Заберу тебя, девочка
Господи, я уже ничего не понимаю.
– Не дергайся, Ярослава, сказал же, что не трону, – губы Лекса кривятся в усмешке, и он неторопливо разжимает пальцы, выпуская из плена мою ладонь. – Пока сама не захочешь.
Кончики его пальцев успевают последним движением скользнуть по моей коже, и это касание вдруг ощущается обжигающим. И… приятным?
Я вспыхиваю и закусываю губы, а Лекс небрежно добавляет:
– Я не насилую, это не по моим понятиям. Мне и так охотно дают.
– Подтверждаю, – влезает Грин. – Бабам Лекс как медом намазанный. Они только что хороводы вокруг него не водят.
– Кто бы говорил, – бросает Лекс. – Это ты гандоны в промышленных масштабах закупаешь. Казанова хренов.
– Зависть, между прочим, плохое чувство, – наставительно говорит Грин, ухмыляясь как щенок, а Лекс, дотягиваясь, шутливо тычет его кулаком в плечо.
И я вдруг, несмотря на весь свой страх, тихонько смеюсь. Возможно, от нервов, а возможно, от того, что они оба в этот момент выглядят скорее мальчишками, подкалывающими друг друга, чем грозными бандитами.
Честно говоря, я ничуть не сомневаюсь в том, что и Лекс, и Грин пользуются большим успехом у девушек. Смуглый черноволосый Грин, наверное, даже симпатичнее Лекса: у него правильные черты лица и красивые темно-серые глаза с длинными ресницами, но почему-то, когда рядом Лекс, у меня получается смотреть только на него. От него исходит такая энергия, такая сила и власть, что это пугает и притягивает одновременно. Как природная стихия.
– Так что, Ярослава, – Лекс снова смотрит на меня в упор. – Не передумала насчет еды? До вечера еще далеко, а голодные обмороки мне тут нахрен не уперлись.
Он прав. Мне надо поесть, чтобы были силы. Даже если придется это делать через «не могу».
– Передумала. Можете мне купить то же самое, что вы ели? – прошу я и тут же торопливо добавляю: – У меня есть деньги, я отдам вам, честное слово. И за воду тоже. Хотите на карту переведу?
Парни снова синхронно фыркают, как будто я сказала что-то реально смешное.
– Еда за счет заведения, не парься, мы не обеднеем, – ухмыляется Грин. – Я сгоняю, Лекс?
– Давай. Сигарет мне еще возьми.
– Ага.
Хлопает дверь машины, и мы снова остаемся с Лексом наедине.
И молчим.
– Как ты думаешь, – вдруг еле слышно спрашиваю я, сама ужасаясь своей смелости и заранее боясь последствий. Но не спросить я не могу, потому что этот вопрос мучает меня. – Только честно… Пашка сможет найти деньги до вечера?
Лекс хмурится, и мне кажется, что он ничего не скажет. Но потом, помолчав, все же неохотно отвечает:
– Скорее всего. Пол-ляма со счета он снял позавчера, проебать их вряд ли успел, значит, скорее всего сунул куда-то. Может, в долг дал под бешеный процент, может, с валютой что-то намутил. В целом откатить можно, если постараться.
Я выдыхаю. Это звучит, как шанс. Пашка постарается. Я очень на это надеюсь.
Но тут Лекс вдруг резко добавляет:
– Но мне поебать уже и на него, и на бабло, если честно. Ты стоишь больше, чем полмиллиона.
Я судорожно сглатываю. Мне не нравится, куда зашел наш разговор.
– Рыжий твой – мудозвон и ссыкло, – продолжает Лекс, тяжело глядя на меня. – Нахер тебе такой, девочка? Серьезно нравится ложиться под того, кто может тобой прикрыть свой зад? Кто ценит бабло больше, чем тебя, и за пол-ляма может отдать тебя двум мужикам, чтобы они тебя пустили по кругу?
Я молчу. Если Лекс думает, что у нас с Пашкой были прямо серьезные отношения – пусть. Не буду его переубеждать. Пашку по факту и парнем то моим нельзя считать, между нами был только тот неловкий поцелуй в кинотеатре, и все. Больнее от того, что его я считала своим другом и была уверена в нем на сто процентов. А теперь…
Теперь мне остается надеяться только на то, что Пашка меня вытащит, несмотря ни на что. Но забыть про то, как он отдал меня этим двум, я, конечно же, не смогу. Никогда в жизни.
– Если бы ты была моей девочкой, Ярослава, – голос Лекса становится ниже, в нем появляются хриплые нотки, а в глазах вдруг вспыхивает мрачный огонь, – я бы порвал любого, кто к тебе прикоснется. Тебя бы не посмел тронуть никто. Ты была бы только моей. Моей. И точка.
В груди что-то екает, и я особенно остро ощущаю, что в машине нас сейчас только двое. Что Лекс меня сильнее, что он мужчина и что он… кажется, интересуется мной. Очень интересуется.
Мало мне было проблем, да?
– Крепостное право давно отменили, ты в курсе? – выпаливаю я и прижимаюсь к спинке кресла, чтобы Лекс не протянул руку и не коснулся меня. – И ты же обещал, что ничего мне не сделаешь!
– Не сделаю. Пока сама не захочешь, – четко очерченные губы Лекса изгибаются в усмешке. – Обещаю.
Я облегченно выдыхаю. Каким бы жутким ни казался Лекс, я почему-то готова поклясться: такие, как он, своего слова не нарушают. А значит, как бы странно это ни звучало, я в безопасности.
– Но и ты мне должна кое-что пообещать, Ярослава, – жестко добавляет он, и я снова настораживаюсь. – Обещание за обещание, справедливо же?
– Наверное, – осторожно говорю я.
– Обещай, что будешь хорошей девочкой и не будешь создавать мне проблем. Никаких истерик с выбиванием окон, никаких криков «Помогите, меня похитили», никаких попыток сбежать, – холодно перечисляет он, а я вздрагиваю от каждого слова. – Мы друг друга поняли?
– Д-да.
– Обещаешь?
Взгляд в упор, и я знаю, что сейчас только один ответ правильный. У меня нет выбора, если я не хочу, чтобы Лекс меня трогал. А я не хочу. Конечно же, не хочу.
Но на мгновение в голове вдруг мелькает мысль о том, как бы это было – поцеловаться вот с таким парнем. Не с понятным безопасным Пашкой, у которого были мягкие, неуверенные, немного слюнявые губы и чье дыхание пахло попкорном, а вот с этим – опасным, жестким, пугающим… Наверное, по уровню адреналина это как войти в клетку к тигру. Захватывающий опыт! Правда, никто тебе не гарантирует, что из этой клетки ты вернешься живой.
– Я обещаю, – выдавливаю из себя я. – Обещаю, что со мной не будет проблем.
– Умница, – усмехается Лекс. – Хорошая послушная девочка.
И тут же отворачивается, будто потеряв ко мне всякий интерес. Как ни странно, от этого вдруг становится немного обидно, и я начинаю подозревать, что все его слова до этого были провокацией. Это больше похоже на правду, чем то, что я на самом деле заинтересовала Лекса. Видимо, он просто хотел запугать меня, чтобы я пообещала, что не сбегу.
Возвращается Грин, сует Лексу пачку сигарет, а мне на колени бросает запакованный в хрустящую пленку сэндвич. А потом, поколебавшись, кладет еще упаковку каких-то зефирок в шоколаде. Я такое не просила, поэтому удивленно поднимаю на него взгляд.
– Держи, это тоже тебе, – буркает он. – Я сладкое не жру, но эти вроде вкусные. Ленка такие любит.
– Спасибо, – искренне говорю я. Это настолько неожиданно, насколько же и приятно.
Но Грин тут же делает морду кирпичом и отворачивается от меня, не ответив на благодарность.
Интересно, кто такая Ленка? Девушка его? Но Лекс же говорил, что он бабник?
Ладно, это не мое дело.
– На базу? – спрашивает он у Лекса.
– С ней? – бросает тот презрительно. – Мозги есть, Грин?
– Бля, да, не подумал как-то, – признает он. – А куда? Соник уже бесится, где мы.
Лекс молчит и задумчиво барабанит пальцами по рулю.
– Давай в тот кафурик на трассе, где мы в прошлый раз с Дроном и его ребятами встречались, – наконец решает он. – Там спокойно. Пусть Соник туда с ноутом подваливает. Ярослава!
– Ммм? – мычу я в ответ, потому что рот у меня набит шоколадом. Зефир и правда оказался вкусным, до него я добралась раньше, чем до сэндвича.
– Будешь там сидеть как мышка. И ротик свой болтливый не раскрывать, поняла?
Лекс оборачивается ко мне, а я в этот момент как раз облизываю измазанные шоколадом пальцы. Его взгляд на мгновение останавливается на мне и вспыхивает так жадно, что я теряюсь.
– Поняла, – немного испуганно отвечаю я. – Как мышка.
Я жду, что Лекс еще что-то скажет, но он только молча отворачивается и заводит машину.
Глава 4. Придорожное кафе
По дороге мы еще куда-то заезжаем, Грин минут на пятнадцать исчезает с обеими сумками, набитыми деньгами, а возвращается уже без них.
– Порядок? – коротко спрашивает Лекс.
– Ну а хули нет, – вдруг огрызается тот, как будто его этот вопрос чем-то задел.
– Не дергайся, я на всякий пожарный уточняю. Погнали.
Мне ужасно хочется спросить, куда мы едем и чем они вообще таким занимаются, но молчу. Молчать безопаснее. Вместо вопросов смотрю в окно и пытаюсь понять, где мы едем. На всякий случай запоминаю все указатели. Мы уже явно за городом, на трассе, и в тот момент, когда я уже с ужасом решаю, что меня везут в другой город, мы вдруг сворачиваем с основной дороги к стоянке, явно предназначенной для дальнобойщиков. А потом проезжаем дальше и останавливаемся перед потрепанной кафешкой с выцветшей табличкой «У Вартана».
Нам что, сюда?! Парни опять проголодались? Тогда это очень странный выбор. Для того, чтобы поесть, можно было выбрать и поприличнее место, особенно с их доходами.
Но, кажется, это и есть наше место назначения, судя по тому, что Лекс глушит мотор, а потом они с Грином вылезают из тачки. Я привычно остаюсь сидеть на заднем сиденье, как и все разы до этого, и жду, пока они вернутся.
Внезапно дверь около меня резко распахивается, и я вижу лицо Лекса. Равнодушное, спокойное, каменное.
– На выход, девочка.
Я недоверчиво расплываюсь в улыбке, с трудом скрывая радость от того, что после нескольких часов в машине мне можно будет наконец выйти и размять затёкшие мышцы. Я уж думала, что буду тут до самого вечера сидеть как привязанная.
– Живее, – холодно приказывает Лекс. – Тебе что, особое приглашение нужно?
– Приглашение нет, а вот разрешение нужно, – парирую я. – Раньше ведь ты меня не выпускал.
Жесткие губы внезапно изгибаются в усмешке. Словно в ледяной броне его равнодушия появляется трещина.
– Ммм, а ты, оказывается, послушная девочка, Ярослава? – тянет Лекс, снова опаляя меня тем жадным взглядом, от которого хочется спрятаться. – Это хорошо. Я люблю послушных.
Звучит так, как будто он в это вкладывает какой-то другой смысл. Очень и очень пошлый.
Щекам становится жарко при этой мысли, поэтому я резко осаживаю его:
– Мне приходится слушаться, даже если я не хочу. Я ведь типа заложница у вас, да?
– Не у нас, девочка, а у меня, – жестко говорит Лекс и протягивает мне руку. – Вылезай.
Я мгновение колеблюсь, но потом все же решаю, что ничего в этом страшного нет, и осторожно вкладываю пальцы в его широкую, с оцарапанными костяшками руку. Но оказываюсь совсем не готова к тому, что одним сильным рывком меня буквально выволокут из машины на улицу.
– Осторожнее можно? – шиплю я, потирая коленку, которой больно ударилась об дверцу машины.
– Любишь понежнее, Ярослава? – ухмыляется Лекс. – Что ж, я могу и так. Но сначала посмотрим на твое поведение.
Его рука вдруг касается меня сзади, он проводит жесткими горячими пальцами по моей заднице, и через тонкие колготки это ощущается так откровенно, будто он меня голую лапает.
Я от неожиданности захлёбываюсь воздухом, и у меня получается только выдавить из себе сипло:
– Т-ты же обещал… не трогать…
– У тебя юбка задралась, – хладнокровно сообщает Лекс и в доказательство своих слов и правда сильно дергает за край сзади, возвращая сбившуюся ткань в нормальное положение. – Или ты планировала щеголять перед Грином и Соником голым задом?
– Я планировала пойти сегодня на пары, – вспыхиваю я, смущенная его словами, а еще больше прикосновениями. – А потом спокойно вернуться домой и посмотреть сериал!
– Ну что я могу сказать, девочка, звездой накрылись все твои планы, – хмыкает Лекс, а потом резко отворачивается от меня.
Я вижу, как из дверей кафе выходит высокий тощий парень, обменивается быстрым рукопожатием с топчущимся там же Грином, а потом идет в сторону Лекса. Он выглядит совсем иначе, чем эти двое: светлые брюки, идеально отглаженная рубашка с галстуком, стильно подстриженные русые волосы и довольно приятное умное лицо. Он подходит к нам с Лексом и длинно присвистывает.
– Я что-то пропустил, походу, – лыбится он, проходясь по мне таким отвратительно липким взглядом, что после него хочется пойти помыться. – Это че за соска, Лекс?
– Рыжий отдал, – небрежно говорит Лекс, и они с этим парнем приветственно стукаются друг с другом кулаками. – За проебанные пол-лимона.
– Так и не вернул, сучара? – присвистывает он, продолжая буквально лапать меня глазами, и у меня возникает безотчетное желание спрятаться от него за широкую спину Лекса. – Рыжий, походу, напрашивается на то, чтобы проехаться в багажнике до леса.
– И кто его повезет? – фыркает Лекс, чуть выходя вперед так, что я оказываюсь немного за его плечом. – Ты что ли?
– Ты, – заявляет тот нагло. – Кто у нас тут типа главный?
– Я таким не занимаюсь, – отрезает Лекс.
– А как же гены? – ухмыляется парень. – Их вроде как пальцем не раздавишь.
– Соник, – в голосе Лекса звучат опасные нотки. – Завали.
– Сам завали, – ржет тот, кого назвали Соником. – Так, ладно, какой план? Делаем дела, потом развлекаемся с подарочком рыжего?
– Тут занято, – лениво бросает ему Лекс и кладет свою тяжелую ладонь мне на плечо, слегка приобнимая. – Если пригорело, сними себе шлюху.
– Много возни. И не люблю я шлюх, сам же знаешь, – морщится Соник. – А эта чистенькая, сразу понятно. И на вид конфетка. Я могу вторым, мне не принципиально.
– Я своим не делюсь.
– С какого хера она твоя, если бабло было общее?
– С такого, – цедит зло Лекс, – что вчера я отдал заказчикам свои деньги. И теперь и рыжий, и его долг – это исключительно мои проблемы. Ясно? Или, блядь, надо еще как-то объяснить, раз до тебя не доходит?
– Да че ты сразу завелся, а? – смеется Соник, выставляя вперед руки. – Я ж просто спросил. Нет так нет. Пиздец ты жадный, конечно. Братва должна быть важнее баб, Лекс.
– Ну давай, еще поучи меня, – хмыкает он.
Они курят вдвоем у входа в кафе, Лекс держит меня рядом с собой, не отпускает, а потом мы вместе заходим внутрь, где за угловым столиком уже вольготно расположился Грин, закинув свои ноги в тяжелых ботинках на соседний стул.
Больше в кафе никого нет, если не считать хмурого дальнобойщика, который сидит в углу и шумно хлебает суп. К нам навстречу спешит невысокий чернявый мужичок, который, очевидно, видит Лекса и его ребят не в первый раз.
– Рад вас видеть, – говорит он, цепко оглядывая меня, а потом переводит взгляд, сразу ставший угодливым, на Лекса. – Кушать будете? У нас солянка и гуляш с гречкой есть.
– Нет, не будем. Закроешься для нас на сегодня. – Лекс достает из кармана куртки пачку денег. Отсчитывает из нее несколько крупных купюр. – Покроет это твою выручку?
– Почти, – не моргнув глазом отвечает хозяин. Лекс усмехается и добавляет еще пару купюр, и тогда тот расплывается в улыбке, прячет деньги и спешит к выходу. Дальнобойщик торопливо приканчивает суп, хмуро оглядываясь на парней. Расплачивается и быстрым шагом уходит из кафе. Дверь за ним изнутри закрывают на ключ, который хозяин протягивает Лексу.
– Я на кухне буду, – информирует он. – Если все же покушать захотите, зовите. Или кофе вам, может?
– Кофе неси, – соглашается Соник.
Он достает из кожаной сумки серебристый тонкий ноутбук и пристраивает его на стол у окна, брезгливо смахнув ладонью невидимые крошки. Лекс подталкивает меня к сидящему в противоположном углу Грину.
– Тут посидишь, пока мы работаем, – приказным тоном сообщает он мне. А потом бросает Грину: – Последишь за ней.
– Ну бля, – ворчит тот. – Вот мне делать нехуй, я вообще-то к Ленке сегодня заехать собирался. И так с утра мотаемся из-за этого сраного рыжего.
– Ты без тачки, – напоминает Лекс. – Закончим, вернемся в город, и я тебя сразу куда надо подброшу.
– Как будто у меня, сука, выбор есть, – бурчит тот, но Лекс уже возвращается за столик к Сонику, садится рядом с ним, глядя в экран ноутбука, и они начинает что-то вполголоса обсуждать.
Грин смотрит на меня с тоской.
– Принесло тебя, бля, на нашу голову, – шумно вздыхает он. – Ну ладно, будем сидеть, че.
– А долго они будут? – аккуратно спрашиваю я, кивая на Лекса и Соника.
– А я знаю? – удивляется Грин. – Как закончат, так закончат.
– А ты почему не с ними?
– Это не моя сфера, – отмахивается он. – Это Соник у нас типа бухучета, он в свои таблички все записывает, сколько кто бабла со счета снял, кому сколько отдать надо, какой процент, какие зарплаты и вся эта хуйня. Ну а Лекс проверяет за ним. Он вообще у нас мозг.
Я еле удерживаюсь от удивленного возгласа.
Кто мозг – Лекс?! Вот этот с широкими плечами и каменной, ничего не выражающей мордой? Да он выглядит, как те парни, которых выпинывают из школы после девятого класса с аттестатом, где одни натянутые тройки. Он выглядит, как тот, кто в слове «еще» делает четыре ошибки! Вообще не заметно, чтобы интеллект был его сильной стороной.
Но свои мысли я разумно оставляю при себе.
Сидеть просто так ужасно скучно. Грин копается в своем телефоне, а я от нечего делать листаю лежащее на столе меню.
– А почему тут нельзя было поесть? – спрашиваю я. Почему-то после того, как Грин купил мне зефир в шоколаде, я перестала его бояться. Хоть это, наверное, глупо с моей стороны.
– Тут дерьмово кормят, – вздыхает он, откладывая телефон в сторону. Но тут мобильник вдруг начинает вибрировать, и он снова хватает его, быстро прижимая к уху. – Лен, чего хотела? Я тут занят. Не знаю, может, заеду. Деньги привезу. Нет, не готовьте на меня, я пожрал уже. Все, занят. Давай шуруй уроки делать.
Грин нажимает на отбой и свирепо смотрит на меня, как будто я услышала что-то, не предназначенное для моих ушей. Но я делаю вид, что вообще тут не при чем. Краем глаза замечаю, что Лекс и Соник берут сигареты и идут на улицу – курить. И мне в голову тут же приходит идея.
– А можно мне в туалет? – невинно спрашиваю я у Грина. – Много воды выпила, и теперь очень хочется.
– Ну иди, – пожимает он плечами. – Вон там коридор за баром. Дверь одна, не перепутаешь.
Я до последнего боюсь, что Грин пойдет за мной, но нет – он остаётся сидеть за столиком. А я с быстро колотящимся сердцем иду по узкому коридору. Одна! Кажется, это мой шанс.
Глава 5. Узкий коридор
Пока я иду по коридору, стараюсь незаметно оглядеться, чтобы прикинуть варианты побега. Может, тут будет какое-то окно, или дверь в служебные помещения, или какой-нибудь запасной выход… Но нет. Здесь просто пол, просто глухие ободранные стены, и ни одной двери. Я даже туалета не вижу. Но стоит мне завернуть за угол и оказаться в небольшом тупичке, как я сразу натыкаюсь на заветную дверь.
Судя по всему, это один туалет на всех, потому что никакого разделения на М и Ж я не замечаю. Но это неважно, главное, чтобы внутри было окошко. Мы на первом этаже, так что даже прыгать высоко не придется.
Я открываю дверь, щелкаю выключателем и… черт! Все мои планы рушатся. Я с тоской оглядываю каморку, где есть только унитаз и крохотная раковина. И все! Какое окно, о чем вы? Теперь понятно, почему Грин так легко меня отпустил. Сбежать отсюда сможет только тот, кто умеет проходить сквозь стены. А я такими сверхъестественными способностями, к сожалению, не обладаю.
Тяжело вздыхаю и захожу в этот туалет, закрывая за собой дверь на защёлку. Ладно, раз уж все равно пришла, воспользуюсь этим местом по назначению. Закончив свои дела и сполоснув ладони под тонкой струйкой воды, я оглядываюсь: ну да, руки здесь, конечно же, вытереть нечем. Тут даже рулон туалетной бумаги выглядит так, что мне не хочется его трогать. Что ж, я брезгливо обтираю мокрые ладони об юбку, открываю дверь, делаю шаг и тут же едва не вскрикиваю от испуга, потому что сразу за дверью кто-то стоит. Кто-то, кто не Лекс. Я знаю это сразу, даже раньше, чем срабатывает зрение, потому что от Лекса не несет таким резким парфюмом. И только потом понимаю, что передо мной стоит Соник.
– Привет, – хмыкает он. – Выходи давай. Тут один сортир на всех вообще-то.
Сейчас он совсем не кажется таким жутким, да и взгляд у него спокойный, не липкий. И я вдруг думаю о том, может ли он мне помочь.
Почему именно он? Возможно, потому, что он выглядит таким нормальным в этой отглаженной рубашке, а возможно, потому, что Грин назвал его бухгалтером. Бухгалтер – это же не убийца, правда? И не насильник. Это мирная интеллигентная профессия.
Он, конечно, хотел меня… Но, может, это наоборот сейчас поможет?
Я замечаю в кармане у него мобильный телефон и осторожно улыбаюсь.
– Извините, а вы не могли бы дать мне позвонить? Я просто маме скажу, что со мной все в порядке, а то она волнуется, – я очень пытаюсь сделать голос тверже и увереннее, но он дрожит и не слушается меня. Сердце колотится где-то в горле и мешает нормально дышать. – Пожалуйста.
Взгляд у Соника моментально меняется. Сначала становится настороженным, а потом словно затягивается маслянистой пленкой.
– Позвонить, значит, – тянет он с ухмылкой.
– Или сообщение отправить, – хлопаю я ресницами. И снова улыбаюсь.
– Ну, допустим, дам я тебе мобилу. А ты мне что?
– Что? – глупо переспрашиваю я.
Он раздраженно вздыхает, его симпатичное лицо неприятно кривится.
– Дуру не строй из себя. Хочешь мамочке позвонить, сначала ртом на хуе поработай. Отсосешь мне по-быстрому, тогда дам.
Слова доходят до меня с опозданием, и я вздрагиваю, будто от пощечины. Так униженно и беспомощно я себя в жизни не ощущала.
– Тогда не надо, спасибо, – выпаливаю я и хочу протиснуться мимо Соника в коридор, но он не дает. Толкает меня и перегораживает собой дверной проем.
– Поздно. Считай, что договорились уже.
– Но я не могу, – шепчу я еле слышно. В виске начинает бешено стучать, а во рту появляется металлический привкус. – Понимаете! Не могу… не могу!
– Хули тут мочь. На колени встала, рот открыла и вперед. Давай, не ломайся.
Он хватает меня за плечо и резко, с силой толкает вниз, и я падаю и ударяюсь коленкой об кафель. Это та самая коленка, которую я уже ушибла до этого об дверь, поэтому боль такая, что у меня темнеет перед глазами и слезы брызгают сами собой.
Но я все равно отползаю так далеко, как только могу, и зачем-то выставляю перед собой руки. Как будто это чем-то поможет.
– Лекс, – отчаянно шепчу я, боясь поднять взгляд на Соника. – Лекс…
Он же обещал, что меня никто не тронет!
– То, о чем Лекс не узнает, его не расстроит, – хмыкает Соник. – Давай быстрее, пока он там трындит на улице по телефону. – И тянется пальцами к ширинке.
Меня едва не выворачивает.
Закричать? Я могу закричать?
Я пытаюсь. Искренне пытаюсь. Но голос меня не слушается. Все тело как будто одеревенело, и даже слезы не текут.
– Ярослава! – вдруг громом прокатывается по коридору рык Лекса. А вслед за ним слышны тяжелые быстрые шаги. – Где она, блядь?
Соник вздрагивает, злобно зыркает на меня, но тут же оборачивается:
– О, Лекс! А я тут…
Договорить он не успевает, потому что врезается в противоположную стену спиной. Лекс его отшвыривает, как котенка.
– Ты охуел? – вопит Соник.
– А это еще вопрос, кто тут охуел. Что здесь, блядь, происходит?
Лекс тяжелым, совершенно жутким взглядом смотрит сначала на Соника, а потом на меня, а я вдруг осознаю, что все еще сижу на полу.
– Ничего, – бормочу я испуганно. – Просто он…
– Да я отлить пошел, – тяжело дыша, говорит Соник. Он морщится и потирает затылок. – А тут эта шлюшка. Давай, говорит, я тебе прямо тут отсосу, а ты меня за это отпустишь. Решила, наверное, что я из вас, троглодитов, самый добренький.
Что? ЧТО он сказал?!
О Господи. Лекс же меня сейчас убьет.
– И какого хера ты тогда меня не позвал? – вкрадчиво интересуется Лекс. – Я же сказал тебе, что это моя девочка и все вопросы с ней решаю я.
Его каменное лицо остается неподвижно-спокойным, но в светлых глазах разгорается настоящее бешенство, и это пугает сильнее всего.
– Лекс, – с Соника моментально сползает самодовольное выражение, и он нервно сглатывает. – Ты что, думаешь, я бы стал за твоей спиной? Ты что…
– Вали в город, – резко обрывает его Лекс. – На сегодня все. И Грина забери с собой, подкинешь его до Ленки.
– Бля, да я тащился сюда дольше, чем мы работали, – зло хмурится Соник и тут же запальчиво добавляет: – Захрена, спрашивается?
– Не захрена, а чтобы закрыть завтрашние сделки, – холодно говорит Лекс. – Остальное потом. И не путай берега, понял?
А потом он просто поворачивает голову и смотрит на Соника. Так смотрит, что тот моментально закрывает рот, отлипает от стены, кивает и уходит. Уходит!