Тысяча и один день

Зрелище, должно быть. От души надеюсь, что никто его не видит. Если сейчас я не уйду в отрыв, то не уйду вообще. Ушел?..

Нет.

Она ошибается – выныривает буквально в шаге передо мной, не успев поднять оружие. Я лечу, как таран в крепостные ворота, а может быть, не как таран, а как баран – какая разница, в конце концов, – сшибаю ее, падаю сам и ухожу в следующий нырок в падении.

Воздуха в моих легких хватает на пятнадцать шагов – шажков! – в Вязком мире. Выныриваю – два судорожных вдоха – успел!

Успел нырнуть, а выныривать на галерее уже не стоит – наверняка там ждут меня с нетерпением. Если я сию секунду не изобрету какой-то хитрый финт, меня схватят. Телепортировать из комплекса на площадь? В два приема, пожалуй, дотяну – а потом? На площади Сандры Рамирес перед глыбой храма Первоматери я гол и беспомощен, скрыться там некуда. Сдаться? Угу. Расслабиться и получить удовольствие…

Есть еще один вариант, любезный моим пылающим легким: вдохнуть в Вязком мире полной грудью.

Там, кроме водорода, гелия, азота, аргона, – аммиак, угарный газ, циан, цианистый водород, ядовитая высокомолекулярщина… Это, конечно, тоже воздух, его можно вдохнуть. Один раз или два. Я сам приносил из Вязкого мира пробы на анализ – масс-спектрограф подтвердил тот же процентный состав газовой смеси, что фигурировал в любом школьном учебнике телепортации.

Полтора века назад считали, что Вязкий мир, возможно, не что иное, как не очень глубокие недра какой-нибудь распухшей газовой планеты, вроде Сатурна. Тот слой, где еще не жидкость, но уже и не совсем газ. Тогда наивно верили, будто этот лиловый кисель – плоть от плоти нашего мира, только расположенный неизвестно где и почему-то соединенный с нашей планетой бесчисленными незримыми каналами. Самое смешное, что эта гипотеза продержалась довольно долго, обрастая, как полипами, диковинными допущениями, непрерывно надстраиваясь и усложняясь в попытках объяснить простое при помощи сложного, пока наконец не развалилась от удивления собственной несуразностью.

Гораздо дольше просуществовала (и, несмотря на сдачу некоторых позиций, существует до сих пор) гипотеза, выносящая Вязкий мир за пределы нашей Вселенной, – истинное раздолье для научных спекуляций. В самом деле, отчего бы той вселенной не быть замкнуто-гомогенной, без звезд, планет, магнитных полей и прочей излишней, с ее точки зрения, дребедени? И кто осмелится утверждать, что там обязаны действовать те же самые физические законы, что и у нас?

И все-таки антропная версия, полагающая Вязкий мир изначально присущим человеку, в последние годы находит все больше приверженцев, несмотря на ее кажущийся идеализм. А главное, она великолепно вписывается в государственную идеологию и греет души людей. Женские души. Мужчина, эксмен, не может проникать в Вязкий мир по определению.

Биологи еще не разобрались, в чем тут дело. Считается, что в Y-хромосоме, – по крайней мере, эта версия приведена в школьных учебниках телепортации. Мало кто ломает над этим голову – важен факт, а не его причина. Но вот ведь незадача: у меня есть Y-хромосома, я не женщина и не неплодный уродец с мужской анатомией и XX-хромосомным набором, я нормальный эксмен и даже спермодонор, а вот телепортирую…

Лучше большинства настоящих людей. Но, конечно, хуже тренированных профессионалок из спецкоманд.

У них портативные дыхательные аппараты, очень удобные и позволяющие при необходимости оставаться в Вязком мире в течение десятков минут. У них мази и аэрозоли, защищающие тело от медленного отравления через кожу и слизистые. У них скользкая обтягивающая одежда, облегчающая движение в киселе Вязкого мира. Разумеется, у них легкое, портативное и надежное оружие.

А куда я, собственно, свернул, куда протискиваюсь в лиловом желе?

Вот оно что: третий вариант. Давным-давно оговоренный с Гойко Молотилкой, Ваней Динамитом и Русланом Хабибуллиным по кличке Тамерлан. Операция «Экстаз» – чтобы никто не догадался…

Как это мое сознание не успело поучаствовать в решении? Что-то там во мне прикинуло: направление телепортации определено, дальность доступна, ну и сигай. Я и сиганул, не подумав о последствиях. Простите меня, ребята…

Думаю, они побили бы меня, узнав о моих сомнениях. Они прекрасно осознают, что выбрали неблагодарное амплуа группы поддержки и просто обязаны лечь за меня костьми. Мой щит и моя броня, мое прикрытие, расходный материал в случае необходимости. Об этом было говорено тысячу раз. И в конце концов, если их не изрешетят сгоряча, то скорее всего ничего несовместимого с жизнью им не грозит – ну помурыжат под следствием, ну отправят лет на десять замаливать грехи куда-нибудь на лесоповал или строительство Байкало-Камчатской магистрали. И так отправят: яснее ясного, что наша конспиративная ячейка провалена. Без всякой крамолы моим друзьям после ликвидации «Смертельной схватки» светил бы край вечнозеленых помидоров – ну куда еще девать могучую, но абсолютно неквалифицированную рабсилу?

Логично. Железная логика труса и подлеца, ушмыгивающего за чужие спины от расплаты.

Оправдание можно сыскать всегда – от мировых катастроф до не вовремя развязавшегося шнурка – и оправдать что угодно. Если будешь очень настойчив, тебе поверят.

Эх, Ваня, Гойко, Руслан… Почему вы никогда не назовете это трусостью и подлостью? Почему вы не простите мне, если я не вынесу мерзости собственной душонки и вдохну Вязкого мира?

А почему тень направлена в сторону от света, как говорил один мой старый знакомый? И почему жужелица кусает червяка, а не наоборот?

По логике. Гадостная это штука – логика.

Нырок долог – надо обойтись без промежуточных выныриваний. Хорош я буду, если в раздевалке меня ждет засада!

Попытка вынырнуть – и неудача. Мечусь вправо-влево, вверх-вниз. Глаза застилает чернота, я уже не вижу лиловую мглу…

И падаю из-под потолка, круша банкетку. Вдох! Еще! Невыносимая сладость спертого, с крепким запахом пота – но воздуха.

Рыба. Пойманный на уду и небрежно брошенный в пакет карась, уже полузадохшийся, сумел удрать и дошлепать до воды.

В раздевалке та же компания: двое служителей в униформах, побитый Витус Смертельный Удар, уже принявший душ и полуодетый, Тамерлан, Молотилка и Динамит. На миг удивляюсь, почему трое последних все еще торчат здесь, – и понимаю почему.

О том, как ошарашены служители и Смертельный Удар, распространяться не буду. Они еще не поверили своим глазам, но уже отвалили челюсти.

– Экстаз… – сиплю я в коротком промежутке между двумя судорожными вдохами. И впрямь экстаз – дышу! Жив!

Мои ребята наготове, и все же им требуется полсекунды, чтобы понять, что на этот раз все всерьез, игра пошла ва-банк. Вслед за тем воздух в раздевалке наполняется летающими предметами.

С грохотом рушится тяжелый шкаф, перегораживая дверь в коридор. Еще один валится поперек двери, ведущей в душевую, где шумит вода и кто-то по-лошадиному фыркает под струями. Пусть пофыркает взаперти. Теперь не так-то просто попасть в раздевалку МЕХАНИЧЕСКИ, а от телепортации есть средство – не очень надежное, правда, всецело зависящее от ловкости рук: ЗАНЯТЬ ПРОСТРАНСТВО. Чем угодно, вплоть до пуха из распоротой подушки (жаль, что подушки нет, – но обойдемся). Раздвинуть собой при выныривании молекулы воздуха – это тривиально, раздвинуть предметы – практически невозможно. И уже через секунду-другую после моего появления вынырнуть из Вязкого мира в нашей раздевалке становится просто НЕГДЕ.

Разлетаются выдранные с мясом дверцы личных шкафчиков, к потолку взлетают вороха одежды, полотенца, обувь, какой-то неопознанный хлам… Порхают полосатые бумажки – эксменские деньги из безжалостно опустошенных Динамитом карманов. Взвивается в воздух урна, крутясь волчком и рассеивая содержимое. Забыв о травмах, вскакивает на ноги Витус Смертельный Удар, пытаясь понять, что тут вообще происходит. Орут и бестолково мечутся служители – эти уже поняли. Один из них, тот самый брат Бамбука, с воплем бросается к двери, пытается оттащить в сторону шкаф, который ему явно не по силам. Вот дурень.

Набежавший Тамерлан хватает его в охапку и швырком отправляет в полет через всю раздевалку. Вовремя: дверь крякает под ударом с той стороны, затем длинная автоматная очередь рубит ее в щепки. Тамерлан умница – не только спас дурня, но и сам успел уйти с линии огня.

– Лови! – орет мне Гойко.

Ну разумеется! У Молотилки великолепный нюх на опасность, куда лучше моего. Разумеется, чуть только за мной закрылась дверь, он на всякий случай сделал одну очень простую вещь: незаметно вынул из тайника некий предмет и держал его при себе.

Он очень занят, заполняя кубатуру раздевалки порхающим в воздухе тряпьем, но бросок его точен.

Оп. Поймал.

Больше всего этот предмет похож на детскую пустышку, предназначенную для детеныша гигантопитека. Мне в самый раз. Она и делалась специально для меня, эта вещица, второй такой нет ни у кого. Конечно, можно было спереть и тайно хранить обыкновенный дыхательный аппарат для Вязкого мира – с прозрачной маской и баллончиком в заплечном контейнере, – но куда надежнее прятать то, что при невнимательном осмотре сойдет за дурацкий сувенир.

Правда, встроенный в «пустышку» баллончик с дыхательной смесью совсем крошечный и вдобавок размещен вместе с редуктором в ротовой полости дышащего, что не улучшает настроения, – в случае взрыва сто атмосфер разнесут голову в брызги. К счастью, сейчас мне некогда думать об этом.

Пусть смесь содержит аж сорок процентов кислорода (не сжечь бы легкие!) – все равно ее хватит в лучшем случае минут на пять. Вот об этом подумать следует. Сколь ни тужься, пять минут в Вязком мире – это прыжок от силы метров на двести, после чего придется выныривать. Этот прыжок надо сделать с умом…

Трещит изрешеченная дверь – ее высаживают. Порхают тряпки. Второй служитель, забившись в угол, прикрыв лицо руками так, что виден один распяленный в крике рот, тянет полное животного ужаса «а-а-а…».

Последний взгляд – уж простите меня, ребята, не на вас. На стены. Фиксация места нырка. Цепкость памяти и чувство направления – иных навигационных приборов для Вязкого мира еще не придумано. Именно эти два качества вырабатываются наставницами у юных сопливок на школьных занятиях по телепортации.