Двое в лифте. Сборник рассказов

Двое в лифте

Вася вылетел за дверь и сразу же столкнулся с сыном, двенадцатилетним Вовкой. Тот, держа хоккейную клюшку, с удивлением уставился на отца.

– О, пап! А ты чего?

– Привет, сынок! – на ходу поприветствовал Вася. – Мама твоя не в настроении. Выживу – расскажу!

Торопливо сбежал по лестнице. Был он босиком, в одной футболке и спортивных штанах.

– Пап, а ты куда? – крикнул Вовка и тут же отскочил в сторону, потому что из-за двери вылетела мать.

– О, мам! А ты чего?

– Привет, привет, сынок! – крикнула Галя. На ней был домашний халат и сапоги. Отобрала у сына клюшку и, держа ее наперевес, полетела вниз.

– Мам! Это моя клюшка! – возмутился Вовка.

– Прости, сынок! – донеслось снизу. – Но мне она сейчас нужнее! Ты поешь! Там котлеты и суп!

Вовка прислушался, но услышал только шелестение отцовских голых пяток и цокот каблуков матери. Пожал плечами и вошел в квартиру.

***

– Стой, паразит! – орала Галя, размахивая клюшкой. Бежать было неудобно. Сапоги на шпильке для подобных забегов годились мало.

– Да нифига! – обернулся на бегу Вася, резво перебирая ногами по снежному насту.

Прохожие с удивлением смотрели на них, бегущих в сторону детской коробки-катка.

Вася залетел на лед и, скользя, выбежал на середину, распугав малолетних хоккеистов. Обернулся и посмотрел на жену, в растерянности застывшую у бортика. Она коснулась мыском сапога зеркальной поверхности, не решаясь сделать шаг. Васька с облегчением выдохнул, выпуская проспиртованное облачко пара.

– Домой можешь не приходить! – Галя с угрозой помахала клюшкой.

– И не приду! – Вася стал пританцовывать. Совсем не от веселья, просто голые пятки обжигал лед.

– Холодно тебе, да?! – злорадно спросила жена. – Заболеть не боишься?

– После двадцати лет жизни с тобой я уже ничего не боюсь! Да после тебя мне сам черт – друг и брат! – запальчиво выкрикнул Васька. – А если заболею и помру, то пусть похоронят меня с почестями! И пусть ко мне на могилку приходят Вовка и Анька! А еще Колька пусть за меня стакашек опрокинет, за друга своего! А ты туда чтобы носа не показывала! Я тебя там видеть не желаю!

– Ты деньги пропил! Все! – горестно бросила Галя и пошла прочь, волоча за собой клюшку.

Вася виновато вздохнул. Он прекрасно понимал, что это была последняя капля в чашу терпения жены.

Когда Вася, синий от холода, поднялся на свой этаж, у двери его ждал старый чемодан, любимая гитара, поломанная удочка и пара зимних ботинок. Вася уже было потянулся к звонку, но тут же передумал. Ибо вину свою чувствовал отчетливо. Нащупал в кармане треников несколько смятых купюр, обулся, подхватил свой нехитрый скарб и нажал на кнопку вызова лифта.

Полгода спустя…

– Ой, подождите! – Галя подбежала к закрывающимся дверям лифта. Между уже готовыми сомкнуться створками вылезла широкая мужская ладонь – двери, наткнувшись на преграду, разъехались.

– Спасибо вам огромное! – Галя забежала в кабинку, готовая одарить галантного незнакомца благодарной улыбкой. Улыбка так и погасла на взлете – перед ней стоял Вася, с которым она не виделась с зимы.

– Ты?!!! – удивилась она. – Ты что делаешь в моем лифте?!

Вася улыбнулся, потер гладко выбритые щеки.

– А с каких пор лифт стал твоим? – поинтересовался он. Был он трезв (что удивительно), опрятно одет (что подозрительно) и благоухал хорошим парфюмом (что вообще было за гранью).

– Ты меня прекрасно понял, – смутилась Галя. – Зачем пожаловал?

– Пришел навестить тебя и детей, – ответил он.

– Анька в институте, Вовка у друзей. А вот лично я – тебя не звала!

Двери лифта закрылись. Вася потянулся к кнопке нужного этажа.

– Не-не-не, дорогой! – запротестовала Галя. – Давай-ка выкатывайся, я тебя видеть не хочу! Детям скажу, что приходил, и на этом – всё!

– Давай чаю хоть попьем, а? – нахмурился Вася. – Как в старые добрые времена.

– В старые и добрые времена ты кроме коньяка и водки ничего не пил. Иди свою цистерну со спиртом допивай! Вместе со своим драгоценным другом Колей! – Галя была непреклонна. – Кстати, он что, тебя выгнал, да? Ты даже ему надоел!

Вася упорно нажал на кнопку. Кабина дернулась и поплыла вверх.

– Ты глухой, что ли? – возмутилась Галя. – Я тебе, кажется, русским языком сказала: видеть тебя не хочу!

Она ударила по оплавленной кнопке «стоп». Лифт дернулся, останавливаясь.

– А мы все-таки попьем чаю! – Вася надавил на кнопку восьмого этажа. Лифт загудел и продолжил движение.

– А я сказала, нет! – палец утопил красную кнопку до упора. Кабина замерла.

– А я настаиваю! – Вася надавил на кнопку. Лифт не двигался. Палец снова нажал, с тем же результатом – лифт стоял.

– Ты лифт сломал! – взвизгнула Галя. – Ну вот почему там, где ты появляешься – всегда разруха и хаос?!

– Краски не сгущай, – растерянно пробормотал Вася. – Я созидатель. Ну или скромно – творец!

– И что же ты создал такого выдающегося, творец? – ехидно поинтересовалась жена.

– Детей наших! Будешь спорить? – язвительно спросил Вася, щелкая кнопкой. – Да что за ерунда?!

– А не надо было своими ручонками шаловливыми на кнопочки нажимать! – зло ответила Галя.

***

У дверей лифта на третьем этаже собрались соседи, возмущенные тем, что теперь им придется подниматься на свои этажи по лестнице.

– Васька! Ты на кнопку вызова диспетчера нажми! – грохотал в створки лифта Михаил, грузный мужчина, живущий на пятом этаже.

– Мишаня! Ты самый умный?! Я ее нажал, так она провалилась! – донеслось глухое. – Ты звякни диспетчеру или там куда надо… в аварийку, что ли…

– Васька! – возмущалась баба Капа, соседка с шестого. – Пришел, мудозвон, лифт сломал! Зачем приперся?!

– Уважаемая Капитолина Алексеевна, идите лесом! – донеслось из-за створок лифта.

– Галка! Тресни его чем-нибудь тяжелым! – приказным тоном выкрикнула бабулька.

– Да нет у меня ничего тяжелого, баба Капа! – отозвалась Галя.

– Слышь, Васька?! Нассышь в лифте, я тебя, контрацептив ты дырявый, заставлю там все вылизывать! – бушевала баба Капа.

Стоящая рядом с бабкой интеллигентного вида и предпенсионного возраста женщина в ужасе прижала руки ко рту. Это была Ольга Семеновна, соседка с девятого этажа, профессор кафедры русского языка гуманитарного вуза, а заодно и доктор филологических наук.

– Капитолина Алексеевна, голубушка! Не стоит так выражаться. Как сказал Тургенев: «Берегите наш язык, наш прекрасный русский язык – это клад, это достояние…»

Баба Капа нетерпеливо перебила.

– Не лечи меня, Олька! Как пел Юрий Хой: «Матерщиной нашей русской обложи и не ссы! Как учили нас деды, как учили отцы!»

Бабка затрясла седыми волосами, притоптывая в такт играющей в голове мелодии. Ольга Семеновна закатила глаза и покачнулась, казалось, еще немного – и она упадет без чувств. Хорошо, сосед Михаил вовремя поддержал. А баба Капа уже поднималась по лестнице, тряся головой и напевая что-то там из репертуара "Сектора газа"…

***

– Я есть хочу. Долго мы здесь будем торчать?! – Вовка сидел на скамейке и смотрел на окна квартиры.

– Пусть помирятся. Как следует… – ответила Аня, симпатичная восемнадцатилетняя девица, раскачиваясь на качелях.

– А мы что, им мешать будем? – недоуменно спросил Вовка. – Пусть себе мирятся.

Сестра не ответила. Откуда ее малолетнему брату знать, что большинство взрослых после долгой ссоры мирятся довольно своеобразно, отдаваясь этому нехитрому делу со всей животной страстью. Как еще говорят: словно в последний раз.

– Попозже позвоним папе! – отрезала Аня, наблюдая, как в их подъезд входит мужик в синем комбинезоне. Мужик был пьян, его знатно штормило. В руке колыхался чемоданчик для инструментов.

***

Освещение в лифте замигало. Погасло, потом снова загорелось.

– Когда уже они приедут?! – нетерпеливо спросила Галя. Ей хотелось домой, принять душ, вытянуть свои усталые от дневной беготни ноги. А вместо этого она сейчас вынуждена стоять в маленькой коробке, наедине с ухмыляющимся мужем.

– Сказали, в течение часа, – ответил Вася. – Торопишься?

– Вот почему ты такой? – устало спросила она.

– Какой?

– Ты мне за эти двадцать лет все нервы вымотал! Чего тебе не хватало, а?

Вася задумался. Действительно…

– Загулы эти твои недельные, – продолжала Галя. – Три раза под капельницей. Белочки. Деньги, которые я копила на ремонт квартиры, пропил!

Вася молчал, глядя в пол. Сказать в свое оправдание было решительно нечего. Все так и есть…

– Ну, что молчишь? – Галя пыталась заглянуть ему в глаза, которые тот усердно прятал.

– Права, мать, права! – вздохнул Вася. – Но я изменился. Ты же видишь!

– Кстати, да! – воскликнула Галя. – А почему ты вдруг стал похож на человека? Где ты так эволюционировал? И пахнет от тебя приятно. Одеколон такой, недешевый…

– Галя, не поверишь! – Вася сделал честные глаза и вытянул вперед ладони. – Заработал. Сам. Вот этими мозолистыми руками.

– Одежда приличная, чистая, выглаженная…

– Все сам! Вот этими мозолистыми руками!

– А как насчет женщин? Ну, в интимном плане?

– Да говорю же, все сам! Вот этими мозолистыми руками! – на автомате ответил Вася.

Галя рассмеялась. Васька, Васька… А может и правда – изменился? Хоть и говорят, что алкоголики – это всерьез и надолго, но сейчас перед ней стоял абсолютно другой человек. Да, со следами былых алкогольных подвигов (это уже не замаскируешь), но видно же, что давно не пьет.

– Ты закодировался? – задала она справедливый вопрос.

– Да! Уже три месяца не пью! – с гордостью ответил Вася. – Я почему от Кольки-то съехал… Не по пути мне с ним. Он мою идею с кодировкой не поддержал, поэтому стал моим идейным врагом. А я ему предлагал! Не захотел, ну и черт с ним!

Вася, видя сомнения на лице жены, решил пустить в ход тяжелую "артиллерию". Вытащил из кармана бумажник. Новый, хрустящий. Демонстративно раскрыл. Вытащил оттуда пачку денег – сплошь красненькие купюры.

– Вот! Все накопленное за последние три месяца. Здесь все заплаты, подшабашил еще немного… Тратил только на еду и одежду. Кольке с квартплатой помогал, естественно… Ну и на опохмел ему выделял…

Аргумент подействовал. Даже не приличной суммой, а самим фактом, что деньги ей протягивает человек, который привык все спускать на спиртное. Галя задумалась. Вася, держа в руке деньги, тоже молчал.

***

– Тук-тук! – вдруг услышали чей-то голос по ту сторону лифта. Затем действительно постучали. Расхлябанные двери затрясло.

– Войдите! – машинально ответил Вася.

– Как дела? – донеслось вкрадчивое.

– Нормально, стоим, – Вася решил, что это очередной жилец.

– Ты молодец, мужик! – похвалили с той стороны лифта. – Была бы баба, давно бы уже раскисла!

– А ты кто? – спросил Вася. – С какого этажа?

– Я лифт пришел ремонтировать. По вызову, так сказать!

– Так идите и ремонтируйте! – возмутилась Галя. – Стоит тут лясы точит!

Молчание. Затем:

– Мужик, а ты там не один, что ли?

– Ну да. С женой!

– Со своей?

– Ну не с твоей же! – похоже, Васю ситуация только забавляла.

– А у меня нет жены! Ушла! – за дверями лифта послышалось что-то похожее на бульканье. Вася опытным слухом сразу определил, что его невидимый собеседник пьет прямо из бутылки.

– К другому? Ушла к кому? – сочувствующе спросил Вася.

– К другу. Лучшему, – громкий вздох, щелканье зажигалки. Сквозь тонкую щель между дверей потянуло сигаретным дымом.

– Сочувствую, – искренне сказал Вася из мужской солидарности. – Ну, ты не переживай. Еще найдешь женщину…

Галя не выдержала.

– Вы оба – заткнитесь! На полянке, что ли?! А вы там, снаружи который, идите уже ремонтируйте лифт!

Молчание. Затем вопрос:

– Мужик! А тебя как зовут?!

– Василий! А тебя?

– Григорий! Очень приятно!

– Взаимно!

– Это что такое?! Люди в коробке сидят, а он тут разговоры разговаривает! – заорала Галя. – Я буду жаловаться! Как ваша контора называется?!

– ЛифтКомфортМонтажКомплектГарантСервис-плюс! – хихикнули снаружи.

Вася, хохоча, съехал по стенке. Галя просто взорвалась. Она разразилась таким трехэтажным матом, что даже баба Капа по сравнению с ней – выпускница Смольного института благородных девиц.

***

Григорий, подгоняемый матерными проклятиями из лифта, начал свое движение по ступеням на последний этаж, где располагалось машинное отделение. Шаг за шагом, ступенька за ступенькой. Добитая им три минуты назад чекушка водки давала о себе знать – пробирал пот, идти было тяжело и, если честно, влом. Достигнув шестого этажа, наткнулся на бабу Капу.

– Кто такой? – старушка бесцеремонно встала на пути.

Григорий ничего не ответил, пытаясь отдышаться. Привалился к перилам.

– Сантехник, что ли? – продолжала допрос баба Капа, разглядывая его синий комбез и ящик с инструментами. – Слушай, у меня кран подтекает.

– Бабуля, я не… – начал Григорий.

– Не бесплатно же! – перебила бабка. – У меня наливочка сливовая есть. Закусить тебе тоже соображу. Чё мыслишь по этому поводу?

Григорий задумался. Сливовую наливочку он никогда не пробовал… Да и делов-то – кран! Пять минут! А те двое в лифте – подождут. Тем более – муж с женой. Им есть, чем заняться…

– Ладно, бабуля, уговорила! – махнул рукой Григорий, заходя в распахнутую дверь квартиры.

– Ай, молодца! – одобрительно закивала баба Капа. – Говнотопы свои скидывай! Тапки сейчас дам…

***

В кармане пискнуло. Вася деловито вытащил дорогущий смартфон. Прочитал сообщение от дочери: «Пап, ну что? Ты с мамой помирился?»

Палец уверенно забегал по виртуальной клавиатуре: «Аня, мы с мамой застряли в лифте.»

…. «В смысле?»

… «В прямом!»

… «Мы маму видели, она зашла сразу после тебя. Получается, что вы там уже больше часа?!!!!»

… «Да.»

… «Пап, извини, но ты просто пи…дец!»

… «Сам страдаю.»

… «Надо же кого-то вызвать?!»

… «Уже вызвали. Пришел мастер.»

… «Ладно. Мы тогда с Вовкой по лестнице поднимемся. Он задрал уже своим нытьем!»

… «Конечно, сразу надо было! Это я что-то проперся, не сообщил.»

… «Маме не говори о нашем сговоре!»

… «Я что, дурак?»

… «Не знаю…»

Вася спрятал телефон. Галя, прищурившись, смотрела на него.

– С кем переписывался? – спросила она.

– По работе! – важно ответил Вася.

– С женщиной? – допытывалась жена, чувствуя уколы ревности.

– Да, весьма требовательная особа. Далеко пойдет, – кивнул муж. – А ты что, ревнуешь?

– Ха! Не смеши меня! – засмеялась Галя. – Ревную, ага. Бегу, и волосы назад!

Она скрестила руки на груди, насмешливо глядя на мужа.

– А у тебя был кто? – спросил Вася.

– Ты о чем? – Галя искренне не поняла вопроса.

– Ну, мужчина, – уточнил Вася. – Мало ли…

– Успокойся! – снова засмеялась жена. – Какой мужчина? Работа, дети, дом! За день так набегаешься, ни о каких мужчинах не думаешь. Руки-ноги от усталости отваливаются.

– Это замечательно! – Вася выдохнул с облегчением.

– Что именно?

– Я имею ввиду, замечательно, что мужчины не было… – покраснел Вася. Хорошо, что в полумраке лифта это было не так заметно.

Но Гале и не надо было ничего замечать – она почувствовала в его тоне, что для него это было действительно важно. И ей, чего уж скрывать, это понравилось.

– Я уже стоять устала. Что-то не торопится твой Григорий… – нарочито равнодушно сказала она, решив сменить тему.

– Да ладно! Человек знает свою работу, – уверенно ответил Вася. – Мне кажется, он сейчас все делает, чтобы нас отсюда вытащить!

***

Слезы струились по небритым щекам, стекали по аккордеону и падали на стершийся линолеум. Григорий жалобно выл, растягивая меха. Баба Капа всхлипывала, нарезая докторскую колбасу и приговаривая:

– Панки форева… Панки навсегда…

«Ах, отпусти меня, товарищ старшина-а-а!

Я простой советский бомж, а не шпана-а-а…»

На столе стояли две бутылки сливовой наливки. Первая, уже допитая, валялась у батареи. Нехитрая закусь. Пепельница.

Баба Капа вытерла полные слез глаза. Откупорила бутылку, разлила по граненым стаканам. Щедро, до краев.

– Хорошо поёшь, Гришенька. Давай махнем за Юрочку Хоя…

Григорий поставил аккордеон на пол. Поднял стакан. Выпили не чокаясь. Захрустели маринованными огурцами. Григорий жевал и хмурился.

– У вас никогда такого не было, Капитолина Алексеевна? Вот когда чувствуешь, что должен что-то сделать, а не можешь вспомнить что… Как будто дело какое-то незаконченное у меня…

Бабка подняла стакан. Выцветшие голубые глаза под седыми бровями смотрели внимательно.

– Какое дело?

– Не помню, – Григорий жалобно всхлипнул.

– Тебе обязательно надо все запороть? – нахмурилась бабка. – Сидим же душевно! Какие дела-то у тебя?! Кран мне починил, больше никаких дел у тебя сегодня нет! Я тебя освобождаю от всех дел! Стакан поднял! Живо!

– За что? – Григорий послушно взял стакан.

– А давай за твое здоровье! – торжественно предложила бабка. – Мне все равно, а тебе приятно!

Чокнулись, выпили, захрустели огурцами. Григорий поднял с пола аккордеон.

– Вот это дело! – одобрила баба Капа. – Давай нашу – «Колхозный панк»!

Руки весело растянули меха:

«Из колхозной молодежи панковал один лишь я!

Я носил портки из кожи, и был грязный как свинья…!»

***

– Ну куда ты лезешь? – Галя, смеясь, отбивалась. – Я тебя, между прочим, еще не простила!

– Потом простишь! – Вася прижал жену к стенке. Впился губами в шею. Галя хихикала, глядя в изрисованный потолок.

– Ну чего ты смеешься?! Снимай уже эту свою рубашку! – Вася сгорал от нетерпения.

– Это блузка!

– Блузка, рубашка – какая разница! – Вася расстегнул штаны.

– А вдруг лифт поедет? – кокетливо спросила Галя.

Обвила его шею руками, Вася подхватил жену, но не удержал – руки предательски разжались, и Галя грохнулась на грязный пол.

– А-а-а! – завизжала она. – Ты мне юбку запачкал!

Вскочила, налетела на мужа.

– Да ладно тебе! – отбивался Вася. – Подумаешь – юбка! Да я тебе миллион таких куплю!

– Купит он, – бурчала Галя, отряхиваясь. – Все! Не подходи ко мне! Иди своими мозолистыми руками работай!

Вася от досады шарахнул в стену кулаком. Сильно. И даже не сразу понял, что произошло в следующий момент. Освещение вдруг стало ярче, а по кнопкам весело пробежали огни. Где-то в глубинах шахты громко завыли механизмы, лифт дернулся и пополз наверх. Галя радостно замерла, прислушиваясь.

– Григорий – красава! – в восхищении выдохнул Вася.

***

– Жениться тебе надо, Гришка! – захмелев, сказала баба Капа.

– На ком? – Григорий тыкал вилкой в клеенку, пытаясь наколоть кусок колбасы на тарелке.

– Откуда я знаю, на ком? – засмеялась бабка. Взяла бутылку, налила. – Найди женщину. Парниша ты видный, руки не из ж..пы растут! Да тебя любая с потрохами заберет!

– Жену хочу вернуть… – признался Григорий.

– И ты туда же! – вздохнула бабка. – Один вон сегодня вернулся. Полгода где-то шатался, как кот помойный, а сегодня нарисовался! В лифте застрял, вместе с женой.

Григорий сморщил лоб, поднял на бабку разбегающиеся в стороны глаза. Усилием воли глаза были собраны в кучу, появились признаки осмысленности.

– Как вы сказали? Лифт? Лифт?! Лифт!!!!!! – заорал он, вскакивая.

Бабка поморщилась.

– Эк ты возбудился!

– Вспомнил! Я же сюда лифт пришел ремонтировать!

– Ты же сантехник?

– Я не говорил этого!

– А тогда какого хрена ты здесь шкуру трёшь?! – рявкнула бабка. – Иди лифт чини! Мне завтра за пенсией идти!

Григорий вылетел за дверь, не попрощавшись. Ударил по кнопке лифта. Когда двери раскрылись, шагнул внутрь, нажал на девятый.

«Блин! Прости, Василий!», – виновато думал он.

На девятом торопливо вышел. Вдруг замер. Обернулся. Посмотрел на закрывающиеся двери лифта.

– А что происходит-то? – прошептал он. – И где Василий?

***

– Ура! Папочка вернулся! Мы так скучали! – Аня бросилась на шею отцу. Вовка, согласно сценарию, обнял его и всхлипнул.

Галя только рукой махнула, глядя на идиллию. Все с надеждой уставились на нее.

– Ты чаю хотел? – сдалась она. – Пойдем! Поживем-увидим…

Через пять минут вся семья в полном сборе пила чай на кухне. Будто и не было этих долгих месяцев разлуки. Трезвый отец, спокойная мать, улыбающиеся дети. Счастливая ячейка общества…

Утро

В очереди на консультацию к наркологу сидели двое мужчин. Оба благоухали перегаром. Удивительно похожие друг на друга помятостью опухших лиц – словно спившиеся братья-близнецы. А еще обоих ощутимо потряхивало.

– Ты как здесь? – спросил один, в синем комбинезоне, у ног – ящик с инструментами.

– Не знаю… – ответил другой, забулдыжного вида, с дрожащими руками. – Вчера белочку словил. Страшная такая, несимпатичная. Полночи чертей гонял. Вот, пришел проконсультироваться, может еще можно мне нормальным стать. Корефан вон закодировался, человеком стал, к жене вернулся. А ты чего?

– Я-то? Да синька работе мешает. Вчера пришел лифт ремонтировать, кирнул маленько перед этим, затем отвлекся, ну, чисто по профессиональному вопросу, и забыл про него. Как отшибло! Хорошо, обошлось. С памятью уже что-то не то…

– Ну, бывает, бывает… Давай хоть познакомимся. Меня Николаем зовут. Можно просто – Коля.

– Очень приятно. Григорий. Можно просто – Гриша…

Опоздал

Палец безрезультатно нажимал на кнопку. Лифт стоял. Тысячу лет не ломался, а тут…

Саша прислонился к изрисованным малолетним хулиганьем дверям. Прислушался. Наверху, между третьим и четвертым этажами, слышались приглушенные голоса. Женский и мужской. Понятно… Не повезло людям.

Саша поднялся на третий этаж.

– Живые?! – крикнул он.

– Живые! – отозвался мужской голос. – А кто это?! Ремонтник?!

– Саша! С шестого этажа!

– Какой еще Саша?! – раздраженно спросил женский голос. – Тут этих Саш!

– С шестого этажа, муж Маши! Бывший.

– Да ладно! Сашка! – восторженно отозвался мужской голос. – Я Вася! С восьмого! Узнал?!

– Привет, Вася! Узнал! Ты с кем там? С Галкой?

– Саш, а ты чего вернулся?! – отозвалась Галя.

– К Маше пришел, – уныло ответил Саша. – У нее есть кто?

– Откуда мы знаем?! Позвонил бы ей прежде, чем приходить!

– Да она номер сменила!

– И правильно сделала! Не надо было уходить от нее!

– Галя, это жизнь! – назидательно произнес Саша. – Люди расходятся, опять сходятся. Так бывает.

– Саш, а я тебя понимаю, – сочувствующе отозвался Вася. – Я сейчас тоже в похожем положении. Вернулся, так сказать, с добрыми намерениями, а в ответ – полное непонимание! И лифт еще этот сломался!

– Слушай, Вась, а может вызвать кого?! – поинтересовался Саша.

– Уже вызвали! Скоро придет! – выкрикнула Галя. – А ты, Саша, иди отсюда!

– Неласковая ты! – обиженно буркнул Саша. – Давай, Вася! Я тебе сочувствую!

– Это я тебе сочувствую! – хохотнула Галя. – К Маше он пришел, ага! Через пять лет! Тормоз!

По лестнице тяжело поднимался человек в синем комбинезоне. Был он пьян, небрит и хмур. В руке болтался ящик для инструментов.

– Здесь застрявшие? – поинтересовался он.

Саша кивнул и пошел вверх по лестнице.

Ступенька за ступенькой. От волнения вспотели ладони. Он переложил букет с розами в левую руку, вытер правую о джинсы. Волнение было вполне оправданным, все-таки пять лет прошло…

На четвертом этаже резко распахнулась дверь, в следующую секунду из-за нее вылетел толстый серый кот. Молнией, серым клубком, скатился по лестнице. Саша испуганно прижался к стене. Во несется! Пожар, что ли? Или землетрясение? Обычно коты это чувствуют…

Из квартиры выскочила девушка, вся присыпанная мукой – только большие синие глаза гневно блестели. В руке – большой половник.

– Куда Полечка побежал?! – выкрикнула девушка.

– Кто? – не понял Саша.

– Ну кот! – девушка нетерпеливо топнула ногой в зеленом тапке. Мука посыпалась ее волос белой, невесомой пылью.

– Туда, – он ткнул пальцем вниз.

Девушка взревела и помчалась по лестнице, размахивая половником и перепрыгивая через три ступеньки. Саша отчетливо увидел большие маслянистые пятна на ее футболке и светлых джинсах.

«Зоопарк какой-то, честное слово! Полечки всякие…», – в шоке подумал Саша. Продолжил движение вверх.

На шестом этаже подошел к знакомой двери. Нерешительно нажал на кнопку звонка.