Между нами цунами

– Я приеду сама. Адрес кафе скину. Буду там через сорок минут. Если ты опоздаешь, я разворачиваюсь и уезжаю, – кладу трубку и улыбаюсь своему отражению. Да я королева мести! Так и вижу его бегающие глазки при виде цен в меню. Даже я себе не часто позволяю ходить в это место. Зато сюда часто ходят мои “родители”.

Вбиваю его номер в память телефона, записав как “Клоун со вкусом пахлавы” и тут же стираю последние слова, морщась и от воспоминаний об этой приторной сладости, и от нелепости сравнения вкуса члена с ней, и от картинок вчерашних развлечений Дружинина с моей подругой на заднем сидении такси. Оставляю только “Клоун”.

Отправляю ему адрес ресторана и, забив на макияж, надеваю самую обычную, несексуальную одежду, чтобы не думал, что я для старалась: первую попавшуюся белую футболку и оверсайз худи и штаны графитового цвета. Волосы завязываю в неряшливую гульку на голове. Но не могу не заметить, что выгляжу вполне сносно. Ленка бы слюнями забрызгала мой образ, распевая мне дифирамбы и по поводу прически, и по поводу спортивно-дерзкого стиля.

На цыпочках спускаюсь на первый этаж, надеясь, что семейство после вчерашнего загула еще спит. Дома тихо. Дом. Под этим словом я подразумеваю двухэтажное здание, в котором живу, но никак не место, в котором чувствуешь себя хорошо, безопасно, счастливо. Домом он мне был до трагедии с братом. Больно щипаю себя за кожу у большого пальца на руке, чтобы отключить воспоминания. Я придумала себе этот сигнал, представляя, что я робот. Когда воспоминания лезут в голову, я начинаю себя щипать, бегу в спортзал, проплываю стометровку, запоем читаю книги, погружаясь в чужие жизни – что угодно, чтобы ни о чем не думать.

В этом мире своего места у меня пока нет. Но оно обязательно будет. Я готова сырую землю лопать и просить добавку, лишь бы его заполучить и выпорхнуть из гнилого до самого основания гнезда.

Накидываю дутый жилет. Надеваю кроссовки на высокой подошве, за счет которой я кажусь выше своих 158 сантиметров роста. Игнорирую шапку, хоть и недавно помыла волосы и они еще слегка влажные. Знаю, что потом, скорее всего, будет невыносимо болеть голова. Но я всегда так делаю. Физическая боль и истощение спасают от ненужных мыслей лучше всего.

Из такси я выхожу за пять минут до назначенной встречи.

Сразу иду в ресторан, пряча уши в ворот жилета от ветра. Зайдя внутрь, сдаю верхнюю одежду в гардероб. Прохожу в зал. За одним из столиков вижу Артема.

Пунктуальный клоун.

Коротко киваю ему, подхожу, отмечая, что меню он еще не взял, но уже сидит пьет воду из стакана. У меня такая же привычка. До любого приема пищи, до выбора блюда заказывать теплую воду с лимоном. Значит цены он еще не заметил. Отлично. Я хочу видеть выражение его лица. А оно у него красивое. Серо-зеленые глаза. Прямой уверенный взгляд. Волосы торчат ежиком так, что за них не ухватишься.

– Доброе утро. Я уже принял таблетки от бешенства, так что если ты хочешь меня покусать, я к твоим услугам, – на его щеках появляются милые ямочки, как только он начинает говорить.

Красивый клоун.

Если бы не его дикая выходка и не родство с Кирой, я бы к нему присмотрелась, мой типаж.

– Предусмотрительно, клоун, – я решаю не церемониться. Мне с ним любезничать ни к чему. Но слово “клоун” его только смешит. Что, у красавчика еще и чувство юмора есть? – Ты не взял меню?

– Сказал принести, как только придет моя девушка. А вот и меню, – к нам подходит официант с толстыми книжками меню. Сдерживаю улыбку. Сегодня последней буду смеяться я.

– Я не твоя девушка. Не мечтай, – поворачиваюсь к официанту и прошу принести мне теплой воды, пока мы будем выбирать, что заказать.

– А мне жареные яйца с беконом и двойной американо, – просит Артем, так и не открыв меню. Глупенький, чего же ты скромничаешь, загляни и ужаснись, а потом беги!

– У нас на завтрак шесть базовых видов жареных яиц. Глазунья с разными сетами, яйца по-шотландски, воздушный омлет с трюфелем, фриттата, скрэмбл, шакшука. Какие именно яйца? – Тема нисколько не смущается от высокомерной речи вытянутого по струнке официанта с именем на бейджике “Владислав” и, наконец, открывает меню. Листает. Молча. На лице ни один мускул не дергается. А как же шоу?

– Глазунью с охотничьими колбасками и грибами. Только один вопрос. У вас тут не написано, чьи яйца вы используете? – с любопытством ищу его глазунью в меню, впечатляюсь ее стоимостью. За такие деньги можно пообедать в хорошем кафе. Но мы не просто в хорошем кафе. Мы в самом дорогом ресторане города.

– В смысле? – Владислав удивленно смотрит на нас.

– Подозреваю, что они у вас прямиком из юрского периода, если это яйца динозавров, я хочу об этом знать заранее, – Тема улыбается самой дружелюбной и искренней улыбкой, а я засматриваюсь на него и больше не сдерживаюсь – смеюсь над его шуткой.

– Обычные куриные… – Владислав не понимает нашего веселья и никак не реагирует на шутку.

– Хорошо. Куриные, так куриные. Двойной американо вы запомнили? – Тема поворачивается ко мне. – Мальвина, что ты будешь, выбрала?

– Карина, – поправляю его, а дальше запускаю мстительный механизм. – Мне стейк из мурманской форели и ногу королевского краба с соусом шисо сальса. Рукколу с овощами и… Ореховый раф. Пока все.

– Простите, давайте уточним, вам и стейк из форели, и ногу краба? – даже официант решает переспросить, потому что мой заказ, выглядит очень странно, а Тема и бровью не ведет, лишь с улыбкой наблюдает за мной. Я хочу видеть его эмоции, а не изучающий взгляд под маской добродушного интереса.

Киваю в знак согласия.

– И рукколу с овощами. Еще ореховый раф, – мой клоун добавляет. Что, решил включиться в игру? Никогда не поверю, что он рассчитывал на такие чеки во время завтрака. – Ты всегда так плотно завтракаешь?

– Да. А что?

– Я бы поизучал твой рацион, может в нем кроется причина твоей агрессивности, – он откидывается на спинку кресла, а когда приходит Владислав с моей водой, просит принести и зажечь нам свечи, чем в очередной раз меня удивляет. – Добавим немного романтики нашему свиданию. Я сейчас вернусь, вымою руки.

– У нас не свидание. Свечи нести не нужно! – кричу в спину удаляющемуся парню. – Может причина моей агрессивности в твоих тупых шутках с заиканием и дрожащими руками? И если ты решил не завтракать, а сбежать, то выход там.

– Я? Сбежать? Ты меня плохо знаешь, Мальвина, – он наклоняется ко мне и шепчет на ухо, касаясь мочки теплыми губами. – Я хочу посмотреть, как ты съешь все, что заказала. За вчерашнее извиняюсь. Как же вкусно ты пахнешь.

Я не успеваю ответить, как он уходит, окатив меня шлейфом своего парфюма, который задерживается у меня в носу и никак не хочет оттуда уходить.

Клоун еще и безумно вкусно пахнет.

Глотаю сначала скопившуюся во рту слюну, а потом допиваю залпом воду, разгрызая лимон, чтобы перенастроить с Артема свои вкусовые рецепторы. Он, определенно, горячий парень. И, кажется, я, как и дура Ленка, попадаю под его чары. Мне это не нравится. Совсем не нравится!

Психую, понимая, что сама себя завожу.

Иду в туалет вслед за Артемом, продолжая улавливать носом остатки шлейфа от его запаха, напоминая самой себе Рокфора из мультика про Чипа и Дейла, который с закрученными усами, как под гипнозом, идет, бормоча себе под нос “сыыыр”.

Так! Мне вообще это не нравится! Я хотела крови и мяса, а вместо этого к нашему столику семенит официант со свечами. И тут мне в голову приходит гениальная идея! Я решаю поступить, как последняя сука. Я, собственно, она и есть. Пишу на салфетке ему “с клоунами не завтракаю”. И поспешно покидаю ресторан. Выбегаю из него, как мелкая шкодница и бегу за угол здания, вдруг Артем захочет меня найти, пробегаю пару домов и, когда уже точно нет риска быть пойманной, начинаю громко хохотать.

Не на ту нарвался, мальчик!

Будешь знать, как шутить с Кариной Морозовой и подкатывать к ней свои яйца динозавров!

Преисполненная чувством потрясающе исполненной мести захожу в первое попавшееся кафе и заказываю себе яичницу с жареным беконом. И с удовольствием его съедаю, не отвечая на четвертый звонок контакта с кодовым именем “Клоун”.

***

Обычно я не делюсь со своими подписчиками фотографиями своей еды, но тут меня подмывает всему свету рассказать, как же вкусно я позавтракала в самой лучшей компании – с собой. Следом записываю видео, как слизываю пенку от молока с верхней губы, подмигиваю в камеру и размещаю во все свои социальные сети. Возможно, со всем светом я погорячилась, хочется позлить одного клоуна, вдруг он догадается меня искать в онлайне, так ему будет чем подавиться!

Сижу я себе, наслаждаюсь в гордом одиночестве куриными яйцами, даже заказала себе десерт, чего обычно не делаю, попутно листаю ленту новостей-историй в телефона, как натыкаюсь на контент от Ленки, от вида которого меня накрывает бешенство.

Крупный план – и вывеска ресторана, из которого я сбежала около часа назад. Фото Лены в зеркале с надписью “спонтанный завтрак-сюрприз от одного красавчика – лучшее начало дня”. Кусок форели и ноги краба, салат. Пометочка: мой кусок форели, моя нога краба и мой салат с рукколой! Перелистываю историю, на следующем кадре Артем. Он смотрит прямо в ее камеру, откровенно позирует и поднимает чашку с кофе в тостовом движении, подмигивая.

– Не поняла! – я так громко вскрикиваю, что на меня оборачиваются подружки с соседнего столика.

Это что за дела?! Как она оказалась в этом ресторане? И с какого перепуга она ест МОЙ завтрак?! И почему глаза Артема не выглядят растерянными, смущенными, покинутыми, а его глубокие ямочки на щеках свидетельствуют о том, что он весело проводит время и не вспоминает обо мне?

Я не из тех, кто сидит в сторонке, пока над ним откровенно издеваются. Я из тех, кто всегда оставляет последнее слово за собой. Звоню Ленке. Не берет трубку. Звоню еще раз – не берет. Следом приходит сообщение от Клоуна. На мне сейчас можно еще порцию яиц с беконом поджарить, так я кипячусь.

Клоун: “Если питбуль позорно сбежал, поджав хвост, то пусть не мешает мне завтракать с Еленой Прекрасной”.

Козел.

Не отвечаю ему – много чести. Хочешь по-настоящему разозлить и унизить человека – игнорируй его, этому меня научил папочка. Сдерживаюсь, чтобы не написать Артему все тридцать три буквы алфавита в матерных комбинациях.

Пишу Ленке.

Карина: “Перезвони. Вижу, что ты не одна, завтракаешь, но это срочно”.

Пусть только попробует не перезвонить! Я не знаю, что ей скажу. Но желание испортить Клоуну настроение такое сильное, что мне все равно.

– Карина, что случилось? Я тут занята. Судя по сторис, ты тоже где-то завтракаешь. – она неохотно со мной разговаривает. Вот важная пися! – Если это не срочно, то давай поговорим в другой раз. Я тут с пахлавой… Понимаешь?

– Хорошо, как знаешь. Сама просила сообщить, когда моя мамулечка сделает скидки у себя в бутике. Она мне по родственному разрешила сделать акцию для одного человека пятьдесят процентов на любую вещь. – знаю, что серийная шмоточница Елена Прекрасная не сможет устоять от слова “скидка”, а если еще и речь о бутике моей матери номер три, так это убойное комбо. – Но предложение ограничено. Действует только в течение часа. Ты же знаешь, какая у меня мамулечка странная, не может нормально доброе дело сделать, все с тупыми условиями. Я не могла не сказать тебе. Но если ты занята, я позвоню кому-нибудь другому… Не пропадать же такой возможности…

– Я еду! Не вовремя все это, конечно, но так и быть. Не звони никому. Скоро буду.

Отлично! Я несусь до салона предупредить продавца, что возмещу разницу в цене, стараясь не задумываться над бредовостью этой идеи. Надеюсь, подруженька выберет что-то не сильно недорогое, быть ее спонсором совсем не хочется. Но ради облома Дружинина я готова понести эти непредвиденные затраты. Пусть мальчик едет домой. Один. Без продолжения завтрака.

Я сижу довольная в неоново-розовом плюшевом кресле и пью зеленый чай с жасмином, растягивая удовольствие от мыслей о кинутом дважды Дружинине, как вижу, что порог бутика переступает Лена. А следом за ней Артем.

Я чуть чаем не подавилась!

Этот Клоун решил меня переиграть и окончательно вывести из себя? Он присоединяется к нашему девчачьему шопингу?! А-а-а-а!!! Так и хочется заорать ему прямо в ухо, чтобы проваливал, порвать его барабанные перепонки своим уничтожающим визгом, чтобы не видеть его хитрющую рожу с этими ямочками на щеках! А Ленка не идет впереди него, она плывет, растекаясь пахлавой от вожделения и демонстрации своего нового бойфренда. Я бы опозорила его, что на завтрак он сначала позвал меня, но не хочу подставлять себя перед Леной.

Ставлю медленно кружку на блюдце и на правах хозяйки приветствую эту парочку. Улыбаюсь обоим. Лена сразу идет к стойкам с одеждой, а Артем подает мне бумажный пакет.

– Что это?

– Лена сказала, ты ей устроила бешеную скидку. Это в качестве бонуса за твою щедрость. Вдруг ты голодная. Мы тут завтракали и решили кое-что прихватить для тебя, – я смотрю на него, выискивая злость в лице, но ее нет, как будто я не кидала его с завтраком. Как будто меня вообще там не было. Наоборот. Он всем своим видом излучает вселенскую доброту и милоту, запечатлевая ее в свои ямочки. Черт бы их побрал! Я все время смотрю то в его глаза, то на расплывшийся в улыбке рот. То на эти ямочки! Он злит меня все больше.

В пакете оказываются два круассана с джемом. Я терпеть не могу эти булки!

– Скормлю бездомным собакам. Я такое не ем.

– Как знаешь, питбуль, – он говорит тихо, чтобы услышала только я. И теперь я замечаю наигранность его улыбки. Потому что его глаза не улыбаются. Они высверливают во мне дырки, будь они сверлами, я бы превратилась в дуршлаг. Он злится. Точно злится. Меня это не пугает. Я радуюсь. У меня получилось!

– Лен, – поворачиваюсь к подруге. – Ты с утра ничего не говорила про завтрак, ты решила скрыть от меня своего парня?

– Кариш, да это просто волшебное стечение обстоятельств. Я позвонила с утра Артему, а он как раз завтракал в ресторане, вот он и пригласил меня присоединиться. И даже сам заказ сделал. Ты бы видела мой завтрак. Начинать утро с краба мне еще не приходилось. Ах, да ты же в сторис видела.

– Да вы мажор, Артем, – возвращаю ему фальшивую улыбку. – Нога краба с утра – это сильно. Удивили.

Не дожидаюсь его ответ и подхожу к Лене, перебирая полуголые платья с вырезами во всех возможных местах, комбинезоны в облипку и прочую безвкусицу. Не хочу оставаться с Дружининым наедине, поэтому вслед за Леной ухожу в соседнюю примерочную с коротким красным платьем с молнией на спине. После худи и спортивных штанов я в нем как в скафандре. Надеваю кроссовки, чтобы ноги не мерзли. Пытаюсь застегнуть замок, но он никак не поддается, заедая у поясницы. Выхожу из примерочной абсолютно не стесняясь, что оно облепило меня как вторая кожа, демонстрируя отсутствие бюста.

– Ну, как? – с вызовом спрашиваю у Артема, чувствуя, как кожа становится гусиной, покрываясь мурашками под его взглядом. Я ему нравлюсь. Я не слепая. Надеюсь, мои горящие щеки не разукрасили мое лицо в цвет платья.

Он дает знак, чтобы я покрутилась.

Послушно кручусь на ватных ногах, плавясь под его взглядом. Ямочек на щеках больше нет. Улыбки тоже.

Даже в расстегнутом платье мне тесно. Идея кичиться своей полуголой грудью уже не кажется мне такой гениальной.

Он подходит ко мне. Окатывая холодным душем своего парфюма. Слива. Я чувствую в нем вяленую сливу с кислинкой, как от красной смородины, которую обожаю покупать у бабулек-дачниц на рынке.

Лампочки в помещении начинают моргать. Или мне это кажется?

Ленка все еще возится в примерочной, выбранные брюки ей малы. Продавец убежала за другим размером.

Такое ощущение, что мы остались одни в этом арт-царстве пошлых вещей.

– Я помогу, – снова слышу в его голосе ореховые нотки, но теперь они отдают треском сырых дров в камине. Что за странные образы рождает во мне его голос? У него что, духи с феромонами?!

Поворачиваюсь к нему спиной, надеясь, что пронзающая меня мелкая дрожь ему не видна. Он не сразу берется за молнию. Сначала он проводит пальцем от моей шеи до поясницы. Едва касаясь подушечкой пальца. На секунду мне даже кажется, что это плод моего воображения. Но нет. Кожа огнем горит вслед за его прикосновением. Я не шелохнусь, попадая под действие этой тактильности.

Никто и никогда меня так не трогал. Так деликатно. Смакуя. Многообещающе. Мои позвонки выворачиваются навстречу его касаниям, требуя новой порции. Но он не балует их. Он дает надкусить это ощущение близости, но не пропитаться им полностью. Каждый мой позвонок остается голодным. Измученным. Неудовлетворенным.

Он оттягивает на себя платье и застегивает замок, у самого верха больно закусив бегунком кожу, от чего я резко вздрагиваю и вскрикиваю.

– Чш-ш-ш, – второй рукой он удерживает меня на месте и…я чувствую его горячее дыхание у шеи на пострадавшем участке кожи. Меня передергивает от того, что еще вот-вот и он коснется его губами. Но этого не происходит. Он просто застегивает до конца замок. А я оказываюсь в каком-то замешательстве от нахлынувших на меня ощущений.

Я резко поворачиваюсь к нему и застываю. Наши взгляды устремляются друг к другу. Я вижу свое отражение в его глазах. Не могу оторваться. За меня это делает сотрудница матери номер два, проходя мимо, как бы случайно задевая Артема рукой и вмешиваясь в наше наваждение.

– Готово, – он не отходит от меня.

Артем опускает взгляд сначала на мои пересохшие губы. Потом на грудь. Он. Смотрит. На мою. Грудь. От его наглости хочется треснуть ему по лицу. Но я не могу пошевелиться. Или вымолвить хоть слово. Мое тело и способность говорить вышли из чата. Я сама себя не узнаю.

– А вот и я! – голос Ленки хватает меня за ухо, тянет куда-то в вверх и выводит из оцепенения.

Мы с Артемом еще несколько секунд смотрим друг на друга, игнорируя третью лишнюю. Поворачиваемся к ней одновременно. Наши тела двигаются синхронно. В отличие от мозгов.

– Неплохо, – говорит Артем.

Я сдерживаю смешок. Серьезно? Тебе нравится?

– Спасибо, милый, – воркует Лена.

Милый? Это что-то новенькое в ее лексиконе. И это новенькое звучит слишком приторно.

– Лен, ты знаешь, я врать не умею. Эти брюки… – хочу сказать правду про ее плоскую попу, про вульгарность одежды, но тщательно подбираю слова, потому что Артем выжидающе смотрит и, сто процентов, хочет найти в них подвох. Не дождешься! – Они выглядят дешево. Не на свою цену точно, даже с учетом скидки. Но если тебе нравятся, бери.

– Ясно, – вижу разочарование в ее глазах. Моему вкусу она доверяет. Она подходит ближе и трогает ткань моего платья. – А ты будешь брать его?

– Нет, оно мне мало, – вру. Мне не нравится, какие эмоции вызывает во мне это платье под взглядами и касаниями Дружинина. Но и видеть, как он пялится на Лену в нем тоже не хочу. – Я сейчас сниму. Иди в примерочную.

Захожу. Тянусь до бегунка замка и тяну его вниз. Штора моей кабинки открывается. Артем заходит без спроса. Смотрю на него через отражение в зеркале. Это уже слишком! Но я опять теряю дар речи. И позволяю его рукам расстегнуть молнию. После этого он должен был бы уйти по всем законам логики. Но вместо этого он стягивает резинку с моих волос, распуская их по плечам. Берет их в руку, прижимает к носу и через секунду уходит.

Он что, только что нюхал мои волосы?! За-чем?

Стягиваю с себя платье. Одеваю штаны, затем футболку и только сейчас замечаю на ней красную надпись “Futbolka posle seksa”. С торчащими сосками – то, что нужно. Провокационно. Отвлечет внимание Артема и скроет мое смущение. Не вижу, куда он бросил мою резинку для волос. Беру в руки сумку, толстовку, платье и выхожу. Заглядываю в кабинку Лены и подаю ей красную тряпку, которую, если честно, не хочу видеть на ней.

– Мне пора. Ты пока мерь. Если что, пришли фото. Я побежала.

– Как тебе Артем? – Она стоит с голой грудью, не стесняясь меня. Интересно, он будет пялиться на ее сиськи, также, как и на мои?

– Ничего особенного, – мои слова звучат обесценивающе. Насквозь лживо.

– Ты что слепая? Его же съесть охота!

– Ну так и ешь, только слюнями меня не забрызгай, – делаю вид, что шучу, но я психую. – Все, я ушла.

Артем сидит в моем плюшевом кресле, вальяжно закинув ногу на ногу. Прохожу мимо него, будто не замечая его присутствия. Но он не дает довести мою игру до конца. Встает передо мной. Не поднимаю на него голову. Просто стою. Он убирает мои волосы с плеча. Демонстративно читает вслух надпись. Продолжаю стоять, никак не реагируя на него. Он поднимает мою голову за подбородок и смотрит мне в глаза. В который раз отмечаю, что он выше меня на пару голов, особенно, когда я не на каблуках.

– Снова сбегаешь? Ты как нашкодивший щенок, что пытается свалить подальше с места преступления, как будто сам факт исчезновения уберет вонючую кучку посередине чистой комнаты. Питбуль, ты поступила плохо. Ты ведь это понимаешь? Признайся, что тебе стыдно.

– А чистая комната, это ты? – убираю его руки с подбородка и трясу пальцами перед его лицом, чтобы напомнить о вчерашнем. – В хорошего мальчика решил поиграть? Сегодня тебе с ремнем п-п-по-ом-м-мощь не требуется?

– Это была всего лишь шутка. Глупая – да, с перебором – да. Я позвал тебя на извинительный завтрак. Ты согласилась. Даже у лютых стерв есть принципы и мотивация. В чем прикол прийти, а потом сбежать? В твоем мире так принято?

– Правила моего мира тебе понимать не обязательно. Таким как ты, в нем нет места. Я всего лишь тебе на него указала, – мой подбородок начинает дрожать в дуэте с коленями. То ли от волнения, то ли от возмущения. Я не собираюсь думать о правильности своего поступка после его стеба надо мной у туалета. – Вот и вся мотивация, Клоун, а теперь дай пройти.

Он наклоняется ко мне и снова прикасается губами к моему уху.

– Когда наиграешься в стерву, позвони, номер у тебя есть, – шепчет, обжигая своим дыханием и поселившимся во мне запахом сливы. Только потом пропускает меня вперед.

– Я и есть стерва. Это мое второе имя, – огромным усилием над собой я не бегу от него в кроссовках, а гордо чеканю каждый шаг.