– Да. Не поверишь, не могу дождаться, когда снова вернусь к себе в Малибу. Нужно сбавить обороты и устроить небольшую разгрузку. А как у тебя дела, Электра? Где побывала за это время?
– Да вроде все нормально. Работы полно. Словом, кручусь, как белка в колесе. Все время занята. Как и ты.
– Рад слышать. Выглядишь потрясно. Честно!
– Ты тоже неплохо смотришься.
– Спасибо на добром слове, но это скорее комплимент, чем правда. Знаешь, когда месяцами приходится спать не в своей постели, это сильно выбивает из колеи. Вот отыграю завтрашний концерт и уйду в тень на несколько месяцев. Стар я уже стал для таких напряженных гастрольных графиков, – обронил он с ленивой улыбкой, снова глянув на меня. Скольких миллионов женщин эта его знаменитая улыбка сводила с ума.
– Не говори ерунды, Митч. Старые рокеры никогда не умирают. Бери пример с «Роллинг Стоунз».
– Да, ты абсолютно права! Тут и спорить не о чем! – Митч шутливо округлил глаза. – Ну, ступай же ко мне! Обними своего Митча.
Дважды просить меня не пришлось. Я с радостью упала в его распростертые объятья, с нетерпением ожидая того момента, когда он запрокинет мне голову и начнет целовать. Но вместо поцелуя он лишь ласково погладил меня по макушке.
– В сравнении со мной, ты еще сущее дитя, правда ведь?
– Совсем даже не дитя! Знаешь, при моей работе взрослеешь очень быстро. Порой я чувствую себя уже такой старой… Старше, чем ты. – Я взглянула на Митча, призывно раскрыв губы, но он глянул на меня сверху вниз с каким-то странным выражением глаз.
– Не держишь на меня зла?
– С чего бы?
– Ну, все же… я обошелся с тобой не очень хорошо…
– Это правда, ты поступил плохо. Но это же все в прошлом. Понимаю, у тебя на то были свои причины.
– Ты необыкновенно добра ко мне, Электра, но все равно я чувствую себя немного подонком. Хотя, с другой стороны, и понимал тогда умом, что нам с тобой пора завязывать… Все равно ничего не получится.
Я замерла в ожидании, что сейчас он скажет: «но хотя…»
Однако никаких «но» не последовало. Вместо этого он сказал другое.
– Я искренне рад, что ты преодолела этот кризис в наших с тобой отношениях и пошла вперед. Меньше всего на свете мне хотелось причинять тебе боль.
– Да говорю же тебе, со мной все в порядке. В полном порядке!
Да, наш разговор с Митчем развивается совсем не в том направлении, в каком бы мне этого хотелось. Я высвободилась из его объятий и снова потянулась к своей бутылке с «водой». Сделала еще один глоток.
– Такое впечатление, что ты завязала с наркотой, да?
– Завязала, – подтвердила я и отхлебнула еще один большой глоток водки. Пора открывать карты. – И все же, зачем ты явился ко мне?
– Потому… потому что хочу кое-что сообщить тебе.
– Да? Как интересно! И что же такого ты хочешь сообщить мне?
– Видишь ли, я хочу, чтобы ты узнала первой… Еще до официального объявления… У меня такое чувство, что я обязан поступить именно так. Как никак, а я – твой должник.
Я молча уставилась на Митча, не имея ни малейшего представления о том, что именно он приготовился рассказать мне, но одно я уже понимала точно: никакого повторного признания в любви не будет. С разговорами о неумирающей страсти покончено раз и навсегда.
– Я собираюсь жениться, – выпалил он. – На одной прекрасной женщине, с которой познакомился во время этого последнего тура. Она выступала у меня бэк-вокалисткой на некоторых концертах. Она тоже южанка, как и я. Понимаешь, мы с ней полностью подходим друг другу.
Я не раз слышала о том, как при определенных обстоятельствах кровь может превратиться в лед. Как это там говорят? Кровь застыла в ее жилах… Нечто подобное произошло и со мной в эту самую минуту.
– Мои поздравления! – с трудом выдавила я из себя, задыхаясь от нехватки воздуха.
– Спасибо. Наверное, я поступил по-дурацки, заявившись сюда, чтобы лично сообщить тебе эту новость. Потому что вижу, все у тебя прекрасно, и ты процветаешь…
– О да, так оно и есть. У меня действительно все прекрасно и замечательно, – обронила я, собрав в кулак все остатки своей выдержки, чтобы не схватить со стола тяжелую бронзовую статуэтку и не запустить ею в его красивую самодовольную рожу.
– Да, это чувствуется, – с готовностью согласился он. – А я вот собираюсь на завтрашнем концерте объявить своим фанатам, что женюсь. Выведу Шэрон на авансцену и сообщу все, как есть.
При последних словах Митч удовлетворенно кивнул головой, словно признавая еще раз, что весь сценарий предстоящего действа продуман им до мелочей и что он поступает правильно. Я молчала, интенсивно потягивая водку через соломинку. К сожалению, водка закончилась.
– Хочешь, я пришлю тебе билеты в ВИП-ложу на завтрашний концерт? – поинтересовался он у меня.
– Сожалею, но завтра вечером я занята, – равнодушно отреагировала я.
Митч поднялся с дивана.
– Тогда я, пожалуй, пойду. Рад был увидеть тебя в такой прекрасной форме. Будь здорова. А мне надо ухватить хоть пару часиков сна. Завтра будет очень напряженный день.
– Да, похоже, завтра у тебя будет насыщенный день, – промолвила я, не шевелясь.
Митч глянул на меня, и, видно, что-то в выражении моего лица его насторожило. Или он наконец все понял?
– Думаешь, я поступил плохо, что пришел к тебе? Но просто я…
– Митч!
– Да?
– Убирайся вон ко всем чертям из моей квартиры! Немедленно!
Я поднялась с кушетки и встала рядом с ним.
– Сейчас-сейчас! Уже ухожу! Прости меня, Электра, – пробормотал он растерянно, направляясь к двери. – Меньше всего на свете мне хотелось доставить тебе новую порцию огорчений.
– Знаешь, у тебя это отлично получилось! На все сто!
Я опередила его и широко распахнула перед ним дверь.
– Прощай, Митч. Желаю тебе счастья с молодой женой, – выдохнула я из последних сил.
К счастью, у него хватило ума промолчать, потому что, скажи он еще хоть слово, я бы убила его прямо на месте. Едва он переступил порог, как я с громким стуком захлопнула входную дверь. Удар получился такой силы, что задребезжали стаканы, стоявшие в кухонном буфете. А потом я медленно сползла по стенке на пол и зашлась в безутешных рыданиях, изливая в слезах всю свою злость и боль.
6
