Она снова оглянула их спокойными глазами, сделала рукой движение, словно отодвигает незримую штору. Михаил застыл, увидев страшное темное небо, озаренное багровым огнем вселенских пожаров, с плавающими в пространстве обломками разрушенных миров, с исполинскими кометами, в ядре которых сотни галактик, застывшими взрывами старых вселенных…
Шторы праматерии беззвучно сдвинулись за странной гостьей, Михаил с шумом выпустил распирающий его воздух, сообразив, что все время задерживал его в груди.
– Кто, – прошептал он вздрагивающим голосом, – она?
– Не знаю, – ответил Азазель. Вид у него тоже вздрюченный, – спроси Обизат, женщины все про женщин знают.
Михаил послушно повернулся к Обизат:
– Ты в самом деле знаешь?
Она огрызнулась:
– Кого ты слушаешь, господин?.. Он врет и не чешется. Откуда я могу знать? Я ничего не знаю о Касикандриэре.
Азазель оживился.
– Как, как ее зовут?
– Касикандриэра, – повторила Обизат сердито. – Никто не знает, кто она. И откуда. Вот взяла и появилась!.. Еще в самом начале. Не ангел и не демон. Говорят, сильнее всех в аду, но никто не проверял.
Михаил сказал мрачно:
– Никто и ничто не может из ниоткуда. Господь сотворил все!.. Есть люди, ангелы и демоны. Больше никого.
– Но она есть, – напомнил Азазель. – Не демон и не ангел. А что не человек, поймут даже меднолобые.
– Ну спасибо, – буркнул Михаил. – Моему медному лбу поскорее бы из этих счастливых мест.
– Дай перевести дух, – сказал Азазель, взглянул на него и пояснил: – Это не через брод перевести, а вежливая форма «Надо восстановить силы».
– Понадобятся не годы?
Азазель огляделся.
– Не понадобятся. Место хорошее, никто не видит.
Михаил зябко повел плечами, хотя сухой жаркий воздух заставлял чувствовать себя как в той печи, из которой однажды выволакивал отроков, жаждавших мучительной смерти во славу.
– Но эта же… как ее, Кикандрола, нашла?
– Касикандриэра, – поправила Обизат. – Она особая. Никто не знает, кто она и откуда она. Был слух, что была еще до сотворения мира, но разве такое могло?
Азазель отмахнулся, Михаил хмыкнул и, забросив рюкзак за спину, привычно подтягивал лямки. Азазель оглядел, сказал критически:
– Вот тут перекосило… Правую подтяни туже. И поправь на спине, а то натрет…
Лицо его было настолько серьезное и озабоченное, что Михаил, опомнившись, спросил с подозрением:
– А что, переход будет длинным?
– Да, – подтвердил Азазель. – Но, правда, коротким. Две-три миллисекунды.
– Свинья полосатая…
Он недоговорил, Азазель обнял его и Обизат за плечи, блеснул слепящий свет. На кратчайший миг Михаил успел увидеть первозданный мрак, но тут же подошвы ударились о твердый и восхитительно ровный пол.
Азазель толкнул дверь тесной каморки, Михаил и Обизат вышли в залитую ярким светом прихожую.
Обизат вскрикнула в страхе:
– Ой, что это…
За спиной раздался громкий голос:
– Ваш смертный час!
Михаил развернулся и застыл, прямо в глаза смотрит дуло пистолета. Рукоять как влитая в мощной лапе крупного мужчины, больше похожего на гориллу. Лицо вроде бы человеческое, но что-то в нем неправильное, а справа и слева еще двое, коренастых и угрюмых, с пистолетами в руках, нацеленными в Азазеля и Обизат.
У всех троих суровые лица, испещренные боевыми шрамами, а их вожак, его легко узнать по движениям и властному виду, потребовал громовым голосом:
– Кто из вас Азазель?
Азазель проговорил медленно:
– Ребята, я вам что-то покажу…
– Кто из вас, – повторил вожак лютым голосом.
– Я вытащу очень медленно, – пообещал Азазель, – никакого сопротивления, увидите!
Он в самом деле замедленными движениями снял с плеча рюкзак, опустил на пол. Стволы пистолетов чуть наклонились, сопровождая его при каждом движении.
Пока Азазель расстегивал пряжки, Обизат наконец заговорила:
– Ты… Кокендр? Старший сын Менаньяха?.. Ты еще не знаешь, но все отменяется… Заран убит, во главе клана снова Малфас.
Вожак прорычал мощным голосом:
– Заран?.. Заран не может погибнуть!
Азазель очень медленно достал из рюкзака амулеты, которые снял с груди Зарана, показал всем троим.
– Узнаешь? – спросил он вожака и бросил ему под ноги. – Их можно снять только с убитого.
Михаил молчал, но не двигался и старался выглядеть как можно загадочнее и опаснее.
Вожак некоторое время смотрел на амулеты, наконец нагнулся, взял один в ладонь.
