– Да, сказать по правде – со всем плохо.
Лейтенант протянул руки к огню. Пальцы у него подрагивали. Устал? Замерз? Подошедший боец молча поставил на бревно открытую банку консервов и отошел в темноту.
– Угощайтесь, – кивнул мне Кольцов. – Ваши же, из грузовика.
– После тебя, лейтенант. Я в последнее время не шибко от голода страдал, перетерплю.
Уговаривать его не пришлось, и почти две трети банки он умял достаточно быстро. Облизал ложку и подвинул банку мне.
– Пока есть буду, рассказывай.
И Кольцов рассказал.
В вылазке на дорогу участвовали практически все способные к передвижению бойцы. Таковых вместе с ним было пять человек. В лагере остались двое тяжелораненых, и один боец, раненный в руку, стоял на посту. Из оружия на всех имелся только пистолет лейтенанта (с пятью патронами) и две винтовки (тринадцать патронов). Так что мой арсенал был для них неоценимым подарком. Еды у них практически уже не было.
– Давно вы тут?
– Полтора месяца.
– Ни фига ж себе! Так тут и сидели?
– Нет. Нас больше было. Роту уже три месяца как отрезали. Мы по лесам прошли километров двести. Сначала проще было, патроны были, оружие. Военврач с нами был.
– Это как же вас так?
– Мост мы держали. Приказ был: держать до последнего. А немцы с флангов обошли и на мост не пошли. Вот мы у них в тылу и оказались.
– Что ж, так и остались у моста-то сидеть?
– День еще просидели. А потом зажгли его и в лес отошли. Тем более что они начали нас минами обкладывать. Вот ротный и распорядился – мост зажечь и уходить.
– А дальше как вышло?
– Сначала по лесам шли. С едой плохо было, но местные помогали понемногу. У немцев брали иногда. Но больше старались тихо идти. Ротный говорил – к своим надо, тут воевать не наше дело.
– Неправ он был. Умеючи, тут целой ротой можно было бы таких дел наворочать!
– Так то ж – умеючи. А у нас вся рота из вчерашних школьников составлена была. Опытных солдат – хорошо, если полвзвода набралось. Но хорошо шли, почти без потерь. Вот только с продовольствием последнее время хуже стало. В деревнях почти всюду немцы стоят, да и на дорогах старались мы не шуметь.
– А как же… – я кивнул головой на шалаши.
– Там, – кивнул головой куда-то в сторону лейтенант, – у немцев большой склад. Пушки, техника, еще что-то.
– Ну и что?
– А то, что вышли мы к нему около месяца назад. Ротный, как посмотрел, так и говорит: «Нельзя нам мимо такого объекта просто так пройти. Если его уничтожим, то урон большой немцам нанесем. Не стыдно будет потом перед своими».
– Это он правильно прикинул.
– Вот мы под утро и ударили. Только у немцев там танковый батальон стоял. Прижали они нас, а тут немцы опомнились и пушки эти развернули. И все. Полчаса – и не стало роты.
– Сделать-то хоть успели чего?
– Несколько пушек гранатами взорвали, склад бутылками подожгли. Ну и немцев не меньше взвода положили. Кто ж знал, что танки эти к маршу готовились? И экипажи у них уже внутри были?
Не эту ли канонаду я слышал? Я-то думал – фронт. А тут – вон оно что было.
– А потом что было?
– Кто успел – в лес ушел. Но немцы еще долго по лесу ходили. Многих побили, особенно раненых. Уже после мы тут собрались. Нас больше было. Раненых было человек десять, да и живых столько же.
– Куда ж все делись?
– Понятно было, что нам к своим с таким грузом уже не уйти. Вот старший лейтенант Коробицын и приказал – раненых оставить тут, а остальным идти к фронту, за помощью.
– И ушел?
– Ушел, и с ним еще пятеро. Мы им почти все оружие отдали, а они нам все продовольствие оставили. Так вот и сидим тут. Несколько человек умерло за это время. Вот мы на дорогу и вышли, а что ж делать-то оставалось? Еды почти нет, медикаментов тоже, бинты – и то в воде отстирываем.
– Давно они ушли?
– Около двух недель.
– Судя по всему – не дошли.
– Похоже. Хорошо, что мы на вас наткнулись. Может быть, теперь легче будет, у вас ведь тут отряд, наверное, есть?
– Не обрадую я тебя. Отряда у меня нет.
– Как так? А я уж было думал…
Кольцов замолк. Видно было, что мои слова выбили у него последнюю надежду.
– К фронту я иду, лейтенант. В разведотдел. У меня документы немецкие важные с собой. Их надо срочно нашим доставить.
– Так, может, в деревнях где раненых спрятать можно?
– Не думаю. Тут в каждой, почитай, деревне немцев полно. Да на и сам посмотри.
Я вытащил трофейную карту и отдал ее лейтенанту.
– Темно тут, может, утром?
– И то – правда. Утро вечера мудренее. Глядишь, и мысль какая умная в голову придет?
Однако же поспать всласть так и не пришлось.
Чуть стало светать, как я растолкал лейтенанта, он спал в соседнем шалаше.
