S-T-I-K-S. Пройти через туман V

Глава 1

– Ты слышал про такого зверя, как мангуст?

– Не понял, к чему этот вопрос?

За барной стойкой задрипаного бара на задрипаном стабе сидели двое. Один выглядел слишком ухоженно для Улья – строгий, тщательно выглаженный костюм-тройка, шёлковый галстук и начищенные лаковые туфли. Его можно было бы принять за бизнесмена, попавшего в Улей прямо с переговоров с деловыми партнёрами, но топорщащийся на боку пиджак, под которым прятался тяжёлый пистолет, портил это впечатление.

Второй выглядел более аутентично. Огромного роста, лысый, как колено, в поношенном и грязном камуфляже – так он выглядел со спины. Спереди видок был ещё более интересный, поскольку своей пропитой рожей он больше всего напоминал неделю бухавшего, не просыхая даже на минуту, бегуна.

В общем, у этого типа налицо были все признаки квазизаражения, хоть и далеко не самого сильного. Опытный, давно коптящий небо Улья рейдер даже поспорил бы о том, что данный индивид стал квазом в результате спорового голодания, а не употребления жемчуга. А значит, даже не потерял своих половых функций. Что, в целом, подтверждалось причиной, по которой эти двое и сошлись за стойкой бара.

Так всё выглядело со стороны. Изнутри же всё смотрелось ещё интереснее.

– Пока два самца мангустов сходятся в схватке за самку, та успевает спариться с третьим, не участвующим в конфликте самцом. Знаешь, почему? Потому что это позволяет ей разнообразить гены потомства, а значит – родить его более здоровым.

Я почти не помнил вчерашний день. Нет, там явно присутствовала какая-то баба. Вроде бы она приходила ко мне по делу, но закончилось всё, как я сегодня понял, в постели. Вот чесслово, саму ночь я не помню. Но утром, когда ко мне пришёл этот напыщенный индюк с вылизанной до блеска задницей, стало понятно, что время мы с той бабой провели очень даже интересно.

Только она забыла меня предупредить о своём хахале – главе этого клоповника, по ошибке громко именуемого стабом. И вот он почему-то решил, что это именно я затащил его бабу в постель. Хотя я, надо сказать, не сторонник насилия. В Улье многие текут крышей на тему сексуальных девиаций, но меня подобное попросту не возбуждает. Так что все, кто побывал у меня в постели (а за последние несколько месяцев я потерял им счёт), прыгали в неё исключительно по собственной прихоти. Потому что желание заняться сексом с квазом иначе как извращённой фантазией и не назвать.

– Это ты типа аналогию провёл, пёсий ты сын? Ты ща мою жену, что ли, самкой этого мангуста обозвал? Сначала поимел, а теперь оскорбляешь? Шакал!

Хахаль, которого, кажется, звали Бандерос, побагровел. Хотя, надо сказать, что и в бар он ворвался с лицом синьора Помидора, так что дальше краснеть было особо и некуда. Но он справился.

– Вообще-то, это было о тебе, а не о твоей бабе. Вот ты победил в бою, доказал, что альфа-самец, и захапал лучшую тёлку. А я что? Я ей кто? Так, развлекуха. Ведь я в борьбе за её внимание вообще не участвовал.

– Ты чё, из палёного спека себе клизму поставил? – взревел синьор Помидор, едва не лопаясь от спелости. – Дизель, позови Эсмеральду!

Один из амбалов, пытавшихся слиться с окружением в районе двери, поднялся и, тяжело топая, направился к двери.

Вообще, этот Бендерос на разборки со мной привёл едва не весь стаб. Помимо амбалов за столиками бара прикидывалась обычными посетителями ещё чёртова дюжина мордоворотов. Бармен, старательно натирающий посуду, тоже выглядел излишне подозрительно – то есть, делал вид, что вообще не слышит разговора на повышенных тонах. Актёр из него, правда, был никакущий. К тому же, вчера тут стояла симпатичная деваха, с которой я зажигал парой дней раньше.

Дверь скрипнула, и мордоворот вернулся, силой втащив в бар бабу с лицом, изукрашенным потёкшей от слёз косметикой и огромным фиолетовым фингалом.

Серьёзно??? Я позарился на это???

Если говорить коротко, баба была откровенно страшной. Жирная, с обвисшими до пупка сиськами, сутулая, как гиена, и с всклокоченными волосами непонятного сивого цвета. Её впору было назвать не Эсмеральдой, а Клавой. Хотя нет, Клава на фоне этого чуда в перьях точно была бы первой красавицей на селе.

Впрочем, в Улье бабы любят брать пафосные имена, не отдавая отчёта, что делают себе только хуже. Потому что если баба страшна, то никакое звучное или экзотическое имя красотку из неё не сделает.

– Этот? – коротко спросил Бандерос, кивком подбородка указав на меня.

– Этот, – залилась горькими, как пересоленные огурцы, слезами бабища. – Это он! Он меня изнасиловал! Я пришла к нему как к знахарю, хотела подправить форму носа, а он… он… Мерзавец!!! Взял меня силой и трахал всю ночь!!! Извращенец!!!

Я, мягко говоря, охренел. Это сколько я вчера выжрал, что моё естество посмело подняться на такое чудовище??? Нет, правильно говорила Арманд, надо завязывать. Но сегодня, похоже, придётся разбираться уже с последствиями.

Я молча обхватил когтистой лапищей стоящий передо мной гранёный стакан и залпом махнул местной мутной сивухи, гордо именуемой самогоном.

– Тётенька, ты кто? – выдал я. – Ничё не попутала? Ты переоцениваешь мою сексуальную мощь. Даже я не смог бы выпить столько, чтоб на тебя позариться.

Эта фраза была ошибкой. Если до неё Бандерос собирался наказать меня за то, что поимел его страхолюдину, то теперь он посчитал мои слова уже личным оскорблением. Хотя я ведь не был виноват в том, что у него такой дурной вкус.

Крик «Убей его!» мало того, что был лишним, так ещё и потонул в грохоте отбрасываемых в сторону стульев. Шестёрки оскорблённого синьора Помидора повскакивали с мест, едва только заметив, как исказилось лицо их хозяина. Правда, без приказа броситься на меня не рискнули. Ну точь-в-точь цепные псы.

– Ты труп! – сквозь зубы процедил он и махнул рукой, отпуская шестёрок с привязи.

Первой ошибкой Бандероса было то, что он сидел на соседнем со мной стуле. Я преподал ему урок осторожности, впечатав в его покатый лоб стакан, который так и не успел выпустить из рук. Стакан, как и полается вещи, произведённой ещё при Сталине, удар выдержал с честью, в отличие от багровой морды Бандероса. Его победа была ознаменована появлением на лбу хахаля Эсмеральды чётко видимого отпечатка советского ГОСТ-а.

Схватившись за теперь уже буквально отбитую кукуху, Бандерос с жалобным стоном завалился назад и рухнул со стула. Мне, однако, насладиться зрелищем победы не дали. Самое обидное, что орудием отвлечения оказалась бутылка, которую разбил об мой затылок типа бармен. Но он не рассчитал, что толщина черепа у кваза сильно превышает обычную человеческую.

Взревев от ярости, я развернулся и нанёс ещё один удар стаканом. На этот раз не выдержал даже продукт советского производства. Стакан жалобно треснул и развалился на две неровные половинки. Я не растерялся и, подхватив осоловело оседающего бармена за грудки, со всей дури вышвырнул его из-за стойки в сторону опасно приблизившихся мордоворотов. Сам перемахнул на место бармена и с пулемётной скоростью начал швырять в обидчиков бутылки с местным пойлом.

В воздухе повис запах крепкой сивухи. И тут мне в руки попала бутылка настоящего армянского коньяка. Уже замахнувшись ею, я вдруг понял, что не могу так просто пожертвовать этим сокровищем. «Арарат ***» так просто на дороге не валяется!

Пришлось аккуратно отставить его в сторону. Однако же это промедление сыграло со мной дурную шутку – шестёрки Бандероса добрались до меня. Скрутили, несмотря на яростное сопротивление, наподдали по печени и рёбрам.

– Сдавайся, пёсий сын! – крикнул кто-то.

– А хрен тебе на воротник! – рыкнул я и, поднапрягшись, сбросил с себя двух самых исполнительных громил.

Вспрыгнул на стойку. Засветил с ноги в зубы ещё одному прихвостню. И понял, что это конец.

Потому что мордовороты Бандероса оказались не такими уж и дураками и не полезли в ближний бой. Вместо этого они повытаскивали кто откуда свои пукалки и направили их на меня.

А град из пуль, пусть даже и мелкокалиберных, не по зубам даже квазу.

Глава 2

Недолго думая, на чистых рефлексах, я попросту завалился за стойку. Над головой тут же засвистели пули и зазвенело стекло. Теперь сивухой пах уже я сам. Вот скоты!

– Сдавайся, твою мать, похотливый ублюдок! – раздался незнакомый неуверенный голос, – У нас пушки есть! А у тебя нет!

– Свою дешевле будет, мудак! – в сердцах выкрикнул я.

В ответ прозвучал выстрел. Пуля, взвизгнув, разбила отставленную в сторону фигурную бутыль с коньяком. Тут я рассердился уже по-настоящему и, как следствие, обидно протрезвел.

– Эй, Бандерас! Ты здесь ещё, ссыкливое чмо?

– А ты… Ты…

– Да забей, – посоветовал я. – Я не насиловал твою ненаглядную. Можно же ментатом проверить. Не хочу я всех вас хоронить.

– Нахер ментата! – запальчиво заорал Бандерос. – Моя Эсмеральда не врёт мне никогда!

– Серьёзно?! – охренел я.

– Абсолютно!

Что ж переговоры зашли в тупик. Пора было поменять тактику.

– Ты готов поменять масть и в муры податься из-за слов бабы? – спросил я почти спокойно. – Ведь весь твой гнилой стаб перекрасится в муровские цвета, если станет известно, как вы тут развлекаетесь с гостями!

– Гости не насилуют чужих жён, тварь! Ты ещё не знаешь как я с тобой развлекусь!

– У вас ментат есть или нет? Я готов при нём свои слова повторить!

Повисла пауза, тягучая как патока.

– Я сам ментат! – раздался ответ.

Стало ясно, что ментата тут отродясь не водилось. Да оно и понятно, ведь рейдерам со специфическими дарами нужно чем-то платить, а в этой дыре в избытке был только мутный местный самогон.

– Давай про мангустов тебе лучше подробней расскажу! – предложил я в надежде потянуть время.

Для чего я это сказал? Ситуация была серьёзной. Нужно было что-то срочно делать, пока мою драгоценную проспиртованную тушку не прострелили. Пока мы говорим, сторонники Бандераса не стреляют. Я огляделся. Дверь далеко, окно в этом полуподвале вообще не предусмотрено. Короче, деваться мне было некуда.

– Про каких ещё мангустов?

– Про тех самых, которые бездарно тратят время, устраивая разборки из-за самок! – крикнул я. – Спариваясь с третьим мангустом, самка преследует цель разнообразить геном потомства, чтоб сделать его более здоровым. Но гарантий, как ты понимаешь, в этом деле никаких нет. Даже наоборот. Такие детёныши скорей всего будут менее приспособленными к жизни, чахлыми и больными. Ведь самец, с которым она спарилась, не вожак.

– И чё? – озадачился Бандерос.

– А то, что вожак – это ты. А я так, мимокрокодил. Сегодня есть, а завтра след мой простыл. Так что, может, всё-таки разойдёмся миром? Тогда мне не придётся разносить твой стаб на стройматериалы.

Ответ был короток и предельно ясен – за стойку с глухим стуком прилетела граната. Разумеется, без чеки. Включился внутренний отсчёт, а лапа словно во сне потянулась за опасным округлым предметом, но мои планы нарушил тёмный смазанный вихрь.

– Пригнись, скотина! – услышал я знакомый голос и через секунду увидел Аню.

В таких ситуациях тупить противопоказано, и я растянулся на полу, залитом алкоголем и засыпанном осколками стекла.

Сколько может натворить дел в закрытом помещении РГД-5? Через несколько секунд я в очередной раз убедился, что много. Очень много.

По ушам ударил оглушительный хлопок взрыва. Весь бар заволокло дымом. Я закашлялся и плотней вжался носом в грязный пол, пережидая. А когда дым рассеялся, рискнул осторожно выглянуть из-за стойки.

Бар был заполнен трупами и ранеными. Посекло осколками всех, кроме меня и Ани.

– Ты как здесь… – начал было я.

– Не сейчас, Орк! – зло перебила Аня. – Уходим!

– Ты как здесь оказалась? – с расстановкой надавил голосом я.

– Я искала тебя!

– Зачем это?

– Слушай, давай потом! – почти в отчаянии крикнула она. – Нам нужно уходить!

Предложение не было лишено смысла, и я ответил:

– Не могу я никуда уйти, пока не заберу свои вещи…

– Так иди скорей забирай и сматываемся!

Сказать было проще чем сделать. За дверью бара меня наверняка поджидает ещё минимум парочка дружков Бандероса. И хорошо если только там. Ещё они запросто могут оказаться в той облюбованной тараканами каморке, которую мне сдали за неадекватную цену под видом номера.

Однако на выходе кроме подвывающей от страха Эсмеральды никого не оказалось.

– Забери меня с собой о могучий Орк! – завопила толстуха.

– Нафига? – искренне удивился я.

– Ночью между нами проскочила искра, – заломила руки Эсмеральда, – Мы созданы друг для друга! Я это чувствую!

Я мягко говоря подохренел от такого признания. Актриса из Эсмеральды никакая, но всё таки, заявление прозвучало неожиданно. Ситуацию спасла Аня, появившаяся из клубов пыли и дыма, словно чумазый азиатский чертёнок.

– Ты, может, попутала чё, корова? – процедила сквозь зубы она. – Твой хахаль там лежит.

Она недвусмысленно потянулась к кобуре на поясе.

– Ну пожалуйста! – падая на колени, взвыла толстуха. – Мне здесь жизни не будет. Бандерас меня сделает крайней.

– Нет, – бросил я уже на ходу даже не обернувшись.

– Согласна на секс втроём! – выпалила Эсмеральда.

Я остановился и задумчиво посмотрел на неё, когда смысл сказанного достиг моего разума.

– Эсмеральда?

– Ч-чего?

– Ведь никакого секса между нами не было? Так?

– Так…

– К тому же, ты обозвала меня насильником? Нафига?

Толстуха ткнула пальцем в фингал на лице.

– Бандерос был готов принять только этот ответ. Мне пришлось!

– Подвести меня под монастырь? – нехорошо уточнил я.

Эсмеральда, сообразив, к чему я клоню, поникла. Но я развить мысль не успел.

– Орк, чего ты вообще её слушаешь? – возмущённо влезла Аня. – Я не готова на секс втроём, и точка. Пусть своему Бандеросу жопу лижет.

– Он убьёт меня! – уже совершенно искренне зарыдала толстуха.

– Мне какое дело? – бросила Аня.

– Мне, в общем, тоже, – согласился я. – Сама кашу заварила, сама и расхлёбывай.

И пошёл забирать свои вещи.

Когда мы вышли из заведения, носившего гордое название «У переправы», я оглянулся и вдохнул полной грудью.

Что тут сказать? Заречный никогда не был большим поселением иммунных и жил с доходов, приносимых в основном караванщиками, оплачивавшими паромную переправу. Стаб, расположенный на острове посреди широкой реки, не нуждался ни в укреплениях от заражённых, ни в большом гарнизоне. Посёлок состоял всего из трёх широких улиц, две из которых были составлены из зданий чисто технического назначения. Склады, мастерские, парковки, снова склады и мастерские.

Несмотря на явную захолустность Заречного, караваны тут проходили с завидной регулярностью. Караванщикам было удобно срезать маршрут на переправе через реку, перекрывавшую направление на соседние регионы Улья. Всё что требовалось от местных жителей – содержать паром в исправности да иметь небольшую гостиницу и другой нехитрый сервис, чтобы удовлетворить непритязательные вкусы караванщиков.

Я и Аня покидали стаб ранним утром, в то время, когда на улицах уже погасли фонари уличного освещения. Складывалось ощущение, что городок затаился и чего-то выжидает. Не было видно на улицах никакой сколько-нибудь внятной жизни, лишь несколько собак брехали в отдалении, что говорило лишь о том, что жители стаба непозволительно расслабились от сытой спокойной жизни. Держать этих шумных домашних питомцев рядом с собой в Улье равносильно самоубийству. Особенно если учесть, что собаки (да и кошки) являются настоящим лакомством для заражённых, намного-намного более желанным, чем человек.

Между тем, людей вообще слышно не было, а всё потому, что местные знали, что с этими двумя, разобравшимися с четырнадцатью бойцами Бандероса, лучше не связываться – сплетни в этой дыре разлетались с невероятной скоростью. Поэтому даже крепкие здоровьем и силушкой жители попрятались и затаились, предпочитая не связываться с квазом и девчушкой.

Мы неторопливо шли по главной улице небольшого посёлка, готовые в любой момент начать стрелять. Под подошвами ботинок неестественно громко скрипел гравий, которым местные отсыпали дороги своего небольшого поселения. Со стороны казалось, что мы никуда не торопились, но впечатление это было обманчивым. Просто я и Аня были наготове. На берегу нас ждала самая обычная плоскодонная лодка, на которой я на вёслах дошёл до этого места. Через четверть часа я столкнул её в воду, и мы благополучно отчалили от негостеприимного берега.

Глава 3

– Если бы не я, ты был бы уже трупом! Может, ты не заметил, но против безоружного тебя было тринадцать или четырнадцать мордоворотов, не считая этого хмыря.

Мы всё ещё сидели в лодке, медленно влекомой течением прочь от негостеприимного стаба. Погони не было, поэтому мы рискнули осушить вёсла и довериться реке.

– У меня всё было под контролем! – возмущению моему не было предела. – Если ты не забыла, я умею швыряться молниями. Нафига мне оружие против этих дегенератов. Ещё патроны на них переводить!

– То-то ты свои молнии применил! – тут же нашлась с ответом Аня.

– Так я прицеливался! – отмазался я. – Не хотелось бар попутно сжечь!

– Ведь там столько мутной сивухи, да? – ехидно прищурилась азиатка.

– Аня, иди домой, – устав от полемики, вздохнул я. – Ты же бросила Арманд и Бруснику совсем одних.

– А ты их не бросил? – взвилась Аня. – Молча взял и ушёл, ни с кем даже не попрощавшись! То есть это именно ты всех бросил! И меня вместе с ними!

Мне следовало догадаться, к чему она клонит. Но покажите мне хоть одного мужчину, который на моём месте сумел бы просчитать женские действия. Хотя чего лукавить, мы все знаем, что происходит, когда у женщин заканчиваются аргументы.

Аня разревелась, причём так, что все окрестные белуги попрятались по углам и принялись нервно вскрывать припасённые на такой случай пачки палочек смерти.

– Если хочешь знать, это Арманд меня прислала, – сквозь слёзы выдавила азиатка. – Она знаешь как волновалась? Не знаешь, потому что тебе на нас плевать! А нам нам а тебя – нет!

С минуту я смотрел на Аню и не знал, что предпринять.

– Да как ты меня вообще нашла? Свалилась, блин, как снег на голову!

– Это Арманд задействовала свои бизнес-связи и заплатила кому надо десять гороха, чтобы тебя нашли, – размазывая сопли пояснила клокстопер. – Мы боялись уже, что ты погиб.

– С хрена ли? – снова настал мой черёд удивляться.

– А что бы ты на нашем месте подумал, чурбан ты бездушный? – обличающе выплюнула азиатка мне в лицо мне. – Блонда твоя примаханая совсем тебя доконала. Псина крашеная, поматросила и бросила!

– Дык, она вроде натуральная…

– Крашеная, крашеная, – мстительно сузила и без того узкие глазки Аня. – А Мамба настоящая была! Мы думали, что ты, как раненый волк, ушёл умирать подальше от стаи.

Признать, что её обвинения недалеки от истины, было выше моих сил. Самым правильным моим действием сейчас было бы отправить её домой, чтобы не рисковала собой попусту. Да, она клокстопер – обладатель одного из мощнейших боевых Даров Улья, но при этом она всё ещё подросток с гормональной бурей, излишне эмоциональным восприятием реальности и обострённым чувством справедливости. Я ушёл молча, потому что не хотел спасённых мной женщин вовлекать в свои дела, подвергая их жизни новым опасностям. Нет, компания Ани была бы большим подспорьем на пути в академию, но…

Задуматься, что это было за «но» я не успел.

– Ур-р-р! – раз-далось из кустов на берегу реки.

Мы с Аней одновременно подпрыгнули и развернулись к источнику опасности.

– Чёртовы зомби! – прошипела девочка.

Азиатка успела выхватить пистолет, но я остановил её.

– Не трать патроны на всякую шушеру. Есть же мой Дар швыряться молниями. И они не зомби, а заражённые.

– Зараженные? Да какая, к Стиксу, разница?

Я вздохнул, словив ощущение дежавю.

– Зомби – это безмозглые трупы. Зараженные все еще сохраняют некоторое подобие разума. Ими движет первобытный голод, но иногда они способны проводить хитрые и даже скоординированные атаки.

Словно по команде, сквозь кусты на берегу проломились две фигуры, их движения были резкими и неестественными. Кожа цвета мокрого асфальта туго обтягивала выступающие кости, а глаза заливал мрак. Впрочем тела их не были сильно изменены. Обычные неразвитые заражённые вроде матёрых бегунов.

Они не двигались быстро, видимо, из-за голода, но их число росло. Из подлеска появлялись всё новые и новые фигуры, привлеченные урчанием, как мотыльки светом.

– Они идут за нами, – пробормотала Аня, крепче сжимая пистолет. – Как с ними поступим? Мы же не уплывём от них? Верно?

Я глубоко вздохнул, мысленно потянувшись к своему Дару. Воздух потрескивал от энергии, когда я направлял его в руки, образуя два тугих упругих жгута потрескивающих молний.

– Верно. Мы убьём их, как и всегда, – сказал я спокойно. – Нам нужны спораны и горох. В этих-то точно гороха не будет, но споранами разживёмся немного. Наверное…

Растерянность Ани уступила место твердой решимости. Девочка подняла пистолет, целясь, пока зараженные приближались.

– Помни, – сказал я, выпустив молнию, которая ударила в одного из заражённых. – Просто прикрывай меня и…

– Что «и»?

– Старайся целиться в голову. И не трать лишних патронов. Помни, что звук выстрелов привлечёт ещё больше тварей.

– Сама знаю! – огрызнулась девочка.

Воздух наполнялся запахом озона, пока мои разряды молний разили заражённых. Для себя я уже давно подметил, что самая выгодная стадия развития заражённых для ненапряжной охоты – матёрые бегуны и, может быть, лотерейщики. Хотя последние могут причинить ощутимые неприятности, особенно, когда их больше, чем один. Хоть в десяти подряд бегунах может не встретиться ни одного спорана, однако с ними можно без труда разбираться по-тихому, не тратя патронов и не задействуя Дары.

Нас превосходили численностью, но на нашей стороне было превосходство в вооружении и Дарах. Бой не продлился долго. Через четверть часа я высадился на берег, оставив Аню на плоскодонке прикрывать меня на всякий пожарный случай.

Зараженные лежали, разбросанные по илистому берегу, их тела дергались, парализованные чётко выверенным во время богатой практики зарядом электричества. От меня не укрылось, что лицо моей спутницы покраснело, а в свой пистолет она вцепилась так, что костяшки пальцев побелели.

– Чего ты так дёргаешься? – как можно спокойней спросил я. – Вы же вроде с Арманд ходили в рейды?

– Это было… сильно, – призналась она, вытирая капли пота со лба. – В рейды мы ходили, но я раньше никогда не стреляла ни во что кроме мишеней. А твой Дар… Это просто имба!

– Чего? – удивился я новому словечку.

– Дар, говорю, ИМБА! – громче повторила Аня и показала большой палец в жесте одобрения.

– Со слухом у меня всё хорошо. Интересно, что такое «имба»?

– Вот ты тёмный, Орк! – восхитилась девочка.

– Ага, – кивнул я, стаскивая с плеча свою «Сайгу» в компоновке «буллпап». – Село не асфальтированное.

– Имба – это типа когда имбаланс…

– И? – не понял я.

– Ну… Имбаланс – это когда персонаж или предмет улучшены очень сильно по сравнению со всем, что окружает. Это из игр словечко.

– Понятно. Это кто-то вроде клокстопера, – кивнул я ей и кинул штурмовую винтовку. – Прикрывай и не считай ворон.

Аня фыркнула, но промолчала, а я вытащил из ножен меч серых и спрыгнул в воду.

Я добивал заражённых и собирал спораны из споровых мешков, просто ссыпая их во внутренний карман. Приходилось торопиться, чтобы побыстрее покинуть опасное место. В одиночку я бы так спешить не стал, но с появлением Ани на мои плечи легла огромная ответственность.

– Итак, – спросила девочка, когда я вернулся. – Куда дальше?

Я открыл карту на своём мобильном телефоне и передал его спутнице.

Аня сверилась со своей потертой картой, прочерчивая пальцем путь.

Уже привычно я собрал вылетевшие желтоватые сферы из заражённых, размером они, правда не впечатлили и были всего-то от зернышка пшеницы до мелкой горошинки.

Когда мои ладони приблизились к первому сгустку концентрированной праны, энергетические меридианы соединились с ней и налились зловещей красноватой тьмой. Хлынувший в меня поток энергии я направил сначала в свой личный резерв, а когда ощутил боль от переполнения, отправил всё оставшееся в оба узла своих Даров. То же самое проделал со всеми энергетическими ядрами.

Ощутил себя после этого так, словно укололся армейским стимулятором. Несколько минут я просто безотчётно скалился в низкую облачность, ощущая мощнейший прилив энергии, пока от этого занятия меня не отвлёк голосок Ани.