Потом спрыгнула с выступа и неожиданно подумала о том, что пора и мне возвращаться в реальную жизнь. Возможно, именно реальности мне и не хватает… А еще немного любви… Вот только где мне отыскать эту самую любовь? Об этом известно лишь небесам и еще, наверное, папе… Ведь он же наверняка там.
5
По возвращении в Нью-Йорк я в первое время постоянно мысленно обращалась к тем приятным ощущениям, которые испытала в Атлантисе, когда отправилась в горы, и даже начала устраивать пробежки по Центральному парку, когда это позволяло мое расписание. Бег был хорош тем, что я могла в два счета обогнать и оставить далеко позади любого, кто вычислит меня или опознает по внешности. Я постаралась также уменьшить ежедневную дозу приема спиртного, и, что самое главное, пребывание на свежем воздухе и интенсивные занятия спортом держали меня, более или менее, в тонусе. Во всяком случае, я не чувствовала потребности все время подпитывать себя коксом. Ну а если приступы паники все же случались, я брала в руки предусмотрительно купленную заранее книжку с кроссвордами и тут же погружалась в разгадывание очередного кроссворда вместо того, чтобы изматывать себя всяким допингом, пытаясь успокоиться.
Словом, я почувствовала, что понемногу учусь контролировать себя.
Единственное, что не давало мне покоя, и это, несмотря на то что я обыскала вдоль и поперек всю свою квартиру, так это то, что я так и не смогла найти папино письмо. Тщетно я напрягала все свои извилины, пытаясь вспомнить, куда могла засунуть злосчастный конверт с письмом, когда впервые переступила порог своего нового нью-йоркского дома. Я даже обратилась за помощью к Мариам.
– О, Электра, не переживайте! Мы его обязательно найдем, – заверила она меня, и в ее глазах было столько участия и желания помочь. И тут же опустилась на колени, чтобы самой перебрать все ящики, в которых я хранила свое белье.
– Нет, я не настаиваю на том, что хочу немедленно прочитать это письмо, даже если бы оно и отыскалось, – говорила я в свое оправдание, стоя рядом. – Но просто мне хочется знать, где оно и что с ним все в порядке.
– Прекрасно вас понимаю, Электра. Ведь это же последние слова, которые адресовал вам отец незадолго до своей кончины. Конечно, ему хотелось бы, чтобы вы прочитали все, что он вам написал. Но еще раз повторяю: не переживайте! Мы найдем его во что бы то ни стало.
Но после того как самым тщательным образом были обысканы все шкафчики, ящики комодов и полки платяных шкафов, вручную перебраны все мельчайшие бумажки, нашедшиеся в доме, даже у Мариам изрядно поубавилось энтузиазма.
– Да бог с ним, с этим письмом, – обронила я как-то раз солнечным апрельским утром, пока Мариам, наверное, уже в сотый раз перепроверяла содержимое моей прикроватной тумбочки. – Наверное, не судьба мне прочитать это письмо. А сейчас пойду-ка я и выпью чего-нибудь крепкого перед ланчем. Составите мне компанию?
Как всегда, Мариам отказалась от спиртного и попросила только стакан воды.
Потом мы уселись и вместе просмотрели всю свежую корреспонденцию, поступившую на мой электронный адрес: главным образом, приглашения на открытия всяких новомодных бутиков, на кинопремьеры и благотворительные балы. Я подумала, что когда-то подобные приглашения доставляли мне массу удовольствия и я радовалась, как дитя, получая их. Но сейчас я уже отлично понимала: всем этим людям нужна совсем не я, просто лишний повод отметиться в колонке великосветской хроники в какой-нибудь газетенке.
– Ой, совсем забыла! – вдруг воскликнула Мариам и полезла в свою сумочку. – Тут Сюзи передала мне письмо, которое пришло на адрес агентства, но на ваше имя.
– Ну так и разбирайтесь с ним сами, – ответила я с некоторым раздражением в голосе. – Это же ваша обязанность. Наверняка, как обычно, просьба о помощи или о каких-то пожертвованиях… Или вдруг объявился какой-нибудь мой очередной братец, который потерялся еще в детстве при самых загадочных обстоятельствах.
– Все так, Электра. И обычно я действительно сама разбираюсь с подобными прошениями. Но на сей раз мы с Сюзи решили, что вам все же стоит прочитать это письмо.
Она протянула мне конверт, на лицевой стороне которого красивым почерком был написан адрес агентства. Потом я глянула на Мариам, сидевшую за журнальным столиком напротив меня.
– Зачем мне его читать? Что в нем такого?
– А вы прочитайте, и тогда поймете сами, – снова настойчиво повторила она.
– Ладно! – согласилась я со вздохом и извлекла письмо из конверта. – Надеюсь, там никаких дурных новостей? Типа какой-нибудь кляузы из налоговой службы?
– Ничего подобного, Электра. Никаких кляуз. Точно говорю.
– Тогда хорошо. – Я развернула письмо и прочитала адрес вверху: Бруклин. А затем погрузилась в чтение самого письма.
Глубокоуважаемая мисс Деплеси, или можно я буду называть Вас просто Электрой? Меня зовут Стелла Джексон, и я прихожусь Вам родной бабушкой…
– Ну, я же говорила! – Я свернула листок бумаги в тугой шарик и шутливо швырнула им в Мариам. – Да знаете ли вы, сколько подобных писем от моих якобы утраченных некогда родственников я получаю? Обычно Сюзи сразу же выбрасывает их в корзину для бумаг. А этой что от меня надобно?
– Судя по письму, ничего. Просто хочет встретиться.
– Так! И что же такого необычного вы вместе с Сюзи нашли в этом письме? Почему решили, что я обязательно должна прочитать его?
– Там в конверте есть еще кое-что, Электра. Взгляните! – Мариам махнула рукой в сторону журнального столика, на который я швырнула распечатанный конверт. – По-моему, вы должны обязательно посмотреть.
Исключительно для того, чтобы отвязаться от настойчивых просьб своей помощницы, я снова взяла в руки конверт и извлекла оттуда крохотную фотографию, затерявшуюся в самом уголке конверта: черно-белая фотография, старая, судя по пожелтевшим краям, запечатлевшая красивую темнокожую женщину с младенцем на руках, счастливо улыбающуюся на камеру.
– И?
Я бросила очередной вопросительный взгляд на Мариам.
– И что? – снова повторила я.
– Неужели вы не улавливаете сходства?
– Сходства с кем?
– С собой, конечно! Сюзи заметила это сразу, да и я тоже.
Я снова глянула на фотографию.
– Допустим… Она чернокожая, при этом самая настоящая красавица, но! – Я равнодушно пожала плечами. – Уверена, на свете тысячи женщин, похожих на нее… И на меня тоже…
– Вы прекрасно знаете, Электра, что на свете очень немного женщин, похожих на вас. Форма ее лица, разрез глаз, высокие скулы… Честное слово, она – ваша копия. Точнее, я хотела сказать, что это вы… могли бы быть ее копией.
– Хорошо-хорошо! Но пока я не отыщу папино письмо, я не собираюсь родниться со всякими случайными людьми на том лишь основании, что я, видите ли, похожа на них. Согласны со мной?
– Тогда нам надо во что бы то ни стало отыскать это письмо, – ответила Мариам и принялась разглаживать скомканное письмо от предполагаемой бабушки (мне со стороны показалось, что ему уже невозможно вернуть первозданный вид). Тем не менее Мариам это удалось, и она вложила письмо обратно в конверт вместе с фотографией. – А пока я спрячу это письмо в сейф, ладно?
– Хорошо, – не стала я возражать. Раздался зуммер, оповещающий, что на мой мобильник пришла эсэмэска, и я глянула проверить, от кого.
– Итак, завтра я заезжаю за вами ровно в восемь утра. У вас, напоминаю, Электра, деловая встреча с Томасом и Марселлой по поводу рекламной кампании духов к предстоящему Рождеству.
– Хорошо, свободны! Пока! – Я сделала жест рукой, давая понять Мариам, чтобы она оставила меня одну, пока я вчитывалась в текст поступившей эсэмэски.
– А после обеда фотосессия – реклама часов. Что ж, если у вас ко мне больше нет никаких дополнительных поручений, тогда до завтра.
Но я уже не слушала Мариам, впившись глазами в слова, которые высветились на дисплее, а потому просто попрощалась с ней кивком головы, когда она двинулась на выход. Потом схватила свою рюмку с водкой и, сделав большой глоток, перечитала сообщение заново.
«Привет, дорогая. Я сейчас в городе с концертом. Вот подумал, почему бы нам завтра не пересечься, а? Охота немного поболтать с тобой. Митч».
Черт! Черт! Черт!
Я осушила рюмку до дна и тотчас же наполнила ее заново, чувствуя, что мне надо успокоиться и унять бешеное сердцебиение.
Снова перечитала полученную эсэмэску и тут же включила свой ноутбук, проверить, а не врет ли мне Митч. Но нет! Он действительно сейчас в Нью-Йорке. Свой последний гастрольный тур завершает грандиозным выступлением в Медисон-сквер-гарден: концерт должен состояться через два дня. Я поднялась с кресла и подошла к одному из французских окон, распахнула его настежь и вышла на террасу. Так значит, Митч в Нью-Йорке, вполне возможно, где-то совсем рядом со мной. Но где бы он сейчас ни был, сегодня вечером мы с ним дышим одним воздухом.
Я снова глянула на экран своего мобильника, пытаясь проникнуть в истинный смысл того, что скрывалось за его словами. Как это понимать? Он что, предлагает мне оливковую ветвь мира? Или как? Но оливковые ветви, они все, как правило, такие пушистые, и каждый листок несет в себе особое значение. Типа: «Послушай, я соскучился по тебе, я люблю тебя и понял, что совершил ошибку». Или: «Прошло какое-то время после нашего расставания, думаю, нам пора двигаться вперед. Хотя бы остаться друзьями…»
Так какой же смысл скрывается за посланием Митча? Понятия не имею!
«Скажи ему “нет”, Электра… Слишком рискованно возвращаться назад».
