Профессорская дружка
– В кабинет, хочу сделать вам предложение.
Я провела его в глубь дома, указала на кресло и начала доставать свои маг-заготовки для праздников. Мысленно продумывая, что может понравиться Гариве Нокбо и хоть частично восстановить гармонию в их семье. Последнее просчитать было невозможно, а потому я решилась прямо спросить:
– Итак, как давно ваша супруга с вами не разговаривает?
Едва присевший в кресло маг тут же вскочил.
– С чего вы взяли, что я… что мы…
– Ваш флирт и поцелуй, которому я только что стала свидетелем, – пояснила спокойно и продолжила осматривать заготовки. – Они прямо указывают на то, что вы с Гаривой в ссоре. И ваши попытки призвать ее к диалогу не увенчались успехом.
– Интересное заключение. – Огневик вновь потер кровоточащие костяшки рук и достаточно жестко ответил: – Но я не обязан перед вами отчитываться и рассказывать о своей семейной жизни.
– Слава Всевышнему, не обязаны, – отмахнулась с усмешкой, – но все, что я хотела, так это помочь вам загладить вашу вину.
– Почему мою?!
– Потому что вами движет отнюдь не обида.
Уперся руками в стол, навис надо мной и весьма громко возмутился:
– Ирэна, да как вы…
Я поморщилась и оборвала его на полуслове:
– Не кричите и лучше сядьте. Кишмиш не всегда учтиво обходится с теми, кто повышает на меня голос.
Огневик сглотнул, вспомнив, о ком идет речь, и опустился в кресло, раздраженно глядя на меня. Я же миролюбиво продолжила:
– Вина ваша, потому что именно вы тянетесь к урегулированию вопроса, используете приемы огненной стихии и упускаете из вида, что она воздушник. И на будущее, Гарива, увидев вас в объятиях другой, не устроит скандала с воссоединением, от которого искры летят, а соберет чемоданы и уедет.
– Это еще почему? – Он вскинул бровь.
– Воздушницы сами по себе легки и ранимы, ценят верность, постоянство и достоинство, а не способность завлечь или же зажечь любую встречную деву, что, несомненно, оценила бы огневичка.
– Не может быть. – Он зло сощурился, я же продолжила тихим, успокаивающим голосом говорить то, что он вряд ли желал услышать:
– Поэтому воздушницам более подходят земляники, они ищут легкости, мы – тяжеловесности.
Услышав неприятную правду, Норбит Нокбо вновь попытался встать.
– Спасибо за разъяснение, пожалуй, этого достаточно.
– Не спешите. Я не хотела обидеть, мне просто нужно знать, как давно вы с ней не говорите.
– Три недели, – нехотя признался маг и хмуро спросил: – И зачем вам это знать?
– Чтобы устроить представление.
– Какое представление? – удивился профессор.
– По всей видимости, праздничное, – пояснила я с улыбкой и, найдя пузырек с подходящим к случаю составом, заметила: – Ведь три недели назад у вас была пятая годовщина, и она не состоялась по вашей вине.
Он все-таки вскочил и, забывшись, вновь повысил голос:
– А это вам откуда известно?!
– Из первых уст. Видите ли, пока я научилась правильно называть адрес академии для перехода, я посетила много мест… – И про себя добавила: «туалет в деканате, мужские душевые в спортзале». О посещении последних хочу забыть, но как-то не получается. – В том числе и кладовую при кабинете вашей супруги.
– Вы там сидели и подслушивали?! – обличительно заявил профессор, явно надеясь приструнить меня и заставить молчать о недавнем инциденте.
И я ответила не менее громко:
– Вообще-то попыталась сразу уйти, но назревающая истерика вашей супруги мне этого попросту не позволила.
Вот теперь Норбит Нокбо смотрел на меня без злости, ошеломленно, с капелькой отчаяния:
– Гарива плакала?
– Навзрыд, – уточнила я и, написав рецепт действий на карточке, вручила ее оторопевшему огневику вместе с праздничным маг-составом. – Не нарушайте инструкций, и все пройдет как по маслу. – Подведя его к двери и назвав путь к его кабинету, шепнула напоследок: – Кстати, ваша супруга прекрасно бинтует ссадины. Так что, обратившись за помощью к ней, вы легко сможете назначить свидание.
– А это вы откуда?.. – Он остановился на пороге собственного кабинета и обернулся: – Откуда вам известно о ее способностях к целительству?
– Не важно. И надеюсь, следующая наша встреча будет более запланированной, – невинно ответила я и закрыла перед его лицом дверь.
Тихий щелчок возвестил о завершении работы пространственного перехода, а громкий хмык – о том, что в кабинете я уже не одна.
– И кто это был?
Мое сердце екнуло, когда я обернулась к Дейру. Подтянутый и сдержанный, в черной мантии и черном костюме, с идеально отутюженным шейным платком, он смотрелся высокомерно. И чуточку заинтересованно, быть может, этому способствовала вздернутая правая бровь.
– А я думала, вы… – Он кривит уголок губ, и в памяти всплывает, что мы с недавних пор перешли к фамильярному обращению, – ты уже ушел.
– Я так и понял. – Кривая усмешка исчезла, губы превратились в тонкую линию. – Так кто почтил тебя своим присутствием?
– Норбит Нокбо, – ответила честно, потому что не собиралась утаивать факта помощи этому магу, – хотя правильнее сказать, что это не он сюда пришел, а я его сюда…
– Ясно, – отчеканил девятый.
В самую пору смертельно обидеться, но я решительно отогнала это чувство прочь.
– Дейр, милый, – позвала нежно, – если ты в курсе, что он взял мой праздничный состав на годовщину, то зачем спрашиваешь?
Профессор шумно выдохнул, а я сверилась с часами и, прибрав составы в шкаф, поспешила на лекцию. В этот раз не забыла правильной стороной приложить переходник к двери, назвать адрес и услышать тихий щелчок, прежде чем открыть портал. Нажав на ручку, я потянула ее на себя и уже собиралась ступить за порог, как стихийник хмуро заметил:
– Их годовщина была три недели назад.
Обернулась с улыбкой:
– О ней профессор Нокбо забыл, а теперь пытается реабилитироваться.
– Ясно, – вновь отчеканил девятый.
Что ж, раз ему и так все понятно, задерживаться бессмысленно, и, поправив сумку на плече, я шагнула за дверь.
– Хорошего дня.
Видимо, пожелав ему всего хорошего, я сама себя лишила удачи. А может быть, этот день должен был пройти именно так, как он проходил: с множеством недомолвок и несуразиц.
Гарива смотрела на меня тревожно, время от времени кусая губы и стараясь потереть глаза. Опять чуть не плачет. Всевышний! Разъясняя некоторые моменты для ее мужа, я упустила из виду демоницу, которую взбрык повязал. И жаль, не спросишь прямо, что недалекая Найша успела ей наговорить? А ведь отвергнутая любительница флирта не постеснялась бы все иначе преподнести и даже меня водворить в объятия пылкого Норбита Нокбо. Подумав об этом, я вздрогнула, чем привлекла всеобщее внимание, но, к счастью, в это самое мгновение прозвенел звонок. Наша куратор расстроенной покинула аудиторию, и студиозы триста первой группы слаженно потянулись за ней. Мне осталось лишь надеяться, что ее супруг все-таки мужчина умный: и праздник устроит грандиозный, и объяснения даст подробные, и ни меня, ни себя не подведет.
Следующую лекцию вел профессор Дениэ Гову. Земляник рассказывал о классификациях почвы, ее тяжести, плотности и структуре. Мои одногруппники исступленно вносили данные в тетради, а я старалась не зевнуть. Общие предметы хороши лишь на первых курсах, на третьем и четвертом, по моему убеждению, у студиозов должна быть хоть какая-то практика с неизвестной стихией. «Для закрепления», как сказала бы тетя Рус. В противном случае зачем эти знания нужны?
Поймав мой скучающий взгляд, профессор неожиданно развеселился:
– Я вижу, не всем интересен предмет.
Гову смотрел исключительно на меня, не обращал внимания на оторопевшую группу, так что я позволила себе обойти правила поведения студиозов на лекции и ответить не поднимаясь:
– Вы ошибаетесь.
– В чем именно? – Он оперся о преподавательский стол и руками взялся за крышку, уточняя: – Я ошибаюсь в том, что предмет не интересен, или в том, что интересен, но не всем?
В аудитории раздался неприятный шепоток и будоражащие своей злостью восклицания: «Сейчас договорится!»
Но вместо того чтобы поежиться от атмосферы ненависти и зависти – а в последнем не сомневаюсь даже, – я позволила себе улыбку и ответила:
– Все предметы интересны, многое зависит от того, как их преподают.
– Хотите заменить некомпетентного профессора? – усмехнулся Гову в бороду, однако руки на груди не сложил, а значит, примет мои слова спокойно, без отрицания. В это время группа затихла, выжидая, когда же выскочку и ставленницу ректора сбросят с пьедестала и укажут на место у подножия, желательно в луже с затхлой водой.
Но зря они ждут моего падения, как себя вести, я знаю.
– Как можно… – развела руками и сообщила истинную правду, – вы один из лучших преподавателей нашей страны.
Маг согласно качнул головой и вновь одарил насмешливым взглядом, спрашивая: «Что еще расскажете?» И я не стала ходить вокруг да около, озвучив то, что в глубине души признавал каждый из находящихся здесь:
– И несомненно понимаете, что материал усвоится лучше на практике.
Тишина в аудитории из выжидающей стала настороженной и удивленной, словно бы студиозы не знали, что с преподавателем можно говорить прямо и выдвигать свои предложения по учебным вопросам. Думаю, маг это также заметил.
– Хотите размяться? – Теперь он смотрел не только на меня, но и на всю группу и отчего-то еще больше улыбался.
Странно, но они не вели себя как моя прошлая группа, не было ни энтузиазма во взглядах, ни румянца на щеках, ни довольных улыбок. Как окаменевшие застыли на своих стульях, не зная, куда спрятаться или к кому податься.
– Эй! – Я позволила себе явную глупость и весело спросила: – А где ваше рвение к экспериментам?
В настороженно молчащей массе студиозов послышалось едва уловимое шевеление, а затем и ехидный бас:
– Спроси у Норго.
Всевышний, словно бы этот самый Норго – проклятый, имя которого не должно произноситься вслух.
– Договорились, у него и спрошу, – обратилась я к обладателю баса. – А кто он?
– Староста. – Это ответила уже девушка с тонким диагональным шрамом через все лицо, она сидела справа от меня, так что волосы ее увечья не скрывали.
– Просто прекрасно, – улыбнулась я ей. – И он здесь есть?
– Нет… – ответили уже трое других студиозов.
– Тогда почему сидим?! Вставайте…
Молчание менее зыбкое, но все же тяжелое, и одногруппники между собою лишь переглядываются и не решаются встать.
Рассудив, что далее так продолжаться не должно, я продолжила агитацию за практическое занятие:
– Ясно же, что с ним вы себе эксперименты не позволяете. Так давайте хоть без него… пошалим.
Посмотрела на продолжающего улыбаться профессора и поняла, что партия, разыгранная мною, была верна. Он именно этого и добивался в отсутствие старосты. Интересно, чем же так отличился неизвестный Норго?
– Студиозы, решайтесь скорее, пока преподаватель согласен.
И вот тут все обернулись в сторону здоровяка, сидящего пятью рядами ниже, обладателя баса и, вполне возможно, звания неформального лидера. И еще одна странность: лидера, который не желает брать ответственность на себя. Парень, почувствовав устремленные на него взгляды, еще сильнее сгорбился.
«Он попросту думает, решается, – приободрила я себя и мысленно удивилась: – Но что ж так долго?»
И, обратившись к блондинке со шрамом, если не ошибаюсь, ее зовут Таггри, я кивнула в сторону тяжеловесного студиоза:
– Прости, а как его зовут?
– Клифорд Дит Мато, – ответила она с усмешкой.
– Тот самый, у которого отец владеет медными приисками в Аркаде?
– Нет. Его двоюродный брат.
Получается, что с нами не прямой потомок герцога – самой желчной персоны страны, а родственник. И это замечательно. Родственники богатейших людей королевства не так страшны, с ними договориться хоть можно.
– Прекрасно! – просияла я и, выбравшись из-за стола, направилась в сторону Клифа.
– Это еще почему? – полетело мне в спину от белокурой девушки.
– Не придется танцевать вокруг титула.
И, приблизившись к обладателю баса на расстояние вытянутой руки, пальчиком мягко постучала по его плечу, обратилась учтиво, но фамильярно:
– Клиф, решайся скорее. А то мы сейчас корни тут пустим, на радость Эфки Нэфки Трумс. И на следующей паре она из нас парковую скамейку сделает. – Подумала и добавила: – Страшную скамейку.
– А ты уже знаешь, чем ее можно порадовать? – спросил он, не поворачивая ко мне головы.
– Предполагаю. Ну что, пошли?
– Конечно, если ты рисковая и согласна понести наказание. – Легкая горечь в голосе, но я не придала ей значения. Подтвердила:
– Рисковая.
– Тогда пошли. – Парень встал, повернулся ко мне и криво улыбнулся, ожидая реакции.
От удивления я чуть не взвизгнула, сжав кулаки, едва сдержалась и судорожно выдохнула. На его лице было пять тонких шрамов, два из которых совсем свежие.
– То есть вот так, да? – Кажется, мне только что продемонстрировали так называемое наказание.
– Да, – ответил он на незаданный вопрос, предложил мне руку, и я, конечно же, за нее взялась.
– Наказание за неповиновение приходит на следующий день, – подсказал потомок Дит Мато.
– Буду ждать.
Глава 4
Впрочем, о так называемой мести я забыла, как только профессор вывел нас на полигон. Он указал на разметку свободной площадки и приказал делиться на шесть групп, то есть по четыре человека в каждой. В моей их оказалось всего трое: блондинка Таггри со шрамом, Клиф со шрамами и я, будущая обладательница такого же изысканного украшения. Прикусив губу, подумала о том, что в следующий раз в нашу группу добавится отсутствующий Норго, а вот хорошо это или плохо, еще не решила.
Улыбающийся Дениэ Гову вкратце повторил материал об особенностях разных почв и предложил ею друг в дружку кидаться. Вернее сказать, выстроив нас в два ряда по три группы в каждом, он приказал противника закопать.
– Победителей первого тура разделим на две группы, а оставшиеся в живых после второго будут биться со мной, – обрадовал нас земляник.
И группа, взглянув на довольного мага, пусть и выгоревшего, но многоопытного, мгновенно приуныла.
– Простите, профессор, а вы не могли бы дать нам стимул? – тихо спросила я.
– Например?
– Выстоявшим в первом туре – зачет автоматом. Во втором – допуск на экзамен без лабораторных. А закопавшим вас… – с улыбкой отметила, что группа прислушивается к нашему диалогу, и замахнулась на святое: – Трехмесячная работа внештатным помощником-лаборантом.
На полигоне раздался слаженный вздох одобрения. Я оказалась права, в лаборатории тянет не только меня. Это достойный приз студиозам третьего курса.
– Так-так, – Гову тихо хмыкнул в бороду и потер большие руки, – надеетесь все-таки выиграть?
– В противном случае игра не стоит свеч! – ответила Таггри и подмигнула мне.
– Что ж, ладно… Договорились. Становитесь на исходные, через минуту начинаем.
Все разошлись по меткам. А профессор неожиданно протянул мне руку. В широкой ладони земляника блестел простенький оберег от гриппа, но держал маг его так бережно, словно бы в нем спрятана великая тайна.
– Ирэна, это вам.
– Спасибо. – Я взяла артефакт несмело.
– Не за что, это ваш, но уже проверенный, – намекнул он на мое творчество в бессознательном состоянии.
– Да? А на что он рассчитан?
– Сейчас поймете, – усмехнулся профессор. И он направился к каменной трибуне на краю площадки, чтобы уже оттуда громогласно сообщить: – Итак, повторюсь, правил нет, только законы почвы. Приготовились…
Нарастающее напряжение всего на несколько мгновений стерло кровожадные улыбки с лиц участников, а затем над площадкой раздалось:
– Раз, два, пли!
И не успела я ничего предпринять, как вдруг огромный сгусток вспененной грязи приблизился к моему лицу, но не долетел, напугав и поразив одновременно. Я с удивлением проследила за тем, как жижа сползает передо мной словно бы по стеклу и открывает совершенно ошарашенные взгляды четверки парней, что стоят напротив.
– Вот это да!
Посмотрела вначале на амулет, а затем на преподавателя, который поднял большой палец вверх. Присев, как подобает благородной леди, беззвучно пролепетала: «Спасибо!» Он кивнул и более на меня не отвлекался, потому что на площадке началось настоящее грязевое побоище, за которым ему следовало следить.
Комья земли, песчаные бури и жидкие оползни срывались на противоборствующие группы студиозов, сметая их с полигона. Одни пытались противника закопать, другие – замуровать, а третьи – закидать, как наши… И, оценив эффект от первого броска вспененной жижей, предводитель вражеского отряда зычно скомандовал своим парням:
– Не тратьте зря силы на новенькую! Окончательно закидайте двух других!
Я только сейчас обернулась и с нескрываемым ужасом увидела, что мои напарники, пошатываясь, поднимаются с колен в пяти метрах от первоначальной позиции. Клиф получил удар в голову и сейчас усиленно ею тряс, а Таггри – в живот, за который держалась, постанывая от боли. Их наспех сделанные щиты не уцелели и подвели хозяев, а я – единственная, кто невредимой осталась на месте.
– Ирэна? – пробасил здоровяк, и его удивление всецело разделила и девушка:
– Не поняла, а она почему?!.
Обратив внимание на мою беспечную невозмутимость, они удивленно застыли, за что вновь чуть не получили по порции вспененной грязи. Но на этот раз потомок Дит Мато отреагировал быстрее: схватив блондинку за шкирку, он преодолел разделяющее нас расстояние в два прыжка и спрятался за мной, как за стеной.
– Что происходит? – сердито спросил здоровяк.
– Ничего особенного, мне дали защитный артефакт… поносить, – сообщила я. Щит, образуемый кулоном, оказался настолько вместительным, что мы втроем без проблем за ним уместились, даже Клиф, несмотря на рост под два метра и весьма широкие плечи.
Потрогав силовую растяжку моего изобретения, парень присвистнул, а девушка вздохнула:
– Везет же некоторым…
– Вам тоже везет, – поспешила я заверить и, поймав их взгляды, пояснила: – Вы же со мной.
– Да, – пробасил Клиф скептически, – и закопают нас тоже с тобой. Вон как стараются. – Бросив тяжелый взгляд на нападающих, он заскрежетал зубами. – Была бы тут моя сумка…
– Но ее нет, – мирным тоном напомнила Таггри и мягко спросила у нас обоих: – Так что делать будем?
Отчетливо ощущая, как команда противника со всевозрастающим ожесточением закидывает мой щит быстро застывающей жижей, я уже представила итог сражения. Момент, когда щит лопнет под давящей тяжестью наклонной стены и она погребет под собой всю мою группу. Невольно поежилась и оглянулась. В остальных командах победители уже проявили себя, одни лишь мы до сих пор не дали отпора. И за свое бездействие уже получили не один вопросительный взгляд профессора, а затем и окрик: «Дит Мато, не спите!»
И единственный мужчина в нашей группе взял командование на себя.
– Для начала не дрейфить и провести ревизию возможностей. Я – потомственный земляник.
– Насколько потомственный? – спросила деловито.
– Четвертое поколение, – ответил одногруппник и возмутился моему недовольному виду: – А что такого?! Нормальные крепкие браки и…
– Ты не понимаешь. По генетическим исследованиям в таких семьях все чаще рождается тройка. В этом случае любое перенапряжение опасно, ты можешь выгореть, так и не достигнув двадцатипятилетнего возраста.
– С чего ты взяла? – возмутился потомок Дит Мато и выпрямился, разведя плечи. Но, подумав, опять согнулся, потому что удар по самолюбию он вынести сможет, а вот повторный по голове – нет. Вспененная жижа из клинкера и черного гипса продолжала лететь в нас нескончаемым потоком. И только Всевышний знает, откуда здесь гипс, потому что под нашими ногами была только глина.
– Все разъяснения после. – Я обратила взгляд на одногруппницу: – Таггри, а ты с какими возможностями?
Она опасливо покосилась на наших противников, прошептала, все еще потирая живот:
– Водница. В моей семье никогда не рождались водники с уровнем выше первого.
– Всевышний, мы самая слабая команда, – тихо резюмировала я.
– Это еще почему? – опять возмутился предводитель группы. – Не настолько мы и слабые.
– Потому что у меня стихия воздух, а в резерве только искры.
– Паршиво, – согласился он.
– Да, но благодаря малому резерву я всегда ищу нестандартный подход. Скажи, Клиф, они там уже глубокую яму вырыли? – Я кивнула за спину.
– Метр на полтора.
– А в глубину? – Судя по тому весу, что едва удерживал мой артефакт, колодец у противника должен быть приличных размеров.
– Два с половиной метра. И она до середины наполнена цементирующим составом.
– Какое приятное обстоятельство. – Я подмигнула своим собратьям по оружию, но, судя по лицам, они моего мнения не разделяли. – Разыгрываем эту партию так: пока я отвлекаю всех, ты, Клиф, загоняешь парней в яму, а Таггри по-быстрому их там замешивает.
– Но нам сказано их закопать! – возмутились оба в голос.
– Да, а еще сказали, что игра без правил. – Я оценила объем наклонной стены за моими плечами и, присев на корточки, потянула своих напарников вниз. – Ну что, начнем?
– Когда? – Земляник присел, а водница плавно опустилась на землю. – А счет будет?
– Да. – Я хлопнула в ладоши, отключая артефакт, врезала воздушным потоком по стене, как раз над нашими головами, и скомандовала: – Начали!
Обрушение окаменевшего раствора отвлекло внимание всех, в том числе и профессора Гову, который с криком «Студиозы, мать вашу!» бросился нас спасать. Грохот, шуршание разлетевшихся по площадке осколков, плотный столб пыли и ругань мага отвлекли всех от боя в земле и грязи. И никто не заметил, как обвалились стенки колодца противостоящей нам группы и как закрутилась в нем вспененная жижа.
Расчет был правильный, и наши противники посыпались в нее, как подкошенные. Правда, и этого никто не увидел.
– Ирэна! – орал профессор, пробираясь к нам через огромные осколки. – Если вы остались живы, я сам вас сейчас у!..
– Мы выиграли! – с воплем подскочила я и маг-потоками быстро осадила поднятую в воздух пыль. – Первый тур за нами!
Довольный возглас пролетел над полигоном, заставив всех недоуменно остановиться.
– Что? – Земляник, едва взобравшийся на ближайший к нам камень, не сразу понял, что произошло. Оглянулся.
А я уже поднимала с колен Клифа и Таггри, чтобы, обняв их, громко заявить:
– С первым заданием справились! Давайте второе.
– Живы? – недоверчиво переспросил Гову, спрыгнув рядом, и даже руками над нами поводил.
– Даже не поранились, – сообщила я гордо и оглянулась назад, – в отличие от них.
И в это мгновение из ямы противника раздалось приглушенное и отчего-то хриплое:
– Спасите!
– Кто-нибудь?!
– Профессор…
– Кажется, вас зовут, – улыбнулся потомок рода Дит Мато.
Преподаватель оказался там быстрее прочих и, рухнув на колени, изумленно выдохнул:
– Проклятый Всенижний, как вы это сделали?
– Секрет фирмы, – ответила я, точно зная, что на следующем занятии мы обязательно проведем работу над ошибками и нам с профессором придется объясняться.
Дениэ Гову, не прекращавший внимательно на нас поглядывать, вызвал по эхо-порту помощников. И попросил их высвободить четверку парней, замурованных в камень по самые шеи. Отдав все распоряжения, он оглядел заваленный почвой полигон и потер ладони, счищая с них быстро застывающую грязь.
– Что ж, здесь убираться будут долго. Предлагаю перейти на другую площадку.
Одиннадцать испачканных, но довольных собой победителей первого тура перешли на новую зону боевых действий и вновь поделились между собой. Удивительно, но моя группа опять оказалась в меньшинстве и опять меченая. Двое парней, примкнувших к нам, между собою поровну делили четыре тонких шрама.
– Это воздушники Тисьян и Гатору. – Клиф представил мне в чем-то схожих брюнета и шатена таким голосом, словно бы к нему самому обращаться стоит по полному имени. А может быть, все дело в шрамах и уважении, которые вызывают борцы за свободу от режима Норго?
– Тис и Гат, – кивнула я, сократив их имена до удобного минимума, – приятно познакомиться.
– И нам, – ухмыльнулись парни, – приятно познакомиться с главной новостью этого семестра.
– Отрадно узнать. – Я шла вместе с ними на новую площадку для боя и думала над странностью поведения в группе. Почему отпрыски из высокородных семейств носят шрамы, и ни их родные, ни профессора ничего не предпринимают? Спросить, не спросить? А когда, собственно, я еще это выясню?
– Слушайте, – остановила их на подходе к новой площадке и требовательно спросила: – Я что, одна вижу шрамы на ваших лицах или остальные тоже?
Мне ответил самый меченый: