Альфа-17. Начало

Часть I: Поле битвы

Сергей шел по полю битвы, его ноги тяжело ступали по изрытой снарядами земле. Вокруг царила мертвая тишина, нарушаемая лишь скрипом его ботинок и тихим шелестом ветра, играющего с обрывками формы павших солдат.

Взгляд Сергея блуждал по горизонту, затянутому дымкой. Повсюду, куда бы он ни посмотрел, лежали тела. Друзья и враги, теперь уравненные в своей неподвижности, покрывали землю, словно страшные декорации к апокалиптическому спектаклю.

Он не помнил, как оказался здесь один. Последнее, что сохранилось в памяти – оглушительный взрыв и удар, выбивший из него сознание. Очнувшись, Сергей обнаружил себя лежащим в небольшой воронке, чудом не задетым осколками.

Каждый шаг давался с трудом. Усталость наваливалась свинцовой тяжестью, но Сергей упрямо двигался вперед. Он должен был найти кого-нибудь живого, доложить о случившемся, понять, чем закончился этот бой.

Внезапно его внимание привлекло движение справа. Сергей резко обернулся, выставив перед собой автомат. Сердце бешено колотилось, адреналин моментально прогнал усталость.

"Свои или чужие?" – пронеслось в голове, пока он всматривался в клубы пыли, поднятые ветром.

Пальцы крепче сжали оружие. Сергей медленно двинулся в сторону замеченного движения, готовый в любой момент открыть огонь или укрыться за ближайшим возвышением.

Ветер стих, пыль осела, и Сергей увидел то, что заставило его сердце пропустить удар…

Из-под груды обломков и тел виднелась рука в знакомом камуфляже. Она слабо шевельнулась, и Сергей бросился вперед, позабыв об осторожности.

"Живой!" – пронеслось в голове, когда он начал лихорадочно разгребать завал.

Спустя несколько минут отчаянных усилий, Сергей расчистил достаточно, чтобы увидеть лицо. Это был Андрей, его сослуживец из соседнего взвода. Бледный, с запекшейся кровью на виске, но, несомненно, живой.

– Держись, братишка, – прохрипел Сергей, продолжая освобождать товарища. – Я тебя вытащу.

Андрей застонал, приходя в сознание. Его глаза медленно открылись, фокусируясь на лице Сергея.

– Серый? – слабо произнес он. – Ты… ты выжил?

– Да, друг. И ты тоже, – ответил Сергей, наконец освободив Андрея от обломков. – Как ты?

Андрей попытался пошевелиться и тут же скривился от боли.

– Нога… кажется, сломана. И ребра… – он закашлялся, и на губах выступила кровь.

Сергей быстро осмотрел товарища. Ситуация была серьезной: открытый перелом ноги, возможные внутренние повреждения. Нужна была срочная медицинская помощь.

– Надо выбираться отсюда, – сказал Сергей, оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить носилками.

– Брось меня, Серый, – вдруг произнес Андрей. – Сам выбирайся. Я только обуза.

Сергей резко повернулся к нему:

– Даже не думай об этом. Мы выберемся вместе или…

Его прервал далекий звук, донесшийся с востока. Голоса. Много голосов, и они приближались.

Сергей напрягся, вглядываясь в горизонт. Кто это? Свои или чужие? Спасение или угроза?

Он посмотрел на Андрея, чье лицо исказилось от боли и страха. Времени на раздумья не оставалось. Нужно было принимать решение. И принимать его нужно было прямо сейчас.

Звуки приближающихся голосов нарастали, отдаваясь в ушах Сергея тревожным набатом. Каждый удар сердца, казалось, отсчитывал секунды до неизбежного столкновения. Он почувствовал, как по спине пробежал холодок, а ладони, держащие автомат, стали влажными от пота.

Сергей быстро огляделся, оценивая обстановку. Поле битвы, еще недавно казавшееся бескрайним в своей пустынности, теперь представлялось ловушкой. Повсюду были разбросаны обломки техники, воронки от снарядов и тела павших солдат – все это могло послужить временным укрытием, но ни одно не гарантировало безопасности.

Андрей, лежащий у его ног, тихо застонал, привлекая внимание Сергея. Лицо раненого товарища побледнело еще сильнее, а на лбу выступили капельки пота. Было очевидно, что каждое движение причиняло ему невыносимую боль.

– Серый, – прошептал Андрей, его голос был едва слышен. – Ты должен уйти. Оставь меня здесь.

Сергей почувствовал, как внутри него все сжалось. Мысль о том, чтобы бросить товарища, была невыносима, но рациональная часть его сознания кричала о необходимости спасаться самому.

– Нет, Андрюха, – ответил он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Мы выберемся отсюда вместе.

Но как? Вопрос повис в воздухе, не произнесенный, но ощутимый почти физически. Сергей лихорадочно осматривался в поисках решения. Его взгляд упал на остов сгоревшего БТР неподалеку. Возможно, там найдется что-нибудь, что можно использовать как носилки?

Голоса приближались. Теперь Сергей мог различить отдельные слова, произносимые на чужом языке. Сомнений не оставалось – это враги.

Времени на раздумья больше не было. Сергей принял решение.

– Держись, брат, – сказал он Андрею, быстро расстегивая свой бронежилет. – Сейчас вернусь.

Сняв бронежилет, он накрыл им Андрея, надеясь хоть как-то замаскировать его среди обломков и тел. Затем, пригибаясь, Сергей побежал к БТРу.

Каждый шаг давался с трудом. Усталость, накопившаяся за долгие часы боя и последующего одиночества на поле битвы, теперь навалилась с новой силой. Но адреналин, бурлящий в крови, гнал его вперед.

Добравшись до БТРа, Сергей начал лихорадочно осматривать его. Внутри он нашел сложенные носилки – невероятная удача! Схватив их, он уже собирался бежать обратно, когда его внимание привлекло движение справа.

В нескольких десятках метров от него из-за холма показалась группа солдат. Их форма не оставляла сомнений – враги. Сергей замер, прижавшись к обгоревшему борту БТРа. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.

Солдаты медленно продвигались вперед, осматривая поле битвы. Они явно искали выживших. Сергей понимал, что у него есть всего несколько секунд, прежде чем его заметят.

Мысли лихорадочно метались в голове. Бежать к Андрею? Но тогда он выдаст и его, и себя. Попытаться незаметно уйти, оставив товарища? Эта мысль вызвала волну отвращения к самому себе. Или…

Внезапно Сергея осенило. План был рискованным, почти безумным, но это был единственный шанс.

Он глубоко вдохнул, крепче сжал в руках носилки и приготовился действовать. Все решится в следующие несколько минут.

Сердце Сергея колотилось так сильно, что, казалось, его стук мог выдать его местоположение врагу. Он прижался к обгоревшему борту БТРа, чувствуя шероховатость металла даже сквозь ткань униформы. Каждый вдох давался с трудом, воздух был наполнен запахом гари, пороха и чего-то еще – тяжелого и металлического, что можно было описать только как запах смерти.

Вражеские солдаты приближались. Их шаги, приглушенные мягкой от крови и пороха землей, казались Сергею громом среди этой мертвой тишины. Он слышал их переговоры на чужом языке, различал лязг оружия и скрип амуниции.

Мысли лихорадочно метались в голове Сергея. План, родившийся в момент отчаяния, теперь казался безумием. Но выбора не было. Он посмотрел на носилки в своих руках, затем перевел взгляд в сторону, где остался Андрей. Где-то там, среди обломков и тел, лежал его раненый товарищ, надеясь на спасение.

"Прости меня, брат", – пронеслось в голове Сергея.

Сделав глубокий вдох, он резко выпрямился и побежал. Но не к Андрею, а в противоположную сторону.

– Эй! – закричал Сергей во весь голос, размахивая носилками. – Я здесь! Сюда!

Его крик прорезал тишину поля битвы как нож. На мгновение все замерло, а затем…

– Там! Держи его! – раздались крики на чужом языке.

Сергей бежал, не оглядываясь. Каждый шаг отдавался болью в измученных ногах, каждый вдох обжигал легкие. Но он не останавливался. Позади слышался топот преследователей, крики и, что хуже всего, свист пуль.

Петляя между воронками и обломками, Сергей пытался сбить преследователей со следа. Его план был прост и отчаянен: увести врагов как можно дальше от Андрея, дать товарищу шанс на спасение. А потом… потом будь что будет.

Внезапно земля перед ним взорвалась фонтаном грязи – пуля прошла в считанных сантиметрах. Сергей инстинктивно нырнул в ближайшую воронку, перекатился и прижался к ее краю. Носилки, теперь бесполезные, отлетели в сторону.

Выстрелы прекратились. Сергей слышал, как враги перекрикиваются, окружая его убежище. Он закрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание. Перед внутренним взором промелькнули образы: улыбающееся лицо матери, отец, хлопающий его по плечу, сестренка, махающая рукой на прощание. И Андрей, раненый, оставленный посреди поля смерти.

Чувство вины накрыло Сергея с головой. Он предал товарища. Да, он пытался спасти его, увести врага, но разве это оправдание? Разве можно простить себя за то, что бросил раненого друга?

– Выходи! – раздался голос совсем рядом, на ломаном русском. – Ты окружен! Сдавайся!

Сергей открыл глаза. Выбора больше не было. Медленно, с поднятыми руками, он начал подниматься.

"Прости меня, Андрей", – в последний раз подумал он, прежде чем его ослепил яркий свет фонарей, направленных ему в лицо.

Сильные руки схватили его, вывернули за спину. Щелкнули наручники. Кто-то грубо толкнул его вперед.

– Идем, – прорычал все тот же голос с акцентом. – Теперь ты наш гость.

Спотыкаясь, Сергей побрел в указанном направлении. Мысли о побеге больше не посещали его. Все, о чем он мог думать, это о том, что где-то позади, в темноте и холоде, остался его друг. Друг, которого он предал.

И пусть это предательство было совершено с благими намерениями, Сергей знал, что оно будет преследовать его до конца дней. Если, конечно, эти дни у него еще будут.

Часть II: Плен

Сергей потерял счет времени. Секунды растянулись в минуты, минуты слились в часы. Мир вокруг превратился в размытое пятно, состоящее из тряски армейского грузовика, резких окриков на чужом языке и постоянной, всепоглощающей боли.

Его руки были скованы за спиной, металл наручников впивался в запястья при каждом толчке автомобиля. Тело, измученное долгими часами боя и последующего бегства, теперь отзывалось болью на малейшее движение. Но физическая боль была ничем по сравнению с той агонией, которая терзала его душу.

Перед глазами Сергея, словно в бесконечном повторе, проигрывалась сцена на поле боя. Вот он оставляет Андрея, прикрыв его своим бронежилетом. Вот бежит, привлекая внимание врага. Вот падает в воронку, сдаваясь на милость победителей. Каждый раз, когда эти воспоминания проносились в его голове, Сергей чувствовал, как что-то внутри него умирает.

"Предатель", – шептал внутренний голос. "Ты бросил его умирать".

Сергей зажмурился, пытаясь прогнать эти мысли, но темнота за закрытыми веками только усилила их интенсивность. Он видел лицо Андрея, бледное, с запекшейся кровью на виске. Слышал его слабый голос: "Брось меня, Серый. Сам выбирайся".

– Нет, – прошептал Сергей, не осознавая, что произнес это вслух.

– Заткнись! – раздался грубый окрик, сопровождаемый тычком приклада в бок.

Сергей открыл глаза, возвращаясь к реальности. Грузовик все еще трясся на ухабах. Рядом сидели двое конвоиров, их лица были скрыты под масками, но глаза внимательно следили за каждым его движением.

Усталость навалилась с новой силой. Сергей чувствовал, как его веки тяжелеют, как сознание начинает уплывать. Он пытался бороться со сном, зная, что в плену потеря бдительности может стоить жизни. Но измождение брало свое.

Внезапно грузовик резко затормозил, едва не сбросив Сергея с сиденья. Двери кузова распахнулись, впуская холодный ночной воздух и яркий свет прожекторов.

– Выходи! – скомандовал один из конвоиров, грубо хватая Сергея за плечо.

Пошатываясь, он выбрался из грузовика. Ноги, затекшие от долгого сидения в неудобной позе, едва держали его. Сергей огляделся, пытаясь понять, куда его привезли.

Они находились в каком-то лагере. Повсюду были палатки, техника, снующие туда-сюда солдаты. Вдалеке виднелось несколько более основательных строений – возможно, казармы или штаб. Все это освещалось яркими прожекторами, создавая странный контраст с темным ночным небом.

– Идем, – сказал конвоир, подталкивая Сергея вперед.

Каждый шаг давался с трудом. Мышцы, уставшие и забитые, отказывались подчиняться. В голове шумело, перед глазами все плыло. Сергей чувствовал, что еще немного – и он просто упадет, не в силах больше двигаться.

Они подошли к одному из зданий. Конвоир постучал в дверь, что-то коротко сказал на своем языке. Дверь открылась, и Сергея втолкнули внутрь.

Яркий свет ламп на мгновение ослепил его. Когда глаза привыкли, Сергей увидел, что находится в каком-то кабинете. За столом сидел человек в форме без знаков различия. Его холодный, оценивающий взгляд скользнул по Сергею.

– Садись, – сказал человек на чистом русском, указывая на стул перед столом.

Сергей опустился на стул, чувствуя, как последние силы покидают его. Усталость, страх, чувство вины – все это навалилось на него с новой силой.

– Ну что ж, – сказал человек за столом, слегка наклоняясь вперед. – Давай познакомимся. Кто ты такой и что делал на поле боя?

Сергей поднял глаза, встречаясь взглядом с своим собеседником. В этот момент он понял, что достиг предела. Физически и морально истощенный, он больше не мог сопротивляться.

– Я… – начал он, но голос сорвался. Сергей сглотнул и попробовал еще раз. – Я просто хочу, чтобы все это закончилось.

Человек за столом едва заметно кивнул, словно ожидал именно такого ответа.

– Оно и закончится, – сказал он. – Но сначала ты расскажешь нам все, что знаешь.

Сергей закрыл глаза. Он чувствовал, как последние остатки его воли растворяются в океане усталости и отчаяния. Все, чего он хотел сейчас – это забыться, уснуть и, может быть, никогда не просыпаться.

Но где-то в глубине души маленький огонек продолжал гореть. Огонек, который напоминал ему о долге, о чести, о товарищах, оставшихся там, на поле боя. И пока этот огонек не погас окончательно, у Сергея оставался шанс.

Шанс на что? Он еще не знал. Но это было все, за что он мог держаться в этот момент полного истощения сил.

Тишина в комнате давила на Сергея, словно физический вес. Яркий свет ламп безжалостно выхватывал каждую деталь его измученного лица, каждую морщинку усталости, каждую каплю пота, стекающую по виску. Человек за столом – Сергей мысленно назвал его Следователем – продолжал пристально изучать его, не произнося ни слова.

Сергей чувствовал, как его решимость тает с каждой секундой этого молчаливого противостояния. Усталость, накопившаяся за долгие часы боя и плена, теперь превратилась в почти осязаемую сущность, туманом окутывающую его сознание. Каждый вдох давался с трудом, словно воздух в комнате стал густым и тяжелым.

Наконец, Следователь заговорил, его голос был спокойным и почти дружелюбным:

– Ты выглядишь измученным, солдат. Должно быть, прошел через настоящий ад.

Сергей не ответил. Он боялся, что если откроет рот, то не сможет сдержать поток слов, признаний, мольб о пощаде. Вместо этого он сосредоточился на своем дыхании, пытаясь найти в этом простом действии якорь, удерживающий его на грани сознания.

Следователь, казалось, не был обескуражен молчанием пленного. Он сидел в своем кресле, создавая иллюзию непринужденной беседы.

– Знаешь, – продолжил он, – многие на твоем месте уже давно бы сломались. Рассказали бы все, что знают, и даже то, чего не знают, лишь бы это закончилось. Но ты… ты держишься. Это вызывает уважение.

Слова Следователя, произнесенные с явным одобрением, вызвали в душе Сергея странную смесь гордости и стыда. Гордости за то, что он все еще не сдался окончательно, и стыда за то, что часть его действительно хотела сдаться, рассказать все, лишь бы прекратить эту пытку неизвестностью.

– Я ничего не скажу, – прохрипел Сергей, удивляясь тому, как слабо и хрипло звучит его голос.

Следователь слегка наклонил голову, словно услышал что-то интересное.

– Но ты уже говоришь, солдат. И это хорошо. Диалог – это первый шаг к пониманию.

Он встал из-за стола и подошел к небольшому столику у стены, на котором стоял графин с водой. Налив стакан, он вернулся и поставил его перед Сергеем.

– Пей, – сказал он просто.

Сергей уставился на стакан. Его пересохшее горло кричало о жажде, но разум предостерегал от принятия чего-либо от врага. Внутренняя борьба отразилась на его лице, и Следователь, заметив это, мягко улыбнулся.

– Это просто вода, солдат. Если бы мы хотели навредить тебе, у нас были бы способы получше, чем отравленная вода.

Логика в словах Следователя была неоспорима. Трясущимися руками Сергей взял стакан и сделал глоток. Прохладная жидкость, коснувшись его губ, вызвала почти болезненное ощущение облегчения. Он выпил все до последней капли, чувствуя, как вода оживляет его иссушенное тело.

– Хорошо, – кивнул Следователь, возвращаясь за стол. – А теперь давай поговорим. Я не буду спрашивать о военных секретах или планах операций. Пока что. Расскажи мне о себе. Кто ты? Откуда?

Сергей колебался. Часть его кричала, что нельзя выдавать никакой информации врагу. Но другая часть, уставшая и измученная, просто хотела, чтобы все это закончилось.

– Меня зовут Сергей, – наконец произнес он, чувствуя, как каждое слово царапает его горло. – Я… я из Воронежа.

Следователь кивнул, словно услышал что-то очень важное.

– Воронеж, – повторил он задумчиво. – Красивый город. Ты скучаешь по дому, Сергей?

Этот простой вопрос, заданный почти сочувственным тоном, пробил брешь в стене, которую Сергей выстроил вокруг своих эмоций. Внезапно перед глазами встали образы: уютный дворик родного дома, улыбающееся лицо матери, смех младшей сестры. Ком подступил к горлу, и Сергей почувствовал, как глаза начинает щипать от непрошеных слез.

– Да, – прошептал он, не в силах сдержать дрожь в голосе. – Скучаю.

Следователь понимающе кивнул.

– Это нормально, Сергей. Все мы скучаем по дому. Война – это не то место, где кто-то хочет находиться по своей воле.

Он сделал паузу, давая словам возможность проникнуть глубже.

– Ты знаешь, Сергей, у тебя есть выбор. Ты можешь продолжать молчать, терпеть допросы, жить в неизвестности. Или ты можешь сотрудничать с нами. Рассказать то, что знаешь. И, возможно, однажды вернуться домой.

Слова Следователя звучали так заманчиво, так логично. Сергей чувствовал, как его решимость, и без того ослабленная усталостью и страхом, начинает таять окончательно.

Но где-то в глубине души, словно далекий огонек свечи, все еще теплилась искра сопротивления. Образ Андрея, оставленного на поле боя, вспыхнул в памяти. Сергей уже предал своего товарища однажды. Сможет ли он жить с собой, если предаст его снова, выдав врагу информацию?

Сергей поднял глаза, встречаясь взглядом со Следователем. В этот момент он понял, что стоит на краю пропасти. Еще один шаг – и пути назад не будет.

– Я… – начал он, но слова застряли в горле.

Следователь терпеливо ждал, его взгляд был полон понимания и чего-то еще… ожидания? надежды?

Сергей сделал глубокий вдох. Выбор, который он сделает сейчас, определит не только его судьбу, но и то, кем он станет после этого. Человеком, который сломался под давлением обстоятельств, или тем, кто нашел в себе силы сопротивляться до конца.

Время, казалось, застыло. Вся комната, весь мир сузился до этого момента выбора. И Сергей сделал его.

Решение Сергея прозвучало в тишине комнаты как удар грома:

– Я не буду сотрудничать.

Слова, произнесенные тихо, но твердо, повисли в воздухе. Сергей почувствовал, как тяжесть этого решения опустилась на его плечи, но одновременно с этим пришло странное чувство облегчения. Словно, приняв это решение, он вновь обрел частичку себя, которую почти потерял в водовороте событий последних дней.

Следователь несколько секунд изучал лицо Сергея, словно пытаясь прочитать что-то за этими словами. Затем он медленно кивнул, его лицо оставалось непроницаемым.

– Я уважаю твое решение, солдат, – сказал он наконец. – Но ты должен понимать, что это только начало. У нас впереди много времени, и ты еще не раз пожалеешь о своем выборе.

Он нажал кнопку на столе, и в комнату вошли двое охранников.

– Отведите его в транспорт, – приказал Следователь. – Мы отправляемся на базу.

Охранники грубо подняли Сергея на ноги. Мир на мгновение поплыл перед глазами – последствия истощения и недосыпа давали о себе знать. Когда зрение прояснилось, Сергей увидел, как Следователь поднимается из-за стола.

– До встречи на базе, Сергей, – сказал он с легкой улыбкой. – Надеюсь, к тому времени ты пересмотришь свою позицию.

Сергея вывели из комнаты и повели через лагерь. Ночной воздух, прохладный и свежий, немного прояснил его мысли. Вокруг кипела деятельность: солдаты сворачивали палатки, грузили оборудование в машины. Казалось, весь лагерь готовился к передислокации.

Его подвели к большому армейскому грузовику. В кузове уже сидело несколько человек – судя по их виду, такие же пленные, как и он. Сергея грубо втолкнули внутрь, и он тяжело опустился на жесткую скамью.

Двери кузова захлопнулись, погрузив внутреннее пространство в полумрак. Лишь тусклый свет пробивался через небольшие зарешеченные окна. Сергей огляделся, пытаясь оценить своих попутчиков.

Напротив него сидел молодой парень, почти мальчик. Его лицо было покрыто ссадинами и кровоподтеками, а в глазах застыл страх. Рядом с ним – мужчина средних лет с перевязанной рукой. Он смотрел в никуда пустым, отрешенным взглядом. В углу, сжавшись в комок, сидела женщина в порванной гражданской одежде. Она тихо всхлипывала, обхватив себя руками.

Сергей почувствовал, как внутри поднимается волна гнева и отчаяния. Эти люди, гражданские и военные, оказались здесь из-за войны, которую никто из них не хотел.

Грузовик дернулся и начал движение. Тряска на неровной дороге отдавалась болью во всем теле Сергея. Каждый толчок напоминал о синяках и ссадинах, полученных во время боя и пленения.

Время тянулось бесконечно. Сергей то проваливался в беспокойный полусон, то вновь просыпался от очередного толчка или резкого поворота. В эти моменты бодрствования он пытался сосредоточиться, собрать разрозненные мысли.

Он думал о доме, о родных, которые, наверное, уже получили извещение о его пропаже без вести. Вспоминал лица товарищей по службе, гадая, сколько из них пережило тот страшный бой. И снова и снова его мысли возвращались к Андрею, оставленному на поле битвы. Жив ли он? Удалось ли ему спастись?

Внезапно грузовик резко затормозил. Послышались голоса снаружи, лязг металла. Сергей напрягся, готовясь к новым испытаниям.

Двери кузова распахнулись, впуская яркий свет. Сергей зажмурился, его глаза, привыкшие к полумраку, не могли сразу адаптироваться к этому световому шоку.

– Выходи! Быстро! – раздался грубый окрик.

Пленных начали выводить из грузовика. Когда очередь дошла до Сергея, он с трудом встал на ноги. Мышцы, затекшие от долгого сидения в неудобной позе, отзывались болью при каждом движении.

Спрыгнув на землю, Сергей огляделся. Они находились на территории какого-то большого комплекса. Высокие бетонные стены, увенчанные колючей проволокой, окружали территорию. Повсюду сновали вооруженные солдаты, слышался рев моторов и металлический лязг.

– Добро пожаловать на базу "Альфа", – произнес знакомый голос.

Сергей обернулся и увидел Следователя. Тот стоял, заложив руки за спину, и с легкой улыбкой наблюдал за выгрузкой пленных.