Измена. Я хочу помнить
Женщина теребит подол платья, будто не знает, что ответить. Но она знает. Просто боится. И это понимание вызывает в моей груди дискомфорт.
– Мне все равно. И мне не нужны никакие компенсации. Я хочу как можно быстрее покончить со всем этим. Мне не нужны его деньги, – тараторит она на одном дыхании. – Мне ничего не нужно, кроме детей… Если… если он заберет их… Я… я не знаю, что буду делать. А он заберет. Вы же понимаете, кто мой муж.
Понимаю. Поэтому и стараюсь убедить тебя не делать глупостей.
Сглатываю, выдерживая понимающую паузу.
– Послушайте, я обещаю вам, что приложу все усилия, чтобы дети остались с матерью, то есть с вами. Но я прошу вас не делать глупостей и не усложнять мне работу. Если он подаст встречный иск за то, что вы мешаете ему видеть детей без какой-либо причины…
– Без причины?! – Анастасия резко поднимается из-за стола и начинает расхаживать по кабинету, нервно натягивая рукава кардигана. – Вы знаете, поначалу все было прекрасно. Мой муж был мечтой каждой женщины. Сын бизнесмена с обеспеченным будущим и наследник своего отца, хозяина металлургического завода. – Она испускает удушливый смешок. – Он дал мне все, в чем я нуждалась. Дом, квартиру и роскошную машину. Возил на море и по разным круизам. Умопомрачительный секс и все, что к нему прилагается. А потом… – она останавливается и поворачивается ко мне, – потом я забеременела первым ребенком. И моя сказка начала рушиться по хрусталику. На тридцатой неделе я поймала его на измене. Но я была одна. В чужом городе. На сносях. Мне просто некуда было уходить… – Ее глаза наполняются слезами. – Конечно же он раскаивался и клялся, что такого больше не повторится. Говорил красивые слова и давал обещания. И я осталась. Простила все и пообещала себе никогда ему этого не припоминать. Мы начали жить с чистого листа.
Анастасия замолкает, а я обращаю внимание, как она заламывает большой палец.
– А что было дальше? – произношу мягким голосом, предоставляя клиенту возможность выговориться, чтобы и самой получить как можно больше информации.
Анастасия смаргивает первые капли слез и переводит дыхание, после чего продолжает:
– Первое время после этого вроде все наладилось, и я даже перестала накручивать себя… Через полгода я забеременела вторым, а после его рождения все началось по новой. Булат стал реже появляться дома, приносил с собой аромат женских духов, появились сообщения и звонки, которые он регулярно подчищал, а потом и вовсе сменил пароль на телефоне. Вот только каждый раз, когда я заводила с ним разговор, он мастерски находил отговорки. Да такие, что я действительно начинала чувствовать себя накрученной шизофреничкой. Периодами мы «зацеловывали» проблемы ради детей. Но потом все по кругу. Истерики, скандалы и бесконечная ругань. Порой мне казалось, что я схожу с ума, сидя с детьми в четырех стенах. Он не разрешал мне выходить на работу. Заводить подруг. Я стала удобной для него… как домашнее кресло, в которое он садился, когда ему требовалось. Но подобное отношение полностью убило во мне желание сексуального влечения. А Булат из тех людей, которым нельзя говорить слово «нет». Но поймать его с поличным я так и не смогла, – грустная усмешка, – до сих пор. И все же я знаю, – она прижимает кулак к груди, – знаю и чувствую, что он мне изменяет. Хотя теперь это уже не имеет никакого значения. Он убил во мне все, что когда-то любило его. Я не могла вам рассказать всего этого на первой встрече, но говорю сейчас. Я больше не хочу такой жизни ни себе, ни своим детям. Мы не нужны ему. Он просто издевается над нами, управляя нашими жизнями. Поверьте, мне очень… очень нужен этот развод, только я вряд ли получу его. Я понимаю это. Поэтому умоляю вас не отговаривать меня от побега.
Когда я собираюсь открыть рот, чтобы заговорить, понимаю, что у меня пересохло в горле. Мне требуется минута, чтобы смочить его, и я несколько раз сглатываю.
– Вы пришли ко мне за помощью, и я обязана приложить максимум усилий, чтобы вы ее получили. Если мы предоставим судье какие-либо доказательства ваших слов, я даю вам девяносто девять процентов, что дети останутся с вами и вы получите от него как минимум пятьдесят процентов имущества.
– Мне ничего не нужно…
– А о детях вы подумали? Не торопитесь отказываться, Анастасия. В вашем случае ваш муж не дает вам развода не потому, что боится потерять часть денег. – Поджимаю губы и качаю головой. – Нет. Тут дело в другом. Он просто не хочет терять вас из своих эгоистических побуждений. Мне было достаточно убедиться в этом на нашей первой совместной встрече, куда, собственно, он не отпустил вас одну. Он контролирует каждый ваш шаг. Он диктатор и тиран. Это нездоровая ситуация, но у меня была уже подобная практика.
– Я… я знаю. Знаю. Но так я никогда не получу развода. Мне проще отказаться от всего и исчезнуть…
Она нервно закусывает нижнюю губу и натягивает рукава на ладони так, что левая часть кардигана сползает, и я замечаю фиолетовые отпечатки пальцев.
Какого черта?
Ярость вспенивается в моих венах, и я поднимаюсь на ноги, с трудом усмиряя порыв причинить боль ублюдку, который оставил это на ее теле. Это не просто синяк, там есть следы от ногтей, а значит, она пыталась вырваться. Господи, какое чудовище скрывается под маской ее мужа?
Проследив за моим взглядом, Анастасия вздрагивает и торопливо прячет следы, но я останавливаю ее, осторожно взяв за руку.
– Могу я посмотреть?
Она напрягается, но все-таки кивает, позволяя мне заново спустить кардиган на ее плече и теперь вблизи рассмотреть синяки, которые появились на ее коже насильным путем.
– Это его рук дело? – Я поднимаю взгляд и встречаюсь с ее испуганным лицом. – Вам нечего бояться. Я помогу вам. Поэтому чем больше вы мне расскажете, тем больше у меня будет возможности защитить вас. Может быть, есть, что-нибудь еще, что вы хотели бы мне сообщить?
Анастасия закусывает губы, но я вижу, как дрожит ее подбородок. А я стараюсь не напирать. Работа с жертвами насилия самая хрупкая и сложная. Эта тема окружена таким огромным количеством стереотипов, что иногда женщинам проще умолчать или скрыть ту часть, которую можно перевернуть и сделать виноватыми их. А еще хуже стать предметом осуждения. Как часто вы слышите: женщины сами провоцируют насилие, насилие всегда происходит только в неблагополучных семьях, милые бранятся – только тешатся и так далее. Это давит психологически и становится барьером для многих, чтобы говорить открыто.
Сделав шумный вдох, Анастасия сбрасывает полностью кардиган и рассеянными движениями задирает майку, позволяя мне увидеть с десяток гематом на животе, ребрах и руках. Все ее тело – сплошные отметины боли: от желто-зеленых до красно-фиолетовых. Бог мой! С каждой секундой мои глаза увеличиваются в размерах, а в горле скапливается желчь.
– Это лишь малая часть… – бормочет она. – Я могу показать больше.
Я мотаю головой, едва способная проглотить ком в горле.
– Но почему же вы молчали на нашей первой встрече?
– Потому что я боюсь, что он повторит все… это.
– Булат угрожал вам?
Она кивает, обнимая себя за плечи.
– Когда все это началось?
– Когда я впервые сообщила ему, что разведусь с ним. – Она прочищает горло. – Тогда я впервые обратилась в вашу фирму и попала к вам. Сначала мне порекомендовали мужчину адвоката, но я настояла на женщине. Я больше не могу доверять мужчинам. Мне кажется, это просто невозможно. – Анастасия растирает лицо ладонями, будто пытается содрать с себя следы слез, после чего выдыхает сдавленно: – Вы простите меня, пожалуйста, за то, что я тут устроила, на самом деле… я не такая плакса.
Она обхватывает себя за плечи.
– Мне просто страшно… мне очень страшно. И я больше не могу оставаться с этим мужчиной в одном доме. Поэтому и хочу сбежать.
Тяжело сглатываю, в тщетной попытке избавиться от горечи в горле.
– А дети? К ним он применял насилие?
– Нет! – тут же дает ответ. – Никогда. Детей он не трогал. Он любит их, но своей диктаторской любовью. Детям сложно это понять.
Я верю ей, но меня это не успокаивает. Даже если нет прямых насильственных действий, сама ситуация и нездоровая обстановка между родителями негативно сказываются на детях.
Протяжно вздохнув, тру пальцами лоб, а потом несколько раз киваю в такт своим мыслям.
– Давайте так. Поступим следующим образом. Сейчас мы поедем и зафиксируем все побои. А дальше я сама отвезу вас в школу, а оттуда с детьми мы поедем в кризисный центр для женщин. Там вам предоставят убежище. Мне нужно будет еще поговорить с вами о свидетелях и возможных доказательствах. А с адвокатом вашего мужа я свяжусь позже и сообщу о том, что мы подаем в суд.
На ее лице появляется гримаса, и она сжимает руки в кулаки.
– Я не могу. У меня не будет столько денег, чтобы судиться с ним. Я хотела просто проконсультироваться с вами и создать видимость, что серьезна в своих намерениях. Думала, он не захочет со всем этим связываться и отпустит нас. Но я ошиблась… очень сильно ошиблась. Я совершенно не ожидала, что мой муж наймет адвоката и попытается запугать меня тем, что отнимет у меня детей. Поэтому сегодня наша последняя встреча, Елена Викторовна. Я заберу детей и уеду из города. Надеюсь, мы успеем исчезнуть раньше, чем он узнает об этом.
– Не успеете. А даже если и успеете, то он все равно найдет вас. Представьте только, как вы его этим разозлите. Вам ни в коем случае нельзя делать таких опрометчивых поступков. Он может подать в суд, который уличит вас в том, что вы без ведома увезли и препятствовали общению детей с отцом. Но если мы доведем сейчас все до конца, вы будете свободны. А ваш муж получит ряд проблем при малейшем приближении к вам хотя бы на метр.
– Я не могу, у меня нет столько денег…
Я делаю шаг и беру ее за руки, сжимая их и вглядываясь в ее уставшие глаза.
– Если проблема только в деньгах, то считайте, что у меня нет причин отказываться от дела, – произношу вкрадчиво. – Я помогу вам. К тому же вы можете подать на юридическое и социальное сопровождение. Мы займемся этим немного позже. Но для начала вы должны пообещать мне выполнять все мои указания. И первым делом мы отправимся зафиксировать следы домашнего насилия. Но для этого мне нужно ваше согласие.
Вижу, как она трясется и нервно жует губы.
– Чего вы хотите, Анастасия?
– Свободы, – едва слышно шепчет она.
– Тогда доверьтесь мне. То, что делает ваш муж, это самое настоящее преступление!
– Если… если я соглашусь, его могут посадить?
– Вы хотите этого?
Анастасия качает головой.
– Каким бы он ни был, но я не желаю ему ничего плохого.
– Тогда мы обойдемся без этого, – успокаивающе говорю ей и улыбаюсь с пониманием. Глубоким пониманием.
– Хорошо. Тогда я согласна. – Ее губы дергаются в несмелой улыбке.
– Вы принимаете правильное решение. Подождите меня минут пять на расепшене, я сейчас сделаю пару звонков и выйду к вам.
Анастасия кивает, поправляет майку и натягивает кардиган, окончательно скрывая все следы, а затем выходит за дверь.
Как только я остаюсь одна, запускаю пальцы в волосы и запрокидываю голову назад. Что это вообще за херня? Как можно быть таким уродом?
Сейчас я понимаю, насколько мои проблемы с мужем незначительны на фоне того, что услышала. Гораздо страшнее, когда твой муж изменяет, а потом имеет наглость поднимать руку. Нет. Глупо сравнивать. У нас совершенно разные ситуации. И я больше не собираюсь терпеть к себе уничижительное отношение, но прежде, чем подавать на развод, мне нужно иметь на руках хоть одно весомое доказательство, какой мой муж мудак. Потому что с тем, что он еще и самый знаменитый в своей агрессивной подаче адвокат, который не проигрывал еще ни одного дела, на данный момент у меня шансов ноль. Так, надо тормозить.
Вот о чем я и говорю. В моей голове бардак. И личное смешалось с рабочим. А сейчас я должна думать только о том, как помочь этой милой женщине избавиться от ненормального тирана.
Я уже собираюсь набрать номер кризисного центра, когда дверь в мой кабинет открывается и на пороге появляется помощница моего мужа.
Что-то новенькое.
– Даш, мне сейчас некогда. Давай…
– Я пришла поговорить насчет твоего мужа, – бросает мне небрежным тоном, и я невольно замираю, так и не набрав нужный номер.
Глава 9
Отложив телефон, поднимаю голову и прищуриваюсь.
– Что-то случилось?
Даша хмыкает, довольная собой, что сумела завладеть моим вниманием.
Она подходит ближе и облокачивается на высокую спинку стула.
– А ты не догадываешься?
Настороженная ее тоном, я возвращаюсь в свое кресло и, сев ровно, сцепляю пальцы рук в замок.
– Послушай, Даш, вот честно, времени сейчас совсем нет. Если есть что сказать, говори, нет – выйди, пожалуйста, из кабинета. У меня сложный клиент.
Она медленно выпрямляется, и теперь ее отполированные ноготки впиваются в спинку стула. Ей не понравился мой тон. Но мне больше нечего ей предложить.
– У меня есть причина задержать тебя, – продолжает она ходить вокруг да около, зная наверняка, как меня это раздражает.
– Тогда назови ее, – произношу тихо, но все мое тело напрягается.
Даша убирает свои длинные волосы за уши, после чего вздергивает подбородок и бросает надменным тоном:
– Тарас изменяет тебе.
Застигнутая врасплох веским заявлением, открываю рот и тут же закрываю его в попытке скрыть, как ее слова ударили меня под дых.
Признаюсь, я немного растерялась.
Мы не были подругами, чтобы вести подобные беседы, но я всегда относилась к ней, как к младшей коллеге. Вот только порой она принимала мое хорошее отношение чересчур буквально. Как и сейчас, придя сюда и бросив мне эту информацию, как обглоданную кость.
– Изменяет мне, – пробую ее слова на вкус, ощущая, как в горле образуется привкус желчи. – Что ж. Спасибо. Я подумаю об этом дома, – киваю, и Даша, вытаращив глаза, моргает и беззвучно шевелит губами, но я игнорирую удивление коллеги: – Что-то еще?
Я стараюсь не подавать вида, что ее слова все-таки зародили во мне сомнения.
Да, у нас с Тарасом не самый благоприятный период, но у меня ни разу не было и мысли, что он мог мне изменять. Да и с чего бы? Никаких намеков. Ни запаха духов, ни переписок, ни звонков, да и внерабочее время он всегда проводит дома. К тому же Тарас не может быть настолько глупым, чтобы так рисковать всем, что имеет. Да и какая любовница согласится на секс с таким эгоистом? Он жн ленивая задница, которая заботится только о себе. Не знаю даже…
Мне нужно время подумать, потому что это очень серьезное заявление. Устраивать истерик сейчас я точно не собираюсь. Да и кому? Даше? Нет. Этим я лишь унижу себя, чего, как мне кажется, моя младшая коллега и добивается. Другого объяснения в ее «благородном» порыве я не нахожу.
Может, конечно, мой мозг интуитивно пытается включить защитный механизм, но я и правда не подозревала своего мужа в измене. По крайней мере, до этого момента.
Однако я не буду думать об этом сейчас.
Жаль, что Даша не улавливает моего настроения и продолжает развивать тему, будто имеет на это право.
– Я в шоке… – в каком-то неверии бормочет она. – Ты настолько не желаешь видеть очевидных вещей? Он же не любит тебя…
– Хватит! – повышаю тон и, хлопнув по столу ладонями, поднимаюсь на ноги. – Я не собираюсь обсуждать это с тобой. Выйди из моего кабинета.
Даша вся покрывается красными пятнами, презрительно сужая глаза и тыча в меня пальцем:
– Я-то уйду. А вот ты, Лен… ты-то совсем слепая, что ли? Твой муж изменяет тебе и уже давно!
Мое сердце громко стучит, но я лишь кривлю губы в усталой улыбке.
Ладно.
Складываю руки на груди, ощущая, как что-то дергается в горле, когда я спрашиваю:
– И с кем же?
Даша делает шаг ко мне и произносит вкрадчиво:
– Много с кем.
Тяжело сглатываю, прежде чем коллега добавляет:
– Просто проверь его телефон, если не веришь.
Качаю головой. Бред какой-то.
– Я не понимаю, зачем ты мне это говоришь?
Она пожимает плечами:
– Потому что я думала, что он изменяет тебе только со мной.
И вот теперь моя равнодушная маска с треском разлетается на мельчайшие осколки возле моих ног. А в следующую секунду сердце сжимается в груди от острого чувства, так похожего на… отвращение? Ревность? Злость? Сомнение? Или все вместе…
– Что? – Она не скрывает своего садистского удовольствия. – Думала, ты единственная у него?
– Я уже давно ничего не думаю, – произношу безэмоциональным тоном после короткого молчания.
И снова я вижу на ее лице замешательство.
– И ч-что?! Это все, что ты мне скажешь? Лен, ты вообще слышала меня?
Усмехаюсь едва слышно.
Я устала от этого брака не меньше, чем Абласов, но еще больше я устала от этого цирка.
– А что ты предлагаешь, Даш? Вцепиться тебе в волосы?
Ее глаза увеличиваются в размере, будто она не подумала о таком повороте событий, когда решила принести мне все это дерьмо на блюдечке.
– Н-нет, н-но… Тебе что, все равно?
– Во-первых, пока что твои слова не больше, чем сплетни. А во-вторых, мне не все равно. Если то, что ты сказала, подтвердится…
Даша взмахивает руками:
– Тебя что, носом надо ткнуть? Зачем мне врать тебе?
Медленно качаю головой и пожимаю плечами:
– Не знаю. Сама задаюсь этим вопросом. Пока что ты ведешь себя, как обиженная женщина. Может, ты просто в отчаянии после того, как мой муж отказал тебе?
Разинув рот, Даша прерывисто выдыхает, а потом начинает хохотать во все горло.
– Боже… Ты серьезно? – Она еще раз прыскает со смеху, прежде чем разворачивается, чтобы уйти, но в самый последний момент останавливается и смотрит на меня: – А знаешь что, я готова предоставить тебе доказательства измены Тараса. Я, может, и обижена на него, и даже раздавлена его предательством…
Я останавливаю ее грубым жестом руки. Это сюр какой-то.
– Ты сошла с ума, если думаешь, что я буду разговаривать с тобой на подобные темы.
– Это ты сошла с ума! – Даша едва ли не шипит на меня. – Я говорю как есть! Он обещал мне, что разведется с тобой! А ты, как дура, ждешь его дома, стряпая пирожки по-бабушкиному рецепту!
Меня начинает трясти, но я заставляю себя высоко держать голову, а голос звучать холоднее сибирского мороза, когда указываю пальцем на дверь:
– Пошла вон.
– Я докажу тебе!
Бросив эти слова висеть в воздухе, как зловещее предзнаменование, Даша распахивает дверь, чтобы хлопнуть ею и оставить меня наедине с горечью в горле и желанием придушить помощницу мужа собственными руками.
Тарас не настолько идиот, чтобы разрушить все таким глупым способом.
Но что, если Даша права и он все это время изменял за моей спиной?
Эта мысль не выходит из головы весь чертов день, и даже испуганная Анастасия с детьми не в силах этого изменить. Ни когда я везу ее в убежище, ни когда еду в суд, а после на встречу с ее мужем-тираном и его адвокатом, ни когда возвращаюсь домой измученная отвратительным днем.
И настроение портится еще больше, когда я не обнаруживаю Тараса дома. На часах девять вечера. Какого черта?
Глава 10
Взбешенная собственной неуверенностью, сдавившей горло, я достаю телефон и набираю номер мужа. Я даже не даю себе время, чтобы взять эмоции под контроль.
Автоответчик.
Чтоб его!
Набираю второй номер, и картина повторяется.
Ненавижу себя за то, что позволяю этому ранить меня.
А потом я начинаю складывать пазлы, вспоминая и прокручивая в голове разговор с Дашей. И с каждой секундой все больше и больше начинаю чувствовать себя дурой, коей могу оказаться в действительности.
Боже. Прикрываю глаза и делаю дыхательную гимнастику, чтобы хоть немного остыть. Я не должна вести себя, как истеричка.
Но что, если сейчас он и правда кувыркается с какой-то девкой и смеется надо мной, потому что ему все сходит с рук?
К черту все это. Бессмысленно насиловать свой мозг, не имея никаких доказательств, кроме чужих слов.
Останавливаюсь посреди гостиной и, бросив сумку в кресло, запрокидываю голову назад.
Вот чего я завелась?
В конце концов, я сегодня тоже задержалась.
Так.
Мне стоит использовать время с толком и привести свои мысли в порядок, а не накручивать себя, даже не поговорив с Тарасом.
Да и, на самом деле, я не сильно расстроюсь, если он нашел себе кого-то. Неприятен в этом случае будет только тот факт, что Тарас все это время лгал мне. Но если он найдет в себе смелость признаться во всем прямо, я приму его выбор, в противном же случае он окончательно упадет в моих глазах, и тогда никакой пощады не будет. Хватит с меня унижений.
Может, это и есть тот самый момент, когда нам обоим пора остановиться и отпустить друг друга? Прекратить мучить. Ведь между нами уже давно нет любви. Единственное, что нас держит вместе, – это… бизнес. Недавно я окончательно в этом убедилась.
И вот тут я не намерена проявлять благородство. Я заберу все, что мне причитается по условиям, которые он сам прописал в брачном договоре. Я отпущу этого мужчину, потому что наш брак оказался не более чем условие. Но не отдам то, во что я вкладывалась потом и кровью. Бизнес ему придется оставить.
Если это правда.
Правда, правда, правда…
Я слишком устала от этого слова.
Где есть правда, там есть ложь и сомнения.
А сомнение – это маленькая смерть, медленно разрушающая вас.
Что сейчас и происходит со мной.
А вообще, я просто морально вымотана, поэтому у Даши получилось так легко ранить меня.
Шумно выдыхаю, но желанное облегчение не приходит.
Мне однозначно нужен отдых, иначе свихнусь…
Телефон вибрирует в руке, и, когда я смотрю на экран, выдавливаю усталую улыбку.
Полина.
Мазнув пальцем по экрану, подношу телефон к уху.
– Угадай, что я достала?! – радостный голос слишком громко звучит в трубке. – Целых два вип-билета на закрытую вечеринку, ты со мной?
Боже, спасибо тебе за такую подругу.
– Если бы ты знала, насколько твое предложение сейчас актуально!
– Та-а-а-к, – протягивает она, – давай выкладывай. Что там у тебя?
Испустив тяжелый вздох, я рассказываю Полине весь свой дерьмовый день, особое внимание уделяя теме своего недомужа.
Подруга матерится себе под нос, прежде чем снова обращается ко мне:
– И что думаешь?
– Сейчас ни о чем не хочу думать. Так все достало, сил нет!
– Хочешь знать мое мнение? Я верю этой Даше. И это не предвзятое мнение!
– Да я и сама склонна верить ей, но что толку, Поль? Что я предъявлю Тарасу? Только дурой себя выставлю! Мне нужно хотя бы что-то, кроме слов, понимаешь?
– Ну, раз эта сучка пообещала тебе доказательства, тогда дождись их, а потом зови меня на помощь по кастрированию этого мудака.
Я испускаю удушливый смешок.
– Я тебя обожаю, знаешь, да?
– Ну еще бы это было не так, – в трубке раздается дилиньканье. – Черт… батарея садится. В общем, слушай внимательно, пироженка моя. Сейчас ты шлешь все нахер, открываешь бутылку вина и заходишь на сайт знакомств…
– Поль, мне что, пятнадцать? Какие сайты знакомств?
– «Баду», «Мамба», «Тиндер»…
– «Тиндер»? – повторяю скептическим тоном. – Ты серьезно?
– Да! А еще «Лавплэнет».
– Нет, мне это не нужно.
– Тебе нужен секс, дорогуша. А так как у тебя нет времени пойти и выбрать экземпляр в живую, то сайт знакомств то, что доктор прописал.
– Так, все, я отключаюсь.
– Сделай развратное фото…
– Связь плохая.
– Сиськи не забудь…
– Полина? Ты здесь?
– Просто найди хороший толстый член и потрахайся…
– Слушай, совсем ничего не слышно… Я перезвоню…
И прежде, чем я сбрасываю, с другого конца провода доносится:
– …и разведись уже со своим козлом.
Положив телефон, я несколько секунд смотрю на экран и чувствую, как тяжесть, которая до этого разговора разрушала меня, исчезает. Я улыбаюсь. Полина всегда так действует на меня. Вот что бы я без нее делала?
Разумеется, советы с сайтами знакомств я пропускаю мимо ушей. Но когда открываю бутылку вина, мое настроение немного меняется.
А потом в голову закрадывается вопрос: где Глеб и стоит ли ему звонить? Но я прогоняю подобную идею. Это не мое дело, где он и с кем проводит время.
Возможно, они вообще сейчас вместе с Тарасом, что, кстати, объяснило бы отсутствие обоих.
Все равно. Вообще это стоит принять как должное и использовать время с толком.
Когда я еще смогу так расслабиться? Дома никого. Так почему бы не воспользоваться любезно предоставленным мне уединением?
Я допиваю бокал, наливаю еще один и, подхватив его, ухожу в ванную. Открываю кран и наливаю под струю ароматный лавандовый гель, который мгновенно превращается в белую пену. А потом сбрасываю одежду и забираюсь в теплую воду, позволяя своим мыслям смыться вместе с усталостью. Не знаю, сколько проходит времени, но когда мой бокал заканчивается, я вылезаю из уже прохладной воды и принимаюсь просушивать тело махровым полотенцем, после чего на быструю руку укладываю волосы, накидываю свой шелковый комплект из халата и сорочки и следую на кухню, чтобы наполнить бокал заново.