Дэрриан против мрачного барона

Глава девятая

Как Дэрриан и объяснял, в первой беседе с Илгентом, он шел туда, куда его «тянуло», даже не пытаясь ничего объяснять ни себе, ни спутнику. Просто шагал и оттого, что делает это согласно своим ощущениям, испытывал удовлетворение. Впрочем, кое-что, для фиксации направления Дерриан делал:

В мире арьяли не знали бумагу, но умели обрабатывать кору деревьев, получая тонкие и ровные прямоугольники, примерно с альбомный лист размером. Кроме того, они умели делать чернила серого цвета, из сока некоторых растений и рисовали ими, используя вместо чернильных ручек большие, полые рыбные кости, срезая их кончики наискосок. Хоть в самом Фрумосверде рыбу и не ловят, но его граждане путешествуют в те страны, где это делают. Оттуда они, в числе прочих вещей, приносят подходящие иголки.

Впрочем, письменность в Фрумосверде тоже существовала, правда, эти знания передавались лишь от родителей к детям, никакого подобия школ не было. Поэтому многие и не особо старались научиться читать-писать, а Дэрриан пользовался грамотой, которой его обучили в школе.

Так вот, собираясь в путь, Дэрриан вооружился этими «листочками» и чернилами. Поскольку в походных условиях не было возможности достаточно точно определять расстояние, он пытался считать шаги и через каждые десять тысяч ставил на листе черточку определенной длины, в соответствии с направлением их движения, которое он определял при помощи импровизированного компаса, сверяя его время от времени.

Дэрриан уже вполне смирился с тем, что в местности, где он оказался, есть два дождливых сезона. Тем более что вода с неба сыпалась не сказать, чтобы обильно – сильные ливни, с ураганами и грозой, случались в середине Многодождья раз или два, за текущее время года. Пришедшие после Засухи первые дождики и вовсе были преимущественно кратковременными и довольно теплыми, напоминали грибные в том мире, откуда Дерриан прибыл.

Конечно же, путники теперь были одеты не так «по-домашнему легкомысленно», как это было, когда они находились возле своих локуинов:

Пусть ступни Дэрриана и привыкли за несколько месяцев к тому, что он очень редко надевал легкую обувь – отправляться в дальний путь босиком было бы верхом глупости. Теперь на его ногах были отличные сапоги, почти до колен, из того же непромокаемого материала. Для того чтобы лучше защищать ступни, во время длинных переходов, непромокаемую ткань складывали во много слоев, которые сшивали и пропитывали специальной смолой, после чего получалась отличная крепкая подошва в которой можно было наступать хоть на камни, хоть на какие-либо еще жесткие неровности.

Вместо легких шорт с наколенниками и подобия футболки с нарукавниками на Дэрриане и его спутнике теперь были заправленные в сапоги штаны в обтяжку, на их телах рубахи с длинными рукавами. Поверх этой, легкой одежды, красовались непромокаемые брюки и короткие плащи – Дэрриан объяснил жене Илгента, что такое капюшон и карманы – она, собирая путникам одежду в дорогу, сделала и то и другое, чем привела Илгента в полнейший восторг. К тому же, в рюкзаках путешественников имелись и более теплые вещи, на случай, если путешествие затянется и ночи станут холодными.

Тем не менее, та одежда, что была одета под не промокающие плащ и брюки, за день пути порядочно напиталась влагой.

Впрочем, со слов Илгента, ночью в Фрумосверде дождь не идет никогда. Благодаря этой особенности местного климата путники имели возможность, переодевшись, развешать на просушку отсыревшие вещи.

В течение пока еще очень долгого дня, путники одолели довольно большое расстояние, оказавшись в диком лесу, на приличном отдалении от какого-либо жилья.

Вообще, как объяснял Илгент, еще находясь дома, арьяли путешествуют по Градни, придерживаясь определенных нахоженных дорог, преимущественно на открытой местности. Дэрриан же шел прямиком через чащу. Впрочем, очень высокие деревья росли достаточно широко, подлеска почти не было, что не сдерживало путников. Они беспокоились из-за другого – опасные животные.

Самые крупные и кровожадные звери местных лесов имели обыкновение днем отсыпаться в норах или подобии берлог. А вот с наступлением сумерек эти ночные убийцы отправлялись на охоту и горе тому путнику, который попадется им на пути. Правда, со слов Илгента, существует один надежный способ отогнать их – большой костер.

– Интересно, в моем мире звери тоже боятся огня – задумчиво произнес Дэрриан, оторвавшись от своих дощечек. Он, во время каждой остановки старался сделать как можно более подробное описание пройденного участка пути.

«Если уж мне суждено застрять в этом мире, да еще постоянно путешествовать, борясь с какими-то врагами, то я хоть, как смогу, постараюсь составлять карты» – думал он.

– Вот только как мы этот костер здесь разведем? – спросил Дэрриан, – Здесь же все очень сырое от дождя.

– Ничего! – успокоил его Илгент, – Я прихватил с собой отличную вещь!

Он развязал свой рюкзак, достал непромокаемый мешок, из которого извлек что-то вроде комка темно-коричневой ваты с кулак размером. Из другого кармашка появилась пара камней. Такие же были и у Дэрриана – что-то вроде кремня, при правильном ударе ими одного о другой обильно сыплются искры.

– Это, – Илгент указал на «вату», – Высохшие водоросли из озерца за моим локуином. Стоит попасть не них искрам, как они начинают тлеть, а подуешь – так и вовсе загораются. Горят они долго и жарко, так что валежник, даже пролежавший много дней под дождями, еще как разгорится.

Дэрриану, в первую ночь вне локуина, предстояло дежурить во вторую смену, до рассвета. Уставший за день, он плотно наелся, разомлел у костра и, удобно улегшись в своем шатре, который представлял собой подобие палатки без дна, крепко уснул.

Хоть он и жил в этом мире уже несколько месяцев, но к таким длинным суткам привыкнуть не мог. К тому времени, когда Илгент разбудил Дэрриана, он и сам уже хорошо выспался.

Вторая половина ночи, когда человек дежурил у костра, не была для него такой безмятежной, как первая. Постоянные шорохи в кустах, уханье и прочие звуки разбередили нервы часового настолько, что ему стало казаться, будто на него из темноты кто-то постоянно смотрит.

Ближе к рассвету раздался чей-то короткий рык, за которым последовал отчаянный визг, хруст ломаемых костей и вскоре чавканье. Обедающий хищник делал это шумно, издавая удовлетворенное «ворчание», из чего Дэрриан заключил, что он один из самых больших и сильных местных убийц, которому некого бояться.

Вздрогнув от этой мысли как от озноба Дэрриан подбросил в и без того большой костер еще несколько толстых сучьев. Сидеть у огня стало горячо, но страх удерживал часового на таком близком расстоянии от огня, которое только можно было терпеть.

Впрочем, вскоре забрезжил рассвет, вселяя надежду на то, что крупные хищники, как говорил Илгент, скоро уберутся в норы и пещеры.

Глава десятая

Едва рассвело путники, наскоро позавтракав, отправились в путь. Дэрриан, не смотря на продолжающуюся всю дорогу беседу, все также пытался считать шаги, сверять направление и наносить все это на дощечку, дополняя свои заметки комментариями, которые делал во время привалов.

К концу дня путешественники увидели, какое препятствие предполагал Дэрриан, еще только говоря о предстоящем походе – они вышли к большущему озеру, причем приблизиться к воде было почти невозможно, из-за окружающей берег стены усыпанного длинными шипами кустарника.

– Вот и причина для того, чтобы завтра с утра начать «закладывать» дугу, о которой ты говорил, плыть нам не на чем и водоем этот мы можем только обойти – отметил Илгент.

– Да – согласился его спутник – начнем прямо на рассвете, а сейчас пора готовиться к ночевке, уже вечереет.

Вот только ночевка у них получилась далеко не та, на которую путники рассчитывали.

Не успели они насобирать дрова, как со стороны озера послышался шорох и хруст ломающихся кустов. Оглянувшись, Дэрриан с Илгентом обнаружили того, кто одним своим появлением заставил их поставить рекорд по скоростному влезанию на дерево.

Уже сидя высоко над землей и почувствовав себя в относительной безопасности, Дэрриан рассмотрел подобие бесхвостой лисы, только во много раз больше размером и обладающую длинной шерстью черного цвета.

– Надеюсь, эта тварь по деревьям лазать не умеет! – крикнул он Илгенту.

– Нет, это «рыболов», мы это животное так и называем. Посмотри, какие у него широкие ступни – благодаря им он отлично плавает и ловит рыбу. В воде рыболовы проводят почти всю свою жизнь: создают пары, рожают детенышей, добывают пищу.

Только на этот раз рыболов, почему-то, решил поохотиться на суше. Разлегшись на спину между деревьями, на которых сидела его предполагаемая добыча он, поглядывая то на одного, то на другого путника, принялся намывать языком передние лапы.

«Ишь ты, интеллигент какой, – подумал Дэрриан, – Прямо руки перед едой моет».

Словно прочитав мысли сидящего наверху «блюда» рыболов, прервав моцион, изобразил подобие ухмылки, обнажив клыки не меньше чем с палец длиной.

– Тьфу ты, принесло тебя с болота – с досадой произнес Илгент и, отломив сухую палку, швырнул вниз.

Рыболов, в голову которого угодил снаряд, одной задней лапой подтолкнул себя в сторону дерева, на котором сидел обидчик, затем передней так «врезал» по стволу, что бедный Илгент едва не слетел с него. Нога, стоящая на сучке, соскользнула с него, и он съехал вниз по стволу, заняв на этой ветке сидячее положение. При этом бедолага ударился седалищем о сук, на который уселся и скулой о ствол, только страх удержал Илгента от порыва схватиться за лицо обеими руками – непроизвольно ослабив хватку, он снова стиснул руки, обнимая дерево.

Илгенту повезло в том, что ветка, которую он оседлал, оказалась достаточно толстой и росла почти под прямым углом к стволу. Испугавшись, что зверюга, если продолжит колотить по дереву, сумеет его стряхнуть, он вытянул пояс, который был вставлен в шлевки плаща. Этот пояс он продел под ремень от брюк и обвязал его вокруг ствола. Делая это, он не один раз произнес слова благодарности жене:

Когда она шила ему и Дэрриану пояса, то сделала их, на взгляд мужа, слишком длинными. Тогда он стал с ней спорить. «Ты только посмотри, – говорил он ей, – Его можно дважды вокруг меня обернуть, завязать и еще довольно длинные концы остаются висеть».

«Ну и что, – отвечала супруга, – Мало ли чего в дороге может случиться. Используешь его вместо веревки, если что».

В тот день Илгент назвал свою спутницу жизни «глупой женщиной», а теперь вслух попросил у нее прощения и похвалил за то, что она не стала укорачивать пояса.

Дэрриан, глядя на происходящее с его спутником и, выбрав наиболее удобный сучек, последовал его примеру. «Сколько же ты будешь караулить нас, тварь такая, – думал он, глядя вниз – Нам ведь надо что-то поесть, да и дров на костер мы собрали мало, чтобы вас, монстров отпугивать. К тому же за ночь еще бы вещи подсушить и вообще, без огня к утру уже зябко становится».

Впрочем, зверь не стал больше бить по стволу, но и не ушел никуда в надежде, что добыча устанет держаться и сама свалится. Так троица рассвет и встретила: двое на деревьях, клацая зубами от холода, и их охранник у подножья, с нетерпением поглядывая вверх.

Не известно, сколько еще времени все это могло бы продолжаться, если бы вдруг не раздался приближающийся топот – скучающий зверь прислушался, облизнулся. Через пару-тройку минут на поляну выскочили, Дэрриан назвал бы их переросшими темно серыми пантерами, если бы не короткие, с полторы ладони толстые хвосты, да богатые черные гривы, подобные лошадиным.

На спинах «пантер», облаченные в одежду из шкур животных, сидели всадники.

Рыболов, при виде животных заметно оживился: в первый момент он двинулся на одну из пантер, но в следующий миг он заметил на ее спине девушку, держащую арбалет.

Похоже, зверь уже видел это метательное оружие, да и количество решительно настроенных противников превосходило его числом – он передумал нападать и попытался удрать от них. Рванув на попятную, рыболов довольно высоко подпрыгнул и воздухе совершил разворот, вот только хищник не успел вновь занять горизонтальное положение, прежде чем стрела впилась ему в спину. Вторая, выпушенная спутником лихой охотницы, вонзилась зверю в то место, где шея соединяется с головой.

Раненый хищник огласил поляну таким рыком, что Дэрриана не просто пробрала дрожь – в какой-то момент его сознание помутилось, в глазах потемнело, похолодевшие пальцы непроизвольно разжались. Усилием воли он заставил себя вновь вцепиться в ствол, но не свалился только благодаря поясу.

Рыболов поняв, что сражения не избежать, повернулся к всадникам и приготовился нападать. Как бы глубоко не впились в зверя две стрелы, сил у него было еще много.

Теперь новые действующие лица спешились. Мужчина, спрыгивая со спины своей «пантеры», уже раскручивал пращу. В какой-то момент рыболов повернулся мордой к девушке, но мужчина, чтобы привлечь к себе внимание, запустил в него камень. Получив жесткую оплеуху, зверь рванул на обидчика, который в последний момент уклонился от атаки в левую сторону и успел полоснуть ножом по ближней к нему передней лапе. За то время пока все это происходило, девушка зарядила арбалет.

Теперь уже она, для того, чтобы вызвать атаку на себя, бросила в хищника подобранный сук, второй держала наготове. Зверь, припадая на раненую конечность, побежал в ее сторону. Дождавшись, когда он достаточно приблизится, охотница подбросила ему заготовленную палку, предлагая поймать в прыжке – противник «купился». В то время, когда рыболов, как обученная собака, совершал прыжок вверх, девушка подкатилась снизу и выстрелила.

Упавший на землю зверь несколько раз взмахнул когтистыми лапами и затих – в его горле глубоко засела стрела.

– Спускайтесь, все кончено – крикнула она Дэрриану с Илгентом, довольно низким, но все же девичьим голосом, в котором слегка слышался металл.

Глава одиннадцатая

Спасителями путников оказались рано осиротевшие молодые охотники.

В западной части Градни, достаточно близко друг от друга, есть два постоянно враждующих государства: Эстр и Морикл. Морикл одним своим краем выходит на морской пляж. Такое расположение дает возможность активно заниматься рыболовством, делая страну богаче – ведь продукты морского промысла можно не только употреблять самим – ими можно торговать, делая страну богаче.

К тому же есть еще такой стратегический момент – исторически так сложилось, что в качестве «валюты» тамошние жители этих обеих и еще нескольких соседних с ними стран используют раковины некоторых моллюсков, а все побережье, где их можно найти стремится удерживать в своем владении Морикл. Эстр же, время от времени, старается отвоевать себе богатую на «деньги» часть пляжа и иногда одерживает победу. Затем Морикл, собравшись с силами, отбивает временно потерянную территорию.

Поскольку арьяли, как уже было сказано, очень привязаны к своим локуинам, местные жители всегда оставались на завоеванных территориях и попадали под влияние страны агрессора, чему, конечно же, не были рады.

Макр, отец Мирэллы и Вериуса, сестры с братом, был выращен своими родителями как истинный патриот Морикла. Не один раз он, не дожидаясь прихода армии, организовывал народные восстания и вытеснял нагло шастающих по деревенским улицам чужаков, за что имел несколько высоких наград и пользовался почетом среди земляков.

Правительство Эстра, естественно, прекрасно обо всем этом знало и, после очередной победы король приказал арестовать непокорную семью. Детей, когда к их локуинам пришли солдаты, на месте не оказалось. Благодаря соседям, которые раньше солдат разыскали их и попрятали в своих жилищах от вражеского глаза, в плену оказались только их родители, которых завоеватели уничтожили вместе с локуинами.

Понимая, что их ожидает та же участь, если они попадутся, уже совершеннолетняя Мирэлла прихватила братишку и отправилась в бега. Прошли месяцы, прежде чем их перестали преследовать. За это время двое молодых арьяли, вынужденных скитаться по диким местам, окрепли, научились о себе заботиться, приручили пару «армаслов» – тех самых, которые у Дэрриана ассоциировались с пантерами и стали опытными лесными бродягами. (Надо заметить, что хоть молодым бродягам и пришлось приручать диких армаслов, некоторые народы арьяли держали домашних – в качестве верховых животных для охоты на открытых пространствах, или мобильности солдат).

– Постепенно мы ушли достаточно далеко от родной деревни, наши преследователи окончательно потеряли наш след и вот уже третий год я и мой повзрослевший братишка скитаемся по этим местам – закончила Мирэлла свой невеселый рассказ.

– А может дальше с нами пойдете? – предложил Дэрриан, впервые за долгое время уплетающий отлично поджаренное, капающее соком мясо.

– Куда именно? – спросил Вериус.

– Сначала завершим путешествие, затем в Фрумосверд. Надоело, наверное, по лесам-то бродить, да постоянно выживать? А там тихая, спокойная страна с дружелюбным населением.

– В общем-то, мы привыкли вдвоем – заговорила Мирэлла – да и зачем мы вам нужны?

– Если честно, нужны, – изрек Илгент, – Как оказалось мы здесь всего лишь желанная пища для хищников. На наше счастье вы, увидев нас сидящими наверху, решили проверить, что случилось и, если понадобится – помочь. По всему видно – ребята вы хорошие. Ну, если не хотите насовсем к нам присоединиться, тогда я прошу, помогите, пожалуйста, в нашем пути. Что вы хотите в ответ?

Брат с сестрой переглянулись, после чего Мирэлла заявила:

– Хорошо, нам нет особой разницы, где скитаться, пойдем с вами, а там видно будет. Говорите, куда дальше собираетесь идти.

– Сейчас нам надо обогнуть болота.

Дэрриан долго рассказывал о том, что его «куда-то тянет» и, при этом он сам толком не может объяснить, куда именно, и с какой целью.

– Я просто знаю, что мне надо туда – он махнул рукой через озеро с топкими берегами – а раз прямо по пути вода, то придется обходить ее дугой. И еще я знаю, что мы должны упереться в поселение.

Поскольку после ночи, проведенной на деревьях, путники чувствовали себя разбитыми и не способными быстро передвигаться, обход топей пришлось отложить.

За часть дня, проведенную сначала возле костра, а затем в шатрах, путники неплохо отдохнули. Дэрриан, соскучившись по мясу, наелся его так, что в начале следующего перехода ему тяжело дышалось.

Мирэлла, согласно рецепту, которому в свое обучила ее мать, замариновала самые лучшие ломти и, пока Дэрриан с Илгентом отсыпались, подвялила его в промежутках между кратковременными дождями.

– Теперь дня три можно не охотиться – подвела девушка итог своим манипуляциям.

– Очень уж хорошая у рыболова шкура, – заявил Вериус, снимая ее с животного, – Заберу-ка я ее.

Срезав несколько крепких веток, он установил их как распорки, на которые натянул шкуру так, чтобы она перегибалась только в одном направлении, затем перекинул это сооружение через спину своего армасла и закрепил. Получилось как свисающее в обе стороны одеяло.

– Все равно дальше придется идти пешком, – сказал он Мирэлле, – Если на твоего скакуна мы навьючим поклажу, то нашим новым друзьям будет легче идти и мы сможем передвигаться быстрей.

Глава двенадцатая

Несмотря на то, что Дэрриан предполагал ровно день пути, прежде чем путники явились в деревню, пришлось шагать несколько дольше – остаток того дня, когда они познакомились и весь следующий. Уже начинались сумерки и с уст Илгента сорвалось: «не пора ли подумать о ночлеге», как среди заметно поредевших стволов показался чей-то локуин.

Не в силах сдержаться, уставшие от бесконечной монотонной ходьбы, путешественники буквально выбежали на поляну, где местные арьяли латали что-то вроде невода, разложенного перед их жилищами.

– Мир вашим локуинам! – попытался начать парламентерскую речь Илгент.

– И вам добра, незнакомцы, – перебил его, отвечая в полголоса, мужчина в возрасте, – Откуда вы взялись? Сколько я здесь, среди лесов, живу, а ни разу чужаков не видел.

– Мы пришли из Фрумосверда – ответил на вопрос Дэрриан.

– Не знаю такого места, я вообще не знаю ничего кроме «Деревни» – мужчина покосился на армасла, вздумавшего потереться о его бок.

– Не бойтесь, не укусит, эти животные вообще травоядны. С ними в лесу очень удобно – сами себя кормом обеспечивают. А как ваша деревня называется?

– «Деревня!»

– Да я понял, что это деревня, – сказал Дэрриан, – А называется-то как?

– Хм, в том то и дело, что ты еще не понял: наша деревня так и называется – «Деревня».

– Вот как! А она большая?

– Да уж не маленькая. Наши крайние локуины стоят на берегу озера. Во-он за теми кустами – собеседник, приподнявшись на цыпочки, показал на отдаленные заросли, усыпанные бело-синими плодами, неизвестными путникам.

– А другой ее край где?

– До него надо идти целый день, если еще сил хватит. Там вы увидите реку такой ширины, что другой берег видно только в хорошую погоду.

– Вот как! – Дэрриан почесал затылок.

«Видимо река, это и есть то, второе препятствие» – подумал он.

– А как на счет перебраться на другой берег? Что там будет?

– Мы там не бываем – далеко, да и не зачем. Рыба и здесь ловится. Вообще-то мне дед говорил, что если очень долго идти вверх по течению, то там есть брод. А еще он говорил, что когда-то его охраняла шайка разбойников, которая требовала выкуп за переход. Не знаю, есть ли они там сейчас.

Впрочем, народец, обитающий в Деревне, оказался очень гостеприимным. Некоторые даже предлагали гостям устроиться на ночь в их подземелье, там, где у них принято пережидать Засуху и Холода.

В итоге гости вежливо отказались, удивив местных шатрами для полевых ночевок – те никогда подобного не видели.

А вот от чего путники не отказались, так это от разных рыбных блюд:

Все, за исключением Илгента – он не изменял традициям народа Фрумосверда, с энтузиазмом уминали копченую, печеную и вареную рыбу с всевозможными приправами.

Местные, потчуя неожиданно свалившихся на их головы чужаков, не уставали слушать их рассказы о других странах, и традициях их жителей. Особенно их интересовал Дэрриан. Этот, как они его назвали «белый арьяли», рассказывал такие диковины, о мире из которого он пришел, что слушатели внимали с открытыми ртами, жадно ловя каждое слово.

Наутро, пополнив от щедрых хозяев запасы еды вяленой рыбой, путники отправились дальше. Правда, деревню они за день так и не миновали, едва справились с этой задачей в течение двух. Дело в том, что стоило им остановиться для отдыха или перекуса, как их тут же зазывали в гости, начинали потчевать и расспрашивать.

Широченная, неспешно несшая свои воды река, превзошла все ожидания Дэрриана. Глубина, у того обрыва, к которому вышли путники, была явно немалой – возле берега купались местные жители и один, достаточно рослый мужчина, продемонстрировал, что не достает дна даже тогда, когда срывались под водой его поднятые вверх руки. При этом вода была настолько прозрачной, что удавалось разглядеть лежащие на песчаном дне раковины моллюсков.

– Хотите попробовать местный деликатес? – спросила одна из весело плещущихся в воде девушек, – Вам надо только развести костер, а «вкусняшки» я со дна сама достану.

Охотники с радостью ухватились за возможность отведать что-то новенькое. В то время, пока они собирали дрова и складывали из камней небольшой очаг, Дэрриан с интересом следил за тем, что делает решившая пообщаться с ними девица.

Она, выбравшись на берег, некоторое время рассматривала дно, затем тщательно примерившись, нырнула «щучкой» с высоты почти в два своих роста. Пронзив водную гладь, она незамедлительно сделала несколько мощных гребков руками и с силой погрузила руку в песок. В следующий момент течение подхватило ее и понесло в сторону, но в ее руках уже что-то брыкалось. Совершив кувырок в воде, ловкая пловчиха оттолкнулась от дна ногами и, достигнув поверхности воды, вынырнула.

Через несколько минут она выбралась на берег, подбежала к охотникам и показала большую рыбину, по внешнему виду похожую на налима, только значительно толще.