История почти Всего – 1. Помним всё
Иван Третий Великий правит в Княжестве Московском с середины пятнадцатого по начало шестнадцатого веков. В это время воздвигается московский Кремль, крепкий, сложный, впечатляющий по сей день. Достигается окончательное освобождение от почти пожравшей саму себя, основательно потрепанной Тамерланом Золотой Орды. Отражается нашествие крымского хана Мехмет Гирея Первого. С могущественным крымским ханством устанавливаются доверительные, почти дружеские, дипломатические и торговые отношения. Вспыхивают и гаснут войны с Великим княжеством Литовским (в которых, со своей стороны, как союзники Руси, участвуют всеядные крымские татары), состоятся походы на Смоленск (тогда – Литовское княжество), Новгород, Казань и Псков. Сын, Василий Третий в договоре с императором Священной Римской Империи, возможно, при поддержке матери, Софии из византийской династии Палеологов, впервые именуется Кесарем (царем). В браке с Еленой Глинской, дочерью литовского князя (ведущего род от темника Мамая) рождаются Юрий и Иван, будущий Грозный.
Через неделю после смерти Василия Великого, бояре убивают Юрия, основного претендента на престол. Спустя пять лет, возможно от яда Шуйских, умирает, принявшая бразды правления мать. Еще одиннадцать лет правления опекунского совета, и Иван Четвертый (1530—1584) венчается на царство в Успенском соборе. Эпоха князей, равных в европейской табели о рангах всего лишь принцам и герцогам, в целом завершена. Титул признается Англией и императором Священной Римской Империи, но отвергается Ватиканом, еще в тринадцатом веке присвоившего титул «Rex Russiae» князю земель Южной Руси Даниилу Галицкому, с условием распространения католицизма. Династия на Юге не развита. Отношения с Папой разорваны.
Дальнейшие события:
…Взятие Казани, разрушение столицы Золотой Орды, расположенной в восьмидесяти километрах от Астрахани, Сарай-Берке. Начало психической деградации царя, возможно, под влиянием доз ртути, опричнина и террор, за сорок лет которого погублено восемь тысяч человек (сравнительно мало для той эпохи, по европейским меркам).
Вторая половина шестнадцатого века. Нашествие войск крымского хана Девлет Гирея. До того, в союзе с турецким султаном, татары завоевывают генуэзскую колонию, горное княжество Феодоро на западном побережье полуострова, населенное 200 тысяч христиан, и теперь ханство готово к дальним рейдам. Совершается сожжение пригородов и столицы, кроме Кремля и Китай-города. Через год второй поход, битва при Молодях, в ста пятидесяти километрах южнее Москвы – катастрофическая фронтальная атака на русский «Гуляй-город» составленный из укрепленных деревянными щитами фургонов. Истребление 120-тысячного турецко-татарского войска приводит к тому, что крымское ханство теряет большую часть мужского населения, на некоторое время становится сравнительно миролюбивым. Впрочем, во избежание малых набегов Русскому государству все-же приходится платить ему «поминки», дань уважения, то есть, все-таки, наверное, дань, до самой эпохи Петра Первого.
Уничтожение не оправдавшей себя в борьбе с внешними врагами опричнины. Взятие Искера, столицы Сибирского ханства, в союзе с Ермаком, вхождение остатков улуса Джучи в состав Руси. Захват Полоцка и (до того – Смоленска), при том, разумеется, что жизнь под властью неуравновешенного царя в целом не становится лучше, создает угрозу Литовскому Великому княжеству, определяет не очень удобные последствия: практическое создание союзного государства – польско-литовской (частично-этнически украинской) «Речи Посполитой».
Король Польши, князь Литовский, формально – вассал Османской империи, Стефан Батория отвоевывает Полоцк, стремительно движется в глубины Московской Руси, но увязает в осаде Пскова (1581—1582 г.г.). Около 16 000 защитников крепости противостоят 50 000 осаждающих. Ведется ожесточенная борьба – в ходу огромные передвижные туры, крупнокалиберная артиллерия, подкопы и минные галереи. В конце концов польско-литовско-шведское войско теряет 20 – 24 000 человек, и снимает осаду города (подписывается Ям-Запольский мирный договор).
Последние шесть лет жизни царь не способен самостоятельно ходить из-за болезни и передвигается на носилках. Предположительно, Ивана Четвертого «растлившего тысячу дев и убившего столько же своих детей» (со слов английского посла Джерома Горсея, с которым царь, якобы, доверительно общается) лечат от сифилиса обычными для Средневековья и начала наших дней, ртутными мазями.
К слову, рецепт таков. Ртуть смешивают с животным жиром, серой и втирают в ноги. Как вариант проводят общую меркуризацию, помещая пациента в закрытое помещение, с чашей подогретой ртути. Если человек не умирает (в 80% случаев) проявляется положительный результат. Ртуть антисептик, и возбудитель заболевания, трептонема, весьма чувствителен к ней.
Историки не признают «Новую хронологию» беззастенчиво укорачивающую династии порой до единственного правителя, приближающую исторические даты к современности, так, что постройка московского Кремля приписывается уже едва ли не Сталину. Но, можно заметить необычайное сходство в правлении Ивана Третьего и его внука. Поход на Новгород, Псков, столкновения с войсками хана и даже самые отчества, идеально совпадают.
Люди путешествуют по точкам зрения духовных предков, психологическая Машина Времени приобретает необыкновенную популярность, следует быть готовым к таким неожиданным поворотам Хронологии.
Иван Грозный скоропостижно умирает, на престол, по решению Земского собора восходит его средний сын Федор, «постник и молчальник, святой на троне». Он царствует 14 лет, устанавливает великий мир на земле Русской своими нескончаемыми молитвами, при этом, фактически правит его опекун, Борис Годунов. В сорок лет (1598 г.) царь преставляется, не оставляя наследников (единственная дочь умирает в младенчестве) и, ссылаясь на волю божью, хоть какого-либо письменного завещания. Семью годами ранее, в результате несчастного случая, погибает младший сын Грозного от седьмого брака, не освященного церковью, в сущности, незаконнорожденный, и не имеющий прав на престол, царевич Дмитрий. Был бы он хорошим царем, повернись ножик в его руках, во время приступа эпилепсии иначе? Неизвестно. По свидетельствам иностранного путешественника Д. Флетчера он любил бить палкой гусей и кур, пока те не издохнут, находил удовольствие в том, чтобы смотреть, как режут скот. Впрочем, как бы то ни было, Дмитрий Иоаннович канонизирован РПЦ (больной, прикоснувшийся к саркофагу, умер, с тех пор доступ к мощам прекращен). Династия основной, московской ветви Рюриковичей, прерывается. Жена царя Федора, Ирина – сестра Годунова, через неделю после смерти мужа объявляет о желании постричься в монастырь и, действительно, уходит в Новодевичий, освобождая дорогу на престол своему брату. Начало царствования Годунова довольно успешно, однако, молитв его предшественника, видимо, недостает; в 1601—1603 годах, после долгих дождей и ранних морозов, погубивших урожай, начинается сильный голод. Стоимость зерна вырастает в сто раз, но, многие хозяйственные господа, а также монастыри придерживают его в амбарах, ожидая дальнейшего повышения цен, и царь не решается приказать пустить хлеб на распродажу. Погибают до полумиллиона человек.
В 1604 году, с небольшим отрядом козаков и поляков (около 14 000 человек) начинает поход из Польши на Москву Лжедмитрий Первый. Правительственная армия под руководством Василия Шуйского, в т.ч. триста пушек с грамотными артиллеристами, обученные попеременной стрельбе стрельцы, разбивают войско самозванца. Все бы хорошо, но в следующем году, после обильной трапезы, последний раз осмотрев Москву с вышки, Годунов чувствует «дурноту», и «лишившись языка», умирает. Царем становится шестнадцатилетний сын Федор (Второй), при регентстве матери, Марии Годуновой (Скуратовой), кстати, дочери поверенного Ивана Четвертого Грозного во всех делах, Малюты Скуратова. Царь не успевает венчаться на царство, часть войска принимает присягу Лжедмитрию.
«Избранный царь», т.е., Годунов, и его преемники, по мнению российского народа, не равен царю «наследному, правителю Божией волею, а не человеческим соизволением». По этой причине, а также и от того, что царские войска развязали на местах жестокие репрессии против сторонников самозванца, москвичи, в массе своей, настроены против нового, хотя бы разумного и доброго правителя. Процарствовав полтора месяца Федор и Мария Годунова, погибают от рук предателей («народ безмолствует»). Патриарх Иов, союзник несостоявшейся династии, лишается сана, отправляется в монастырь. Его место занимает архиепископ рязанский Игнатий. Ксения Годунова, сестра молодого монарха, по слухам, на короткое время становится наложницей Лжедмитрия, затем также ссылается в монастырь.
Итак, в июне 1605 года Лжедмитрий Первый, согласовав детали с Думой, торжественно въезжает в Кремль и встречается с матерью Дмитрия, Марией (в иночестве Марфой) Нагой. Та признает в новом «помазаннике» сына, правдоподобно, с рыданиями, возможно, чтобы оставить стены опостылевшего монастыря. Отныне Дмитрий называет Думу Сенатом, а себя – императором («цезарем»). В целом, его правление идет стране на пользу – многие бояре возвращаются из ссылки, приостанавливается закрепощение крестьян, уменьшаются налоги, поднимается экономика. Убираются препятствия к перемещениям внутри государства, и за его пределы. Польский король не получает обещанные русские земли. Вместе с тем, в широких массах не популярны планы войны с Турцией, все еще ярым крымско-татарским Крымом (недавно у стен столицы отражен очередной набег), личная гвардия царя, набранная целиком из немцев, а также и некоторые фривольные европейские порядки.
Все это было бы, опять же, не так плохо, вполне сносно, но, в середине мая 1606 года на свадьбу Дмитрия и его давней возлюбленной, дочери польского воеводы Марины Мнишек приезжают две тысячи поляков. Во время празднества пьяные солдаты-гайдуки задирают прохожих, врываются в дома, нападают на женщин. Этим пользуется боярин Василий Шуйский, созывая народ якобы для защиты от них царя; но, по ходу, однако, действие перетекает в свою противоположность. Спасаясь от толпы, раненый Дмитрий попадает в руки отряда стрельцов внешней охраны, те некоторое время пребывают в замешательстве, прежде, чем присоединяются к побеждающей стороне. Посылают еще раз за Марией Нагой, но из уст прибывшего гонца доносится нечто вроде; «Марфа ответила, ее сын убит в Угличе». Лжедмитрий Первый он, или Дмитрий, точно не известно до сих пор – погибает. На могиле царя отмечаются зловещие знамения, потому тело выкапывают, сжигают, смешивают прах с порохом и выстреливают в сторону Польши.
Толпа приверженцев «выкликивает» Василия Шуйского (суздальская ветвь Рюриковичей) царем, и тот им становится, 1 июня того же года. Сменяется Патриарх, с Игнатия на Гермогена. Нового, еще менее легитимного правителя с самого начала ожидают суровые испытания – в октябре 1606 года Москву осаждает 100-тысячное войско уполномоченного представителя следующего Лжедмитрия (Второго) – бывшего галерного гребца, «холопа», теперь воеводы Ивана Болотникова. В стане восставших назревает раскол – бояре и беглые крестьяне не способны образовать устойчивый союз. Москвичи уже готовы сдаться, требуют лишь показать фигуру лишь сколько-нибудь похожую на настоящего царевича, но таковой у «воеводы Дмитрия» И. Болотникова в данный момент не находится. Михаил Молчанов, один из убийц царевича Федора, некогда доверенное лицо Лжедмитрия, сохранивший, между прочим, царскую печать и, наконец, самозванец, отказывается принимать участие в рискованной борьбе лично. Предпринятый поспешно, в октябре, штурм столицы Болотникову не удается. Войско крестьянского предводителя, терпя на пути поражения, отступает до Тулы. Удается скопить новые силы, до 38 тысяч человек, перегруппироваться и осуществить второй поход на Москву. В ста километрах юго-восточнее столицы, под Каширой в июне 1607 года происходит сражение с войском самого царя, Василия Четвертого (Шуйского). Крестьянские повстанцы неплохо организованы, у них есть эффективная артиллерия, они в одном шаге от победы; но, некий тульский воевода с 4-тысячным отрядом изменяет Болотникову, ударяет в тыл ополчения и сеет панику. Восстание сходит на нет, однако, многие ополченцы участвуют в борьбе сторон, за или против, самозванцев Дмитрия Второго и Третьего.
…Задел Михаила Молчанова с Лжедмитрием для войска Ивана Болотникова был, по сути верен, но поиски реального человека на эту роль слишком затянулись. Да, некоторое время, в Польше и Украине (собственно, протекторате Польши) роль царевича исполнял сам Молчанов. Но, в Москве его слишком хорошо знали. Лишь в начале 1607 года, в Белоруссии, также бывшей тогда частью Речи Посполитой (название польско-литовского государства, калька с латыни res publica – «Республика»), нашелся подходящий по фигуре, возрасту, другим основным параметрам, человек. В ореоле таинственности, сначала как родственник царя, Андрей Нагой, Лжедмитрий Второй предстал перед русским народом лишь на исходе весны 1607 года.
Лжедмитрий не успел ни к первому, ни ко второму походу Болотникова на Москву. Опаздывает он и в Тулу, где, 10 октября войска Шуйского, изменив направление течения реки на город, вынудили к сдаче остатки крестьянской армии. Но, в любом случае, теперь под его именем собрано 27 тысяч человек – поляки, донские и запорожские казаки, стрельцы, дворяне и боевые холопы. Лжедмитрий выигрывает несколько сражений, но Москву, окруженную каменными белыми стенами (по нынешнему Бульварному кольцу) взять не удается. Расположившись лагерем в Тушино, Лжедмитрий Второй пытается полностью блокировать столицу. Ему удается перехватить Марину Мнишек, и, после некоторых уговоров, жениться на ней. Одновременно «заместителю царя» удается привлечь на свою сторону митрополита Филарета – становящегося отныне дублером московского патриарха. Наступает двоевластие – Шуйский и Лжедмитрий Второй (точнее, его польские телохранители, считающие, что контролируют хозяина) правят страной параллельно. Василий Четвертый добивается некоторых успехов, с помощью воеводы Скопина-Шуйского (которого потом он, по мнению большинства историков, отравит) и некоторого участия, недовольной усилением католической Польши, протестантской Швеции. Польские наемники совершенно открыто выказывают пренебрежение своему русскому «царику», и, в конце концов, забравшись под рогожку в телегу, Лжедмитрий бежит от них в Калугу.
В этом городе еще весьма силен дух Болотниковского восстания. Только здесь самозванец начинает играть самостоятельную роль, пользуется уважением народа, обретает второе дыхание. Оставшийся без царского имени Тушинский лагерь теряет первоначальное значение второй столицы, поджигается бывшими хозяевами; высокомерное польское войско рассеивается.
Лжедмитрий осаждает Москву уже с новым войском. В среде бояр-«перевертышей» зреет идея: одновременно убрать с политического поля как Василия Шуйского, так и самозванца, а затем всем миром выбрать нового царя. В Москве дворяне Земского Собора, действительно, свергают Василия Четвертого, насильно стригут царя в монахи и ждут ответных действий от приближенных Лжедмитрия Второго. Но, те исполнять данное обещание не спешат, ведь теперь их позиции замечательно укрепились. Чтобы заполнить вакуум власти, временное правительство, Семибоярщина, выбирает царем польского королевича Владислава Вазу, старшего сына польского короля Сигизмунда Третьего. Постепенно русское общество поляризуется: к Лжедмитрию, оттесненному в Калугу, стекаются униженные и оскорбленные бедные люди, казаки и козаки, к Владиславу, точнее, его представителям на Руси – дворяне.
Без достаточного числа представителей знати, вне иерархии, слишком уж однородные народные массы входят во власть своих темных инстинктов. Понятие правосудия, как таковое, перестает существовать. Раскручивается колесо бессмысленного террора ко всем сколь-нибудь подозрительным и «неправильным» лицам. Более того, Лжедмитрий Второй рассчитывает призвать к походу на Москву вновь уже перемещающихся в Центральную Россию крымских и ногайских (астраханских) татар, а также турок, чтобы тем быстро поправить все свои дела. Но, его планам не суждено сбыться; в отместку за одну из жертв террора, самозванца убивает собственный телохранитель.
Итак, Василий Шуйский пострижен в монахи, вместе с двумя братьями он содержится в замке, в 100 километрах от Варшавы. Собственных детей у бывшего царя нет. Претендовать на престол может, в принципе, трехлетний сын Марии Мнишек, Иван, но, все-же, он еще слишком мал. Царь Владислав непопулярен в народе, кроме того, он не рискует лично выехать из Польши в Москву, и сам, похоже, охладевает к идее стать правителем Руси. Почва для появления третьего Лжедмитрия, все еще плодородна.
И он объявляется, (январь 1611 года), – в осаждаемом шведами Ивангороде (150 километров западнее нынешнего Петербурга). Лжедмитрию Третьему удается собрать ополчение в Пскове, и даже отогнать завоевателей. Однако, придя к власти самозванец медлит с продвижением в Москву, пускается в распутную жизнь, совершает насилия над горожанами и, незаметно для себя теряет популярность. Преданных ему казаков заговорщики удаляют из Пскова, якобы для борьбы с осадившими пригороды шведами. Лжедмитрий чувствует что-то неладное, пытается бежать; его ловят, садят в клетку и везут в Москву. По одним данным, самозванца убивают в пути, по другим – казнят в столице.
Москва, тем временем, занята поляками, ведь номинально царем становится пятнадцатилетний Владислав Ваза, сын польского короля. Он избран, но не коронован. Здесь, еще относительно самостоятельная православная церковь показывает себя с наилучшей стороны; патриарх Гермоген (номер первый), вначале лояльный к иноземному правителю, осознав замыслы оккупантов, освобождает народ от присяги, рассылает из Москвы грамоты с воззваниями к сопротивлению. Грамоты находят отклик, прежде всего, в Рязани, где формируется первое народное ополчение. Поляки посылают на подавление восстания и разорение рязанских городов, зависимых от них козаков Малороссии. Часть из них погибает, часть – переходит на сторону народного ополчения. Между тем, на борьбу поднимается и Нижний Новгород; формируются два основных центра сопротивления. В середине марта 1611 года их силы соединяются под Москвой, увеличиваясь до ста тысяч человек. Оккупационные силы – пять тысяч поляков, две тысячи немцев, проводят в городе масштабные репрессии, поджигают дома, чтобы справиться с возмутившимся народом еще до начала штурма – от огня и стали погибает около семи тысяч жителей. В союзе с поляками состоят некоторые русские бояре, и, зависимые от них дворовые холопы.
Штурмовать высокие белокаменные стены ополчение не решается, создает свой Земский собор и системы государственной власти. Однако, между двумя силами – дворянством, стремящимся восстановить государственность и крепостнические порядки, и казачеством, желающим сохранить свои вольности, возникает некий разлад. Этим пользуются поляки: их подложные грамоты свидетельствуют о том, что рязанский вождь ополчения Ляпунов настроен казачество уничтожить. Казаки вызывают его «на круг», где без разбирательств и суда, на чистых эмоциях убивают главу восставших. Как следствие, большинство дворян покидает лагерь. Умирающий от голода в столице (темница Чудова монастыря), патриарх Гермоген призывает народ теперь не подчиняться распоряжениям подмосковных воевод Д. Трубецкого и И. Заруцкого. Впрочем, архимандрит влиятельного Троице-Сергиевого монастыря Дионисий выступает за сплочение именно под их началом. Крупный казачий отряд остается на осаде Москвы до середины лета 1612 года, но, при подходе отрядов второго ополчения, бежит в рязанские земли, Астрахань, и в дальнейших боевых действиях с интервентами не участвует. У Заруцкого есть некий козырь – Марина Мнишек с сыном Лжедмитрия Второго, атаман желает впоследствии его использовать в своих целях. У стен столицы остаются силы Трубецкого, непосредственно в убийстве Ляпунова не замешанного.
1. Сигизмундов план, 1610 г.
2. Царь и бояре
3. Кремль времен Смуты
4. Патриарх Гермоген, икона
5. Красная площадь, ретроспектива
6. Вид на Спасские ворота Кремля
7. улица Никольская. Вид на Лубянку
8. ул. Никольская. Вид на Красную площадь, Никольские башню и ворота.
9. Пречистенская набережная
10. Православный храм
11. Русская изба
1. Сигизмундов план, 1610 год, до разрушений 1612 г. Север здесь – справа. В излучине реки Неглинки (тогда в ней можно было ловить замечательную рыбу) – Кремль.
Интересно, что расположены башни и стены Кремля ныне не совсем так, как изображены на карте, хотя архитектурный комплекс сформирован уже при Иване Грозном и его отце, государе всея Руси, Василии Третьем.
2. Данная картина, как чувствуется, передает атмосферу царствования московских государей, до эпохи Петра Первого.
3. Освобождение Москвы от иностранных захватчиков, 1612 г: художественная реконструкция, вполне пригодная для настройки путешествий во Времени.
4. Патриарх Гермоген, икона, достаточно достоверно отражающая не только внешний облик пастыря, но и сам настрой времени.
5. Красная площадь. Сравнение с современным временем. Пособие для путешественников по Четырехмерному Миру. Вид на Главный Универсальный Магазин (ГУМ), построенный в 1896 году на месте обветшавших торговых рядов.
6. Красная площадь, участок возле храма Василия Блаженного. Сам храм состоит из девяти отдельных церквей, соответственно, со своими святыми престолами. Построен он в 1555—1561 годах, по распоряжению царя Ивана Грозного. Обиходное, самое известное свое название Покровский (Троицкий) собор получает по имени юродивого и святого, Василия Блаженного (Нагого), упокоенного здесь же.
Вплоть до 1813 года, у Покровского собора, вдоль кремлевской стены (там, где сейчас расположен Мавзолей) тянется оборонительный ров, заполненный водой из реки Неглинка. За кремлевской стеной, на фотографии конца девятнадцатого века видны купола, снесенного в 1932 году Чудова монастыря. Позже там располагается административный 14-й корпус Кремля. В 2014 году Президент России, глядя на ремонтирующееся здание роняет фразу о том, что неплохо бы, в принципе, восстановить монастырский комплекс в его прежнем виде. Как следствие, 14-й корпус (также наработавший определенное историческое значение) разрушается «с видом на дальнейшую возможную застройку территории». Ныне, т.е., к началу 2018 года на месте двух этих существенных сооружений располагается обычный газон.
7. Улица Никольская, в начале двадцатого века, и сейчас. Направление на Лубянскую площадь (здание органов госбезопасности, ВЧК-ФСБ, а также и Центральный универмаг «Детский Мир»).
8. Улица Никольская. Вид на Никольские (ныне закрытые) ворота Кремля, к которым, до появления Красной площади, в конце 15 века, магистраль вела напрямую.
9. Пречистенская набережная. Метро «Кропоткинская», вниз, вдоль храма Христа Спасителя, и направо. По дороге виден «Дом на набережной», он же и «Дом Правительства», 1931 года постройки, известный, прежде всего, большим числом репрессированных жильцов.
На фотографии Москва, Кремль, мост неузнаваемы – хотя это именно то место, где сделал снимок неизвестный нам фотограф. Исчезает каменная лестница, возвышение, солидный фонарь, меняются масштабы улиц и зданий. Что это – обман зрения, свойство оптики фотографических аппаратов, или действительное аномальное свойство времени.