– Кто? – прошипел он, подскочив к на редкость упрямому клиенту. – Кто тебя избил?
– Ты.
– Я? – Костик побелел. – Разве я тебя бил? Я всего лишь сжал ладонь в кулак, – он быстро сделал то, о чем говорил, – и резко вытянул руку вперед! – И с этими словами ударил Павлова с такой силой, что тот опять слетел со стула. – А потом я отвел ногу назад, и…
– Э, э, Головко, хорош! – посмотрев на часы, прикрикнул на него стоящий в дверях Сергеев. – Ванин, оттащи-ка товарища лейтенанта от гражданина задержанного, а то ему понравилось… Короче, отставить «отпустить», а то этот клоун, как я погляжу, ничего не понял. Давайте-ка лучше его в наш «обезьянник», и порыли. А то до ночи тут с ним ковыряться будем…
– Насчет заявления этого клоуна можешь не париться, – сказал, уже сидя с кружкой пива в баре, Приходько. Такая же кружка стояла перед каждым участником банкета. – Есть у нас одна специальная медицинская контора, так что нам просто останется туда его заманить, чтобы он именно там свои побои зафиксировать захотел. Ну, это несложно. Подкинем ему через кого-нибудь информацию, что там бесплатно, и специалисты отличные, к примеру. Мы уже сто раз так делали.
– Что за контора? – с любопытством спросил Костик.
– Да ее наши отставники организовали, – вступил в разговор Сергеев. – «Организация независимых экспертов» называется.
– Ну, организовали, и что? – не понял Костик.
– А то, – решил внести в разговор свою лепту Ванин. – Приедет он к ним снимать побои, а его там отмудохают по полной программе еще разок. Будет в медицинском кабинете летать от стены к стене, пятый угол искать. И напишут ему в заключении, что никаких повреждений у него не имеется. Или что он сам упал.
– Ни хрена себе, – сказал Костик и обвел коллег недоверчивым взглядом, подозревая, что его разыгрывают. – А зачем им это?
– А ты думаешь, если наши вышли на пенсию, так они уже и размяться не хотят? – насмешливо спросил Приходько. – Плюс еще слупят с него за свою экспертизу денег по двойному тарифу. Тогда он враз забудет, как на ментов наезжать.
– Они вообще здорово нам помогают, – подтвердил Сергеев. – Нам одного хмыря за совращение малолетки посадить надо было, а ей, ну, дуре этой, восемнадцать уже исполнилось. Вот мы и отправили ее на освидетельствование к нашим независимым отставникам.
– И что? – поторопил Сергеева Костик, которого очень интересовали все эти случаи на половые темы.
– Ну и посадили мы того наглого кадра, – сказал Сергеев. – И именно по той статье, по которой хотели.
– Но как? – искренне недоумевая, воскликнул Костик. Отхлебнув из бокала, он ждал продолжения. – Как это возможно, если ей восемнадцать исполнилось?
– А вот слушай… Ей действительно было восемнадцать. Но это номинально, по паспорту, поскольку у человека некоторые органы зачастую отстают в развитии. Вот наши эксперты и выяснили, что у нее отстают в развитии именно органы половые. Им всего шестнадцать оказалось. А поскольку этот фрукт драл ее непосредственно в эти органы, значит, имело место изнасилование несовершеннолетней. Что и требовалось доказать.
– Ни хрена себе, – повторил искренне пораженный услышанным Костик. Он до такого и не додумался бы никогда. Какие ушлые, оказывается, работают в органах ребята. А ведь он всегда считал себя неглупым парнем, вон ведь и милицейскую школу закончил с медалью…
– Вот тебе и ни хрена, – сказал Сергеев. – Тебе еще многому предстоит научиться, лейтенант… Ну что, еще по одной?
Глава 7. Рабочие будни.
Дело душителя из лесополосы
«При выявлении противоправных действий и их пресечении сотрудник должен объяснить правонарушителю, если позволяет обстановка, в тактичной и убедительной форме причину обращения к нему; давать разъяснения правонарушителю о неправомерности его действий без нравоучений, доброжелательно, убедительно и ясно, со ссылкой на соответствующие требования нормативных правовых актов».
Из статьи 9 «Правила поведения при выполнении задач оперативно-служебной деятельности».
Кодекс профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел РФ.
– Сколько ты уже в нашем в отделе, лейтенант? – задумчиво спросил Сергеев.
Он поставил локти на стол, а подбородком уперся в сложенные ковшиком ладони, отчего у него смешно деформировались щеки. Взгляд его был направлен на Костика. Была минута затишья, и Ванин включил электрический чайник, намереваясь попить кофе.
– Месяца два, – осторожно сказал Костик. – А что?
– Месяца два, – задумчиво повторил за ним капитан. И помолчав, так же задумчиво сказал: – А поднимать раскрываемость товарищам не помогаешь.
– Это как это! – опешил Костик. – Это как это? – с возмущением повторил он, не дождавшись от Сергеева ответа.
Сергеев, которого мучило жесточайшее похмелье, некоторое время пялился на него, не говоря ни слова, затем перевел взгляд на Приходько.
– Объясни, а? Что-то мне сегодня не до воспитательной работы.
– Ага, а мне, типа, до нее, – проворчал тот. – Пусть Ванин объяснит. Он сейчас кофе выпьет, взбодрится, ему в самый раз будет.
– Завидно? – бросил тот. Он снял с подставки закипевший чайник, залил воду в объемистую кружку, и по кабинету разнесся характерный аромат. – У меня и бутерброды есть, – похвастался Ванин. Он открыл ящик стола, извлек оттуда промасленный сверток, бросил его на столешницу и предупредил: – Только не клянчить, мне самому маловато будет. Жрать уж больно хочется.
– Мне бы пива, – мечтательно сказал Сергеев.
– Нужны мне твои бутерброды, – сглотнув слюну, проворчал Приходько.
– Так когда ты мне объяснишь? – спросил Костик, заставив себя отвести взгляд от бутербродов. Еще бы как-то изолировать себя от их запаха, вот только как. Не зажимать же, черт побери, нос… Костик испытывал зверский аппетит, а сделать и захватить на работу подобные бутерброды не сподобился. Денег на обед в кафе у него не было, а занимать он не хотел. – Так что? – поторопил он жующего Ванина, стараясь не обращать внимания на назойливо преследующий его запах котлет.
– Знаешь, – проговорил с набитым ртом Ванин, – я лучше ничего объяснять не буду, я лучше наглядно тебе все покажу. Лады?
– Лады, – согласился Костик. – А когда?
Ванин отхлебнул кофе, проглотил, и сказал уже членораздельно:
– Как только представится случай…
После обеда опять навалилась рутина. Сергеев допрашивал какого-то хлыща, подозреваемого в организации игорного притона, Приходько работал со свидетелем по делу об ограблении магазина оргтехники, а Ванин разговаривал с детиной, подозреваемым в убийстве собственной жены. Костику же, как всегда, достался самый отстой. Молодой наркоман, стащивший у соседки ее пенсию, потом сопляк, обложивший данью товарищей по школе, потом какой-то мутный персонаж, задержанный милицейским нарядом за приставание к женщинам на улице.
– Покрути его на те убийства в лесополосе, – шепнул в какой-то момент подошедший Сергеев, склонившись к его уху. Костик кивнул. Две женщины были задушены в подотчетном их отделу районе собственными колготками. Из денег и ценностей убийца ничего не взял, изнасилованию жертвы не подвергались, так что, судя по всему, на их участке объявился самый настоящий маньяк.
– Значит, говорите, Вострецов Николай Сергеевич.
– Вострецов.
– Зачем приставали к женщинам на улице?
– Ну, так, просто… – буркнул мужичонка. – Познакомиться хотел.
– Хорошо, так и запишем… А где вы, говорите, провели ночь с… – Костик быстро заглянул в листочек, – с двадцать пятого на двадцать шестое этого месяца?
– Ну, дома был, – безразлично сказал невысокий ростом мужчина лет тридцати, чисто выбритый, аккуратно одетый, и какой-то бесцветный; по мнению Сергеева внешностью в самый раз годящийся в кандидаты на психически неуравновешенную личность, душащую женщин в лесополосе их собственными колготками.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Я живу один, – буркнул Вострецов. Он смотрел куда-то в сторону, и Костика почему-то это раздражало, как раздражало бы и в том случае, если бы он смотрел на него. Костик вообще заметил, что после двух месяцев работы в отделе у него явственно расшатались нервы.
– Кто-нибудь может это подтвердить? – спросил Костик, и Вострецов едва ли не впервые посмотрел ему в глаза.
