Орий. Ом

Подводный камень.

Приехали на полчаса позже. Мать не говорила дорогой обратно, решив обсудить за столом, всем вместе. Богдан тоже молчал, и только выходя из машины сказал.

– Верно. За столом и поговорим.

В комнате их ждал сюрприз: возле стола, на мольберте стоял рисунок, их стол, для занятий дополняя, как единое целое. Изображение было потрясающим, для воображения постороннего человека, но для наших героев это было дополнительным стимулом для радостного настроения. Богдан обнял Алёну за плечо, а мать их обоих обняла сзади за плечи. Так они наблюдали картину Алёны. Алёна радостно подумала: «Вот она Великая сила искусства». Ужинали и остались удовлетворёнными от общения друг с другом. Казалось всё встало на свои места. Но и ночь этого дня тоже приготовила свои сюрпризы. Сон был снова на всех один, и было понятно, что Богдану сон на этот раз не принадлежит. Им снился дом, в котором они оказываются, якобы сидя за столом в тренировочной концентрации на контуре. Каждый зашел в этот дом своим путем и, конечно, странным образом. Богдан сразу оказался в кресле, в кабинете, напоминающем уголок увлечённого средневекового алхимика – затворника, всюду были то склянки, то книги разных объёмов и величин. Был тот беспорядок, который говорит о труде открытий и пятиминутном перерыве автора. Казалось, он вот, вот зайдёт и продолжит свои изыскания. С Алёной было ещё удивительнее. Встав из – за стола у себя дома после занятий, она вышла на улицу, прошла по тропе как на утреннюю прогулку. Дошла до холма – с её любимым пейзажем, заметила волну в воздухе, вернее цвет её. Он был изумительный: переливаясь, словно сверхтонкий газовый шарфик, эта волна, как бы говорила ей, девушке – художнику «коснись меня, ты можешь коснуться, потрогай этот цвет». Она коснулась легонько, своими тоненькими пальчиками. Вдруг со скрипом, волна, приобретая форму двери, открылась. Алёна наклонила голову, заглядывая в дверь: оттуда, словно лился свет, и неведомая сила влекла её войти и она вошла. Она увидела маленький внутренний дворик с резной скамейкой у крыльца. Домик был очень уютный и как будто спокойный. В доме удивление её продолжилось, она осматривала стены и на них в пустых рамах проявлялись невиданные по красоте картины, то были и пейзажи, и простые, но невероятно красивые портреты людей. Было не ясно – где эти люди стоят, и кто они, но наверно это было и не важно. Главное было её настроение, приятно было удивляться и смотреть хотелось. Изображения были словно живые, они приветственно кланялись ей, детские изображения приседали в изящном реверансе. Всё, казалось, приветствует её и животные, и природа, только в рамке. А тот свет или волна, что шла от картин как волшебный туман окутывала и радовала одновременно Алёну. Коридор напоминал галерею необычайного музея. Казалось из стен то и дело тоже появляются, какие то произведения искусства. Только не знала: как и что. Она пошла дальше и открыла дверь в кабинет. Маме Алёны, якобы уснувшей в кресле вовремя занятия, посчастливилось проснуться на паруснике, но она немало удивилась не этому, а наряду на ней – не соответствующему ни её образу жизни, ни этой морской обстановке. Она полулежала на маленьком диванчике «Что за фокусы, кроме бального платья не было другой одежды?». Тут она услышала словно в ответ на вопрос.

– Мадам спуститесь, пожалуйста.

Стала видна лестница, и она осторожно пошла по ней, по пути рассматривая своё пурпурное платье в тёмной лакировке отделки. Да, думала она, в таком платье как остальное выглядит, может и не важно, хотя, я бы подкрасилась, всё – таки уж очень официален голос. Не без интереса – она подошла к двери, как она думала, туда её пригласили, рукой в чёрной ажурной перчатке она коснулась двери. Вдруг, позади неё в конце коридора, вместе со вспыхнувшим светом свечей на развешенных канделябрах по стенам, раздался голос. Параллельно, лилась тихо какая – то восточная мелодия, правда, очень древняя.

– Вам нравится здесь? Мужчина встал с плетёного кресла и, к оглянувшейся на него даме – пошёл навстречу, протягивая руку, изящно как средневековый кавалер.

– Да, наверно, если учесть, что я ничего не понимаю.

– Сейчас все прояснится, уверяю вас.

Легко держа её под руку, накрыв её руку на своём локте другой рукой, он завёл её в каюту, которая была светлой и просторной, из мебели в ней были стол, над ним экран во всю стену. Компьютерный стул – кресло, небольшой секретер и архивный шкаф по правую руку от стола – во всю стену. Когда они вошли он, вежливо отпустив её руку, жестом показал на кресло у двери, направленное к экрану и сказал.

– Сейчас мы посмотрим, всё ли готово к приёму гостей. При этом он положил руки на стол, а по перебору пальцами и реакции экрана было понятно – это не стол, а сенсорная клавиатура компьютера. На экране появился кабинет с сидящим за столом Богданом. Через секунду, другую в этот кабинет медленно и с удивлением вошла Алёна.

– Ну, всё в порядке, мы можем идти.

Он подошёл к спутнице и предложив руку, повёл её из каюты наверх.

– Вы компьютер не будете выключать?

– Я, признаться, ожидал вопроса – что это всё значит?

–А я, знаете, предпочитаю сама на такие вопросы отвечать.

– Как угодно. Идёмте, нас ждут.

Они пока общались в каюте и шли по палубе. Яхта причалила к берегу самостоятельно.

– Ну да – сон же – подумала мама Алёны. Они сошли на берег и мать Алёны оглянулась.

– Интересное название у яхты. Сами придумали или кто подсказал?

– А "Лада" – мне нравится это женское имя.

– Ах вот так?

– Да так.

Только теперь она смогла его, как следует разглядеть: это был высокий и статный мужчина лет 40, шатен с голубыми глазами и правильными, чертами лица. Галантность и приятный голос добавляли ему шарма, а событиям во сне – загадочности, по всему было видно – этот человек хозяин представления и сценария, пока, во всяком случае. Одет он был более подобающим образом, к яхте: Кожаные брюки и кожаная куртка, действительно, делали из него волшебника на первый взгляд или пирата, трудно сказать. На берегу они прошли по тропинке через кусты и скоро вышли к тому дворику с домиком, в который вошла Алёна. Рамы картин в маленьком холле были невзрачны, будто ждали оживлённого взгляда Алёны. Наши спутники торопились. Обе двери кабинета отворились сами собой, и пара предстала перед Алёной и Богданом во всей красе.

– А что – мне нравится – сказала Алёна.

– Я тоже так подумала, когда проснулась в этом. И мама Алёны развела руки и осмотрела платье.

– Кто ещё с хорошим настроением от увиденного?

– Пранд Лиман к вашим услугам, тебя Алёна я такою и представлял, простой, русской девушкой. Богдан, так ты собрал команду и смел, надеяться, что вам всё это удастся провернуть?

– Нет, я всё жду, когда мне помешают проворачивать. Кстати, я вовсе не удивлен. Но и не доволен тем, где я нахожусь, в отличие от женщин.

– А я тебя удивлять и не собирался, скорее наоборот. Мне бы очень хотелось узнать: как ты посмел нарушать все договорённости?

– А я не обещал быть послушным, по вашему надо пол жизни потратить, не известно на что и с непонятными последствиями ваших заданий, а потом, может заработать разрешение.

– А может вы пообщаетесь, а мы с мамой во дворике погуляем?

– А мне Алена не хочется гулять, интересно, чем всё закончится.

– Просто Богдана при мне ругают, я не очень хочу это слышать.

– Какая – же вы, после этого, команда? А если я сейчас в монстра превращусь и сожру его, пока вы воздухом дышите?

– Насколько я понял, мы все спим?

– Да.

– Значит, можем своим сном управлять?

– Своим, Богдан, да. Но, вы все в моём сне, а тут я хозяин.

– Вы, Пранд, поймите: процедура вашего разрешения на самостоятельность слишком долгая, я не могу ждать.

– Так я могу вообще не допустить вас ни сейчас, ни потом.

– А решение конструктивное существует или, Алёна руками развела – без вариантов?

Пранд посмотрел на Алёну многозначительно, сел в ближнее кресло и, облокотившись о спинку, словно стал ждать чего – то. Первой не выдержала мама Алёны.

– Знаете, я, поняла так, что как на стройке – у Богдана к определённым вещам допуска нет, но очень хочется его получить?

– Да, и я должен своими способностями как – бы людям послужить, и нет гарантии, что людям от этого легче или лучше будет. Алёна не выдержала.

– Может это не тебе решать, не думал?

– Алёна, а ты мыслишь правильно, и прислушаться необходимо к ней всем.

Пранд встал и, подходя к зашторенному, казалось, окну, сказал.

– Давайте посмотрим хотя бы, кто может нуждаться в, конкретно, вашей помощи и без вариантов. Это задание ваше.

Он отдёрнул штору и перед всеми предстал монитор во всю стену, из стены выехала панель, размером со стол, как на яхте. Он нажал несколько раз на неё. Открылся прекрасный деревенский вид: луга с пасущимися на нём коровами, ещё несколько нажатий и гигантский экскаватор закидывал огромную гору трупов животных, землёй. Ещё нажим и экспресс-осмотр Африканских республик, где, без надобности объяснений, был виден страшный голод среди аборигенов, где земли захвачены колонистами. Далее был пробег, видимо по нашей, стране – где явно обозначилась пустота деревень, и перенаселение городов и конечный сюжет был самый ужасный, видимо Америка. Добыча молока у коров лежачих, тощих, прикованных к полу, не видевших никогда ни солнышка, ни травки. Питание им вкалывали через капельницу, а молоко, или что они там, в итоге давали, вытягивали тоже препаратами

– Это, дорогие мои и есть работа Богдана. Так что, приключения, приключениями, а дело вперёд. И приключения тоже будут. Да и программа твоя нуждается в доработке, так что спешить не куда. Могу успокоить, все вы здесь не случайно. Вы – команда, теперь Богдану в помощь. Вы контролируемы, но свободны в решениях задач. Моё вмешательство возможно только при критической точке или если с решением вы не справляетесь. О связи со мною я буду уведомлять сам – по обстоятельствам. Очень было приятно познакомиться Лада и Алёна (Он подошёл и поцеловал поочерёдно им руки), документы и телефоны, а так – же книгу с адресами и номерами телефонов, вам необходимых, увидите на своём столе для занятий, а рабочий контур Ориона я изымаю, пока на время. Тем более, вещь эта тебе, Богдан, не принадлежит.