Боксер 3: Назад в СССР
– Я уверен, Роман Альбертович, – проговорил я, – что все у вас будет хорошо. Главное – всегда быть честным, тогда и жизнь будет складываться по-другому. Надеюсь, что у вас еще получится попасть на Олимпиаду! Удачи вам!
Долгие проводы – лишние слезы. Я и в прошлой-то жизни не очень любил многословные прощания с длинными перебираниями вариантов пожеланий. А уж в подростковом возрасте и вовсе не до того: жизнь бурлит, больше всего боишься куда-нибудь опоздать. А тут и повод есть напрячься. Поэтому я наскоро попрощался с Романом и Борисом Владленовичем, помахал им рукой и побежал к ребятам, которые уже наверняка начали нервничать: они-то тоже слышали объявления о скором отправлении нашего поезда.
Впрочем, долго переживать им не пришлось – как раз в эти минуты подъехала директорская машина, и из нее вышел тренер по боксу с оставшейся частью нашего пассажирского коллектива. Хотя «вышел» – это громко сказано. Поезд отходил уже через пару минут.
– Так, чего вы тут расселись-то, как зрители в партере театра? – воскликнул директор. – Бегом к поезду! Ваш вагон – номер шесть!
И мы, как говорится, дружною толпою помчались на перрон. Проводники уже убирали входные лестницы и закрывали двери вагонов. Я понял, что сейчас главное – попасть внутрь поезда, а там уже разберемся и с вагоном, и с местами. Потому что если сейчас поезд уйдет без нас, то… в общем, такие приключения были ни к чему.
Мы бежали, отчаянно махая руками проводнице последнего вагона, которая как раз убрала лестницу и собиралась закрыть дверь, но, увидев нас, быстро вернула лестницу на место и стала показывать жестом, чтобы мы поторопились. Тем временем поезд вздрогнул, громыхнул всеми своими железками и тронулся. Я напряг все свои силы – и зацепился рукой за поручень аккурат рядом с проводницей! Тут же отпрыгнув на другую сторону тамбура, чтобы не мешать остальным, я наблюдал, как вслед за мной сюда забирались и остальные пацаны.
Последним в нашей компании в вагон запрыгнул тренер.
– Фу-ух! Спасибо, что подождали нас! – обратился он к проводнице и показал рукой на нас: – Вот, познакомьтесь, юные спортсмены! Еще бы чуть-чуть – и пришлось бы на всех другие билеты покупать!
– Ну ничего, ничего, – улыбнулась проводница. – Главное, что все-таки успели. У вас какие места?
Тренер достал билеты.
– Понятно, шестой вагон, – кивнула она. – Ну что ж, проходите. Теперь можете больше не спешить, – добавила она с улыбкой.
Эх, давненько я не ездил в советских поездах! Вынужденная прогулка по половине состава мигом освежила воспоминания. Вагоны уже были раскалены предыдущими часами поездки, поэтому духотища стояла страшная. Шутка ли – набитые битком людьми стальные коробки, полдня чухавшие под палящим солнцем! А о кондиционерах в эти годы, естественно, никто ещё и слыхом не слыхивал. Я вовсю крутил головой, пытаясь заметить открытые окна, сколько мы прошли вагонов – и таких видели от силы штук пять-шесть. Значит, остальные не открываются. Не будут же люди принципиально париться в такую жару.
Но все же было в этом что-то, что в народе называется «в тесноте, да не в обиде». Я мгновенно вспомнил свое предыдущее детство: поездки с родителями на море, курортники в панамах (почему-то в поезде их тоже снимали не все), газеты с кроссвордами, вареные яйца и курица в фольге… И вот я оказался в точно такой же обстановке. То тут, то там бивший в нос аромат курочки живо напомнил мне о том, что я вообще-то проголодался. Ну чего там эти вокзальные пирожки! Мой новый организм взрослел и требовал топлива постоянно. Ладно, сейчас расположимся на местах и разберемся.
Наконец, мы добрались до своего пацкарта. Лева с компанией тут же заняли козырные места у окна. Что они там разглядывать-то намерены, интересно? Тоже мне, романтики с большой дороги… Ну что же, я, как говорится, не гордый, я согласен на медаль. На боковом месте снизу уже расположился тренер, ну а мне ничего не оставалось, кроме как лезть наверх.
Эх, родная романтика советского плацкарта! Как бы ни ругали верхнюю боковушку, делая ее символом чуть ли не бомжатника, на самом деле она ничуть не хуже остальных плацкартных мест. Даже в чем-то круче: ведь стоит тебе только чуть-чуть вытянуть голову – и ты можешь наблюдать за всем вагоном! Сразу виден, так сказать, срез общества, представленный в плацкарте. Вот мужики, выставив чемодан в проход, играют в подкидного дурака, стараясь слушаться просьб других пассажиров и не материться слишком громко. Вот пенсионерки, обмахиваясь газетами, рассказывают друг другу о том, куда решили поступать их внуки и внучки. А вот, собственно, и сами чьи-то внучки – девчонки на пару лет постарше меня нынешнего кокетливо стреляют глазками в своих ровесников. Конечно, никаких откровенных нарядов, как в двадцать первом веке, тут и в помине не было, но природу все равно не обманешь: пацаны так старательно делали вид, что девчонки их вовсе не интересуют, что наблюдать за этим было забавно.
Тоже, наверное, какой-нибудь спортивный коллектив. А может, часть класса куда-нибудь едет. Мы в их годы, помнится, так в Ленинград катались на экскурсию. Тьфу ты. «В их годы». Все никак конца не привыкну, что до «их лет» я ещё даже не дорос.
Ну что ж, перед тем, как приступать к трапезе, было бы неплохо, так сказать, совершить обряд личной гигиены. Я спрыгнул со своей полки и направился в сторону туалета, намереваясь вымыть руки. Дойдя до заветной двери, я несколько раз дёрнул за ручку, но дверь не поддавалась.
– Миш, да рано ещё! – раздался из вагона голос тренера. – Мы же только-только отъехали, санитарная зона. Погоди минут пятнадцать, и все откроется. Или тебя с пирожков так прихватило, что ли? Так они, вроде, нормальные были.
Точно! Привык я в своем будущем ко всяким там биотуалетам и прочим признакам комфорта и напрочь забыл даже само словосочетание «санитарная зона». Ну и не беда. Значит, полежим пока на полке, поразглядываем родные просторы через помутневшее от времени стекло.
Откуда-то рядом раздалось приглушённое похихикивание Левы сотоварищи. Ну естественно, этим только повод дай. Впрочем, с моим появлением веселье притихло. А может, тренер посмотрел на них как-нибудь по-особенному. По-отечески, так сказать.
Я залез на свою полку и с интересом уставился в окно. За ним проплывали до боли знакомые и в то же время в чем-то незнакомые пейзажи: окраины города, дачные поселки… На дачных домиках бросалось в глаза отсутствие кабельных тарелок, а вместо втиснутых в каждый свободный угол сверкающих иномарок иногда попадались «Жигули» и «Москвичи» разной степени убитости. Соотношение было, наверное, примерно такое: одна машина домиков на десять. Вот и оказался я снова в тех временах, когда самый простой автомобиль вызывал у детворы восторги не хуже какого-нибудь космического корабля.
Я развалился на полке, продолжая коситься в окно и лениво прислушиваясь к пестрому гулу плацкартного вагона. Черт возьми, все-таки, несмотря на все эти странные приключения, жизнь была прекрасна! Я молод – да что там молод! – юн, у меня есть родители (и пусть отношения у нас не идеальные – у кого в подростковые годы было по-другому?), я в коллективе таких же юных парней только начинаю свой путь в мире спорта. Чем не идеальные условия?
А поезд стремительно уносил нас вдаль. В столицу нашей необъятной Родины – город-герой Москву, где нас уже с нетерпением ждёт спортивное общество «Динамо». Впереди – новые горизонты. И теперь я точно знаю, что смогу добиться всего, что прошло мимо меня в моей прошлой жизни.
Глава 3
Кто часто ездил плацкартом – особенно в советские времена, когда еще не было никаких гаджетов и мобильных интернетов – тот знает, что плацкарт живет своей собственной жизнью. Это не то что большая семья – скорее, огромная коммуналка, в которой роли распределяются в первые часы поездки. Общий туалет с умывальником и проводница, как главный и единственный на всех начальник, буфет, милиционер, пункт выдачи белья и ответственный вообще за связь с внешним миром, только усиливает ассоциации.
Когда-то и я пробороздил немало сотен километров в таких вагонах. И все-таки мне, уже успевшему привыкнуть к торжеству индивидуализма двадцать первого века, было немного непривычно возвращаться в этот коммунальный мир. Мне было чем заняться: посмотреть в окно на родную, но уже забытую страну, прислушаться к разговорам своих «заклятых друзей» по соседству, подумать о том, как стоит дальше вести себя в новых обстоятельствах. Уж на крайний случай всегда можно было попросить у кого-нибудь газету почитать. К тому же и свежих ощущений тоже хватало. Например, я со своим прежним телом уже забыл, каково это – вытягиваться на вагонной полке. А здесь я не просто помещался на ней – я чувствовал себя просторно! И где – на боковушке! Когда бы я еще такое испытал?
Да и соседи не давали скучать. По виду группы парней, ехавших с одним сопровождающим взрослым, нетрудно было понять, что это юные спортсмены едут куда-то: или учиться, или на экскурсию, или выступать. Поэтому расспросы начались почти сразу, как мы сели в вагон.
– Какие хорошие ребята, а каким спортом занимаются? – вопрошала бабулька божий одуванчик, поправляя сползающие на переносицу очки.
– Бокс, – вежливо отвечал наш тренер. – Олимпийцы будущие.
– Бокс – это где морды друг другу бьют? Вот у меня у сестры муж…
Наверное, любопытство к чужой жизни людям было свойственно всегда. Впрочем, мы и не скрывали нашей истории. Конечно, слово «Динамо» могло огорчить болельщиков «Спартака» или «ЦСКА», но в целом наши намерения вызывали только положительные эмоции.
В общем, засыпал я, переполненный впечатлениями. Заснуть, правда, получилось тоже далеко не сразу: оказалось, что наш тренер храпит так, что слышали его, наверное, во всем вагоне. Делать ему замечания желающих не нашлось: может быть, все уже запомнили, что он – тренер по боксу, а может быть, просто это было настолько привычной картиной, что никто уже и не обращал на чужой храп особого внимания. Я тоже постарался воспринимать тренерские децибелы как монотонный фон. Постепенно это сработало: я погрузился в полудрему, и совсем скоро гул плацкарта в сочетании с колесным перестуком все-таки помогли мне заснуть. Перед этим я поймал себя на мысли, что тренер сейчас храпит себе спокойно и даже не подозревает, что письмо с подписями в его поддержку уже вовсю разлетается по стране.
Утро встретило меня возбужденными перекрикиваниями пассажиров.
– Да куда сумку-то девал, там же все наши документы! И еда, кстати, когда мы еще позавтракаем в этой Москве! – надрывался чей-то женский голос.
– А ты под ноги внимательнее погляди, найдешь и сумку, и чемодан, и много чего еще! – ворчливо отвечал своей спутнице мужской голос. – Хотя могла бы уж и без завтрака один раз обойтись, сколько можно жрать!
– Ой-ой-ой, а сам-то! – начала выговаривать ему женщина. – Сам-то каждые выходные с мужиками своими в гараже торчишь, хоть бы на час тебя дома увидеть! Потом тащи тебя домой на своем горбу! Небось для этого и получал этот гараж-то! А меня тут куском хлеба еще попрекаешь – постыдился бы хоть на людях-то!
Я нехотя разлепил глаза. Не люблю, когда утро начинается с таких вот бытовых разборок. Впрочем, они мне в любом случае всегда казались занятием бессмысленным – в любое время дня и в любой жизни. Да и вообще просыпаться, честно говоря, не очень хотелось – уж слишком удобно я развалился на своей боковушке, и хорошо бы было продлить это блаженство еще хотя бы на пару часиков – но мысль о том, что предстоит мне пережить в этот день, быстро лишила меня остатков сна.
– Мих, проснулся, что ли? – раздался бодрый голос тренера. – Давай-давай, вставай, мы через полчаса уже прибываем!
Мы подъезжали к Москве. В окне уже вовсю мелькали столичные пейзажи, хотя здесь, на окраинах, Москву еще было сложно отличить от любого другого города. Типовые новостройки, как в прологе к фильму «Ирония судьбы», соседствовавшие с пока еще сохранившимися райончиками частных деревянных домишек, можно было встретить где угодно. Так что высматривать за окном было особенно нечего, и я сбросил с себя простыню, которой укрывался в эту ночь, и резво спрыгнул на пол. Внизу тотчас уткнулся в чью-то спину.
Я же совсем забыл о такой яркой подробности советского быта, как очереди! А уж очередь в плацкартный туалет перед конечной станцией – это и вовсе практически ритуал.
– Мужчина, вы что там, в круиз собрались? Очередь тут собралась! – сетовала та самая бабулька.
Люди приплясывали, поторапливали тех, кто стоял впереди, те пытались поторапливать тех, кто внутри – как будто от этого что-то могло зависеть! Впрочем, людей тоже понять можно: если санитарная зона начнется как раз тогда, когда подошла твоя очередь, это будет, мягко говоря, немного обидно.
К счастью, сия чаша нас благополучно миновала, и мы выгрузились на перрон Казанского вокзала бодрыми и веселыми. Вокзальное здание выглядело для меня немного непривычным, словно заснувшим – я не сразу понял, что дело в полном отсутствии яркой рекламы и разнообразных ларьков и забегаловок, как снаружи, так и внутри. Точнее, газетный киоск и кафе, конечно, были в наличии, но разве сравнишь этот скромный набор с той пестротой торговых точек, которая существовала в далеком будущем!
– Так, пацаны, пятаки на метро у всех есть? – спросил тренер, остановив нас перед входом в метрополитен.
Мы были ребятами запасливыми, и пятаки у нас имелись.
– Тогда пошли! – скомандовал тренер, и через несколько секунд нас оглушило звуками стремительно летящих поездов. Вагоны метро не слишком поразили – все-таки в моем прошлом-будущем все еще продолжало ездить довольно много старых составов, да и что там особенно нового можно придумать, кроме электронного табло, мягких сидений и кондиционера? Впрочем, разглядывать внутренности метро было сложно – слишком много было пассажиров, и все внимание приходилось направлять на то, чтобы не упустить из виду друг друга. Тем более что у каждого из нас был еще рюкзак и дорожная сумка – мы же все-таки приехали покорять Москву, не хухры-мухры! Встречай нас, «Динамо»!
Впрочем, это я был привычный, а ребята, кто в столице пока ещё не бывал, вертели головами и рассматривали величественные залы и длинные эскалаторы.
Размах дворца спорта, конечно, впечатлял. Масштабы самого здания – это еще полбеды, все-таки все уже видели такие махины хотя бы по телевизору, а некоторые успели уже и побывать в Москве как туристы. Но вот то, что вся эта громадная коробка полностью забита людьми! Мои спутники уронили нижние челюсти от удивления – за исключением тренера, конечно: он-то был уже, как говорится, тертым калачом. Еще бы! Казалось, в каждом виде спорта занимается население какого-нибудь небольшого городка. Да только в одной легкой весовой категории конкуренция была такой, что можно было смело проводить отдельный чемпионат! И я вот совсем не уверен, что это было бы зрелище, хоть в чем-то уступающее всесоюзным соревнованиям. Правда, возрастная группа здесь была постарше той, где выступали Колян и Лева. Ну да возраст – это дело наживное. Уж я-то это точно знаю.
– Ну что, это, как я понимаю, и есть твоя талантливая молодежь? – услышал я незнакомый голос. Я обернулся на звук: нашему тренеру с улыбкой жал руку мужчина, примерно его ровесник, в тренерской форме.
– Они самые, – отозвался наш тренер и, обращаясь к нам, объяснил: – Это тренер «Динамо», Антон Сергеевич.
Мы вежливо кивнули в знак приветствия.
– Значит, смотрите, – наш тренер стал поочередно показывать рукой на каждого из нас. – Колян у нас легковес, причем титулованный. Лева – полутяж, тоже парень толковый, соревнования брал. Это – Андрюха, проист Шпалой звать. Если его чуть-чуть подтянуть в работе вторым номером – точно станет чемпионом! А вот это, – тренер показал на нас с Сеней, – просто талантливые пацаны, но совсем еще сырые. В общем, Антон, бери, не пожалеешь, я тебе обещаю!
Антон Сергеевич скептически хмыкнул.
– Не пожалею, говоришь? Да судя по твоим словам, ты мне прямо готовых олимпийских чемпионов привез! Ну да ладно. Чего тут лясы зазря точить – в нашем деле все решает практика. Сейчас мы твоих парней проверим и все решим. Идите все переодеваться! – сказал он и махнул рукой, обозначая, в какой стороне нужно искать раздевалку.
Уходя, я краем уха услышал обрывок разговора двух тренеров.
– Ну что, не перестали там на тебя еще серчать? – понизив голос, спрашивал Антон Сергеевич у нашего провожатого.
Ответа я расслышать не успел, потому что за мной захлопнулась дверь раздевалки. Да и вообще было не до шпионских игр – нужно быстро переодеться и идти в зал.
– Видали, пацаны, в какой форме они тут тренируются? – спросил Колян, доставая свою сменную одежду.
– Видали, – пожал плечами Лева. – Так что толку-то, что мы видали? Это их форма, небось для них же и шьют специально. Если нас возьмут в «Динамо» – и нам такую же выдадут.
– Было бы здорово, – мечтательно прикрыл глаза Колян. – Красивая она у них.
– Будем тренироваться – у нас еще красивее будет, – уверенно заявил Шпала.
– Ты думаешь, у них тут форма вроде погон, что ли? – хохотнул Лева. – Там чем дольше служишь, тем больше звездочек, а здесь – красивее форма?
– Не, ну я имею в виду, что для каких-нибудь важных выступлений-то, наверное, еще лучше выдают, – объяснил Шпала уже менее уверенно.
В зале мы выстроились в ряд, как на уроке физкультуры. Тренировавшиеся динамовцы почти не обращали на нас внимания – лишь изредка кто-нибудь бросал на нас свой взгляд. Хорошо, что масштабы зала позволяли тренироваться целой толпе народа, никому не мешая и не заходя ни на чью территорию.
– Значит, так, – заговорил Антон Сергеевич, держа в руке какой-то листок и ручку. – Объясняю правила – сразу, на берегу. Каждому вновь поступающему в наш клуб придется пройти все круги ада. Почему ада? Потому что испытательных упражнений девять – как кругов ада в какой-то там книжке или мифологии, неважно. Каждое из упражнений взято из арсенала чемпионов старых школ. После каждого из них я буду выставлять оценки, но вы их не узнаете – объявлю их в самом конце. Эй, Артур! – окликнул он кого-то, обернувшись к тренирующимся. – Подойди сюда!
К нам подошел молодой парнишка – судя по внешнему виду, примерно наш ровесник.
– Это мой воспитанник Артур, – объявил Антон Сергеевич. – Он будет для вас как бы образцом по всем упражнениям. Артур, показывай все, что я говорю. Итак, первое упражнение – это ходьба на руках. Вы в курсе, что Арчи Мур каждое утро начинал с ходьбы на руках вокруг дома? Думаете, ему заняться было нечем? А вот и нет. Это упражнение здорово укрепляет плечевой пояс и улучшает баланс. А без этого в наше дело и соваться бессмысленно. Артур, покажи!
Артур встал на руки и легко прошел несколько метров. Мы по команде Антона Сергеевича попытались проделать то же самое, пройдя вокруг ринга. Получалось не так просто, как хотелось, но, несмотря на это, практически все с первым упражнением справились, хотя и не без труда.
Немного отличился Сеня – первый раз вышел у него фальстартом, и он уже через секунду вернулся в исходное положение. Но потом и он приноровился и прошелся на руках не хуже остальных. Антон Сергеевич сделал какие-то пометки в своем листке.
Вторым упражнением оказался «крокодильчик». Нужно было встать в упор лежа на кулаках, опуститься и в этом положении, попеременно переставляя кулаки, передвигаться по залу вперед и назад, меняя направление по команде тренера. Как сказал Антон Сергеевич, «крокодильчик» здорово развивает сухожилия рук. Так оно и есть – при заявленной дистанции в десять метров мои мышцы начали сдыхать примерно метра через два. Напряжённо сжали зубы и другие ребята.
Вот что значит непривычное и не тренированное должным образом тело – к «финишу» я приполз чуть ли не на брюхе. Ну да ничего, если меня сейчас возьмут в «Динамо», то вскоре я натренируюсь похлеще некоторых. А если не возьмут – натренируюсь сам и приеду на следующий год. Уж физические-то трудности меня никогда не пугали – тем более на пути к мечте. Будем преодолевать.
– Третье упражнение – пистолетик, – объявил Антон Сергеевич. – На мышцы ног! Приседание на одной ноге, на каждой по десять раз!
После третьего упражнения все мы выглядели так, будто бежали десятикилометровый марафон с тяжеленным грузом на плечах. Круче всех, конечно, приходилось Сене – судя по его виду, он уже всерьез раздумывал, а не зря ли он вписался в эту сомнительную авантюру. Боялся, наверное, помереть прямо на тренировке и тем огорчить маму Веру.
– Давай, брат, не сдавайся, – пытался я подбадривать товарища. Хотя, по правде сказать, мне и самому уже было тяжеловато.
А вот динамовцу было хоть бы что – этот Артурчик показывал упражнения так, как будто для него это перекур в по-настоящему тяжелой работе. Значит, физическая подготовка здесь точно на высоте, и я сделал правильный выбор, решив сюда попасть.
С выходом на турнике лучше всех справились Коля, Шпала и Лев. Мы с Авсентием тоже, в общем-то, сумели выполнить это упражнение, и вот тут я подумал – не зря я Сеню по турникам гонял! И сам подтянулся. Но всё-таки далось нам это заметно тяжелее.
Но Антон Сергеевич не ждал, пока мы отдышимся, и объявил следующее упражнение. Это оказались отжимания с хлопком за спиной – самый сложный вид отжиманий, на развитие взрывной силы! И вот здесь нас ждал удивительный сюрприз: лучше всех справился Сеня! Я смотрел на своего друга-увальня и не мог поверить своим глазам. Наверное, помогла его изначальная гибкость, проворность и по-настоящему чудовищная сила.
Но, как бы там ни было, к этому моменту все мы уже с трудом стояли на ногах. Мышцы наши были уже забиты напрочь. Больше всего каждому из нас хотелось принять освежающий душ и рухнуть в застеленную постель. Однако до этого, конечно, было еще далеко.
– Знаете, что, ребята, – произнес вдруг Антон Сергеевич с какой-то особенной хитрецой в голосе. – Ведь у нас в клубе сейчас всего четыре свободных места. Вас, как вы понимаете, пятеро. По идее, основные моменты, которые важны мне для дальнейшей работы, я у всех вас увидел. Поэтому, чтобы вас зазря не гонять, делаем так. Сейчас мы выполняем контрольное упражнение. И тот из вас, кто с ним не справится, поедет домой. Идет?
Мы, стиснув зубы покрепче, закивали, давая понять, что целиком согласны с этим предложением. Можно подумать, у нас были какие-то другие варианты!
Я увидел, как настраиваются на борьбу ребята. Сеню тоже подбадривать не пришлось – он оглядывался как боевой кролик.
– Ну вот и славно, – Антон Сергеевич кивнул нам в ответ. – Артур, неси мячи!
Артур проворно ушел в комнату с инвентарем и принес оттуда одиннадцать мячей с песком – по два мяча на каждого из нас, и еще один «лишний».
– Объясняю задачу! – снова заговорил Антон Сергеевич. – Сейчас вы встанете в круг и начнете жонглировать каждый двумя мячами. Через какое-то время я брошу вам «лишний» мяч. Ваша задача – перебрасывая этот лишний мяч следующему, кто стоит за вами, сделать так, чтобы снаряд прошел в общей сложности три круга! И главное при этом – не останавливаться и продолжать жонглировать. Учтите – это упражнение требует не только силы, но и хорошей координации движений. Кто первый выронит этот третий мяч – или какой-то из своих мячей, или все сразу, неважно – становится проигравшим. Всем все ясно?
Конечно, нам было все ясно. Что же тут неясного? Кроме того, как бы не выронить эти чертовы мячи с песком из подрагивавших после упражнений рук…
Антон Сергеевич дунул в свисток, обозначая начало упражнения. Пока мы жонглировали каждый двумя мячами, все шло еще более-менее ничего. Через какое-то время я даже приноровился, и мне начало казаться, что это, в общем-то, несложное упражнение. Даже можно со временем добавить побольше мячей и поражать публику на каких-нибудь вечерах, ну или девушек при случае. И чего этот динамовец нас так стращал, как будто это что-то невыполнимое? Специально, что ли, решил таким образом над нами подшутить?
Моя уверенность и самонадеянность улетучилась в тот момент, когда Антон Сергеевич, как и обещал, вбросил в наш круг еще один мяч. Вот тут-то я и понял в момент всю каверзность его задумки! Ведь я-то был по комплекции самым мелким из всех. Получалось, что тот, кто бросает мяч в мою сторону, бросает его как бы сверху. И мне надо было из положения чуть снизу поймать его и бросить дальше – как будто бы чуть наверх и при этом в сторону. И надо было еще не останавливаться и продолжать жонглировать другими двумя мячами!
Ладно, подробную нагрузку я, будучи тренером, своим пацанам давал, так что видел этот аттракцион уж точно не впервые – и мне удалось не уронить мячи и передать «третий» мяч дальше. Но вот на втором круге… третий мяч полетел в мою сторону, я выставил руку, чтобы его забрать. Как вдруг в меня влетел Колян. Мяч ударился о мой кулак и рухнул на пол.
Я приподнял голову и увидел Коляна с опустевшим от отчаяния и растерянности лицом. Взгляд его был направлен вниз, на пол, где, скача, тяжело раскатывались в разные стороны его мячи. Меня он сбил, видимо, отчаянно пытаясь их поймать.