Эксперимент

Время шло к обеду. Мормо практически весь день просидел на подоконнике и смотрел в окно. Он как будто ждал, что вот-вот там появится Локи.

– Дружище, у тебя простатит будет, сидеть-то на холодном подоконнике! – Лилит укоризненно посмотрела на вампира, – слезай, мне на тебя холодно смотреть, присядь что ли за стол.

Мормо всё с тем же печальным взглядом посмотрел на неё и остался недвижим.

– Ты меня боишься? Или думаешь, что сюда внезапно придет Ло? – спросила Лилит.

– Да нет, конечно,… Она сюда не придет, хотя очень хотелось бы.

– Мормо, можно я скажу всё, что думаю, а ты не обидишься? – тихо спросила Лилит.

Вампир слез с окна и со скоростью света оказался за столом, вопросительно разглядывая Лилит.

– Слушаю. – Слегка улыбнувшись, сказал Мормо.

– Так как ты сделал её вампиром, между вами есть какая-нибудь связь? Я имею в виду, она знает или чувствует, где ты можешь находиться? – поинтересовалась Лилит.

– Нет, такой связи нет, – несчастно ответил он.

– Что ж, это хорошо. Такой ответ дает мне возможность назвать тебя не полным придурком… Почему ты себя так не ценишь? Об тебя вытерли ноги, растоптали твои чувства, тебя предали и обманули! А ты бегаешь и ищешь её! Неужели ты думаешь, что если бы ты ей был нужен, то она не смогла бы тебя найти? Не будь дураком, Мормо! Начни новую жизнь, хватит жить прошлым, слава Богу, у тебя есть шанс на то, чтобы начать всё заново с другой, – предложила Лилит, – на тебя больно смотреть, так нельзя. Ты очень красивый и обаятельный мужчина, добросердечный к тому же, с такой внешностью и душевными параметрами тебе будет не сложно это сделать. Мормо, ты должен забыть её ради своего же блага. Так ведь можно с ума сойти…

– Да, я дурак! Глупый, старый дурак! В какой раз я бегаю за женщиной, которая меня отвергает, после того, как получила то, что хотела. История каждый раз повторяется.

– Ну, тогда не давай им то, чего они так хотят…

Мормо поднял на нее взгляд.

Девушка смотрела на него, поглощенная серьезностью…Она была такая красивая.

– Он сказал тебе? – тихо прошептал вампир.

– Что сказал? – Лилит удивленно посмотрела на него.

– Он не сказал…– печально подтвердил Мормо, – уверен, в будущем скажет…

– Не сказал что? Мормо? Что? – Лилит настаивала.

– Я предоставлю ему шанс ответить на этот вопрос позже…А пока забудь.

Они проболтали до шести часов вечера, внезапно Лилит сказала ему, что ей надо выйти и она скоро вернется. Вернулась она через десять минут, очень грустно посмотрела на Мормо и протянула ему руку.

– Пошли, я покажу тебе кое-что…, – чуть ли не рыдая, прошептала она ему.

Он взял её за руку и встал. Выйдя на улицу, они подошли к маленькому сараю, который находился за домом. Лилит молчала, на её лице было только беспокойство.

– Внутри.… Там что-то было! – шепнула она ему.

– Стой здесь! Я посмотрю! – приказал он ей и зашёл вовнутрь.

Лилит тут же закрыла за ним дверь на железный засов. Из кустов, растущих рядом, она вытащила уже приготовленную канистру с бензином и начала обливать сарай. В её руке была уже зажженная спичка.

– Что происходит? – спросил Мормо, заранее зная ответ на свой вопрос.

– Прости! – тихо сказала она, – это не моя вина, что ты появился здесь. Это и не твоя вина. Это вина Левиафана! – она кинула спичку, и сарай вспыхнул.

– Я должна показать ему, какого это – терять близких, – Лилит зарыдала.

Ей было очень тяжело и больно: внутри что-то разрывалось, её всю трясло. И от каждого его крика, она чувствовала укол чего-то очень острого и болезненно.

– Ты очень хороший, Мормо, добрый и милый. Мне искренне жаль, что так вышло… Прости… Милый Мормо, прости… – Лилит задыхалась слезами.

В её глазах отражался огонь, пламя которого сжирало сарай и Мормо вместе с ним. Красно-оранжевые языки убивали несчастного вампира внутри. И с каждым таким поцелуем огня, крики бедняги становились всё тише и тише, всё не разборчивее. Пока он горел, он ни разу не назвал Лилит плохим словом. Он так устал от всего, что просто смирился с решением девушки сжечь его.

– Ло… я люблю тебя, прости, что не смог сказать это тебе лично – это последнее, что услышала Лилит.

Она закрыла руками лицо и снова зарыдала. Лилит лелеяла тайно надежду на то, что Мормо сильный вампир и он вырвется все-таки из пылающего огня. Но он не стал вырываться… он ждал смерти. Так больно и неприятно ей ещё никогда не было.

– Я ненавижу себя! Я ненавижу тебя, Левиафан. Твое появление в моей жизни сделало меня такой! – крикнула она…

Через два часа дверь открылась, в гостиную вошёл Левиафан.

– Ух, там такой снегопад! – сказал он, стряхнув снег с головы, но его счастливое лицо тут же изменилось, когда он увидел Лилит.

Она сидела за столом, тихо мурлыкая какую-то грустную песенку, в его рубашке, волосы растрепаны, лицо измазано чём-то черным, в одной руке – рюмка с чем-то очень вонючим, а другой девушка подпирала голову.

– Что случилось? – нервно спросил он, подлетев к ней, и внимательно посмотрев в её глаза.

Тут же на полу он заметил, пустую бутылку водки. Вторая, уже полупустая стояла на столе. Левиафан встал и нахмурил брови. Потом он резко схватил девушку за предплечья и посмотрел в глаза.

– Лилит, что случилось? Где Мормо? – потребовал он ответа.

Лилит подняла пьяные глаза и улыбнулась.

– А Мормо уехал! – тихо сказала она.

Левиафан, учуяв запах алкоголя, поморщился.

– Куда уехал? Лилит, ты чего несешь? Он не мог уехать, я обещал ему, что пробуду весь день в Германии и узнаю что-нибудь про Локи, потому что её там видели последний раз! Он ждал меня с ответом, как второго пришествия Христа! – крикнул он.

Но Лилит была настолько пьяна, что ничего вообще не соображала. Ей было абсолютно наплевать на все, она только очень глупо улыбалась и болталась в его руках, как безжизненная ватная кукла. Левиафан посмотрел на неё свысока, сделав совершенно безразличный вид, сказал:

– Лилит, если в течение пяти минут, ты мне не расскажешь, где Мормо, почему ты пьяная в стельку и в таком виде, и почему от тебя воняет гарью, то я клянусь, я сломаю тебе шею! – Левиафан начал угрожать, он очень злился, потому что мысли, которые приходили ему на ум, были отнюдь не радостными.

Он боялся услышать подтверждение своих догадок. Его воображение показывало какой-то бред. Почему-то он представил себе картину, Мормо который пытается изнасиловать Лилит, огонь, прожигающий кожу.… Но потом Левиафан начинает понимать, что речь идет о Мормо. Он никогда, ни с одной девушкой такого бы не сделал, потому что очень уважает и ценит прекрасный пол.

– Мормо уехал… на тот свет! Он устал от жизни, почему ты об этом не знал? Ты ж его друг! – Лилит подняла пьяные, красные глаза на Левиафана.

Его пальцы отпустили Лилит, и пьяное тело упало с грохотом на пол, так как само на ногах стоять не могло. Лилит сильно ударилось об угол стола, и рассекла себе кожу на затылке. Пошла кровь. Левиафан тряханул головой, поднял девушку и впился в нее глазами.

Гнев протискивался через каждую кожную клеточку на лице, и когда гнев пролезал между ними, они слегка разрывались, и всё его лицо в итоге было покрыто ярко-красным и лиловым цветами. Нижняя губа тряслась мелкой дрожью, а брови, казалось, срослись вместе.

– Ну-ка повтори! – прошипел он.

– Я сказала, что Мормо уехал на тот свет! А я помогла ему в этой нелегкой поездке! – сказала Лилит, смотря прямо в черную пустоту глаз Левиафана.

Он посмотрел на неё с секунду и резко замахнулся. Лилит зажмурилась. Рука Левиафана застыла в воздухе, он скрипел зубами, глядя на зажмуренное лицо.

– Ненавижу! – крикнул он и отшвырнул её в другой угол комнаты.

Лилит медленно сползла по стенке без сознания.

Левиафан подошёл к ней и взял её на руки и схватился руками за шею.

– Я убью тебя, дрянь! Убью! Ты не заслуживаешь, жизни… никакой, ни человеческой, ни тем более вечной! – кричал он, сжимая за её шею.

Он хотел сломать ей позвоночник, руки и ноги, всю переломать… Но не смог. На этот раз любовь победила гнев. Из раны шла кровь, рубашка на спине была порвана, а на коже – огромный ушиб.

Всю в крови, вампир подхватил девушку на руки и потащил в ванную комнату, смывать кровь, боль, страх.

– Что же ты наделала… – горестно прошептал он, придерживая ей голову в ванной и обмывая её тело.

Лилит открыла глаза, увидела лицо Левиафана и снова зажмурилась. Она испугалась, что он её либо ударит, либо снова швырнёт. Внезапно девушка поняла, что находится в ванной комнате, тут панический страх полностью овладел ей, и Лилит со всей силы начала вырываться и кричать.

– Нет, Левиафан, не надо! Я умоляю тебя! Я не хочу умирать! – Лилит била его по рукам, по лицу, по плечам и по груди, и била сильно.

Наконец он её скрутил и зашипел в ухо.

– Тихо, тихо, милая, я не собираюсь тебя убивать…хотя надо бы, – Левиафан гладил её по голове.– Ай, – вскрикнула она, и её рука потянулась к порезу на голове.

Девушка провела по нему рукой и посмотрела на ладонь. Там была кровь.

– Что это, Левиафан, это же кровь.… Это моя кровь? – тихим, испуганным голосом спросила она, прижимаясь к нему поближе.

– Ты рассекла себе кожу на затылке, когда упала. Я всё сейчас улажу, не переживай… – грустно сказал он.

Но на самом деле он не очень хотел всё улаживать. В глубине души, ему всё-таки хотелось прибить Лилит или ничего не делать, чтобы вся кровь вытекла. Но любовь горела в нём и требовала спасти её, да и кровь бы все равно вся не вытекла из такой раны. Внутренняя борьба – очень неприятное чувство, тебя разрывает на две части. А когда речь идет о серьезных дилеммах, то можно вообще с ума сойти. Вот так и сейчас, Левиафана раздирало на две части.

Он любил эту девушку, но он не мог простить ей смерть его самого дорого и близкого друга. Боль и разочарование поглотили его, безысходность запустила в сердце свои цепкие когти. Ярость слепила его. Ненависть вызывала омерзение и брезгливость к самому себе, к слабости. Он потерял единственного друга. Голова Лилит лежала у него на руке. Девушка была без сознания, а её нежная, изящная шея словно просила свернуть её. Левиафан провел по гладкой коже рукой.

– Лилит… – дрожащий голос прошептал ненавистное имя.

Имя, которое всего за полтора месяца разбудило в вампире все, что спало уже лет двести, всё, что не хотело просыпаться, не хотело чувствовать. Кровь так и текла по его руке, дыхание девушки было очень тихим, почти безжизненным. Она лежала с полузакрытыми глазами, не понимая, что происходит с ней.

Вампира начал буравить очередной приступ ярости. Левиафан вскочил и с силой дернул Лилит за руку и ударил о край джакузи. Послышался хруст…мучительный и хриплый крик Лилит.

Внутри Левиафана все тряслось, его терзала часть самого себя, которая сразу же начала обвинять его в чудовищном поступке. Он не хотел делать ей больно, но вся его сущность желала мести, кровавой и мучительной. Он отпустил её руку и опустился на пол, схватившись руками за голову.

Лилит прижимала сломанную руку к груди, её глаза были полны страха и сочувствия, подавливая крики боли. Она хотела бы посмотреть на него, как на предавшего её любимого человека, но в её взгляде было только «прости». Отвращение к самой себе, боль в руке, боль в голове…даже душа мучилась внутри, ей совсем не было спокойно там. Слезы на щеках и беспросветность в глазах.

– Господи, как же я ненавижу тебя! – еле слышно враждебный голос прошептал ей.

Затем Левиафан резко вскочил и схватил её за локти и тряханул. Новая болевая атака в сломанной руке пробежала по всем нервам к головному мозгу. Лилит снова закричала.

– Ты слышишь меня? Я ненавижу тебя! У меня нет сил больше… – Левиафан отпустил её и положил голову на борт джакузи и посмотрел на Лилит.

Его глаза были полны слез. Девушка смогла увидеть, как одна из них упала на его щеку и покатилась медленно вниз, словно говоря «смотри на меня! Это твоя вина!»

– Нет! – крикнула она и кинулась убрать эту предательскую слезу с его лица, – ты не можешь! Нет! – Лилит терла его щеку, лишь бы только не видеть его хрустальных слез снова.

Она чувствовала вину, которая тесно переплеталась с обидой почти в одно целое.

– Я не хочу тебя видеть, Лилит! Уходи! Убирайся из моей жизни! – Левиафан почему-то шептал, а не кричал это, лежа на краю джакузи.

– Нет!… Нет. Ты не можешь поступить со мной так, Левиафан! – Лилит хотела, было броситься к нему, но поскользнулась и упала.

Мокрая рубашка прилипла к телу. Всем весом она упала на уже измученную руку, и больше она не могла выносить боль, Лилит просто отключилась, в очередной раз. Левиафан взглянул на неё. «Такая хрупкая, такая нежная… такая бессердечная!».

Лилит лежала на животе. Её глаза были закрыты, рот приоткрыт. Через дырку в рубашке была видена образующийся синяк и ссадины, а на макушке – волосы покраснели от крови. Она была не похожа на живого, скорее, на умирающего лебедя. Маленькое тело безжизненно лежало, и даже казалось, что дыхания нет. У Левиафана защемило сердце.

– Не могу я с тобой это сделать, Лилит!.. Я вообще ни хрена не могу с тобой сделать. Не могу убить! Не могу бросить! Не могу обратить и забыть! Я могу только любить тебя, хоть и в убыток себе… – Он вытащил девушку из ванной и понес в комнату.

Неся её вдоль коридора, Левиафан очень старался не ударить её об стол или шкаф. Войдя в комнату, он положил девушку на живот и попытался найти в волосах порез на голове.

– Вот это да? Да тут сантиметров три в длину, – нежно потрогал он вокруг раны кожу, чтобы посмотреть, смогут ли края соприкоснуться друг с другом, – прости …

В одну секунду он оказался в ванной, достал весь необходимый материал для обработки ран и все, какие были, обезболивающие средства. Через две минуты он уже обрабатывал саму рану.

Через пять минут порез был зашит. Затем он нежно взял её переломанную руку, точнее осторожно приподнял и внимательно посмотрел на неё.

«Так, походу здесь сломана локтевая и лучевая кости. Милая, Господи, надеюсь, ты меня простишь… Я не могу тебе здесь помочь, придется везти тебя в больницу. У меня тут нет гипсового бинта».

Он ювелирно подхватил её на руки и вынес из дома к машине. Лилит открыла глаза.

– Что здесь происходит? – еле слышным голосом спросила она.

– Дорогая, я везу тебя в больницу, скорее всего у тебя перелом двух костей, одной уж точно, нужен рентген и чтобы потом врачи наложили повязку. – Объяснил он ей.

– Ай, моя голова! – Лилит дотронулась до макушки.

– Ты что-нибудь помнишь, откуда у тебя это всё? – спросил Левиафан.

– Я помню только, что ты сломал мою руку,…а что с моей головой я не помню! – зарыдала она.

– Потерпи ещё чуть-чуть! – Левиафан нажал педаль газа почти в пол.

– Что у вас тут? – спросила медсестра в приемном отделении.

– Сильный ушиб головы, возможно даже сотрясение, плюс перелом лучевой, локтевой костей, и на спине огромный ушиб. – Левиафан дал полный отчет по состоянию здоровья Лилит. – И она, кстати, много выпила. Наркоз при работе с костями может не подействовать.

– Спасибо молодой человек, мы разберемся, дальше сами… Вы кем приходитесь девушке?

– Парень…её – тихо ответил он.

– Тогда, может быть, вы мне расскажете, что с ней случилось? – спросила медсестра.

– Да, она очень много выпила и…

– Он избил меня.… Сломал руку, толкнул так, что я упала и рассекла себе голову…! – наигранно плакала и врала Лилит.

Левиафан разъяренно посмотрел на неё и прикусил нижнюю губу, чтобы не закричать, как он хочет ее убить. Потом он перевел взгляд на медсестру и остервенел окончательно. Её лицо выражало досаду, осуждение и презрение. Левиафан плюнул, развернулся и пошёл к выходу.

– Я вызову полицию, мы снимем побои, поможем оформить заявление, и вы сможете подать в суд… – Левиафан услышал, как медсестра объясняет права и возможности Лилит, и остановился, чтобы услышать, что она ответит.

– Нет, спасибо, не надо, – удовлетворенно ответила Лилит.

«Ты только что спасла себе жизнь», подумал Левиафан и пошёл дальше, даже не взглянув на Лилит.

Он выскочил на улицу и со всей силы ударил ногой по крылу машины, так, что там осталась вмятина, и стукнул по крыше руками. Раздосадованный вампир залез в машину и откинулся на кресле, изображая то ли досаду, то ли злость.

«Лилит, ты настоящий дьявол. Ты умудрилась так быстро вернуть мне должок за сломанную руку. Я люблю и ненавижу тебя… Ты лишила меня друга десять часов назад, и только что ты лишила меня достоинства и чести перед всей больницей. Клянусь, Лилит, если бы ты согласилась писать жалобу, я бы убил тебя!»

27

Лилит задержали в больнице на три дня. У неё было легкое сотрясение, перелом локтевой кости и трещина в лучевой. Каждый день Левиафан стоял под окнами, думал о прошлом и местами о будущем. Сам лично он к ней не заходил. За три дня он не прислал ей ни одной записки, ничего.

К вечеру третьего дня он стоял около машины с огромным букетом темно-бордовых роз и ждал Лилит. Она быстро вышла из больницы, но, заметив Левиафана, замедлила шаги. Её лицо не выражало ничего конкретного. Она то улыбалась, то огорчалась, а Левиафан просто наблюдал за этими изменениями. Он прекрасно понимал, что она не знает как себя вести после всего, что случилось за последние пять дней. Зато Левиафан знал.

Она подошла к нему, вся такая белая и ласковая. Белые сапоги и пальто напоминали одежду снегурочки. Волосы были распущены, и слегка развевались на ветру. Она остановилась в полутора метрах от него, действительно не зная, что дальше делать. Лилит просто молчала и смотрела на него. Её маленькое черствое сердце было радо снова видеть и чувствовать любимого вампира.

– Привет, милая! – ехидно сказал он, в свойственной ему манере. – Хорошо выглядишь… особенно в белом, – он вздохнул и отвернулся, розы он ей так и не отдавал, словно забыл о них.

Лилит стояла и молчала. Её смущало поведение Левиафана, не мог он так быстро после смерти Мормо превратиться опять в прежнего подонка.

– Ну что стоишь? Залазь, а то замерзнешь! – он открыл ей дверь, – и кстати, по поводу белого… На твоём месте я бы сегодня надел черное. – С безжалостной улыбкой посмотрел он на неё и продолжил,– между прочим, положи вот это Жаклин на гроб, – он кинул ей на колени букет и отвернулся, заурчав под нос песенку.

Лилит как будто прошиб разряд электрической дефибриляции. Она повернулась к Левиафану, что бы понять, почувствовать надежду на то, что он пошутил, хоть и по-дурацки, но пошутил. Но этой надежды на его лице не было. Там было только удовлетворение.

Машина остановилась около дома, Левиафан вышел и помог Лилит. Она всё ещё не верила ему.

– Присядь, дорогая, я тебе чаю принесу! – предложил он, не расставаясь со своей идиотской улыбкой.

В течение пяти минут они просто смотрели друг на друга. Лилит смотрела на него, боясь, что-либо спросить, потому что очень опасалась правды. Левиафан очень хотел, чтобы она всё-таки спросила его о чём-нибудь. Да и вообще перестала вести себя так, словно ей язык вырвали.

– Завтра, в три часа, на Центральном кладбище будут её похороны, – выкрикнул он довольно, так и не дождавшись никаких звуков от Лилит, – видела бы ты её мужа! Я думал, он вены себе вскроет от горя. Он же не знал, какая она была шлюшка! А он только из командировки вернулся!

– Это ты? – только и спросила Лилит.

– Ты знаешь, дорогая, я не мог поступить иначе, – мечтательно сказал он, – милая, ведь Маргарет была для тебя никем, по сравнению с тем, кем был для меня Мормо. А я ведь правильно тебя понял, ты из-за Маргарет устроила Мормо пляски в огне? – уточнил Левиафан, глядя как слезы текут из глаз Лилит. – Ммм, значит правильно понял. Вот, конечно я не такой жестокий, как ты! – разочарованно он помотал головой, – ну не смог я её заживо сжечь в каком-нибудь погребе!

Последовало минутное молчание с двух сторон. Левиафан наблюдал за Лилит, уже без ухмылки, но всё равно с удовольствием.

– Я смог её распотрошить заживо! – глаза Левиафана блеснули в полутьме.

– Что ты сделал? – обезумевши, спросила Лилит, её нижняя губа дрожала, она еле сдерживалась, чтобы не завыть от тоски.

– Ой, Лилит! Только не надо спрашивать вопросы типа: «что она тебе сделала?» или «как ты мог, она же была такая хорошая!» – Левиафан передразнивал Лилит, делая очень тонкий голос, из-за этого всё казалось ещё противнее.

– Я и не спрашивала! Я спросила, что ты сделал? – крикнула Лилит, рыдая.

Левиафан расплылся в улыбке.

Затем одним рывком он оказался около Лилит с кухонным ножом в руках.

– Знаешь, что я сделал, – зашептал он в её ухо, прижимая её к стене и отрезая все пуговицы на рубашке.

Он приставил нож к её горлу и провел вниз, легко преодолев загипсованную руку, нежно, еле касаясь лезвием кожи, давая возможность Лилит почувствовать всю остроту ситуации. Холодная сталь остановилась внизу живота.

– Я приставил нож к её горлу, так же как и тебе сейчас. Потом я погрузил лезвие в её кожу и провел им вниз. Знаешь, как она кричала, Лилит? Скажи мне, Мормо также кричал? – он провел лезвием по правому боку. – Вот тут была её печень, она, кстати, очень легко вырезается, – Лилит вся дрожала и рыдала, только тихо, она очень боялась, что он вот-вот воткнет в неё этот нож, – с левой стороны, я удалил поджелудочную железу и селезенку. Ты представляешь, какое это наслаждение? Она была жива к тому моменту, но уже близка к смерти. Она почти уже не кричала, почти не дышала, но всё же оставалась живой…, – Левиафан слегка надавил ножом на левою сторону и продолжил шептать, – вот здесь, я вырезал её сердце, и как мне показалось, что последний его удар я уже почувствовал у себя в руке… Правда забавно, дорогая?

Он схватил девушку, внимательно рассматривая ее глаза.

– Я мог бы разрубить и тебя на мелкие кусочки, заморозить и спрятать их по всему дому, чтобы потом чувствовать каждую твою частичку рядом. Я бы просто не смог закoпать в землю кусочки столь прекрасного тела… И никто, никто бы никогда не узнал о том, что с тобой случилось! – Левиафан страстно дышал ей в ухо, рассказывая ей все эти страсти.

Лилит дрожала хуже, чем осиновый лист. Со страху она как будто язык проглотила, она не могла ему ничего ответить.

– В день, когда я отвез тебя в больницу, я вернулся домой, подошёл к сгоревшему сараю и увидел обгоревший труп Мормо. Ты хоть представляешь, какого мне было? – он ударил кулаком по стене рядом с лицом Лилит.

Она зажмурилась и хотела закрыть лицо, но вампир держал ее за руку, а вторая рука была загипсована.

– Ты представляешь, что это значило для меня, остаться одному на вечность? Ты знаешь, что я чувствовал, когда доставал его тело и уносил отсюда? Твое тело не хочется хоронить в земле, потому что оно прекрасно, его можно сохранить. Но прекрасную душу Мормо я могу сохранить при себе! А у тебя нет души, поэтому хоронить можно только тело! Жаклин ты увидишь в гробу, а мне пришлось самому кидать землю на его лицо! – Левиафан ужасно кричал и избивал стену.

Лилит рыдала.

– Мормо! Он в жизни мухи не обидел! Даже когда он питался, он никогда не убивал своих жертв, он сохранял всем жизнь, он помогал всем, кому мог. Он пришёл сюда просить помощи в поисках Ло, потому что он её любил, он умел любить по-настоящему. Ты вообще заешь, что это такое? За пятьсот лет, добрее и отзывчивее, чем Мормо я ещё никого не встречал! У меня больше никогда не будет такого друга! Он не заслужил смерти, Лилит, не заслужил! А вот твоя подруга, Жаклин, заслужила! Как же я вас ненавижу, женщины! – он слегка отбросил её, как грязную салфетку.

– Так почему ты орёшь всё? Жаклин больше нет, Мормо тоже! – наконец выдавила из себя Лилит.

Левиафан резко развернулся к ней и Лилит увидела его глаза, наполненные таким количеством чувств и эмоций. Чёрные глаза, в которых утопало всё…Черные глаза, которые утопали в слезах…

– Лилит. За пятьсот лет, я всё-таки сохранил достоинство и честь, которые ты также пыталась отнять у меня. Странно. Почему у тебя в таком возрасте нет этих качеств? У тебя вообще нет никаких человеческих качеств, кроме злобы. Ваше поколение всё такое или только ты? Потерю Мормо я сохраню глубоко в сердце, чтобы всегда помнить, на что способна любимая женщина! И чтобы случайно не повернуться к ней спиной. Жаклин жива и здорова, можешь позвонить и проверить. Если с ней что-то случилось, то это не по моей вине. Ещё раз – достоинство и честь, я не смог бы убить твоего друга, потому что я верю в дружбу…а ты смогла, потому что тебе наплевать, ты не веришь! – Левиафан развернулся и ушёл наверх, демонстративно захлопнув дверь.

Лилит вздрогнула от стука. Она осталась одна. Снова сев за стол, она закатила глаза и схватилась за голову.