величество.
– Уверены?
– На девушке перстень. И она – волшебница. Вряд ли это простое совпадение.
– Подойди, – холодно велел король Надежде.
Она нехотя приблизилась.
– Как твоё имя?
– Надежда.
– Громче, леди! Хотелось бы услышать, что вы там лапочете?
– Меня зовут Надеждой, – повысила голос она. – Но ваши люди отчего–то зовут меня Джайной.
Чтобы видеть лицо короля, Надежде приходилось запрокидывать голову.
Нельзя сказать, чтобы это было приятно – смотреть снизу–вверх на узкое надменно–презрительное лицо его Величества.
Похожим на этого короля Надежда представляла себе Кая, которого она никогда не считала достойным устремлений своей любимицы Герды.
Стоит ли любви мальчик, способный убить взглядом пренебрежения в ответ на самую преданную верность? Можно ли отогреть того, кого раздражает малейший намек на человеческую слабость лишь потому, что он успел сложить жестокое слово «Вечность» и понять – оно того не стоило.
Насмешливая печаль во взоре короля смешивалась с расчетливой беспощадностью. Лёгкие, прямые, рыже–каштановые волосы падали на лицо, обрамляя острые, резкие птичьи черты, наводящие на мысль о лезвии.
Изящные брови чуть сдвинулись, образуя легкую складку на переносице.
Уголки тонких королевских губ дрогнули в недоброй усмешке:
– Эта сахарная блондиночка и есть грозная спасительница нашего мира? – король зло выругался. – Столько усилий и риска! А что в итоге?
Не впервые карамельная внешность Надежды внушала людям мысль о её бесполезности, что совершенно не соответствовало действительности.
Хотя… хотя на этот раз он прав. Спасительница мира из неё никакая.
Свита испуганно безмолвствовала.
– Как смеешь ты так пристально разглядывать меня, женщина? – вскинул голову высокородный всадник.
Надежда послушно опустила ресницы.
Спешившись, широкими стремительными шагами король подошёл к Паркэсу, которого охрана уже принудила опуститься на колени перед Его Величеством.
– Ну? Что будем с тобой делать, красавчик? Мне почти жаль тебя. Я ведь далеко не так жесток, и, чтобы не говорила про меня молва, способен сочувствовать и сострадать. Иногда. Тебе дали шанс. Ты его проворонил.
Надежда хмурилась, не понимая, что происходит.
Король склонился над пленником. Длинные пальцы в перстнях сомкнулись на подбородке Паркэса:
– Как же так случилось, друг мой, что проводник с твоим опытом и знаниями вдруг ошибся с определением места и времени?
Ни один мускул на треугольном королевском лице не дрогнул, лишь в глазах промелькнула едкая, как кислота, злость.
– Отвечай мне, когда я тебя спрашиваю.
Голос Его Величество звучал зачаровывающе–мягко, будто кто–то крался по снегу на мягких лапках, стараясь не оставлять следов.
– Ты, в отличии от других, знал, чем именно мы рискуем. Знал, кто идёт по вашему следу. И ты медлил. Специально. Почему?
Голос продолжал шелестеть, словно ольха на ветру. Почти невесомо.
Так что резкий удар под ребра, от которого Паркэс захрипел, повиснув на руках охранников стал для Надежды полной неожиданностью.
– Кто ты? Предатель? Сумасшедший? Или просто слабак?
Остроносый сапог с размаху ударил Паркэсу в пах и тот охнул, судорожно дёрнувшись.
– Ты разочаровал меня, – вышел королевский вердикт, словно подводя черту под изложенными претензиями.
Когда Паркэс с усилием поднял голову в его чёрных глазах горела такая ненависть, что невольно по телу продирала дрожь.
– Вы сами, Ваше Величество – сумасшедший предатель – прохрипел он. – И трус в придачу.
– Паркэс! – с отчаянием вскрикнула Инара, метнувшись, было, вперёд.
Но повелительный взгляд короля заставил её замереть на месте.
–Продолжай. Я сумасшедший предатель и трус. Кто ещё?
– Мракобес! – выплюнул Паркэс. – Ублюдок, появившийся на свет благодаря ошибке природы, выродок от страсти Тигрицы к Крысе.
– Правда? – покачал головой король.
Кривая усмешка нисколько не красила тонкое, породистое лицо, когда, ухватив Паркэса за волосы, король несколько раз с замаха ударил лучника кулаком по лицу, разбивая его в кровь.
Перстни оставляли на коже ссадины, почти рваные раны.
– Хватит! –вскричала, ужаснувшись, Надежда прежде чем осознала, что делает.
Король, обернувшись, смерил её уничтожающим взглядом. Но остановился. Повернувшись к охране, бросил:
– В темницу его! Пусть там поучится хорошим манерам. Тому, что следует, а чего нет говорить королям.
– Нет! – бросилась Инара на колени под ноги коронованному чудовищу. – Ваше Величество! Вы всем нам обещали жизнь! Говорили, если, вопреки Проклятью, выживем, всех помилуете и дадите нам свободу! Вы не можете так поступить!
Король брезгливо оттолкнул Инару от себя, отбросив пинком, как надоедливую собачонку.
– Храбрец! – процедила сквозь зубы Антрида. – Бить связанного? Бить просящего? Да ещё и женщину?
Она выразительно повела плечами, всем видом выражая несогласие, презрение и – бессилие.
– Сандрар, успокой своих шлюх, – не оборачиваясь распорядился король, ставя ногу в стремя и легко поднимаясь в седло. – Не хотелось бы и их бросать в застенок.
– Ваше величество, вы дали слово. Неужели нарушите его? – поднял Сандар глаза на возвышающегося перед ним сюзерена. – В вашем роду всякое бывало, но ещё ни разу монарх не нарушал данного обещания.
Улыбка короля, обращенная к Сандару, ласковостью могла поспорить разве что с ухмылкой кобры.
– Будь по–твоему, я отпущу твоего холопа. Раз уж обещал.
С этими словами он швырнул к ногам Сандара увесистый кошель.
– Поделишься с остальными. Представление закончено, господа. Все свободны. Эй, красавчик?..
В огненных глазах Паркэса, когда тот обернулся, горел огонь, роднивший его с зомбарками из Черного Дома.
– Увижу тебя ещё раз – и ты труп. На вторую нашу встречу данного мной обещания точно не хватит. Эмпар?..
Придворный подобострастно метнулся, как шавка к ногам хозяина.
– Проводи девку во дворец. Там разберемся, чудо она или самозванка.
Надежда вывернулась из рук подоспевшей стражи:
– Я никуда с вами не пойду! С места не сдвинусь!
Но холодная угроза в сине–зеленых переменчивых глазах обернувшего короля заставила её умолкнуть и испуганно съежиться.
– Далей, что говорят, – шепнул за спиной Сурэй.
–А если рискну ослушаться? – тихо рыкнула она.
– Не пойдешь сама – заставят силой. Не усложняй, Джайна. Здесь решающее слова не за тобой и не за нами.
Надежда вздохнула, понимая, что Сурэй прав.
Она подчинилась обстоятельствам, которые были сильнее неё. Она, в конце концов, всегда считала себя разумной, здравомыслящей женщиной.
Напоследок Надежда бросила обречённый взгляд на вчерашних спутников, в которых уже начала видеть друзей. Новые хозяева внушали куда больший ужас, чем Трионский Змей, зобморки и ворлены, вместе взятые.
Но что поделать? Ведь её с самого начала вели к ледяному королю в черном плаще. Так что сопротивляться не просто бесполезно – глупо.
Перехватив её взгляд, Антрида опустила голову:
– Прости, – с болью прошептала она. – Мне очень жаль. Правда.
– Не стоит прощаться. Колесо жизни всё время вертится. Ещё увидимся – пообещал Сандар.
Глава 8. Чархан
Комната, куда привели Надежду, оказалась небольшой, но светлой.
Двухстворчатые цветные окна пропускали свет, разноцветной мозаикой укладывающийся на плиточный пол. От лохани, установленной напротив камина, валил густой пар.
Горячая вода смыла грязь с уставшего тела и расслабила напряженные нервы.
Справиться с костюмом, пошитым по здешней моде, оказалось не так–то просто. Наряд состоял из двух платьев, надеваемых одно на другое. На мягком каркасе шелестящей нижней юбки лежало тяжелое, роскошное, из алого бархата, верхнее платье. Квадратный вырез декольте позволял любоваться золотистой, теплого тона, кожей, точеной шеей и мягкими полушариями груди.
– Ты симпатичнее, чем мне показалась сначала.
Неожиданно возникшая за плечом рыжеволосая фигура заставила Надежду вздрогнуть.
Бледная мужская рука скользнула в рассыпавшиеся по плечам, золотящиеся на свету, волосы. Игриво пропустила их между пальцами.
– Чародейка! – усмехнулся король. – Пожалуй, я погорячился с неблаговидными высказываниями в твой адрес. Человеческая юность слишком привлекательна, чтоб пренебрегать ею. А я нравлюсь тебе, куколка?
Надежда молчала.
Пусть она и из другого мира, но не настолько наивна, чтобы правдиво отвечать королю: «Нет». С власть имущими во всех мирах одна и та же история. Лучше им не дерзить.
Король неторопливо отодвинулся, подошёл к высокому стулу. Усевшись, закинул ногу на ногу – тонкая щиколотка легла на острое колено.
– Итак? – вопросил он. – Ты и есть воплощенное пророчество?
Надежда продолжала хранить молчание.
О пророчестве она знала ровно столько, сколько сообщили ей Сандар и Сурэй – то есть ровным счётом ничего.
– Отвечай, когда с тобой говорят.
Голос короля зазвучал тише, но в нём зазвенели колючие льдинки.
– Я не знаю.
– Не знаешь?
Рыжий король упрямо выдвинул вперёд узкую челюсть.
– Как это понимать – не знаешь?!
Надежда сжала зубы. Дерзкие слова просились на язык, но давать им ходу не следовало.
– Мне ничего не известно о ваших пророчествах.
Переменчивого цвета глаза оценивающе её сканировали:
– Ты не высокого мнения о моей персоне? Так?
Надежда опустила глаза. Зачем спрашивать об очевидном? Чтобы наказать?
– Я жду ответа!
– Хорошо, раз вы настаиваете, – пожала плечами Надежда. – Вы мне не нравитесь, ваше величество, – признала она.
– Отлично! – радостно улыбнулся король будто и вправду услышал для себя нечто приятное.
Он вообще в здравом уме?
Честно говоря, непохоже. Не мудрено, что в стране всё не слава богу.
– Я великолепное чудовище. Этакая блестящая мразь. – голос был бы просто чистый мед и патока, если бы не пренебрежительно–высокомерные нотки в нём. – Людям, однако, так кажется даже занятнее?
– Как скажите, Ваше Величество. Хотя мне всегда казалось, что репутация во всех мирах чего–то стоит и большинство людей предпочитает выглядеть хорошими.