ПАНСИОН БЛАГОРОДНЫХ ДЕВИЦ

«И откуда только у людей возникают такие меркантильные, оценочные мысли при виде роскоши?» – подумал он и неловко сказал:

– Мне бы с дороги…

– О, да, конечно, извини, – учтиво сказала Клара. – Оленька, дорогая, проведи своего жениха в уборную. К вашему приходу, я уверена, уже будет накрыто на стол.

– «Своего жениха», – шутливо повторил слова Клары Саша, когда они вышли из столовой. Он слегка пощекотал Олю за бок. Та смешно хихикнула и подпрыгнула на месте.

– Это здесь, – сказала она.

Саша взялся рукой за изящную бронзовую дверную ручку, и перед ним открылась уборная, ремонт которой был выполнен в дизайне времен дореволюционного, даже вычурного стиля. Зайдя внутрь, он пришел к выводу, что все имеющееся в туалетной комнате действительно принадлежит к царской эпохе, кроме, разумеется, пластиковых труб, которые уходили в пол от прикрепленной к стене раковины. На пол была уложена плитка двух цветов: темно-синий, почти черный и цвет слоновой кости. В такой же цветовой гамме был выполнен декор стен. На стенах, казалось, плитка выглядела современной. Большая чугунная ванна стояла у дальней стены, а над ней нависал широкий бронзовый кран.

Когда Саша вышел, Ольга стояла под дверью, дожидаясь его.

– Ты идешь? – указал он на туалет.

– Если ты не против, – улыбнулась девушка, – можешь не ждать меня. Я думаю, ты найдешь сам дорогу к столовой?

– Постараюсь не заблудиться.

Он шел очень медленно, пытаясь успеть рассмотреть каждый сантиметр этого удивительного дома, словно он больше его не увидит. Снаружи дом казался куда меньшим, чем изнутри. Но ведь Александр не успел обойти его весь, а дом уходил вглубь достаточно далеко. Пройдя по небольшому коридору, Саша должен был свернуть налево в сторону столовой, но его взгляд привлекло что-то весьма интересное в противоположной стороне. Он свернул направо и попал, как он сам решил, в семейную галерею. Комната, напоминающая большой кабинет, была сплошь увешана портретами. И почти все они, за исключением с полдюжины полотен, были женскими.

– Вот ты где, – раздался голос Ольги из-за спины.

– Готов поклясться, – сказал, не оборачиваясь Саша, – что этой картине не меньше сотни лет, но ведь на ней изображена… ты?

Девушка рассмеялась.

– Раз ты заметил сходство, – сказала она, – то ты должен был заметить и то, что женщина на портрете выглядит на много лет старше меня. Но ты прав, мы очень похожи. Это, если мне не изменяет память, моя прабабушка…

– То есть, это мать Клариссы? – удивился Саша.

– Пожалуй, нет… – Оля задумалась. – Я запуталась в своих родственниках, которые жили здесь до меня, – снова рассмеялась она. – Если хочешь, мы потом с тобой внимательно изучим все портреты в этой комнате, а тетя Клара тебе расскажет, кто на них изображен. Я уверена, у нее с памятью дело обстоит куда лучше, чем у меня. А сейчас идем обедать. Я умираю с голоду!

На пороге в столовую, из которой доносился соблазнительный аромат, стояла пожилая женщина.

– Оленька! – улыбнулась она, протягивая руки к девушке, чтобы обнять ее.

– Виктория, – с улыбкой ответила та и обняла горничную в ответ.

– Как я давно тебя не видела! Ты замечательно выглядишь! – сказала женщина. – Настоящая красотка! Наш бутон распустился в прелестнейший благоухающий цветок!

– Спасибо большое, ты тоже хороша, – улыбнулась девушка.

– Ой, да что ты, – махнула рукой женщина, немного покраснев, – куда уж мне… Я, детка моя, увядаю… Старость подкралась незаметно, казалось, что дни уходят, а на самом деле уходили годы. Кости сохнут, кожа непрестанно тянется к земле… За спиной-то уж сколько лет прожито. Зато ты так и пахнешь соком юности!

– Виктория, познакомься, это – мой жених Александр, – Оля представила горничной Сашу, который все это время скромно стоял за ее спиной.

– Рада познакомиться с вами, молодой человек, – протянула ему морщинистую руку пожилая женщина. – Знаете, я вашу очаровательную невесту помню еще во-от такой маленькой, – она показала рукой примерно на уровне своего бедра, а рост у нее был совсем невелик. – Наша Оленька – это садовый цветочек! Вы, как мужчина, должны всецело посвятить себя ей, и она, благодаря вам, будет цвести всю свою жизнь.

– Я учту, спасибо, – скромно сказал парень, – и взаимно рад познакомиться.

– Прошу всех к столу, – привлекла к себе внимание тетя Клара, которая все это время стояла у своего стула за столом, – обед остывает.

Саша был очень рад, что его наконец пригласили за стол. Он только сейчас вспомнил, что последний раз еда у него во рту была еще вчера вечером: он перекусил бутербродом за пятнадцать минут до того, как мозги его шефа безвозвратно испортили его брюки. Позже кусок в горло ему уже не полез, а утром он лишь выпил кофе, приготовленный Олей, обдумывая предстоящую поездку и переваривая мрачные события предыдущего вечера. Потому, хоть и стараясь максимально соблюдать этикет в столь изысканном месте, Александр ел достаточно быстро и много.

– Это?.. – шепнул он Оле.

– Перепела, – также шепотом ответила она.

Саша с удовольствием съел обжаренную перепелку, запеченный в чесночно-сливочном соусе картофель, закусил все овощным салатом и добавил на тарелку стейк запеченного лосося. Блюда были поданы изысканно, словно обед проходил в дорогом ресторане, и на кухне работал шеф-повар, а не весьма преклонного возраста женщина (назвать кого-то бабушками в этой обстановке у Саши язык бы не повернулся). Все было очень вкусно, красиво и богато.

На мгновение Александру стало стыдно за то, что он не сможет такой же жизни дать своей будущей жене. Не в ближайшие годы уж точно. Но, с другой стороны, она ведь по доброй воле жила одна в съемной квартире до знакомства с ним, отказавшись от жизни в этом особняке. Одинокой жизни. Да, здесь ей было бы одиноко. Оля была молодой девушкой, ей едва исполнилось двадцать пять лет. Что она бы делала в этой глуши? Цветы. Безусловно, она бы всецело посвятила себя разведению черных такк и прочей экзотической растительности, но ведь ей этого было бы мало? Человеку нужен человек, а не цветочки или зверушки. Кстати…

– Такой большой дом… – сказал Саша. – У вас нет никаких животных? Обычно в доме всегда живет собака.

– У меня была собака, – не раздумывая ответила Кларисса, запивая еду бокалом воды, – а точнее – сука, ее звали Грета. Это было давно. Я ее очень любила, и после того, как ее не стало, я не решилась завести другое животное. К тому же у нашей драгоценной Оленьки аллергия на шерсть, – она многозначительно взглянула на девушку, – завести в доме кошку или другую собаку – значит, отказаться от своей крови. Люди важнее животных, важнее прихоти. – Она снова отпила из бокала, затем взглянула на него, нахмурила брови и сказала: – Прошу прощения, Александр, я не предложила вина.

– О нет, – заулыбался тот, – я не пью.

– Похвально, – улыбнулась в ответ Клара, – тем более вина у нас в доме практически нет. Так, пара бутылок в подвале лежит уже лет сто… Не переношу спиртного. Но предложить была обязана.

– Это у нас семейное, – добавила, улыбаясь, Оля.

– Я полностью поддерживаю, – сказал Саша, поднимая вверх свой бокал с водой.

Когда все поели, Виктория унесла блюда, а затем принесла на золотистом подносе чайный сервиз: большой чайник с ароматным чаем, сахарница и три чашки. На подносе была свежая выпечка: круассаны и профитроли.

– Как в столичных пекарнях, – удивился Саша. – А мы точно в российской глубинке, а не в провинции Франции?

Все рассмеялись,

– Рекомендую, – указала рукой на выпечку Клара. – Виктория изумительно печет. Я вам компанию не составлю, потому что в моем возрасте стоит следить за тем, что ешь во второй половине дня.

– Тетушка Кларисса, – немного фамильярно выразилась и улыбнулась Ольга, – не говори чепухи. У тебя прекрасная фигура! Неужели ты сможешь устоять против этой ароматной красоты? – она втянула носом ванильный запах, исходивший от подноса. – Я помню, как готовит Виктория. Это восхитительно!

– Спасибо тебе, дорогая, – улыбнулась пожилая женщина, разливая чай по чашкам.

– Все же я воздержусь, – повторила Клара. – Потому, милая Ольга, у меня и сохранилась фигура, что я слежу за тем, что и сколько кладу себе в рот. Тебе, конечно, еще об этом рано думать. Молодость… Где мои двадцать пять лет? – она печально улыбнулась.

– Виктория, – сказала Оля, – может хоть ты присоединишься к нам? Я думаю, тетя не будет против.

Женщина вопросительно взглянула на хозяйку, та же в свою очередь на Олю.

– Благодарю за предложение, – ответила Виктория, – но я перекушу на кухне. К тому же, должна признаться, я испробовала всего по одному, когда только приготовила, – она хихикнула.

– Чудесный вкус, – сказал Саша, откусывая заварное пирожное с кремом, – ничего более вкусного в жизни не пробовал. Как вообще можно так вкусно приготовить? Это магия!

– Я рада, что тебе нравится, – учтиво склонила голову тетя Клара.

– Я хотел спросить по поводу портретов… – дожевав, скромно сказал парень. – Ольга говорила вам, что я рисую?

– Рисуешь? – возмутилась девушка. – Тетя Клара, да Саша – настоящий художник! Видела бы ты его работы!

– Она говорила, что вы познакомились на выставке твоих работ, – сказала хозяйка, не спеша стуча ложкой по дну фарфоровой чашки, имитируя размешивание сахара в чае, которого там на самом деле не было. – И я грею себя надеждой, что мне выпадет честь увидеть твои, Александр, работы.

– Если бы вы приехали к нам… – начал было он.

– Напиши мой портрет, – перебила его Клара.

– Но… на это потребуется немало времени. – ответил Саша. – К тому же материалы: мольберт, холст, краски… у меня нет всего этого с собой. Я взял только «дорожный набор» художника, – он рассмеялся.

– Все имеется, – не задумываясь, ответила женщина. – Ты удивишься, сколько всего хранится в этом старом доме, но я думаю, мы сможем подобрать тебе то, что необходимо для написания картины.

– У вас в доме имеются профессиональные краски? – скептически спросил парень.

– Имеются, – слегка горделиво улыбнулась Клара. – Я люблю и ценю свое одиночество, но в нем есть большой минус – скука. Ради развлечения я пробовала рисовать – не писать, а именно рисовать картины, – она рассмеялась, – но у меня, разумеется, ничего не вышло. Краски были куплены год назад и практически не были в использовании. С холстами уж точно ничего не произошло.

– Я сделаю все возможное, чтобы успеть, – согласился Александр. Возможно, для того, чтобы угодить невесте и зарекомендовать себя в глазах ее ближайшей и единственной родственницы.

– Тетушка, – недовольно сказала Оля, – по-твоему я забрала его от работы для того, чтобы он снова работал?

– Оленька, ты же знаешь, – вступился за Клару сам Саша, – что для меня картины – это отдых, это удовольствие, а вовсе не работа.

– Я думала, я – твое удовольствие, – она шутливо скривила лицо, якобы изображая обиду.

– Оля, я не украду у него много времени, – улыбнулась тетя Клара. – Так, набросок. Исключительно в период вдохновения, не так ли, Александр? Ведь нельзя создавать свои шедевры по принуждению, этот момент человек должен прочувствовать всем своим нутром. Желание творить – с ним сложно совладать, вдохновение нельзя заставить прийти или уйти, им нельзя управлять. Совсем наоборот – оно управляет тобой.

– Ого, – улыбнулась Оля.

– Я для вас, моя дорогая, уже слишком старая и занудная, правда? – мило улыбнулась Клара.

– Вы что, – ответил за возлюбленную Саша, – я восхищен вашими словами!

– Спасибо, – ответила хозяйка, допивая чай. – Хочу заранее извиниться. Я не привыкла ужинать. Мне вполне хватает вечернего чаепития наедине с книжкой, потому Виктория ужин не готовит. Мужчин в этом доме не было очень давно, но я еще помню, что такое мужской аппетит. Поэтому, если вы проголодаетесь, можете перекусить всем, что найдете на кухне.

– Мы довольно поздно и достаточно плотно пообедали, – ответил Саша, – поэтому, я думаю, сегодня мы тоже обойдемся чаем.

– Виктория уберет со стола, не волнуйтесь. Комната наверху готова. Располагайтесь, отдыхайте. Я привыкла рано ложиться спать и рано просыпаться. Мешать вам не буду. Отдыхайте от городской суеты, дышите свежим воздухом. Здесь ваш организм непременно оздоровится.

– Спасибо за все, тетя Клара, – сказала Ольга. Она встала из-за стола, подошла к ней, обняла за шею и поцеловала в щеку.

– Ну что ты, совершенно не за что, дорогая, – ответила та. – Это и твой дом тоже.

В стороне, в которой находилась галерея, раздался короткий, глухой, но громкий звук: казалось, там что-то упало. Саше тут же вспомнился директор рекламного агентства, еще вчера (но уже казалось, что целую вечность назад) приземлившийся у его ног. Глаза невольно посмотрели вниз, чтобы удостовериться, что обувь не забрызгана чужими мозгами. Обуви не было. Мозгов, разумеется, тоже.

– Что это? – удивилась Оля.

– Иногда такое случается, – спокойно сказала Клара. – Ремонт сделан только поверхностно, я бы сказала, что дому был наложен красивый макияж, – она ухмыльнулась, – но внутри он стар. Этим стенам уже не одна сотня лет, и они порой издают разные, странные и даже пугающие звуки. По началу я боялась, думала, не забрался ли кто в дом. Виктория долго твердила мне, что это призраки усадьбы, – она снова насмешливо улыбнулась. – Так или иначе, эти звуки издает сам дом. От старости и разрухи или же от того, что кишит призраками, – улыбка не сходила с ее лица, – но к такого рода моментам привыкайте.

– Я могу посмотреть, – сказал Саша.

– Что, прости? – переспросила Клара.

– Я немного разбираюсь в ремонтных работах, в сантехнике и проводке, – уточнил парень. – Я жил один с отцом, и он меня всему обучил. У него были «золотые руки», пока не запил…

– Ну что ж, – сказала Кларисса, вставая из-за стола, – непременно посмотришь. Но сперва – портрет, – она подмигнула Александру.

– Нет, – протяжно сказала Оля. – Сперва хороший сон и отдых! Я не говорила… Вчера вечером с Сашей произошел ужасный случай: на его глазах погиб его директор. Выбросился из окна и упал прямо у его ног!

– Какой кошмар!

– Поэтому я настаиваю на отдыхе, – договорила девушка.

– Спасибо за встречу, за гостеприимство, за обед, – Александр склонил голову перед Викторией, которая уже убирала со стола приборы после чаепития. – Я думаю, Оль, что все же я хочу сперва прогуляться вокруг дома. Я поражен им как снаружи, так и внутри. Но прогулка на территории старинной усадьбы, которая стоит в самой чаще леса… Любой творческий человек мечтает об этом с детства! Или я не прав?

Кларисса мило улыбнулась Ольге и Александру и вышла из залы.

– Хорошо вам провести время, – сказала она напоследок.