Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 6

– Я не доверяю ни ей, ни Нойзману, – покачал я головой.

– Витя… ну, пожалуйста… Я никогда тебя ни о чем не просил. Всегда делал все, что ты говоришь. Теперь и у меня появилась к тебе просьба. Одна-единственная. Пожалуйста, давай ее хотя бы послушаем. Очень тебя прошу.

Я вздохнул, бросил взгляд на девушку. Та, поникшая, стояла с каким-то жалким, скорбным лицом. Степаныч что-то говорил ей полушепотом. Девушка послушно кивала.

Что ж. Ситуация пятьдесят на пятьдесят. Девчонка может лгать. Но в то же время есть вероятность, что она говорит правду. Возможно, выслушать ее действительно было бы нелишним. Хотя, ее слова о том, что она знает планы Нойзмана, сомнительны. Возможно, это просто замануха. Вряд ли американец стал бы посвящать девчонку в какие-то подробности… М-да…

– Ладно, Фима – решился я. – Но повторяю: думай головой, а не головкой, понял? Не строй из себя героя перед девочкой. Иначе получишь по шее.

– Спасибо, Вить.

Фима улыбнулся, а потом поспешил к Кристине. Заговорил с ней, и девчонка тоже робко заулыбалась.

– Он хочет продавать на лево продукцию, – проговорила Кристина, когда мы привели ее в контору. – Связался с какими-то нечестными людьми из Курганинска. Будет продавать им.

Я задумался. Нойзман говорил о каких-то серьезных деньгах. Очень больших. А на продаже левого масла по-настоящему больших денег не заработаешь. Да, он мог лгать мне. Однако не думаю, что привыкший к роскоши Нойзман стал бы размениваться на такую мелочь.

– Только продукция? И все? Спросил я.

– Я знаю только об этом, – замялась девушка и как-то сжалась на диване.

Видя, что она занервничала, Фима не выдержал.

– Может, вам чаю? – Сказал он. – У нас есть Пиквик. Ягодный. Будите?

Мы со Степанычем и Шнепперсоном снова переглянулись.

– Если можно, – скромно улыбнулась Кристина.

Фима тут же убежал к электроплитке, стал суетиться там, словно квочка над цыплятами. Потом отправился в санузел, чтобы наполнить чайник.

– Наверное, он хочет, чтобы вы прикрывали его грязные делишки. Вот и шантажирует, – продолжала девушка.

Я заметил, что, как только мы зашли в контору, пара верхних пуговиц на блузке Кристины неведомым образом расстегнулись. Через мгновение я понял, для чего это было сделано. Девушка подалась немного вперед, продемонстрировала мне свое внушительное декольте, тронула руку.

– Мне нужна ваша помощь, Виктор. Пожалуйста. Я боюсь Нойзмана. Хочу уехать к родителям, в Анапу.

– Так езжайте, в чем проблема? – Пожал я плечами. – Междугородние автобусы ходят туда каждый день. Вы можете уехать хоть сегодня.

Кристина удивленно расширила глаза.

– Я боюсь, что за мной будут следить. Что он меня так просто не отпустит, раз уж рассказал о своих делах…

– Пока чайник греется, – подоспел Фима с тортиком Черный Принц на салфетке, – вот, угоститесь. Уборщица наша принесла нам по кусочку. У нее сегодня день рождения.

– Эй, это же мой кусок, – нахмурился Шнепперсон. – Шнепперсон хотел его домой забрать, но забыл!

– Забыл, значит, не очень и хотел, – заявил ему Фима. – Не жадничай, Шнепперсон. Не обеднеешь.

Юрист откинулся на пинку стула, отвернулся. Недовольно забурчал что-то себе под нос.

– Вот, возьмите, – проговорил Фима, протягивая девушке торт.

– Спасибо, – мило улыбнулась она, а Фима аж покраснел.

– Там… чай… – Замялся он и убежал к плитке.

– Ну так что, вы поможете мне? – Кристина состроила невинный взгляд.

– Степаныч, – позвал я хмуро. – На пару слов.

Мы со стариком встали, отошли к дверям моего кабинета.

– Я ей не верю, – сказал я.

– Я тоже. Путается в показаниях. То у нее родители в Анапе, то в Туапсе. Да и, захоти она сбежать, сбежала бы, не раздумывая. Моя Томка, вон, после техникума уехала с работы, когда ее в Таганрог по распределению отправили. Не поладила с начальством и просто убежала обратно в Армавир. А тогда, в советские времена, это ох как не просто было сделать. Сейчас проще. Если бы она хотела, уже бы ехала в автобусе домой, а не перлась к нам за помощью.

–Я того же мнения. Короче. Просто везем ее домой и высаживаем. Это какая-то подстава.

– Ну что вы тут? – Вернулся Фима, щебетавший все это время с Крестиной. – Я обо всем договорился. Кристина хочет уехать сегодня. Я могу проводить ее на автобус. Да и пусть у меня останется сейчас. Там ей будет безопаснее, чем дома. Блин… – Фима осекся. – У меня ж в квартире бардак! А, ниче. Че-нибудь придумаю! Только можно мне со сменой подмениться?

Степаныч вздохнул.

– Ты уже решил все за нас, – покачал я головой.

– А что тут решать? – Удивился Фима. – Девушке помощь нужна. Ну я и помогу. Вам даже отвлекаться не придется.

– Фима, – я понизил голос. – Она лжет. Она заодно с Нойзманом.

Фима от удивления быстро заморгал своими большими глазами.

– Витя, ты что? Да ее изнасиловать хотят! Нойзман хочет ее просто использовать в своих делишках, как нас! Неужели ты так ее и бросишь?

– Она никуда не собирается, Фима. Ей и тут неплохо. Место у нее хлебное. А ее рассказы про домогательства, может быть, вообще ложь. Я ей не верю.

– Витя… Да ты что?!

– Нет, Фима. Сегодня ты заступаешь в ночную. Все по расписанию. Мы везем девушку домой, и точка.

– Витя…

– Это не обсуждается.

Фима помрачнел, глянул на меня исподлобья. Я ожидал, что он возразит, но Фима просто отправился к диванчику, сел рядом с Кристиной.

– Присмотри за ним, Степаныч, – сказал я. – Фима любит делать глупости.

– Обязательно, – кивнул Старик.

***

– Кто там? – Спросила Тамара и заглянула в дверной глазок.

Супруга Степаныча, недавно вернувшаяся с работы, хлопотала на кухне, готовив ужин. Когда раздался звонок в дверь, она, без задней мысли, отправилась посмотреть, кто пришел.

На той стороне, за дверью, стоял низенький мужчина немного за пятьдесят. Он носил видавшую виды серую форму газовика.

– Плановая проверка газового оборудования. Откройте, пожалуйста.

– Ну… Нас не предупреждали, что будет проверка, – проговорила Тамара – Обычно шлют уведомления.

– Да? Правда? – Удивился мужичок. – А вы смотрели в почтовом ящике? Должно быть, там.

– И правда… Не смотрела… – Ответила Тамара задумчиво.

Щелкнув замком, она открыла дверь. В тот же момент из-за угла появился здоровенный светлобровый амбал в рубашке с коротким рукавом и массивной цепью на шее. Вместе с ним был и второй – пониже, но полный и широченный в плечах. Второй носил майку под распахнутой белой рубашкой. На толстенной руке поблескивали золотые часы на браслете.

Маленький мужичок просто потерялся на фоне этих двух гигантов.

– Вы кто? – Спросила Тамара, чувствуя, как сердце проваливается куда-то в пятки.

– Милиция, – хмыкнул широкоплечий и почесал выбритый висок большим черным пистолетом. – Пройдемте с нами, гражданочка.

***

Вечер того же дня. Кафе-клуб Барбарис.

Несмотря на свое прозвище, Костлявый был отнюдь не костляв. Нойзман смерил огромного бандита взглядом, довольно улыбнулся.

Костлявый был гигантом. Крупный, бритоголовый и широкомордый, он носил черную футболку-безрукавку и модные вареные джинсы. Шею бандита опоясывала чудовищных размеров золотая цепь.

«Какая-то безвкусица, – подумал на английском Нойзман, оценивая бандита, – но парень сильный. А главное, тупой».

Костлявый потер маленький нос. При этом его огромные часы Касио на массивном стальном ремешке, звякнули о такой же массивный золотой браслет.

Костлявый был бандитом, орудовавшим в основном в Новокубанском районе. Нойзман знал, что его банда, хоть и была немногочисленной, держала в страхе нескольких средних бизнесменов из местных станиц, с полдюжины магазинов, и еще неизвестно сколько ларьков по всему Новокубанску. В Армавир они совались редко. Остерегались местных крупных банд. Однако Нойзман знал, что Костлявый был амбициозным бандитом. Американец сразу понял это, как только они познакомились. А свел их, к слову, один знакомый армавирский бизнесмен, которому Нойзман собирался продавать оборудование с комбината, под видом вышедшего из строя.

– А ниче так местечко, – бычьим голосом промычал Костлявый, пялясь на жопу официантке, обслуживающий соседний столик.

– Мне тоже нравится, – проговорил Нойзман. – Тут… уютно…

На самом деле, Нойзману не нравилось. Маленькое кафе он находил какой-то безвкусной забегаловкой и обычно не ходил в таких местах. Однако встречаться с Костлявым в приличном заведении американец не решился. Он просто не хотел, чтобы его заметили в обществе бандита.

– Так что ты там мне затирал? – Спросил Костлявый, накинувшись на цыпленка табака, которого ему подали целиком. – Ты ж сказал, я буду главный на этой шараге.

Нойзман едва заметно поморщился, стал ковырять свой салат.

– Да, Обороной будете руководить вы, – проговорил он, стараясь разговаривать потише, чтобы окружающие не услышали акцента. – Но у меня в предприятии будет свой человек. Сами понимаете. Если я вкладываюсь в бизнес, должен знать, что все мои деньги идут на дело. Мой человек за этим проследит.

Костлявый, доглодавший куриное бедро, посмотрел на Нойзмана из-под тяжелых надбровных дуг.

– Но не волнуйтесь, – продолжил Нойзман, – все будут в плюсе. Вы получите деньги. Большие деньги, мой дорогой друг. Как только Летов согласится продать Оборону, деньги буквально польются к вам рекой.

Взгляд маленьких глаз бандита был напрочь лишен интеллекта. Настолько, что Нойзман даже не смог прочесть по ним хоть какую-то эмоцию Костлявого. Это обеспокоило американца.

Костлявый тупо уставился на Нойзмана, продолжая дожевывать мясо со второго бедра.

– Ну вот скажите, что вы делали раньше? Рэкет? Грабежи? Это мелко, друг мой, – разулыбался Нойзман. – Карьера директора охранной фирмы – вот что ждет вас в будущем. Все, что для этого вам нужно, это осуществить маленький рейдерский захват.

– Я слышал про этого Летова, – пробурчал наконец Костлявый, размазывая куриный жир по губам. – Он крепкий пацан. Мы жопами будем рисковать. Его так просто за яйца не возьмешь.

– Согласен, – кивнул Нойзман. – Однако мы с вами это обсуждали. Я знаю, куда давить. Я принесу вам Оборону буквально на блюдечке. Когда все сделаем, вам только и останется, что просто зайти в контору. А мой человек – это скорее формальность. Просто я тоже хочу вкладываться в охранный бизнес. Буду вкладывать в вас деньги.

– Деньги – это хорошо, – заулыбался Костлявый и оторвал цыпленку всю грудинку целиком. Принялся жевать.

Когда его пейджер пикнул, Костлявый кинул остатки белого мяса на поднос. Некоторое время искал, обо что вытереть руки. В результате вытер о скатерть. Нойзман украдкой закатил глаза.

– Взяли ее, – промычал Костлявый, когда прочитал сообщение. – Тетка эта у нас.

– Отлично, – покивал Нойзман. – Теперь следующий этап. Как раз сейчас…

Нойзман не закончил. Когда дверь в прокуренный темный зал кафе открылась, Нойзман вместе с Костлявым повернулись посмотреть, кто же вошел.

– О! А вот и мой человек, который будет помогать вам строить охранный бизнес! – Разулыбался Нойзман.

– Чего? Этот? – Туповато спросил Костлявый.

– Здравствуйте, – поздоровался подошедший Саша Шелестов. – Приятного аппетита.

***

– Какой адрес? – Спросил я у Кристины, когда мы завернули на ее улицу Горького.

Шнепперсона к этому времени мы уже высадили. Фима с девушкой сидели на заднем, Степаныч, кажется чем-то обеспокоенный, был на переднем пассажирском.

– Горького триста сорок два, – как-то недовольно отозвалась девушка.

– Вот этот? – Спросил я, подъезжая к низенькому жактику на несколько хозяев, отделенному от улицы зеленым забором.

– Ага… – Вздохнула девушка. – Я все еще не могу поверить, что вы отказались…

– Если ты хочешь уехать, прекрасно справишься сама, – проговорил я.

Мы высадили девушку, я поехал развозить остальных по домам. Спустя минут двадцать и сам вернулся в квартиру.

Не успел я зайти на порог, как услышал звук телефонного звонка. Разувшись, я прошел в зал, по пути заметив, что Марины нет дома. Взяв трубку, ответил:

– Летов слушает.

– Витя! – Кричал на том конце Степаныч. – У меня дома разгром! Тамара исчезла!

***

– Как ты меня нашел? – Спросила удивленная Кристина, кутаясь в домашний халатик.

– Запомнил адрес и приехал на такси, – проговорил Фима, неловко топтавшийся на пороге калитки. – Хочу сказать, что я не согласен с Витей. Он не правильно поступил, что отказался тебя защищать. Ну и я решил, что защищу тебя сам.

Кристина быстро посмотрела по сторонам, проговорила:

– Ну, заходи.

Довольный Фима вошел в узенький асфальтированный дворик.

– Я как раз собиралась складывать вещи, – сказала Кристина. – Поможешь?

– А то!

– Автобус в десять вечера. У нас еще два часа, – Кристина мило улыбнулась Фиме, и тот аж покраснел.

Вечером влюбившийся по уши Фима вез Кристину на автовокзал. Попросив у соседки позвонить, Фима вызвал девушке такси, погрузил в подъехавшую машину ее маленький чемоданчик. Почему-то девушка оставила почти все свои вещи дома и взяла только малую часть.

– Я хочу поскорее уехать, начать новую жизнь, – оправдывалась она наивному Фиме.

Сидя на заднем пассажирском, девушка прижалась к Ефиму.

– А ведь ты сразу мне понравился, – щебетала она. – Спасибо, что помог.

– А тебе обязательно уезжать? – спросил Фима скромно. – Может, останешься? Я смогу тебя защитить, вот увидишь. Никому не дам тебя в обиду.

– Правда? – Оживилась Кристина.

– Конечно, – серьезно, подражая тону Летова, ответил Фима.

– Прости. Мне надо уехать. Надо переждать все это. Но… Но может через месяц я вернусь. Ты будешь ждать меня, Ефим?

– Конечно, – повторили он так же серьезно.

– Приехали, – хрипловато проговорил таксист.

Они вышли у большого старого здания армавирского автовокзала. Фима расплатился и повел Кристину по полупустой стоянке к входу. Когда они подходили к дверям, из синей девятки, стоявшей почти у входа, под фонарем, вышли трое крупных мужиков.

Фима замедлил шаг, видя, что они решительно направляются в их сторону.

– Сука… – Выругался Фима и добавил матом. – Кристина, это что, за тобой?

Девушка не ответила.

– Встань за мной, – он достал свой складной нож, открыл лезвие – Не отходи далеко.

– Не стоит, – спокойным, даже нежным голосом ответила Кристина. – Меня не надо защищать от них.

– Что? – Удивился Ефим, заглянул в хитроватые глаза девушки.

– Ну здорова, дружбан, – разулыбался высокий, светлобровый здоровяк, когда братки подошли. – Давай-ка, фраер, по-хорошему. Лезь в машину и не вы#бывайся.