Донской хронограф. Хронологическая история донских казаков. Том 1

Исход сражения и всей осады мог решить воевода Шеин, ударом по стану Стефана Батория. Но он так и не решился это сделать, видя, что у Дриссы стоит польский заслон. К тому же из Сокола ушли донские казаки, очевидно не получив государева жалованья, или отслужившие к тому времени свой срок и не получив замены. Всего, согласно разрядных книг, в русской армии находилось в Лифляндском походе 5000 донских казаков получавших от государя жалованье и военную добычу. Вскоре после этого Полоцк и Сокол пали так и не дождавшись помощи от царя, бездействующего в Пскове.

В 1579 году в стан донского атамана Ермака, расположенный на Каме, прибыл посланец от купцов Строгановых. Те, получив от царя грамоту на освоение сибирских земель и привлечения для этого охочих, не тягловых людей, решили пригласить на службу донцов. Так как остро нуждались в казаках, для защиты своих городков и промыслов от частых набегов сибирских татар и других инородцев. Казаки, обсудив в Кругу предложение богатых купцов, согласились и в числе 540 человек перешли в Чусовские городки. Здесь казаки, по одним сведениям находились до своего похода в Сибирь в 1581 году. Однако этому противоречит «Дневник Стефана Батория», в котором говорится, согласно которому, в 1581 г. он находился на Днепре, у Могилёва где он с казаками разорял литовские земли. По всей вероятности Ермак, с частью казаков, был призван Иваном Грозным от Строгановых на войну с Польшей и Литвой, для того, чтобы «загладить свои вины».

***

1580 г. Царь, укрепляя своё присутствие в Дагестане и на Тереке, перевёл своим именным указом донского атамана Андрея Шадру на Терек, в Терский городок, где он, по словам историка, «вместе с поселёнными здесь стрельцами и отрядом донских казаков, стал родоначальником терских казаков». Но официальной датой основания считается 1577 г. Хотя и это утверждение весьма сомнительно и спорно. Ведь сохранилась отписка донских казаков, на требование в 1632 г. царя Михаила Фёдоровича крестного целования. Казаки отвечали: «Крестного целования на Дону казачьими головами, не повелось; при бывших государех старые казаки им, государям, неизменно служивали не за крестным целованием, в которое время царь Иван стоял под Казанью и по его государеву указу атаманы- казаки выходили с Дону, и с Волги, и с Яика, и с Терека, и Сусар Фёдоров и многие атаманы и казаки ему, государю под Казанью служивали не за крестным целованием… При Михайле Черкашенине во Пскове сидели в осаде не за крестным целованием. Донской атаман Ермак Тимофеевич покорил Сибирское царство… не за крестным целованием».

В том же 1580 г. бежавшие на Дон сторонники казнённого царём митрополита Филиппа (Колычева) основали на кошах (буграх) городок Кошанский. Впоследствии эти бугры стали именоваться Филипповыми, в честь казнённого митрополита, а станица получила название Филипповской. После революции она была переименована в Маркинскую.

Стефан Баторий собрав 100000 армию состоявшую из поляков, литовцев, немцев, венгров и других народов, обещая им щедрое жалование и богатую добычу, двинулся к Пскову и 26 числа осадил его. Знаменитый донской атаман Михайло Черкашенин, не смотря на свои преклонные года, с отрядом донских казаков принял деятельное участвие в обороне города. 7 сентября поляки установили осадные орудия на возведённых раскатах, между воротами Покровскими и Свинными. Весь день пушки громили крепостные стены, нанеся им значительный урон. На следующий день обстрел города продолжился и ядра, во многих местах сбили стены до основания. Видя это, полководцы Батория говорили ему: «Государь мы будем ныне ужинать с тобою в замке псковском». Видя общий подъём, король объявил войску о штурме города, обещая отдать его на разграбление.

«Не взирая на жестокий огонь городских бойниц, неприятель по телам своим достиг крепости и ворвался в проломы, взял башню Покровскую, Свинную и распустил на них знамёна королевские». Казалось ещё немного и торжество поляков не минуемо, как вдруг на ворвавшихся в город неприятелей обрушились казаки убелённого сединами атамана Черкашенина и задержали их продвижение. Взрыв Свинной башни неизвестным героем, подорвавшим порох в её подвалах, решил исход дела: «и вдруг Свинская башня в решительный час ими подорванная, взлетела в воздух с королевскими знамёнами, ров наполнился трупами немцев, венгров и ляхов; а к нашим приспели дружины воинов из дальних безопасных частей города: все твёрдо сомкнулись, двинулись вперёд, воскликнув: „не предадим Богоматери и святого Всеволода“ – дружным ударом смяли измученных врагов, вытеснили из проломов, низвергли с раскатов». Но герой дня, атаман Черкашенин был смертельно ранен и вскоре скончался, завершив свою жизнь великим подвигом, и по казачьему обычаю – в бою.

Это известие подтверждается не только российскими источниками, но и записками польского воеводы Замойского от 1581 г.: «Был убит советник короля Бекеш, и много, без числа побито у приступов, и на вылазках. Да тут же убили Мишку Черкашенина, а угадал себе сам, что ему быть убиту, а Псков цел будет». Здесь следует отметить, что согласно «Актам Донских дел», Свинная башня была взорвана казаками Черкашенина, но имён этих героев история не сохранила.

Из «Дневника Стефана Батория» мы узнаём, что в том же 1581 г. отряд донских казаков во главе с атаманами Василием Яновым и Ермаком Тимофеевичем, по приказу Ивана Грозного, вместе с русскими воеводами разоряет литовские владения по Днепру, под Могилёвым. Об этом говориться в письме пана Стравинского на имя короля: «Доводим до сведения В. Кор. Величества… что московские люди, враги Кор. Вел., вторглись в В. Кор. Вел. И всё начиная от Дубровны, предавая огню и опустошению, пришли под город В. Кор. Вел. во вторник 27 июня (1581), в третий час дня, сожгли предместье, за дубровной Лучкова так же сожгли 6 домов; в посаде над Днепром, который называют слободой, тоже сожгли до 100 домов. Начальствовали над этими людьми воеводы: Кайтеров, Хворостин, Батурин… четырнадцатый Василий Янов, воевода донских казаков, пятнадцатый Ермак Тимофеевич, оттоман казацкий… и с ними было людей: татар темниковских, кадомских, касимовских, свияжских и чебоксарских, так же москвитян 45000 (?) стрельцов, с Дону и московских казаков 1000 на конях».