Академия «505». Циклы Ремали. Часть 1

– Вы удивительные ремалийцы, Зальцри, – улыбнулась она, немного успокоившись. – Я бы могла выгнать вас за то, что вы устроили. Но мне интересно, как ваша сила поведет себя в будущем. Альтинг бы принял в свои ряды даже детей Карателей, будь они достаточно сильны.

Крэйтон откашлялся.

– А как же те… те студенты, которых мы…

– О, те студенты, которых разорвала ваша сила? Они слабы, раз не смогли спастись и выбраться вовремя на свободу. Считайте, вы спасли их от участи быть изгнанными.

Я тяжело сглотнула.

– Сколько их было?

– Четверо.

Крэйтон задержал дыхание. Я знала, что он будет вспоминать о смерти этих невинных студентов, закрывая перед сном глаза.

Что же насчет меня… Нет, я не буду.

Меня больше пугала та сила, скрытая глубоко внутри нас, что могла убить четырех ремалийцев и расщепить до молекул несколько десятков триад.

– Теперь расскажите мне, как вы выбрались из кубов.

Мы с Крэйтоном переглянулись, и я заметила единственный вопрос в его глазах:

«Стоит ли рассказывать?».

«А что мы потеряем, Крэй? Хуже Круачейна точно не будет».

«По-другому и не скажешь».

И мы рассказали. После слов Крэйтона я поняла, что чувствовали мы одно и то же. Благо в мой куб не проникли триады, да и пистолет мне не понадобился. Хотя думаю, он бы никак не помог – особенно с теневыми существами, которых можно убить только силой ремалийцев.

Оружие так и осталось лежать где-то на дне Единого океана.

И это очень, очень плохо.

Теперь нам с Крэем остается защищаться лишь кулаками и силой, сразу же угасшей после подводного взрыва.

– То есть вы сами не понимаете, какая именно плеяда помогла вам взорвать стены? – задумчиво спросила директор Каллисто, словно копаясь в моей голове. – Может, вы почувствовали силу другого человека и притянули ее?

– Нет, – ответили одновременно.

– Это напоминает сокрушение, – пробормотала она и немного напряглась. – Но сокрушители не способны вызвать такой сильный взрыв, особенно на инициации. Одни расплавили стекло, другие проломили проход, но чтобы взорвать весь куб и убить десятки триад… Нужно обладать чем-то поистине могущественным, потому что над непроницаемостью стен работали сильнейшие ремалийцы академии.

Женщина снова окинула нас изучающим взглядом и встала с кресла.

– Давайте понаблюдаем, как будет вести себя ваша сила после пробуждения. Бывает такое, что она угасает после эмоционального потрясения или из-за неподготовленности ремалийца, но в этом ничего страшного нет. Главное, чтобы вы со временем смогли взять ее под контроль. Для начала вам в любом случае нужно пройти вводный курс, а уже после – официально примкнуть к одной из плеяд.

Или умереть еще до этого. Пора называть вещи своими именами, директор Каллисто.

Женщина двинулась в сторону дверей, давая понять, что разговор окончен.

– Можно вопрос? – внезапно спросил Крэйтон.

Я повернулась к нему и приподняла одну бровь.

– Конечно, мистер Зальцри.

– Сколько детей Карателей в академии?

Прежде чем ответить, директор выдержала короткую паузу.

– Трое. Вы и мисс Рейвен Эскарра.

– И где же остальные? – не сдержалась я.

Каллисто не изменилась в лице, но жилка на ее шее слегка дрогнула.

– Мертвы.

***

На следующий день я стояла напротив открытого шкафа в своей спальне и таращилась на новые вещи. Отглаженные рубашки, и белые, и разных оттенков синего, плиссированные юбки, сложенные идеальными стопочками, галстуки и несколько пиджаков с эмблемой академии – цифрой 505 с отзеркаленной пятеркой и глазом вместо нуля, внутри которого располагались песочные часы.

Здесь были даже повседневные вещи, способные спасти от холодной Исландии. Утепленные лосины, свитера, обычные футболки, обувь и – Господи, спасибо Альтингу – верхняя одежда.

Шкаф просто ломился от всего этого добра.

– Это очень круто и приятно, но мне только бантиков, блядь, не хватает.

Мое смятение было обосновано еще одной причиной: я не ожидала увидеть здесь такую одежду. Академия «505» считалась военизированной, поэтому юбки и галстуки совсем не вписывались в то, с чем нам придется столкнуться. На мгновение подумалось, что ее выдают только первогодкам, однако я успела повстречать и старшекурсников, расхаживающих в пиджаках и рубашках.

– Им бы не помешало сменить стилиста…

Я надела свою укороченную майку и одну из клетчатых юбок глубоко синего цвета, которая оказалась на размер больше нужного. Использовав вместо ремня галстук, закрепила ее чуть ниже талии, чтобы не перекрыть несколько золотых цепочек. Туфли и сапожки из шкафа сразу же отшвырнула в сторону, отдав предпочтение своим ботинкам на шнуровке, под которые надела белые гетры.

Использовать лосины вместо колготок – грех, как всегда говорила Рейвен. И я с ней полностью согласна.

Мне не хотелось выделяться с помощью одежды или своих синих волос, как все думали еще со времен школы. Я делала это не для того, чтобы привлечь внимание и выглядеть на фоне остальных особенной.

Просто так мне намного комфортнее. Глубокий синий цвет я любила еще с детства, когда мама рисовала океан и говорила, что я на него похожа. После того как они с папой бросили нас, в голове промелькнула мысль вернуть свой шоколадный цвет волос.

Но нет. Синий давно стал частью меня.

Заглянув в зеркало, я удовлетворенно улыбнулась и подмигнула себе. А кто будет любить меня больше, чем я сама? Возможно, Крэйтон. Я могла прийти хоть в мешке, а он всё равно будет говорить, что я самая красивая сестра в мире.

Бросив в кожаную сумку через плечо телефон, что нам выдали после инициации, я вышла из спальни и направилась в учебный корпус.

Стоит ли упоминать, что в телефоне кроме контактов преподавателей, чатов студентов и расписания ничего не было? Я даже бровью не повела. Разрешенная правительством техника заряжалась от тех же самых рудниковых кристаллов, а доступ к ней был под строгим контролем Альтинга.

Уверена, телефоны отслеживались. У каждого проживающего в новом обществе человека – неважно, обладал он силой Ремали или нет, – имелся персональный идентификационный код, который заносился в базу данных Альтинга. Мой – К9, а Крэя – К6.

Проще говоря, наши тела и разумы принадлежали кому угодно, только не нам самим.

Ура, свобода так сладка на вкус!

Тяжело вздохнув, я вышла во внутренний двор и поежилась от холода.

Ремалийцы жили в трех Домах, как было принято называть их в академии. Дом Сокрушения, Дом Созидания и Дом Равновесия. На самом деле это такие же корпуса, только в них располагались спальни и гостиные, в которых студенты отдыхали в свободное от учебы время.

Пока наша с Крэйтоном плеяда не выявлена, нас поселили в Дом Равновесия. Вчера вечером мы успели поймать несколько пытливых взглядов, пока поднимались в свои спальни после разговора с директором Каллисто.

Перед сном я успела осмотреть карту территории академии, которую нам прислала профессор Нуар. В учебном корпусе располагалась общая столовая, библиотека, лекционные и практические залы. Некоторые занятия проходили в Атриуме – большом образовательном шатре, расположенном в центре территории. А ближе к кромке Единого океана я заметила пометку Арена восхождения.

Территория академии ремалийцев на самом деле оказалась внушительной. Они использовали весь кусок берега, обустроив его для обучения трех плеяд. Это и восхищало, и пугало – такое желание выкроить из кого-то силу, способную возродить или уничтожить мир.

Мы с Крэем договорились встретиться у лекционного зала за пять минут до начала занятия, однако я, как обычно, немного опоздала. Желание распахнуть дверь с ноги было велико, но думаю, профессор Нуар не пережила бы такого потрясения.

Поэтому я быстро пересекла внутренний двор, поскальзываясь на обледенелой дорожке и ругаясь под нос из-за своей глупости, по которой решила не надевать в ноябре верхнюю одежду.

– Не думаю, мисс Зальцри, что в следующий раз вы захотите опаздывать на мою лекцию. На первый раз я вас прощаю, но за каждый последующий буду оставлять на дополнительные отработки.

Ладно, по своей эффектности я могла сравниться только с профессором Нуар.

Потому что у ее ног клубились две черные змеи, чешуя которых поблескивала под светом хрустальной люстры. И сейчас они двигались в мою сторону, шипя и извиваясь, словно живые ленты.

– А можно без… вот этого? – Я пренебрежительно указала на змею, которая обвилась вокруг моей лодыжки.

Первокурсники стали хихикать, наблюдая за тем, как кривится в отвращении мое лицо.

Откуда у нее змеи, если животные стали огромной редкостью?

– Можно, если будете приходить на занятия вовремя. Где ваш брат? – спросила профессор, облокотившись руками на стол позади себя.

На мгновение меня словно окатили ледяной водой.

Где Крэйтон?

– Извините за опоздание, профессор. Такого больше не повторится.

Услышав за спиной его голос, я облегченно выдохнула. Нас же не могут убить посреди учебного года, так? Я зря переживаю.

– Мистер Зальцри, останьтесь после занятия.

Его темные брови удивленно приподнялись.

Несмотря на опоздание, Крэйтон как всегда оделся с иголочки. Застегнул рубашку на все пуговицы, правильно завязал галстук, а не подпоясал им штаны, гладко выбрил лицо. Единственный недостаток, который девушки на самом деле считали сексуальным, – его кудрявые волосы шоколадного цвета, спадающие на ярко-синие глаза, никак не поддавались укладке.

Я поморщилась, вспомнив девчачьи визги, которые слышала на протяжении всей жизни. Крэйтон действительно был слишком сладким.

Будь я на месте любого наблюдающего за нами первокурсника, никогда бы не догадалась, что мы родные брат и сестра. Крэй аккуратен, до безумия спокоен и дружелюбен. Одна его улыбка могла растопить самое обледеневшее сердце. Он как солнце, которое согревает своим теплом даже на северном полюсе, в то время как я – холодная льдина. Огрубевшая, закрытая от остальных льдина, умеющая только выдавливать ухмылки.

Так говорила не я. Так говорили все вокруг.

И лишь Крэйтон видел во мне Черничку.

– А почему только он? – спохватилась я, когда Крэйтон стал спускаться по ступеням к первому ряду, где нас уже ждала Рейвен.

Боже, ты серьезно? Первый ряд?

– Вы хотите к нам присоединиться? – спросила Нуар, уперев руки в бока.

– Слушай, а ты не хочешь ее трахнуть? – прошептала я Крэйтону, после чего выкрикнула: – Нет, благодарю!

– Прекрати, Кси, – так же тихо ответил он, доставая из сумки тетрадь и ручку.

– Посмотри на ее точеную фигуру! А эти очки и красная помада на пухлых губах, которые бы так красиво смотрелись вокруг твоего чл…

– Ксивер! – вспыхнул он, бросив на меня умоляющий взгляд. Я заметила, как покраснели его щеки. Боже, до чего же он стеснительный! – Я не собираюсь спать со своим преподавателем. И тебе не советую.

– О, я бы с радостью с ней переспала. Но, к глубокому сожалению, меня привлекают плохие парни. Как в тех книгах, где они преследуют свою жертву, до смерти пугают ее, а потом жестко тр…

– Оставь это при себе.

Я выпятила нижнюю губу.

– Зануда.

И всё-таки жалко, что художественные книги запретили.

Пока мы шли к первому ряду, раскладывали вещи и готовились слушать никому не нужную лекцию, я спиной чувствовала прожигающие взгляды. Весть о том, что в академию прибыли дети Карателей, расползлась по студентам, как опухоль. На нас смотрели как на предателей. Словно это мы виноваты в Падении, мы виноваты в том, что наши родители выпустили в мир триад, мы оставили от страны три горстки живой земли, а остальную погрузили под воду.

Словно из-за нас они все находятся здесь.

Теперь нам остается лишь ждать первого нападения. И, я уверена, последует оно совсем скоро.

– Итак, давайте начнем, – громко произнесла профессор Нуар, оттолкнувшись от стола. Змеи снова заскользили вокруг ее туфель на высоких каблуках. – Кто еще не знает, меня зовут Роксания Нуар. Я преподаю в Академии «505» первый год, но прошу не сомневаться в моей компетентност…

– А сколько вам лет? – выкрикнул один из первогодок с верхнего ряда.

– Не стоило ее перебивать, – прошептала Рейвен. – Кстати, шикарно выглядишь. Почему я до этого не додумалась?

Я фыркнула от смеха, а Крэйтон закатил глаза.

– Родители не говорили вам, что спрашивать у женщины возраст не очень прилично? – поинтересовалась Роксания, изящно сложив руки на груди.

Я заметила, как на ее руке блеснул стальной браслет.

– Она равновес, – опередил меня Крэйтон.

Видимо, остальные студенты тоже это заметили, потому что по залу пробежались шепотки. Парень, задавший вопрос, что-то пробубнил, а профессор понимающе улыбнулась.

– Мне двадцать четыре года, но не стоит думать, что я слишком молода для преподавания. – Парни за нашими спинами громко усмехнулись и отпустили какую-то грязную шутку. – А еще не стоит думать, что равновесы – самые слабые из ремалийцев. Ведь лучше обладать двумя силами, чем одной, верно?

В следующую секунду она вскинула руку с браслетом. Парень с задней парты стремительно поднялся в воздух и пролетел над нашими головами, издав громкий крик. Его тело со всей силы ударилось о стену за профессором Нуар и грузно свалилось на пол.

Длинные волосы Роксании даже не шелохнулись. Она посмотрела на свои накрашенные ногти и вздохнула.

На зал сразу же опустилась тишина.

– Сходи в медпункт и больше не задавай глупых вопросов, мальчик.

– Я ее хочу, – прошептал кто-то сзади.

– Кажется, не ты один.

Я бы не удивилась, увидев капающую слюну из приоткрытого от восхищения рта Рейвен. Но не у всех профессор вызвала подобную реакцию. Повернувшись к Крэйтону, я наткнулась на его мрачный взгляд.

Он не поощрял насилие. У него эта сцена вызвала еще один укол боли.

Крэйтон мягкий. Иногда даже слишком.

– Так вот, о чем я говорила, – пропела Нуар милейшим голосом, начиная расхаживать из одной стороны в другую. – Неверный вопрос – и вы полетите вслед за ним. Неверный взгляд – я направлю силу чуть выше, и вы пробьете окно. Я не собираюсь нянчиться с вами, потому что вы не дети. Вы ремалийцы, от которых зависит судьба нашего мира. А тот, кто вершит судьбы, не имеет права на ошибку. Я ясно выражаюсь, мистер… Ашер?

– Ашер Магнуссон. Предельно ясно.

Знакомый голос.

Я повернулась и встретилась взглядом с тем самым парнем, который хотел унизить нас с Крэйтоном перед инициацией. Он смотрел прямо на меня, слегка прищурившись.

Я подняла руку и показала ему средний палец.

– Исландец? – тихо спросила Рейвен.

– Судя по окончанию, так и есть2.

Мы не родились в Исландии, как и большая часть населяющих пятьдесят пятый кластер людей. Учитывая, что эпицентром катастрофы четырехлетней давности стала именно она, коренных жителей осталось не так много. После Падения в Исландию начали съезжаться со всех уголков выжившего мира.

– Все четыре года вас будут готовить к настоящей жизни. Вы либо станете кандидатом в Альтинг, либо отправитесь на горячие точки сражаться с триадами. Третьего не дано. Хотя нет, третий вариант всё же есть… – Нуар медленно осмотрела притихших студентов. – Стать изгнанником. Нужно ли вам повторить, мисс Зальцри, что это значит?

Змеиная сучка.

– У меня хороший слух, профессор Нуар. Я услышала в первый раз.

– Не нарывайся на нее, Кси, – прошептал Крэйтон так тихо, что я с трудом разобрала его слова. – Ты не знаешь, на что она способна.

– Послушайте своего чудесного брата, мисс Зальцри.

У нее еще и прекрасный слух.

Я видела, что Нуар получает удовольствие от происходящего. Это было заметно по тому, как в ее глазах плясал какой-то дьявольский огонек, как она сдерживала рвущуюся наружу ухмылку и проводила по накрашенным губам тонкими пальцами.

Она на самом деле напоминала змею. Очень опасную змею.

– На вводном курсе мы с профессором Торренсом и профессором Ламбертом будем постепенно давать вам основную информацию. Практические занятия начнутся через две недели, но перед этим мы проведем небольшой тест. Мы не можем допустить, если вы начнете познавать свою силу, не зная базовых вещей. Поэтому советую не заниматься посторонними делами, мисс Таллия3, а слушать меня внимательно.

Мы с Крэйтоном взяли на заметку, что та черноволосая девушка с косичками, по всей видимости состоящая в компании Ашера, тоже из Исландии. Через пару секунд мы услышали ее отчество – Ларсдоттир.

Рейвен бросила на меня странный взгляд, когда я достала из своей сумки потрепанный блокнот и вписала в него их имена. У меня часто спрашивали, почему у него обложка алого цвета, а не синего – ведь я же так сильно его люблю.

Однако я не отвечала.

Зачем кому-то знать, что такого цвета он стал из-за крови, что текла с моих пальцев, пока я исписывала его именами врагов в очередном приступе, стирая верхний слой кожи?

– Кто мне скажет, с чего стоит начать вводный курс? – задала профессор Нуар общий вопрос.

– С истории! – выкрикнула одна из первокурсниц.

– Верно. Но с какой именно?

Кажется, представление с тем парнем поубавило запал однокурсников, потому что им было страшно ответить на вопрос. Но некоторые всё же предположили:

– С появления Альтинга?

Нуар покачала головой.

– Со становления прародительницы Ремали?

– Неверно.

– С момента, когда всё пошло не так, как должно было.

Я не смогла сдержать удивленного вздоха, когда услышала голос Крэйтона.

Профессор наклонила голову вбок, отчего ее каштановые волосы скользнули по плечам. Заинтересованно оглядев Крэя, она скрестила лодыжки и снова откинулась на стол позади.

– Я вас слушаю, мистер Зальцри.

– Момент, когда всё пошло не так, это приход к власти Карателей, – спокойно начал он, неотрывно смотря на профессора.

Та кивнула, подталкивая его продолжать.

– Люди настолько отчаялись и испугались того, что происходит с планетой, что с закрытыми глазами проложили им путь к правлению. Они были исследователями, которые обещали принести спасение. И никто, что самое странное, не смог им отказать. Каратели пообещали оздоровить мир – остановить глобальное потепление, провести исследования и найти способ прекратить массовое вымирание животных. Но никто не знал, что это был… обман. За маской спасателей скрывались люди, желающие выпустить на свободу темную материю. Темноту, спрятанную в ночи Исландии.

– Звучит как сказка, – прошептали за нашими спинами.

Крэйтон, не отрывая взгляда от профессора Нуар, продолжил твердым голосом:

– Это то же самое, что создать машину времени. Кажется невозможным. Но время – такая же материя, как и пространство. Пространство – такая же материя, как и тьма. Они нашли способ расщепить пространство и время, открыв портал к чему-то темному. К чему-то, что… не поддается объяснению. Так в мире и появились триады – порождения тьмы, времени и пространства. Существа, которые под предводительством Карателей уничтожили практически весь мир.

– Спасибо, мистер Зальцри, – кивнула профессор. – Кто может продолжить?

Вверх сразу же подлетели несколько рук.

– Разве не ты говорил держать язык за зубами? – устало спросила Рейвен.

– Не сдержался.

Нуар задала новый вопрос Ашеру:

– Кому и как удалось одолеть Карателей?

– Ремали, – сразу же выпалил он, не раздумывая. В его словах проскользнуло благоговение. – Девушка, пришедшая в наш мир из другого пространства. Ремали спасла нашу Вселенную и одолела Карателей. Но ей не удалось истребить всех триад: открытых порталов было слишком много. Она разделила свою силу и передала ее трем людям, чтобы они продолжали бороться с триадами и спасли наш мир. Одному досталась сила сокрушения, другому – созидания, а третьему – равновесия.

– Но как ее сила дошла до нас, если Падение произошло четыре года назад, а сила передалась лишь трем людям?

– Э-э-э… – Ашер задумчиво почесал затылок. – Я… не помню.

– Ремали просчиталась, – громко сказала я.

Рейвен пнула меня под столом.

Профессор Нуар согласно кивнула, после чего прервала взмахом руки шепотки и вновь перевела на меня оценивающий взгляд.

– Она просчиталась в том, что передала силу трем, а не большему количеству человек. Они не смогли удерживать внутри себя ее могущество. Власти Исландии, которая и стала эпицентром тех событий, приняли решение провести на них опыты. Они смогли найти в их организмах модифицированный ген и создали с его помощью сыворотку, способную передавать силу Ремали.

Мы знали эту историю от начала и до конца – с первых страниц, в которых рассказывалось о приближении вечной ночи, и до кластеризации мира.

Обычно в разных фантастических книгах история начинается со старой легенды, а герои справляются с последствиями тех событий. Наша же легенда началась всего четыре года назад, и мы видели уничтожение мира своими глазами.

И как же сильно привычный уклад жизни стал чем-то далеким и недосягаемым.

– После Падения мир разделили на пятьдесят пять кластеров, каждым из которых теперь управляет сильнейший ремалиец. – Я посмотрела на срывающийся снег за окном и словно перенеслась в те кровавые дни. – Они называют себя Альтингом, единственным органом власти, который возрождает мир. Все мы, отважные потомки Ремали, – я язвительно усмехнулась, – лишь порождение сыворотки. Мы не сильные, и нас не выбирала прародительница. Нас выбрал кто-то из Альтинга, решив передать силу и завербовать в свои ряды. Поэтому не стоит думать, что мы особенные. Это далеко не так. Мы проклятые, а не особенные.

Если бы я помнила, как звучат сверчки, сравнила бы следующие секунды с ними.

Да, мы дети Карателей, но кто, черт возьми, сказал, что мы не имеем права говорить? Я буду говорить и буду говорить громко, потому что прошлое не определяет будущее, а особенно если это прошлое твоих родителей.

Я почувствовала, как Крэйтон и Рейвен сжали под столом мои ладони.

– Я начислю вам баллы за храбрость и хорошее знание теории, как только мы сможем определить вашу плеяду, – сказала, наконец, профессор Нуар, после чего обратилась ко всей аудитории: – Кто-то хочет дополнить?

Конечно, желающих не нашлось.

Я бы сказала, что первый день в академии прошел даже лучше, чем я предполагала, если бы на следующее утро не проснулась в луже крови.

Глава 4

На самом деле есть и те, кто поддерживает Карателей. Они считают, что в Падении виноваты не исследователи, а всё человечество, которое само довело мир до полного разрушения. Они не верят Альтингу и хотят найти свою правду в том, что произошло четыре года назад.

Строго засекреченные сведения, Академия «505»

Единственное, что я помню о Падении, – металлический вкус на языке. В те несколько месяцев Исландия на самом деле была страной «огня и льда». Крупные хлопья снега пытались погасить пламя, охватившее улицы Рейкьявика, спящие вулканы извергались и оставляли после себя выжженные земли. Люди задыхались от дыма, пока на мир опускалась тьма, из которой никто не мог найти выход.

Мир всегда был нестабилен. Люди боролись с глобальным потеплением, а в итоге породили вечную мерзлоту.

Помню, как мы с Ксивер и Рейвен испугались, когда впервые ночь длилась несколько суток. С сентября дни на острове становились короче, а порой могли длиться всего лишь пару часов. Но когда ты просыпаешься, затем засыпаешь, после чего снова просыпаешься, а вокруг тебя – непроглядная темнота…

Становится действительно страшно.

Мы жили в небольшой квартире на окраине Рейкьявика. Я занимался ремонтом машин и зарабатывал копейки, чтобы прокормить двух подростков. Рейв – самая младшая из нас – сидела дома, а Кси промышляла незаконными делами. Воровала, перепродавала товары и связывалась с… не очень хорошими компаниями.

Я, конечно же, об этом не знал.

Мой день начинался в гараже и в нем же заканчивался. Поэтому я до сих пор виню себя в том, что не смог уследить за младшей сестрой. В том, что не дал ей той молодости, о которой рассказывали в наших любимых книгах. Там подростки веселились на вечеринках у бассейна, находили свою истинную любовь, готовили на светлой кухне тосты с поджаренной корочкой и радовались мелочам.

Мы же спали на одной кровати и перед сном размышляли о том, почему родители отказались от нас с Ксивер еще в детстве. Раньше они ценили и берегли нас, словно могли умереть, если бы с нами что-то случилось.

До того, как решили покарать мир.

В один день их словно заменили.

Семья Эскарра так же, как и мы, переехали из Германии. Как нам известно, они были на грани бедности. В Исландии отец Рейвен устроился на хорошую работу, а свихнувшаяся мать стала поправляться после болезни.