Легенда о мертвой Джинни
– Не выходит из дома?
– Из-за Хоуп, дочки. У них с Бобби недавно родился ребенок. Что и говори, а девочка оживила их двоих. Хоуп сладкая как булочка, ох как я ее люблю. Тихая, спокойная, не плачет без повода. Смотрит яркими глазками на мир, сокровище наше.
Минни была так бескомпромиссно влюблена в свою маленькую племянницу, что я не могла не улыбнуться. Она засмущалась:
– Ох, думаете, наверное, что я так говорю о малышке Хоуп, а о Бобби уже забыла? Каюсь, я привязана к племяшке. И да, она вернула к жизни отчаявшихся родителей. Но это не значит, что они заменили одного ребенка другим. Но разве плохо, что они в почти сорок лет не остались горевать до самой старости, а дали себе шанс на новое начало жизни? И все сложилось, все получилось. Бобби был не самый внимательный парень на свете, но он точно обрадовался бы тому, что родители снова счастливы.
– Если бы был жив? – тихо спросила я.
– Если бы об этом узнал. – Минни произнесла эти слова и опустила нож на батон.
Я прикусила язык и решила сменить тему на менее личную для Минни и более интересную для меня.
– Это письмо, которое получил ваш брат, – в нем ведь были стихи Джинни Харди?
Минни снова вышла ко мне с тарелкой хлеба для бутербродов и розетками с паштетом и джемом.
– Да, кажется. По правде говоря, я и не знала, что это ее стихи. Это нам потом уже сказали. По мне, тарабарщина какая-то. У нее было много хороших стихов, мы даже на выпускном их читали. Но это что-то странное. Ну и мы сначала подумали, что это кто-то пошутил, не связывали с пропажей Бобби. А потом Нат рассказала, что Бобби ей говорил, встретил, мол, Джинни Харди накануне. И что это сто процентов Джинни Харди, а не кто-то другой, потому что она была босоногая в октябре. Вы выйдете сейчас босиком за порог?.. Вот именно. И Бобби так решил: раз холода не боится, значит, и впрямь призрак. Он, конечно, это полушутя Натали рассказал. Но когда мы получили письмо, она вспомнила, что Бобби говорил про Джинни. И проверили – точно, ее стихи. Странно все. Но опять же решили: кто-то захотел попугать Бобби призраком, для того и письмо отправил после этой сценки на улице. Но…
– Но если бы все было так, ровно то же самое не случилось бы с Микки Хитом годом позже?
– Точно, – веско сказала Минни. – Если бы встреча с призраком и письмо со стихами не повторились с исчезновением Микки, мы бы никогда не связали одно с другим. Но Мэри прибежала к ним в дом сразу же, как получила свое письмо. Мэри – это мать Микки. Она все повторяла, что это Джинни забрала Микки.
– И вы в это верите? – осторожно спросила я.
Минни была совершенно бесстрастна:
– Верю ли я, что призрак Джинни Харди забрал ребят? Нет, конечно, не существует никаких призраков. Но кто-то их забрал, а прикрывается девочкой, которая совершила много лет назад суицид.
– Вы знали Джинни Харди?
– Не лично. Я училась на пару классов младше. Но, конечно, все тут знают Харди, и уж точно все знали ее. Местная знаменитость. В каждом празднике затычка: то стихи свои читает, то песни поет. Но такие везде, наверное, есть.
– Как думаете, почему она покончила с собой?
– Да бог ее знает, – всплеснула руками Минни. – Кто их, богатых, разберет? Напридумывают себе проблем и давай вешаться. Может, если б хоть денек в жизни поработали, то больше бы эту самую жизнь ценили.
Эту мысль я предпочла зажевать бутербродом.
– Но уж точно не она похитила Бобби и Микки. А тот, кто это сделал, может вернуться в Холмсли Вейл со дня на день.
Глава шестая, в которой я становлюсь на шаг ближе к богу и на пару шагов – к разгадке
Выбираться на улицу из уютной обители Минни ужасно не хотелось. Но люди стали появляться в ее булочной все чаще, а поводов засиживаться у меня оставалось все меньше. Мы договорились, что я обязательно еще буду заходить к ней, чтобы поправиться на пару килограммов.
Я так засиделась, что вышла уже в ясный солнечный день. На этот раз Холмсли Вейл не казался таким уж сонным и мрачным, как вчера, летом здесь даже могло быть довольно приятно.
Погода позволяла рассмотреть симпатичные улочки, а по пути в церковь я наконец увидела местную архитектурную достопримечательность – расположившуюся у большой площади старую водонапорную башню, о которой рассказывала мне Минни. Хотя она очень давно перестала работать по назначению, башня все еще оставалась центром притяжения и собирала вокруг себя жителей Холмсли Вейл по любому массовому поводу. Сейчас ее выкрасили в белый цвет с ярко-красной головой-башенкой. Я поневоле залюбовалась ею. Это было самое яркое и необычное сооружение в Холмсли Вейл, да и выделялось бы оно и во многих других местах. Я не смогла удержаться и сфотографировала башню на телефон, который вот уже пару дней больше ни на что не годился.
– Красивое строение, да? – услышала я за спиной.
Голос принадлежал высокому стройному красивому мужчине лет шестидесяти. И хотя он был одет в длинное шерстяное пальто, выглядывающий воротничок на шее не оставлял сомнений: именно к нему я и шла.
– Здравствуйте, – сказала я и пошла к нему. – Действительно, очень красивое здание. Меня зовут Маделин Стоун, я как раз шла поговорить с вами, святой отец.
Я протянула руку, чтобы познакомиться, и только тут обратила внимание, что священник держит в руках два больших мусорных пакета. Он замешкался, пытаясь переложить оба в одну руку, потом понял, что рука грязная, начал вытирать ее о пальто. Я все это время стояла с протянутой рукой, пока мы, осознав нелепость ситуации, не рассмеялись.
– Мисс Стоун, прошу прощения, я сейчас отнесу это. Зайдите, пожалуйста, пока в церковь, вы немного до нее не дошли, вернусь, и мы поболтаем.
Я прошла немного в направлении, которое он указал. Церковь как будто восставала из-под земли – так неожиданно она появлялась из-за поворота. Белая, с острой колокольней с темно-серой башенкой, она казалась очень маленькой и аккуратной. Я успела подумать, что небольшая часовня в саду моих родителей была никак не меньше, но, открыв тяжелые двери, втолкнувшие меня внутрь, поняла, что ошиблась.
Внутри церковь словно изменяла восприятие пространства: была очень высокой и очень длинной от входа к алтарю. И в отличие от своей наружной скромности, даже аскетичности, она походила на самые красивые храмы Европы. Я потеряла дар речи: никак не ожидала увидеть такую красоту в Холмсли Вейл. Почему этот архитектурный шедевр прятался в укромном переулке никому не известной деревни, было совершенно непонятно.
Я услышала позади себя покашливание и обернулась. Он успел снять пальто и смотрел на меня с лучезарной улыбкой. В этом виде он напоминал героя Ричарда Чемберлена из старой экранизации «Поющих в терновнике»: высокий, статный, красивый, несмотря на годы. В его внешности было то, что принято называть породой.
– Теперь все же будем знакомы. – Он протянул мне руку и тут же с улыбкой покрутил ею перед моим лицом. – Я ее помыл. Меня зовут отец Мид, мисс Стоун.
– Зовите меня Маделин, – попросила я внезапно для себя: не люблю свое полное имя, хотя в исполнении Генри Харди это, кажется, начало проходить. – Мид? Я, возможно, видела сегодня кого-то из ваших родных, кажется, Глорию и Гарольда?
Он расцвел еще больше:
– Да, это мои родные, сноха и внук. Они замечательные, верно?
– Мы не успели познакомиться. – Я пожала плечами, замечательными они мне показались только внешне.
Кажется, его немного расстроило то, что я не проявила восторга относительно его родных, поэтому он добавил, как бы про себя, что его внук – лучший спортсмен в округе, и, кажется, немного удовлетворился моей сдержанной улыбкой.
– У вас восхитительная церковь! – искренне воскликнула я, подняв голову на расписанный купол.
– Это так, настоящая жемчужина этих мест. – Он кивнул, рассматривая со мной свое место ежедневной работы.
Мы вместе потихоньку двинулись по главному проходу между лавочек.
– Мне очень повезло с приходом, это правда. Уже столько лет я имею счастье наблюдать такую красоту. При этом о ней ведь многие не знают, у нас тут туристов не встретишь. Так что это только наше сокровище, достояние. Со временем, конечно, ко всему привыкаешь, и самое красивое место на земле становится просто местом, где ты каждый день должен бывать, где ты должен работать, утешать и радоваться вместе со своими прихожанами, с людьми, с которыми ты проживаешь все важные этапы жизни.
Мы присели на одну из лавочек в середине зала.
– Вы уже очень давно здесь служите, отец Мид?
– Очень, очень давно. Мы переехали сюда еще до рождения моего сына Джорджа. Я занял место отца Джонса, отошедшего в мир иной. Знаете, непросто молодому священнику завоевывать любовь и авторитет людей с уже устоявшимися порядками. Но меня приняли хорошо, и уже несколько десятилетий Холмсли Вейл – мой дом, а его жители – моя семья.
– Некоторые из них буквально стали вашей семьей, – заметила я.
– Да, это так, – снова с улыбкой вспомнил о своих родных отец Мид. – Вы о них хотели поговорить?
– Боюсь, что нет, – замялась я. Не представляла, как начать со священником разговор о суициде.
Видя мое затруднение, он предложил присесть.
– Вас что-то тяготит? – включил он профессиональный голос.
– Нет-нет-нет. – Я стала отмахиваться от него, как от дантиста, когда пришла с Джей Си в стоматологию за компанию, а врач предложил провериться и мне. – Нет, мне посоветовал поговорить с вами Генри Харди.
– Генри Харди? – Отец Мид удивленно поднял брови. – И о чем же вы хотите поговорить?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Лора Палмер – персонаж книги Джона Томпсона «Кто убил Лору Палмер», погибшая при загадочных обстоятельствах.
2
Томас Уильям Хиддлстон – английский актер и продюсер.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книгиВсего 10 форматов