Хозяйка магического экспресса

Глава 4. Грабёж средь бела дня

– Агата, не дури, я пойду с тобой. – Маркус хватает меня за руку, когда я, надев лёгкий полушубок, собираюсь выходить из вагона. – Лодброк и в обычное время не самое спокойное место. А тут ещё и жандармы!

Я разворачиваюсь и бросаю снисходительный взгляд на руку Фаста, по-прежнему сжимающую моё запястье.

– С тобой я рискую больше, чем без тебя. – Выкручиваюсь из захвата и открываю дверь. – Маркус, я могу за себя постоять. Пришлось научиться.

Не дожидаясь его возражений, спрыгиваю на покрытый снегом перрон и оглядываюсь. Город встречает нас метелью, которая с каким-то садистским удовольствием загоняет снежинки мне под подол платья, швыряет их в лицо. Но это мне на руку. Я не знаю, где сейчас командор: рыщет ли по улочкам или сидит у себя в поезде. Но в одном могу быть уверенной абсолютно точно: за этим снежным буйством шансов остаться незамеченной у меня намного больше.

– Как была упрямицей, так ей и осталась, – раздаётся за спиной.

А затем меня окутывает теплом защитной магии. Похоже, за годы скитаний Маркус обучился новым приёмам, помимо врождённой способности творить иллюзии.

– Не больше, чем ты, – парирую я, не оборачиваясь и выжидая, пока Фаст подойдёт ко мне. – Раз ты всё же решил сопровождать меня, будь добр, не лезь в мои сделки. Хорошо?

– И не думал. – Проходимец одаривает меня дежурной улыбкой, которую Мири в своё время называла «обаяшка».

– Не надо, – одёргиваю я его, а потом и саму себя: зачем сказала?

– Чего не надо? – в недоумении вскидывает брови Маркус. – Греть тебя не надо?

– Вот этих твоих улыбок не надо, – со вздохом поясняю я, пропуская спешащих в здание вокзала пассажиров.

Некоторые из них вежливо прощаются, остальные просто проходят мимо, упорно делая вид, что не видят меня. Всё-таки в этот рейс недовольных клиентов оказалось больше, чем я предполагала. И как бы мне ни хотелось списывать всё на вынужденную остановку на время обыска, но всё же приходится признать: «Торопыге» требуется ремонт и модернизация. Купе устарели, кухня не справляется с возрастающими запросами пассажиров. Мири и девочки стараются изо всех сил, но я давно хотела отправить их на курсы обучения бытовой магии. Где только деньги на всё это найти?

Обдумывая предстоящие траты, я останавливаю изучающий взгляд на Маркусе.

– Что? – вновь удивляется он. – Я не так одет? Не так смотрю? Снег на меня неравномерно ложится?

– Пожалуй, в сугробе ты бы смотрелся эстетичнее, – не удерживаюсь я и хихикаю. – Я тут подумала, что мне нужен залог – половина обещанной суммы.

– Вот как ты заговорила. – Безмятежность вмиг сдувает с лица Фаста. – Нет, дорогая, залог я отдал тебе вчера, а половину суммы получишь, когда мы преодолеем половину пути.

– А говорил, что доверяешь мне как самому себе, – фыркаю в ответ и разворачиваюсь на выход. – Что ж, раз от тебя всё равно не отделаться, тогда будь моей тенью. Не хочу, чтобы местные торговцы при виде тебя заломили мне тройную цену.

– Это с чего это такие выводы? – Маркус пристраивается рядом, предлагая мне руку, и я для вида благочестивой пары беру его под локоть.

И если в голосе Фаста сквозит праздное любопытство, то вот язык его тела говорит совсем другое: авантюрист напряжён и буквально сканирует каждого, кто проходит мимо нас.

– А с того, что твоя слава бежит впереди тебя, Маркус Риглер Фаст. – Я с явным удовольствием наблюдаю искреннее удивление на лице этого плута. – Любой торговец на внешних мирах знает, что с тобой нужно держать ухо востро. Иначе останешься без последних порток.

– Наговаривают, – пожимает плечами мужчина, – всего-то пару дельцов обвёл вокруг пальца. Но они сами напросились: пытались обмануть меня и мою команду.

Очередная острота чуть не срывается с губ, когда до меня доходит смысл его последних слов. У него была команда…

Какое-то время мы идём в тишине заснеженного городка. В этом мире уже вовсю готовятся к празднованию местного Нового года – праздника Новых Лун, и все улочки украшены разноцветными гирляндами, а уличные фонари изображают сменяющие друг друга три небесных светила. Где-то слышен детский смех и зазывания уличных торгашей, но это всё доносится сквозь снежную пелену, оставляя нас с Фастом в каком-то подобие кокона, в какой-то карманной вселенной.

– А где они сейчас? – наконец-то задаю я мучащий меня вопрос, а потом меня и вовсе прорывает. – Твоя команда? И родители Рози? Где тебя вообще носило эти два года?

Лицо Маркуса на миг будто каменеет, но уже в следующий миг он бросает на меня мягкий понимающий взгляд.

– Долго же ты сдерживала любопытство, моя фуршунька, – припоминает он мне прозвище, которым наградил ещё в детстве, когда я маленькой влюблённой девочкой бегала за ним, подростком, и, не успевая догнать его, «прыгала» по вагонам, как сейчас это делает Кропалёк. – Ты уверена, что здесь уместно вести такие разговоры?

Он одним поднятием брови указывает мне на приближающийся патруль местных служителей порядка. Не жандармов, конечно, но и от них можно проблем отхватить.

Поэтому, чтобы не вызывать подозрений, мы вежливо раскланиваемся со службистами, обозначаем цель своего пребывания в городе и двигаемся дальше. Но всё это время я чувствую, как меня снедает любопытство. Ещё чуть-чуть – и я начну подпрыгивать от нетерпения. И так всегда, когда рядом Маркус: от уравновешенной и спокойной Агаты не остаётся и следа, он будто вирус, который заряжает меня жаждой активности.

– Если не хочешь говорить в открытую, расскажи мне легенду, – предлагаю я Фасту и, видя, как непонимающе он хмурится, добавляю: – Как делал это в детстве, когда рассказывал о своих похождениях так, чтобы Руперт не понял и не заругал.

Маркус по-доброму хмыкает, и я замечаю в его глазах какой-то намёк на ностальгию. Не одна я скучаю по старым временам, когда единственной моей заботой было не дать магии вырваться из-под контроля.

– Что ж, хорошая идея. – На губах Фаста появляется лукавая улыбка. – Тогда слушай. Это история об одном очень храбром и крайне умном пирате Фаскусе Марте…

– Судя по его имени, он не просто умён, он ещё и изобретателен, как тысяча имперских артефакторов! – не удерживаюсь я от комментария и широко улыбаюсь.

– Не перебивай, – одёргивает меня Маркус с напускной строгостью. – Хотя если будешь каждый раз так улыбаться, то можешь продолжать.

Я покрываюсь румянцем от столь прямолинейного комплимента, но надеюсь, что Фаст спишет это на царящий на улице мороз. Что не спасает меня от очередного выговора: хватит так реагировать на бывшего друга… или мужчину – я для себя так и не решила. Однако пора бы уже взять эмоции под контроль. Контроль – это то, чему я училась всю сознательную жизнь. Неужто не справлюсь с чувствами к этому проходимцу?

– Я для кого рассказываю? – доносится до меня обиженное, и я понимаю, что, погрузившись в себя, выпала из разговора.

– Прости. – Я виновато улыбаюсь, старательно уводя взгляд от Маркуса. – Просто столько всего в голове, эти бесконечные отчёты и траты – очень тяжело поддерживать светскую беседу. Так что там с нашим благородным Фаскусом?

– Плутовка, – хитро щурится на меня Фаст. – Ладно, слушай дальше. Долгое время наш герой собирал личный поезд и команду. Частенько наведывался к своему учитель Пурету и его милой дочурке Атаге. Последнюю, к слову, он считал своим самым лучшим другом. А после того как девочка выросла и превратилась в прекрасную женщину, и вовсе влюбился без ума.

– Да не было такого! – я вспыхиваю и пытаюсь вывернуть руку из-под локтя Маркуса. – Не любил Фаскус Атагу!

– Тш-ш. – Фаст успевает зажать мою ладонь и успокаивающе похлопывает по ней. – Хорошо, не любил, но совершенно точно считал её самым близким человеком. Особенно после смерти учителя.

На какое-то мгновение мы оба замолкаем. Идём в этой морозной тишине, каждый в своих мыслях. И вот не пойму я, от чего мне больнее: от того, что он так легко согласился с тем, что два года терзало мне сердце, или от напоминания о смерти приёмного отца.

– Дальше? – с трудом сглатывая комок в горле, прошу я.

– Фаскусу удалось собрать верных людей, и вместе с ними он долгое время путешествовал от мира к миру, – Маркус продолжает рассказ, не глядя на меня, становясь непроницаемым, будто ему не хочется, чтобы я поняла, что из рассказа правда, а что выдумка. – Помогал добропорядочным гражданам и отбивал экспрессы у злых корсаров.

– Пока?.. – подталкиваю я течение повествования к финалу.

– Что «пока»? – встрепенувшись, переспрашивает друг.

– Ну, обычно в такой момент в легенде возникает «Вот это поворот!», после которого у героев всё катится в дыру межмирья.

– А, ты об этом. – Маркус улыбается, но улыбка его какая-то вымученная. – Тут всё просто. В команде Фаскуса был его лучший друг со своей семьёй – красавицей женой и милой маленькой дочуркой. Наш герой души не чаял в малышке Марирози. И всё бы было хорошо, если бы не редкая болезнь девочки, приманивающая к себе поганых жердей. Однажды на поезд Марта напала целая колония этих паразитов. Они перебили практически всю команду Фаскуса, но тот сумел спастись и забрать с собой девчушку, пообещав её умирающим родителям позаботиться о Марирози.

В этот момент мы останавливаемся перед лавкой знакомого торговца, и Фаст открывает мне дверь.

– Иди, Агата, у этой легенды не дописан финал. И какой он будет – лишь тебе решать.

Скрыть то, насколько меня поразила история Маркуса, не удаётся. Я потрясённо гляжу на друга и понимаю, что большего сейчас не услышу. Его лицо словно окаменело, разгладились даже мелкие смешливые морщинки вокруг глаз – настолько он напряжён. Поэтому я лишь рвано киваю и захожу в лавку. Фаст, исполняя моё пожелание, остаётся снаружи и постоянно осматривается, будто ни на миг не может расслабиться.

Всё время, пока я договариваюсь с местным поставщиком армелита и выторговываю скидку, голову не покидают мысли о том, что мне рассказал Маркус. Если раньше он частенько привирал и приукрашивал свои похождения, то тут я была больше чем уверена, что всё сказанное – правда. Очень больная для него правда. Я снова оглядываюсь на дверь, за стеклянным окном которой маячит тёмный силуэт друга. И сейчас у меня нет никакого желания на него злиться и разжигать огонь обид. Каким бы хитрецом и манипулятором ни был Фаст, но такое он бы не стал выдумывать. И значит, ему и Розмари действительно нужна помощь. Осталось узнать, почему доставить их необходимо именно в Аркадос – город, который все Скользящие обходят стороной.

– Гратта Хардисс, даже принимая во внимание наши с вами длительные и плодотворные отношения, я не могу сделать вам скидку. – Эндлер, высокий усатый торговец с вечно усталыми глазами, озвучивает приговор, не глядя на меня.

Перекладывает списки, сортирует отчёты – лишь бы не смотреть мне в глаза.

– Армелит в очередной раз подорожал. У меня осталось всего четыре тонны руды, которые я готов продать по старой цене. Так сказать, по старой дружбе.

– Но этого едва хватит, чтобы добраться до соседнего мира! – Я стараюсь держать себя в руках, но в голосе всё равно прорезаются нотки отчаяния.

– Агата… – Эндлер откладывает документы и наконец-то смотрит на меня с теплом и добротой, но всё же я вижу в этом взгляде принятое решение. – Я и так иду тебе на уступки, Доминион повысил налоги, армелит дорожает буквально каждый день, а у меня пять голодных ртов на руках. Забирай четыре тонны, поднимай расценки на перевозки – будет и тебе счастье.

Мне хочется возразить, может быть, даже поскандалить. Но вбитые Мирандой манеры не позволяют мне окончательно выйти из себя. Я лишь степенно киваю и ставлю магическую подпись на контракте.

– Спасибо, грат Эндлер, я ценю вашу доброту, – умудряюсь выдавить из себя положенную любезность и разворачиваюсь к выходу.

Торговец что-то бубнит про себя и отходит к старому допотопному почтовому передатчику. Бросает туда наш договор, что успокаивает меня: уже через пару минут на вокзале начнётся загрузка купленной руды в хранилища «Торопыги».

– Судя по твоему лицу, моё отсутствие никак не улучшило условия сделки. – Похоже, пока меня не было, былое благодушие вернулось к Маркусу.

– Да, – коротко бросаю я и сбегаю с крыльца.

Что-либо объяснять нет никакого желания, потому я лишь молча осматриваюсь по сторонам, прикидывая в уме мало-мальски дельный план.

– Всё так плохо? – Фаст с ободряющей улыбкой заглядывает мне в лицо.

– Да, моих денег хватило лишь на небольшую партию армелита. Он снова подорожал. Так что, если хочешь, чтобы я доставила вас в чёртову столицу, тебе всё-таки придётся раскошелиться. – Я перестаю блуждать взглядом по улице, возвращаясь к Маркусу.

Строго так смотрю, чтобы он проникся сложностью ситуации.

– Кхм. – Он взъерошивает волосы на затылке, и это его «кхм» мне совсем не нравится: не сулит ничего хорошего это его хмыканье. – Агата, тут такое дело… Остальные деньги спрятаны в надёжном месте, в Лобуларе, если быть точным, – и видя, как ошарашенно округляются мои глаза, он продолжает говорить быстро-быстро, будто бы пытаясь переключить моё внимание: – Но прежде чем ты начнёшь злиться, у меня для тебя подарок! Я заметил, что ты себя во всём ограничиваешь. В соседней лавке увидел вот это и решил, что тебе понравится.

Он протягивает мне упакованный в шуршащую бумагу странный прямоугольник. В каком-то отупении я принимаю подарок и слегка надрываю обёртку, чтобы узнать, что это. Внутри оказывается магпланшет для рисования. Раньше я очень любила это дело, даже училась у наших пассажиров-художников, и всегда мечтала о таком приспособлении. Но постоянно откладывала покупку, потому что всегда находились более важные дела, куда уходили последние деньги. Деньги…

– Ты издеваешься? – Я гневно замахиваюсь подарком на Фаста, и тот в шутливом испуге прикрывается рукой. – Ты вот сейчас серьёзно, Маркус?! Мы еле концы с концами сводим, а ты тратишь последние империты на планшет?! Я себя во всём ограничиваю?! Так в этом и твоя заслуга!

Я луплю его по спине, плечам, вспоминая весь ужас нашего нищенского существования, когда он бросил «Торопыгу», прихватив практически все мои сбережения. Злобы во мне столько, что, умей я вызывать пламя, сожгла бы весь город. Ни на грамм этот идиот не изменился: как был пустозвоном и любителем пустить пыль в глаза, так им и остался! Чувствуя, как кончики пальцев начинает покалывать от скопившейся силы, от желания прямо сейчас отправить Маркуса в межмировой вояж, я глубоко вдыхаю и пытаюсь успокоиться. Нельзя, нельзя слетать с катушек. У меня команда, Мири и Освальд. Теперь и малышка Розмари.

– Я как-то на другую реакцию рассчитывал, милая. – Фаст уворачивается от ударов и отпускает мне свою дежурную «обаяшку», а сам бросает мимолётный взгляд за мою спину.

В следующую же секунду меня хватают в охапку и затаскивают в переулок между двумя магазинами. От столь резкой смены обстановки и настроения Маркуса я затихаю и даже вжимаю голову в плечи. Поднявшаяся волна магии застывает где-то на уровне солнечного сплетения, и я физически ощущаю недовольство силы. Будто это живое существо и ему не дали повеселиться.

Фаст тем временем осторожно выглядывает на улицу и молчит. И эта тишина настолько напряжённая, давящая, что я не выдерживаю.

– Если это такая попытка заткнуть меня, то она не удалась. Я всё ещё злюсь! – говорю я недовольным шёпотом.

– Там наш старый знакомый, – только и бросает в ответ Маркус. – Самая большая тварь из жердей, какая только может упасть нам на хвост.

– Командор Ремер, – не спрашиваю – утверждаю я. – Но нам нечего бояться: у меня всё по документам чисто, а ты можешь полог невидимости накинуть.

– Я не за себя боюсь – за тебя. Надо уходить, и быстро. – Мои доводы пролетают мимо Маркуса, как новейший экспресс сквозь два десятка миров.

– Да чего ты так разнервничался? – хмурюсь я и всё-таки выглядываю из-за его плеча.

Через две торговые лавки от нас я вижу знакомые фигуры – командор и два его приспешника. Они идут крайне медленно, выставив вперёд руки в странных объёмных перчатках, меж пальцев которых натянута сверкающая магией сеть.

– Что они делают? – Я бросаю мимолётный взгляд на Фаста, который при этом пытается задвинуть меня за спину.

– Прощупывают нити пространства, ищут искажения, что оставляют после себя Скользящие. Именно так они вас ловят, Агата,. – Маркус наконец-то отводит взгляд от приближающихся врагов и смотрит на меня, поражая тем, насколько сейчас сосредоточен и серьёзен. – Именно так они вышли на Розмари и на мой поезд. Я сейчас проверю тот конец переулка, и если всё чисто, попробуем пробраться на вокзал дворами.

Я киваю, не в силах что-либо возразить. Не знала, что у жандармов появились такие артефакты и что теперь эти хранители равновесия опасны для меня как никогда.

Пока Фаст отходит в противоположную сторону, я продолжаю наблюдать за приближающимися жердями. И в какой-то момент окружающий меня мир наполняется зелёными бликами, а кое-где видны пятна пространственных разрывов. Сделай шаг – и нырнёшь в межмирье.

– Ма-а-аркус, – жалобно тяну я, понимая, что это так и не успокоившаяся сила выходит из-под контроля.

Она выплёскивается из меня волнами, которые расходятся от меня пока ещё небольшими кругами, не выходя за пределы переулка и не выдавая патрулю. Но я знаю, что скоро станет хуже. Вместе с нарастающей магией во мне разрастается и паника: рядом нет фуршуня, на которого я могла бы сбросить переизбыток энергии и на которого мы могли бы свалить возмущение в пространственном фоне.

– Агата!

Фаст подбегает ко мне и моментально понимает, что происходит. Хватает за ладони, а я в каком-то ступоре отмечаю, насколько они у меня маленькие, по сравнению с его.

– Агата. – Он притягивает меня к себе, одной рукой за подбородок задирает моё лицо и смотрит прямо в глаза.

С холодным спокойствием смотрит, но я никак не могу перенять этот посыл. Во мне всё бурлит и жаждет свободы.

– Фуршунька, это всё жерди, их артефакты. Ты попала под их влияние, вот твоя магия и сошла с ума. А теперь смотри мне в глаза и считай. Медленно и размеренно, как тебя учили в детстве.

Я киваю и начинаю вполголоса считать, сосредотачиваясь на этом действии и стараясь полностью отключиться от действительности. В глазах Маркуса я вижу своё отражение – бледная, с трясущимися губами и потемневшими от прилива силы глазами. И это ни черта не успокаивает! Что-то на улице привлекает внимание Фаста, и он всего на секунду разрывает наш зрительный контакт, что служит спусковым крючком.

Мир вокруг меня растворяется в зелёном сиянии. Мы с Маркусом оказываемся одновременно и в переулке, и в межмирье. Это опасно в первую очередь для Фаста, умом я это понимаю, но вот сделать ничего не могу: сила совершенно не слушается меня!

– Маркус, – всхлипываю я и цепляюсь за лацканы его пальто, боясь отпустить его и в то же время навредить.

Мужчина переводит взгляд на меня и внезапно склоняется надо мной. Я не успеваю и дёрнуться, как его губы накрывают мои. Маркус целует меня осторожно, не углубляя поцелуй, словно прощупывает реакцию. А я замираю испуганной пташкой, в первый момент даже не думая оттолкнуть наглеца, лишь прислушиваясь к себе. Магия же во мне будто бы перенимает моё состояние, тоже притихнув. Я смотрю на Фаста широко открытыми глазами и не верю в то, что сейчас происходит.

Маркус же воспринимает мою нерешительность как дозволение продолжить. Прикусывает нижнюю губу, заставляя приоткрыть рот, но, когда его язык проникает внутрь, я словно отмораживаюсь. Принимаюсь сопротивляться и гневно мычать оскорбления ему в губы.

– Во-о-от, смотри, сработало же, – сдавленно усмехается Фаст, всё же отступая от меня. – Теперь я знаю, как тебя отключить.

– О чём ты? – Я принимаюсь нервно поправлять полушубок, бросая на хитреца гневные взгляды.

– Твоя магия… она успокоилась. – Он кивает на мои руки, вокруг которых больше не пляшут зелёные вихри. – Кто бы мог подумать, что для контроля твоих способностей достаточно одного поцелуя. Или это я такой особенный?

Он одаривает меня самодовольной улыбкой, и в то время, когда мне хочется сказать в ответ что-то особенно едкое, в переулок заходят наши старые знакомые. На холёном лице командора вспыхивает неподдельное удивление, но длится это совсем недолго – уже в следующую секунду на меня смотрит хищный зверь, почуявший добычу.

– Гратта Ха-а-ардисс, – тянет он, смакуя каждое слово. – Что ж, как я и предполагал, вы мой клиент. И теперь у меня достаточно доказательств для вашего ареста.

Рикард и его помощники разводят руками, и за каждым движением их кистей в воздухе протягивается переливающийся зелёным след моей магии. Даже фантомные разрывы пространства проявляются.

– Агата, прыгаем! – Маркус не даёт мне и пикнуть, хватает меня в охапку и бежит в другой конец переулка. – Давай, фуршунька, нам один проход до вокзала!

Весь ужас происходящего обрушивается на меня отрезвляющей лавиной, заставляя взять себя в руки. Обнимаю покрепче несущего меня Фаста и, прикрыв глаза, вновь обращаюсь к своим силам. Благо будить их и настраиваться не приходится: они, как зажатая пружина, раскручиваются, наполняя меня энергией.

– Умница, – шепчет мне Маркус и следующим шагом проваливается в открытый мной пробой.

Мы оказываемся на площадке у перрона, где стоит «Торопыга». По отъезжающим от вагона-склада вагонеткам я понимаю, что погрузка армелита уже завершена и мы можем стартовать прямо сейчас.

Опустив меня на перрон, Фаст бежит вперёд, размахивая руками и привлекая внимание Освальда, который осматривает головной вагон. Я дёргаюсь за ним, когда на запястье смыкается железная хватка Ремера.

– Не так быстро, гратта, – шипит он мне в ухо, притягивая к себе. – А вы сильна, Агата, раз вашего прохода хватило на нас троих. Тем лучше для меня. За такую крупную рыбу император вознаградит меня по достоинству!

– Сначала вылечи себе это достоинство! – огрызаюсь я, извернувшись и ударив коленом в самое сокровенное для всех мужчин, а именно в пах.

Охнув, мужчина выпускает меня из рук и сгибается пополам. Времени даром я не теряю и бегу следом за Маркусом, который уже взобрался на локомотив. «Торопыга» набирает ход, и мне даже кажется, что я не успею в него забраться. Фаст же обеспокоенно оглядывается, ищет меня взглядом, а когда находит, подаётся вперёд.