Нижинский. Великий русский Гений. Книга 2

За выступление в присутствии Царя, а также за активное участие в Красносельском театральном сезоне, артистов награждали памятными подарками, самым дорогим из которых были золотые часы с императорской монограммой – двуглавым орлом на крышке. В сезоне 1907 года только два артиста были награждены такими часами – Вацлав Нижинский и Анатолий Бурман. Нижинский был награждён за свои прекрасные сольные выступления, а Бурман за шуточный народный танец с Евгенией Лопуховой, который был поставлен буквально за пару часов до представления. Но номер так понравился публике, что его бисировали, и сам Николай II попросил повторить его.

«Царь попросил повторить наш номер! Нас вызывали снова и снова! Мы остановили представление! В голове у меня стучало от волнения, а сердце чуть не выпрыгивало из груди, когда Нижинский подбежал ко мне за кулисы, обнял и прошептал: «Толя! Толя! Я так рад за тебя! Ты получишь свои часы!» … Я был слишком счастлив, чтобы говорить, и Вацлав тоже».

В Петербургском обществе царские часы считались высокой наградой, которая давала некоторые привилегии. Во-первых, обладателя таких часов нельзя было арестовать в Петербурге, а во-вторых награда повышала репутацию, и брать уроки у артистов, удостоенных высочайшей чести Его Величества, было очень престижно. (К сожалению, судьба царских часов Вацлава – печальна. В тяжёлые послереволюционные годы Элеонора Нижинская была вынуждена обменять их на еду).

***

Когда-то, летом 1904 года, проезжая в поезде мимо станции «Красное Село», 15-ти летний Вацлав с уверенностью сказал своей матери: «Когда-нибудь я приеду сюда из Санкт-Петербурга, чтобы танцевать в качестве артиста Императорских театров». И вот прошло три года и предсказание Вацлава сбылось. И летом 1907 года он выступал на сцене театра в Красном Селе, впервые как артист Императорского балета. Но несмотря на личный успех Нижинского у публики и хвалебные отзывы о нём театральных критиков, несмотря на то, что он стал официальным партнёром всесильной Матильды Кшесинской (jeune premier – молодым премьером, как писали в прессе), Вацлав не был удовлетворён. Он был перфекционистом и испытывал разочарование от уровня постановок красносельских спектаклей, которые, по его мнению, были направлены только на то, чтобы угодить царскому окружению и офицерам Императорской Гвардии.

Вацлав говорил своей сестре Броне: «Декорации и костюмы выбраны наугад из разных балетов, это далеко от того, к чему мы привыкли в Мариинском театре. Даже когда участвуют лучшие артисты Императорских театров, это всё равно производит впечатление любительского спектакля. Очень жаль, что такие постановки нравятся публике, ведь это оскорбление балетного искусства! Хотя есть и один плюс – я могу танцевать много па-де-де, что поможет мне в моём дебюте на сцене Мариинского».

***

Великий князь Николай Николаевич Младший принимает парад в Красном Селе в присутствии императора Николая II. 1910-е годы

Праздник лейб-гвардии Егерского полка в присутствии Николая II и вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны. Фотограф А.А. Оцуп. Красное Село. 1900-е годы. Офицеры – зрители спектаклей Красносельского театра

История летних театральных сезонов в Красном Селе, которые ежегодно проходили в течение нескольких десятилетий во время военных манёвров для гвардейских офицеров, очень скудно освещены театроведами и историками балета. Тем более, почти ничего не написано ими об участии в этих сезонах Вацлава Нижинского. Как ни странно, но именно Анатолий Бурман оставил самые полные и эмоциональные воспоминания о театральной жизни в Красном Селе, так как он сам был непосредственным участником как самих спектаклей, так и бурных закулисных событий. Мне же удалось документально восстановить участие Нижинского в спектаклях Красносельского театра летом 1907 года почти досконально, используя афиши, программы и прессу того времени.

Бронислава Нижинская пишет об этом периоде очень немного, в частности: «Вацлав танцевал в Красном Селе с Юлией Седовой, первой танцовщицей, которая танцевала ведущие партии в Императорском балете как в Москве, так и в Санкт-Петербурге с момента своего окончания Училища в 1903 году. Она обладала исключительной классической балетной техникой, с большой элевацией, но, на мой взгляд, была не очень женственна внешне и слишком высока для Вацлава. Однако от Вацлава я слышала, что они имели большой успех у красносельской публики. Вацлав также пользовался личным успехом, и многие поклонницы и поклонники приглашали его на ужин после спектаклей в ресторан «Павильон», расположенный рядом с театром. Еду готовил один из лучших шеф-поваров Петербурга, и там собирались все: офицеры, критики, балетоманы, художники и артисты. Иногда Вацлав обедал с Юлией Седовой и её мужем Щедловским, балетным критиком небольшой петербургской газеты».

О том, что Вацлав Нижинский впервые танцевал с Матильдой Кшесинской этим летом, Бронислава не упоминает.

А что об этом периоде пишут другие авторы и биографы Нижинского?

Ричард Бакл частично цитирует Анатолия Бурмана, как бы скептически он ни относился к последнему. Шенг Схейн ничего не пишет. В.М. Красовская утверждает, что Кшесинская вообще больше не танцевала в Красном Селе со времён своего романа с будущим Императором (это ошибочное утверждение, так как Кшесинская танцевала здесь ежегодно вплоть до начала Первой мировой войны, что подтверждают афиши тех лет, которые в больших количествах хранятся в музеях и архивах Санкт-Петербурга и Москвы). Петер Оствальд пишет следующее: «По приглашению Матильды Кшесинской, у которой были влиятельные связи при дворе, Нижинский провёл лето после окончания учёбы, танцуя на летнем курорте Красное Село, в эксклюзивном театре, предназначенном для семей правительственных чиновников. Хотя эта работа приносила доход всего в 250 рублей, для него было большой честью, что знаменитая балерина (на восемнадцать лет старше его) выбрала его в качестве партнёра. В знак признательности царь подарил ему золотые часы с тиснением в виде императорского орла». (Как видим, Петер Оствальд имеет очень смутное представление о русской истории в целом и об истории русского театра в частности. А гвардейские офицеры по его мнению являются правительственными чиновниками).

Однако, у нас есть воспоминания ещё одного свидетеля событий лета 1907 года, которые трудно переоценить. А именно воспоминания Матильды Кшесинской:

«В этом сезоне я впервые танцевала с Вацлавом Нижинским, который весною того же, 1907 года кончил нашу балетную школу. Мы с ним танцевали в Мариинском театре «Ноктюрн» Шопена, а затем исполнили его в Москве на бенефисе кордебалета. Нижинский произвёл на меня большое впечатление на выпускном спектакле в училище, и я уже тогда имела его в виду как своего партнёра для ближайшего будущего.

… я хотела пригласить кавалером Вацлава Нижинского, который поразил меня на выпускном спектакле не только своими замечательными прыжками, но, главным образом, своим большим талантом… рассчитывая выступить с Нижинским летом в Красном Селе.

…Я могла начать с ним репетировать балеты для предстоящих летом красносельских спектаклей и осуществить таким образом моё первое пожелание поддержать молодой талант и дать ему сразу положение на сцене. Я уже тогда чувствовала, что его будущее будет блестящим. С этого времени началась его совершенно исключительная карьера.

Во время красносельских спектаклей я могла убедиться, что Нижинский не только отличный танцовщик, но и чудный кавалер, и я решила его приглашать, когда только будет случай. Я была первой артисткой, выступившей с ним на сцене как партнёрша, и об этом часто упоминалось в газетах и в книгах по балету (это не совсем так, но, видимо, Матильде Феликсовне хотелось быть первой у Нижинского, простим ей эту маленькую слабость – прим. автора). Нижинский был, кроме того, чудным мальчиком, милым, симпатичным, очень скромным, что придавало ему много обаяния…

Мне доставляет огромное удовольствие и моральное удовлетворение отметить, что Вацлав Нижинский глубоко ценил всё, что я сделала для него, с самого начала его карьеры, и остался благодарен мне до конца… воспоминание о прекрасных днях моей артистической карьеры и о добром, благородном и благодарном артисте, который так рано покинул сцену, когда он мог столько ещё дать для искусства.

После этого сезона мне пришлось часто потом выступать с Нижинским в Петербурге и в Москве, куда я ездила участвовать в разных бенефисах».