– Угу, точно. Ну-с, отмечать будем завтра, когда уже точно все решится. Можете идти.
Эмма с Карлом ушли, Эмиль остался. Дайс поднял бровь.
– Тебе чего?
– Герр Дайс, то, что вы так со мной поступили…
– Ты о чем?
– Об архивах. Ну почему вы не спросили у меня обо всем, а стали копаться в других источниках и допрашивать Амалию? Вы мне не доверяете?
Дайс поджал губы.
– Ты мог обмануть, а то, что откопал Карл, – полезная находка.
– Для шантажа.
– Слушай, я и не думал об этом… без крайней надобности. Если ты спрашиваешь про увольнение, то можешь уйти в любой момент. Но с одним условием, и ты сам понимаешь, каким. Молчание – золото, как говорится. Выбор за тобой, Борис, я тебя не держу. Да, было бы неплохо, если бы ты остался. Никто тебя упрекать не будет, мы все тут хороши. Да, я не доверился тебе… изначально, но и ты войди в мое положение. Нашему кафе приходится выживать в этом мире конкуренции, и, если бы не Святая Анна, ты бы получал жалкие гроши. А так можешь хоть сейчас свалить, Борис, но при условии.
Эмиль поморщился:
– Прошу вас, не называйте меня так.
– Без проблем, Эмиль, как скажешь. Я рад пойти тебе навстречу.
– Но вы рискуете, если держите меня у себя.
– Ты не поверишь, но я сам рискую, каждый день, с восьми до восьми. Одним аферистом больше, другим меньше… У меня самого руки по локоть в крови, но я человек чести, Эмиль. Я не выдаю и плачу вам, а от вас у меня только одно требование – работать. Да, иногда нужно защищать кафе, но мне кажется, ради таких денег и потерпеть можно. Ну что, какое твое решение?
Эмиль помялся. Дайс протянул руку. Котик пожал ее в ответ и сказал:
– Эх, что ж, буду рад дальше у вас работать. Мне нужны деньги.
– Уй ты какой! – Дайс рассмеялся. – Ладно, договорились. Надеюсь, тему с шантажом мы не поднимем. А сейчас я хочу посвятить тебя в нашу команду…
Он подошел к шкафчику, открыл его и протянул Котику пистолет – револьвер сорок пятого калибра. Эмиль покрутил его на свету.
Шеф усмехнулся.
– Нравится? Он твой и только твой, пока ты работаешь у меня. Можешь его хоть каждый день носить, но не пались. Советую под одежду спрятать.
– Хорошо, герр Дайс, спасибо. До завтра!
Эмиль спрятал кобуру с пистолетом под кофту и направился к выходу.
Глава 3
Иэн, или Деревенские разборки
Проходит неделя, а нет ни секретаря, ни одного дела. Все сбережения мы вложили в просторную контору, поделенную на две части: фойе и кабинет. Кабинет предназначен для нас с Мерфи, а фойе – для секретаря, но столик с компьютером сейчас пустует. В принципе, секретарь нам не то чтобы необходим, но с ним удобнее: он и бумажки разгребет, и адреса подскажет, и обслужит клиентов, пока нас нет.
На следующий день после открытия конторы мы разместили вакансию в газету, а еще надо заниматься рекламой наших услуг. В общем, облачные грезы о работе мечты разбиваются о камни реальности, словно чайки с подбитыми крыльями.
И все же судьба рано или поздно улыбается человеку, также и мы – не исключение.
В один прекрасный день заходит девушка, постукивая каблучками. Она невысокого роста, худенькая. Темные волосы уложены в буклю, лицо круглое и румяное, а зеленые глаза сверкают как два изумруда. Пухлые, намазанные розовой помадой губки поджаты. Она одета в фиолетовую юбку до колен и безрукавную блузу. Элегантно и женственно.
«Боже, она красивая», – думаю я, но не произношу этого вслух.
Между тем Мерфи говорит – таким ровным и бесстрастным тоном:
– Представьтесь, пожалуйста.
Голос у нее мягкий, ровный, но не тихий – впрочем, как у многих немецких женщин, и при необходимости она может наорать. Итак, ее зовут Анют Гретта Штанге. У нее высшее экономическое образование, она знает английский. Судимостей нет, в паспорте ни муж, ни дети не прописаны (важно!). До нас она работала в офисе, а уволилась по причине переезда. На этом все.
Анют принимает наши условия: пять дней в неделю, зарплата – от трех до семи тысяч в месяц. Зависит от дохода за дело.
– Берем, – говорю я, и это даже не вопрос.
Мерфи кивает и дает ей документы. Анют подписывает их.
– Когда я смогу приступить к своим обязанностям? – говорит она.
– Вы сначала должны заехать в ОДБ, чтобы вас занесли в базу, – отвечает Салли.
Анют улыбается, обнажая крепкие белоснежные зубы, и уходит. Я со вздохом смотрю ей вслед. Меня как будто оглушили; какие-то звуки за спиной, но мне нет до них никакого дела… Пока Салли не кидает под нос лист – еще теплый, присланный по факсу.
– Просыпайся, Ромео, у нас дело.
Я невольно отрываю взгляд от двери. На листе напечатано только четыре предложения:
«Мне нужна помощь, не могу прийти, приезжайте ко мне. Деньги отдам на месте. Срочно. Коммунистический район д. 25, кв. 40».
– Это что, шутка? – говорю я. – Или западня? Почему именно мы?
– Может, из-за того скандала со Святой Марией? Это послужило бы нам неплохой рекламой.
– Думаешь, ехать? А если западня?
– А если человек действительно нуждается в помощи? Мы не узнаем, пока не приедем.
Я пожимаю плечами. В принципе, Мерфи прав, хотя сомнения терзают мою душу. Скандал с больницей оказался слишком большим. Угроз вроде бы не поступало, но мало ли, как оно иногда бывает…
В любом случае, не стоит такое игнорировать.
***
Таинственный клиент проживает в аварийном доме. На улице немного народу, воняет канализацией. Мы заходим в безлюдный, обшарпанный подъезд, где запах нечистот смешан с краской. Дверь в квартиру нашего неизвестного клиента вообще изодрана, снизу заделана картонками. Я стучусь. Еще мгновение, и перед нами предстает мужчина средних лет в заляпанном халате и болезненно-желтоватым цветом лица.
