Дело о бледных поганках

Глава 1

Белёсый туман низко стелился по земле, цепляясь за кусты и низкорослую ольху. Высоко в небе стояла полная луна, и её бледновато-жёлтый свет струился на верхушки деревьев, отчего они казались ожившими призраками. Май тяжело дышал от быстрого бега, сердце было готово выскочить из груди, а ноги подгибались от усталости. Впереди появился чёрный провал, он из последних сил прыгнул, подгоняемый волчьим воем, но оскользнулся на мокрой траве и покатился в овраг. Мягкая сырая земля обдала его хвойным ароматом. Май перевернулся на спину и замер. Это был печальный конец его жизни!

Стая нагнала беглеца, волки с лёгкостью перепрыгивали через овраг и исчезали в тумане, пытаясь взять его след. Мая смотрел на серые тени, которые в свете луны превращались в исчадий ада, оскаленные пасти, тёмные глаза с кровавыми прожилками. Да от одного их вида хотелось поглубже зарыться в землю и осенить себя крестным знамением. Вой стал звучать отдалённее, и Май прижал руки к груди, глядя на луну. Как он докатился до такой жизни? Он мог поклясться, что всё ещё слышит мелодичный перезвон колокольчиков, нежное пение скрипки и слегка грустные нотки виолончели. Вот он танцует на выпускном балу Академии, а прекрасная Ангелина лучезарно улыбается, отчего его сердце наполняется неизъяснимой радостью и трепетом. Девушка поворачивает голову, ожерелье с бриллиантами оттягивает её лебединую шею, а на мочках ушей покачиваются молочные жемчужины серёжек.

Волчий вой бесцеремонно вторгся в его сладкие грёзы. Май вздрогнул и шумно выдохнул, кажется, беда миновала, но он не торопился выбираться из своего временного убежища. «Болотино, – разум обожгло болью, он сразу же после бала получил своё первое назначение на должность полицейского в провинциальный городок, хотя был самым лучшим выпускником Академии. – За что»?! Сейчас он был готов взвыть от несправедливости как те оборотни, которые загнали его в чащу леса. Золотая медаль, похвальные грамоты, волонтёрская работа в госпитале, защита чести Академии во всевозможных соревнованиях, самоотверженное служение короне – и это всё, чтобы получить распределение в Болотино. Болотино! Самая захолустная дыра в империи, где ничего не происходит, если не, конечно, не слушать жалобы крестьян о прокисшем молоке.

Но что могло быть в тысячу раз хуже? Только то, что прекрасная Ангелина, дама его сердца, осталась в столице. Май не посмел сделать ей предложение, услышав свой приговор из уст ректора. Он был вообще не в силах пошевелиться, а лучший друг Аристарх Орлов подтолкнул его в спину. Май подошёл к ректору и получил своё распределение. Волки завыли совсем близко, наверное, сбились со следа. «Чтобы вас всех проказа поразила»! – мысленно проклял он кровожадных оборотней. Но пока стая не вернулась, можно было снова предаться грустным воспоминаниям.

Май собрал вещи, послал Ангелине прощальное письмо с алой розой и отправился на постоялый двор, чтобы нанять экипаж до чёртова Болотина. Договор Академии, который заключали все студенты при поступлении, жёстко регламентировал дальнейшее распределение. Три года Май обязан был отдать службе полицейского в Болотино. Лишь потом по прошению он мог вернуться в столицу. Исключения делались в особых случаях, когда кто-то из молодых выпускников достигал невиданных высот в профессии. Но разве можно в захолустном Болотине чего-нибудь добиться, кроме несварения желудка и аллергии на комариные укусы? Он так думал, ровно до того момента, когда колесо кареты не увязло в размокшей колее. И пока кучер с отборными проклятьями пытался справиться с бедой, Май поднялся на пригорок и увидел городок.

Болотино раскинулось большой кляксой во все стороны, торчали острые крыши, покрытые терракотовой черепицей, виднелась башня городской ратуши, на окраине топорщилась водонапорная башня. Чёрный дымок вился из труб, кое-где уже зажёгся яркий свет в окнах. Возможно, кто-то и воодушевится картиной провинциального городка, но сердце Мая тревожно забилось. Услышав хриплый вой, он обернулся и замер на месте от ужаса. Три крупных волка вышли из леса и направились прямо к ним. Кучер с воплем швырнул колесо в лохматых чудовищ и поскакал прочь. Май оказался отрезан от дороги. Инстинкт выживания подсказал ему, что лучше последовать примеру кучера, хоть это и могло выглядеть в глазах других людей недостойно. Впрочем, когда волки кинулись на него, Май оставил сомнения и побежал в лес, спасаясь от чудовищ.

Глава 2

Май пошевелил ногами, надо было выбираться из оврага, волки могли нагрянуть в любое мгновение. Он перевернулся на живот и пополз к краю, стараясь не шуметь. Маю повезло, длинные, извилистые корни дерева вспороли рыхлую землю. Он цеплялся за них и уверенно поднимался вверх. Пенёк, обросший бледными поганками, возник перед ним, загородив обзор. Май уже хотел выбраться, как вдруг услышал шаги и застыл на месте. Тёмная фигура в длинном плаще с капюшоном скользила по лесной опушке, а там, где ступала её нога, белёсый туман вспенивался синеватыми всполохами. Май ощутил, как от таинственной незнакомки исходит магическая сила, властная и алчная, голодная до чужой жизни. Колючие мурашки пробежали по его спине. Если выбирать из двух зол, то лучше вступить в бой в оборотнями, чем с этой женщиной. В последнем Май не сомневался, когда незнакомка повернулась, то лунный свет озарил мертвенно-бледное лицо с бескровными, почти белыми губами и хищным взором зелёных глаз.

Поганки на пне задрожали, словно на них обрушился сильный порыв ледяного ветра. Маленькие споры, похожие на снежинки, взлетели над тоненькими шляпками. Воздух наполнился сладостно-гнилостным ароматом. Май нервно сглотнул и вжался в землю, мысленно моля небеса, чтобы женщина его не заметила. Ведьма (ну, а кто же ещё может управлять магией?) удостоверилась, что поблизости никого нет и прорычала проклятье:

– Мои враги будьте прокляты во веки веков!

«Батюшки! – мысленно ужаснулся Май. – Вот тебе и провинциальное Болотино»! Ведьма сделала пассы рукой, между её ладоней появился синий, пульсирующий шар. Она его подняла над головой и отправила в небо, что-то неразборчиво бормоча себе под нос. «Я пока ещё не приступил к службе, – успокоил свою совесть Май. – Поэтому вмешиваться не буду. Потом с ней разберусь». Он никогда не был трусом, но сейчас интуиция подсказывала, что голыми руками ведьму ему не одолеть, да и волки рыщут поблизости. А вдруг они заодно?

Ведьма побрела прочь, Май выждал ещё немного, а потом вылез из оврага и залез на высокое дерево. Покрутившись на макушке и едва не сорвавшись, он сумел разглядеть в черноте ночи яркие огни городка. Он спустился и осторожно побрёл в нужную сторону. Деревья вскоре стали реже, да и тропинки начали появляться, а под ногами появились маленькие кустики черники. Май облегчённо выдохнул, шагнул вперёд, и сухая ветка под его ногой громко хрустнула. Звук эхом разнёсся по лесу. Май замер, чувствуя, как кровь прилила к вискам, но вроде всё обошлось. Он сделал ещё шаг и услышал утробное рычание. Огромный волк выступил из тьмы, злобно оскалив пасть. Слюна стекала с его острых клыков, на шее болтался железный ошейник, от которого тянулась цепь с крупными звеньями. Кажется, лимит удачи на сегодня Май исчерпал до дна.

Волк с рычание бросился на него, он подался назад, ногой поддел ветку и вооружился ей. Сильные лапы ударили в грудь, а мощные челюсти с лёгкостью перекусили соломинку. Май упал навзничь и инстинктивно поджал колени к груди, когда зверь снова прыгнул, то он сумел его оттолкнуть. Правда, волк всё-таки достал его клыками, вспоров рукав сюртука и рубашки. Кожу словно бы кипятком обожгло. Умирать не хотелось, тем более, когда он был так близко к спасительным огням городка. Май протянул руку и нащупал на траве ещё одну ветку, кажется, она была чуть потолще первой. Волк зарычал, оттолкнулся задними лапами и понёсся на него. Май выставил ветку перед собой и резко выпрямился, упираясь ногами в землю. Зверь наскочил на острый конец ветки и захрипел. Красные глаза волка потухли, Май толкнул тушу вбок и услышал щелчок. Железная манжета на втором конце цепи сковала его запястье. Он дёрнул руку, но не смог высвободиться.

– Да что за невезение! – воскликнул Май и посмотрел на поверженного зверя.

Иного выбора не оставалось, он взгромоздил тушу на свои плечи и, шатаясь от тяжести, поплёлся в городок. Деревья отступили, ветерок принёс аппетитный аромат копчёных колбасок, отчего у Мая проснулся лютый голод. Он ускорил шаги, хрипло дыша от усталости и запаха мокрой псины. Неожиданно ворота распахнулись перед ним, двое рослых мужиков выскочили на дорогу, потрясая дубинами. Увидев Мая и его ношу, они встали и молча пропустили его. Он вошёл в Болотино, и вокруг него молниеносно образовалась толпа. Май сбросил с плеч зверя и качнулся, чувствуя, как подгибаются колени. Мужчина средних лет с лёгким налётом круглого живота вышел вперёд и дрожащим голосом спросил:

– Кто вы, сударь?

– Ваш новый полицейский, Май Зем… – договорить он не успел, толпа радостно возликовала, и все дружно бросились его обнимать.

Кто-то приволок слесарные кусачки и избавил Мая от железного манжета и цепи. Он с улыбкой поблагодарил и промолвил:

– Перекусить бы, с обеда во рту маковой росинки не держал.

Мужчина, который оказался городской головой Болотина, то бишь самым важным и влиятельным, подхватил его под руку и потащил за собой.

– Сейчас мы вас накормим, в баньку сводим и на постой разместим. Спаситель вы наш! С зимы чёртовы волки лютыми стали, на обозы нападали, да проходу местным не давали. Я столько раз прошение посылал в столицу, чтобы нам толкового полицейского направили. Свечку в церкви поставил! И вот Бог услышал наши молитвы!

– А полицейский, который до меня был? – поинтересовался Май.

– Да волки его и сожрали, – печально вздохнул городского голова. – Да чего уже плохое вспоминать. Надо новым днём жить!

Глава 3

Банька была хороша! Май мочалкой оттёр с себя грязь и пот, вдохнул полной грудью берёзовый аромат и громко чихнул. Раненую руку немного щипало, но жить было можно. Май хорошенько вымылся, насухо вытерся полотенцем и облачился в чистую одежду, любезно предоставленную Евграфом Семёнычем, городской головой Болотино. Белая, свободная рубаха, тёмные штаны, а вот сапоги Май натянул свои. Он за них в столице много денег отдал. Тонкая кожа идеально сидела на ноге, удобная колодка и хорошо подбитый каблук с серебряной каймой. Май пятернёй причесал волосы и вышел к Евграфу Семёнычу, который топтался на улице, сцепив руки за спиной.

– Всё готово! – воскликнул мужчина и отвёл его в местный трактир.

Как же обрадовался Май, когда розовощёкая девчушка принесла ему горячую сковородку с копчёными колбасками, жареным картофелем и грибами, салом и зелёным луком. Он набросился на еду, а Евграф Семёныч потягивал из большой кружки пенное пиво и поглядывал на него, явно ожидая интересного рассказа. Май умял колбаски и картошку, промокнул подливу чёрным хлебом и в подробностях поведал о нападении волков на карету, умолчав о ведьме.

– Кучер побежал в город, вы его видели?

– Никого не было, – пожал плечами Евграф Семёныч.

– И куда бы он мог подеваться? – недоумённо проговорил Май. – Дорога-то одна, может свернул куда?

– Да утром найдётся, – махнул рукой Евграф Семёныч. – Отлежится в канаве, а как проголодается, то сам придёт.

Много народу набилось в трактир, Май предоставил слово городскому голове, и тот принялся рассказывать горожанам, как новый полицейский доблестно сражался со стаей оборотней и одолел кровожадного вожака. Усталость взяла своё, да и сытный ужин требовал прилечь на боковую. Один из подручных Евграфа Семёныча проводил Мая до его нового жилища. Квартирка располагалась на втором этаже полицейского участка. Ничего лишнего: широкая деревянная кровать, стол у окна, жестяной умывальник, камин и два кресла с продавленными сиденьями, платяной шкаф с одинокой молью. Крохотная ванная комната, где и развернуться-то толком негде. Впрочем, Май был и этому рад, ведь он мысленно представлял, когда ехал в Болотино, что ему выделят сарай с комарами.

Он стянул сапоги, улёгся на постель и блаженно вытянул ноги. Мысли сразу же вернули его на выпускной бал. Прекрасная Ангелина стояла на балкончике и грустила. Май осторожно приблизился к ней, сминая в ладони казённую бумагу с распределением. Он осмелился потревожить девушку и прошептал свою просьбу ей на ушко. Золотистый локон на память.

– Доброе утро! – звонкий девичий голосок выдернул Мая из сладких грёз.

– Ты кто такая? – он приподнялся на локтях и уставился на светловолосую девушку.

Тёмно-коричневые брюки держались на широких подтяжках, белая рубашка была закатана до локтей, а верхние три пуговицы расстёгнуты. Довольно смелый наряд для провинциального городка.

– Лиззи, – представилась девушка и улыбнулась. – Я принесла завтрак, господин Зем.

Май скривился, вчера он не успел договорить свою фамилию, но сейчас особо и не хотелось портить впечатление. Зем так Зем, уже намного лучше, чем Земляничкин.

– А ещё я рассортировала заявки от потерпевших по папкам, – похвасталась Лиззи, поставив плетёную корзинку на стол. – Скорее умывайтесь, вас ждёт много работы.

Май поплёлся в ванную комнату, умылся и привёл себя в порядок, только подбородок нечем было побрить. Он вернулся к столу и довольно улыбнулся. Лиззи принесла ему варёные яйца, зелёный лук, два длинных и пупырчатых огурца. Но настоящим лакомством оказались блинчики с печенью. Май жадно впился зубами в один из них, чувствуя, как лютый голод отступает. Лиззи тем временем налила ему в стакан свежего молока.

– Спасибо, – поблагодарил Май девушку.

– Печка на первом этаже, – затараторила Лиззи. – Но её надо почистить, иначе не растопить. Мне вызвать трубочиста?

– Ага, – кивнул Май. – А ты помощницей тут работаешь?

– Не совсем, – густо покраснела Лиззи. – Но папа не будет против. Он так мне и сказал с утра, что я могу заниматься чем хочу, только ему до вечера на глаза не попадаться.

Наверное, стоило прогнать не в меру любопытную девушку от греха подальше, но Май никого толком не знал в Болотино. А Лиззи и завтрак ему принесла, да и быт полицейского участка хорошо знала.

– Ну? – спросила она, выпучив глаза.

– Ладно, будь моей помощницей, – промолвил Май и потянулся за хлебом, рукав рубахи задрался и оголил руку до локтя.

Лиззи увидела следы от зубов волка и истошно заверещала:

– Вас укусил оборотень!

– Да не кричи ты! – зашипел на неё Май.

Лиззи округлила глаза, с ужасом посмотрев на него, а потом вдруг деловито надавила на верхнюю и губу и проверила резцы.

– У вас в запасе дней тридцать, а потом волчий яд распространится по телу.

– Глупости всё это, – отмахнулся от девушки Май.

– Вы, что ли, хотите добровольно обернуться на полнолуние?!

– Мракобесие всё это, – вспыхнул Май и дёрнул плечом.

– Вот и посмотрим скоро, – Лиззи скрестила руки на груди и осуждающе взглянула на него.

– Ты только никому не рассказывай, – хмуро попросил Май.

– Но тогда вы должны меня назначить вашей помощницей официально, – нагло потребовала Лиззи. – Чтобы отец от меня отстал и зря не ругал.

– Ладно! – раздражённо ответил Май.

Первый день в должности полицейского, а его уже окрутила ушлая девица! Лиззи захлопала в ладоши от радости.

– Вы не пожалеете, – улыбнулась девушка.

Май почесал затылок, а потом вернулся к блинчикам с печенью.

Глава 4

Первый этаж нового жилища начинался в просторного холла, где по обе стороны от входной двери стояли длинные, деревянные лавки. Вдоль одной из стен тянулся стеллаж с коробками и пачками бумаги. Огромный письменный стол находился почти посередине холла, два стула, один для посетителей, второй для самого полицейского. Ещё на первом этаже имелась маленькая кухонька с неисправной печью. Лиззи, как верная помощница, побежала искать трубочиста, а Май пока обходил свои владения. Надо отдать должное девушке, она рассортировала бумаги с жалобами горожан и аккуратно их разложила по стопкам, придавив сверху массивными чернильницами.

Май печально вздохнул, не так он представлял себе новую жизнь. Впрочем, сейчас надо было заняться работой, а страдания по утерянным возможностям оставить на поздний вечер. Он начал с самой маленькой стопки бумаг, там крестьяне жаловались на прокисшее молоко, обвиняя местную ведьму, которая по их словам баловалась чёрным колдовством. Май выдвинул верхний ящичек стола и нашёл блокнот, вот туда он и записал имя коварной женщины и её адрес, дабы при удобном случае проверить. Особого желания соваться по доброй воле к ведьме он не испытывал, но должность полицейского, да ещё и героя, обязывала проявлять заботу о людях.

– Разберёмся, кто и кому порчу наводит, – пробормотал Май.

Дверь широко распахнулась, в участок влетела запыхавшаяся Лиззи и заверещала:

– Господин Зем! Господин Зем!

– Пожалуйста, обращайся ко мне по имени, – скривился Май, чувствуя, как с улицы в приоткрытую дверь натягивает гарью.

– Ах! – смутилась Лиззи и прижала ладони к пылающим щекам. – Май…

– Что стряслось? – поинтересовался он у своей помощницы.

– Я попросила дядю Веню, чтобы он привёз ваши вещи, – затараторила Лиззи. – Докладываю, кто-то разворошил ваши дорожные сумки. Дядя Веня всё собрал, сейчас с телеги снимет и сюда принесёт.

– Спасибо, – улыбнулся Май.

Грузный мужчина, сопя и проклиная всё на свете, внёс дорожные сумки и бросил их у порога.

– Волки там много чего погрызли, – промолвил он и протёр мокрый лоб рукавом рубашки. – Перестирать бы по-хорошему, да кое-что всё равно придётся выкинуть.

– А кучера вы не видали? – спросил Май.

– Все овраги ближайшие обыскал, – ответил дядя Веня. – Никого не нашёл. Но в лес, правда, не совался. Боязно ещё после волков туда ходить, хотя девчонки уже побежали за земляникой. Я им сказал, чтобы далеко не забирались, да и вам лукошко с ягодой принесли.

– Странно, куда бы он мог подеваться? – Май сделал пометку в своём блокноте, Лиззи обошла стол и с любопытством заглянул ему через плечо.

– Лизка, ты бы тётю Фросю попросила помочь, – обратился дядя Веня к девушке.

– Ага, – Лиззи аж на цыпочки привстала, продолжая глядеть в блокнот Мая.

– Лизка! – рыкнул на девушку дядя Веня.

– Да иду, – огрызнулась она и отошла от Мая.

Дядя Веня ушёл, а вскоре объявился трубочист, и почти до обеда промаялся с печкой. Оказалось ,что в трубе застряла дохлая ворона, обмотанная липкой паутиной.

– Никак порчу наводили, – испуганно прошептала Лиззи.

Май завернул мёртвую птицу в серую бумагу и вынес из дома. Пришлось до трактира дойти, пока не отыскал мусорные бочки, туда он и засунул ворону. И только собрался Май воротиться назад, как на крыльце появился Евграф Семёныч.

– Господин Зем! – радостно воскликнул городской голова. – А не хотите ли пообедать вместе со мной?

– Не откажусь, – Май поднялся по ступенькам и в знак приветствия пожал руку Евграфу Семёнычу.

Они переступили порог трактира, народу было немного, видимо, ближе к вечеру все собирались утолить жажду. Евграф Семёныч важно уселся за стол и подозвал девчушку, попросил у неё борща, жареного мяса и квашеной капусты.

– Как вам на новом месте? – спросил городской голова у Мая.

– Обживаюсь по-тихоньку, – он взял из чашки сухарики и сунул их в рот. – Вещи мне мои уже привезли, только вот кучер куда-то пропал.

– Да найдётся, – усмехнулся Евграф Семёныч. – Никто в здравом уме не станет своих лошадок бросать.

Девчушка принесла глиняные горшочки с борщом и сметаной, так что разговор они отложили и вооружились ложками. «Не всё так плохо, – подумал Май, потянувшись к ржаному хлебу. – Надо бы письмо написать Ангелине, рассказать о своём путешествии. А может и гостинец какой передать? Она, наверное, обрадуется весточке от меня». И едва Май доел борщ, как в трактир ворвался взъерошенный мужичок. Увидав его, бросился к нему и заголосил:

– Господин Зем, злодей у меня всех кур погрыз! Утром пошёл кормить, а они рядком лежат!

– Да может лиса пробралась, – добродушно сказал Евграф Семёныч.

– А чего же она их не сожрала?! – взъелся мужичок.

– Сейчас пообедаю и проведём расследование, – с серьёзным видом пообещал Май.

Мужичок успокоился, заказал себе кружку кваса и уселся за стойку, зацепившись языком с трактирщиком.

– Жизнь в Болотино кипит, – заулыбался Евграф Семёныч. – Каждый день что-нибудь происходит.

– Весело, – отозвался Май, чувствуя, что покоя ему не будет ни днём, ни ночью.

Глава 5

Упитанные рыжие курочки со свёрнутыми шеями лежали в ряд. Зрелище было не для слабонервных. Май с важным видом прошёлся по курятнику, заглянул в гнёзда и собрал с десяток яиц. Если бы лиса наведалась, то всё было бы в крови и перьях. Куница? Тоже не похоже, ведь яйца остались целыми.

– Что скажете, господин Зем? – обратился к нему мужичок.

– С соседями ссорились недавно?

– Думаете, это Мишаня моих курочек жизни лишил?!

– Не знаю, – многозначительно ответил Май. – Тушки надо бы сжечь от греха подальше. Утром придёте в полицейский участок и напишете заявление.

– На Мишаню?

– Нет, для протокола, – пояснил Май. – Я же не могу без вашего заявления приступить к расследованию.

– Ладно, – проворчал мужичок и принялся лопатой сгребать дохлых курочек.

Май забрал яйца, якобы для изучения, а сам уже мысленно смаковал яичницу с зелёным лучком и помидорами. Возвращаясь в полицейский участок, он прошёлся по городской площади. Она была небольшой, но ухоженной. Башня городской ратуши с остроконечной крышей, чуть поодаль два приземистых домика, один для заседаний совета, а второй – местная почтовая служба. Фонари, скамеечки с резными спинками и ножками, две большие цветочные клумбы – мило и красиво. Май зашёл на почту и прикупил белых конвертов, красивой бумаги цвета слоновой кости, два новых пера и марки с изображением лягушек.

– Господин Зем! – радостно завизжала Лиззи, когда он переступил порог участка. – Ой, Май! Простите, забылась! У нас новое дело!

– Мы ещё со старыми не разобрались, – Май сложил на стол свои покупки.

– Приходила Авдотья Никитична и написала заявление, – Лиззи подсунула ему лист бумаги, испещрённый мелким женским почерком. – Говорит, что у неё кто-то всех кроликов передушил и рядком сложил, чтобы у неё сердце из груди от страха выскочило.

– Кролики? – заинтересованно переспросил Май.

– Ага, – заулыбалась Лиззи. – Авдотья Никитична уверена, что на неё кто-то пытался навести порчу!

– Так уж и порчу? – усмехнулся Май.

– А у нас в Болотино это быстро делают, – печально вздохнула Лиззи. – Когда мы без полицейского остались, то нечисть в разгул пошла. Вы пока кого-нибудь не посадите в тюрьму, то все так и будут колдовством баловаться.

– А в Болотино разве есть тюрьма? – удивился Май.

– У нас всё есть, – закивала Лиззи. – Правда, папенька не очень любит туда людей сажать. Говорит, накладно это для городской казны.

Май посмотрел на девушку и подумал: «Интересно, и кто её отец»?

– Растопить печку? – смутилась Лиззи. – По ночам ещё холодно бывает.

– Я сам, – ответил Май. – Ступай домой.

– Может?..

– Пока, Лиззи, – Май вытолкал девушку из полицейского участка и закрыл за ней дверь.

Первым делом он он написал подробный отчёт о курятнике и мёртвых птичках, затем подложил к нему заявление Авдотьи Никитичны о несчастных кроликах. Явно в Болотино кто-то решил насолить соседям. Да и всё в один день приключилось.

– Злой умысел, – пробормотал Май и закрыл папку с новым делом. – Подождёт до завтра.

Он растопил печь и занялся ужином. Лиззи и об этом позаботилась, притащив ему из мясной лавки окорок и свежие овощи. Май пожарил мясо и уселся за стол, по дому разлилось живительное тепло. Что же, первый день в Болотино пролетел быстро. Май покончил с мясом, налил в чашку горячий чай и снова удобно устроился за столом. В этот раз он достал чистый лист бумаги, купленный на почте, подточил гусиное перо и принялся писать письмо прекрасное Ангелине.

«Душа моя! Я соскучился по твоему звонкому и беззаботному смеху, соскучился по нашим прогулкам и столице. Но не буду жаловаться на свою судьбу, хотя хотелось бы. Занесло меня в Болотино, местечко дальнее, но люди здесь живут приятные», – Май ещё раз перечитал начало, остался доволен и продолжил описывать встречу с оборотнями, стараясь сильно не вдаваться в страшные детали. Закончил он писать почти за полночь, запечатал бумагу в конверт и приклеил марку с лягушками. Май затем старательно вывел адрес Ангелины, размял пальцы и всё же решил перед сном прогуляться до почты. А с рассветом его письмо уже полетит в столицу.