Я твой монстр. Книга вторая

И вот на самом деле едва ли подобная мысль пришла бы мне в голову, не имей я опыта Ятори, вспоминать о которой до сих пор было чудовищно больно, но образ асина, напялившего на себя маску исаку Толлы и прожившего несколько месяцев в резиденции Адзауро… навсегда останется в моей памяти.

Между тем лорд Виантери подобного опыта не имел и новая информация явно выбила почву у него из-под ног, метафорически выражаясь.

– Так, – произнес он, пытаясь осмыслить все сказанное, и еще раз повторил: – Так…

На этом Виантери застыл, невидяще глядя в пространство, и, похоже, лишился дара речи.

Я, молча потянувшись, взяла свою чашку с давно остывшим кофе, сделав глоток, посмотрела на лорда поверх чашки.

На мужчине лица не было. Тоже метафорически выражаясь, конечно, но все же…

– Так… – снова повторил он и, повернувшись ко мне, спросил: – Они могут находиться среди моей охраны?

Прикинув ситуацию, я была вынуждена признать:

– Нужно смотреть.

Честно говоря, до конца я не была уверена. Возможно, на меня слишком сильно повлияла Ятори и я стала чрезмерно подозрительна. Как говорится, обжегшись на молоке, дуешь и на воду… Надо как-то избавляться от привычки использовать поговорки. А в общем и целом я бы предпочла еще некоторое время уделить изучению записей, но лорд Виантери решил иначе:

– Я бы попросил вас заняться вашими прямыми обязанностями, капитан Давьер, и приоритетной задачей для вас будет найти тех, кто… если они есть среди моих людей. Вы понимаете.

Я понимала. Понимала больше, чем хотел бы сказать лорд. По факту, если бы Илонес был единым государством, то подобную информацию следовало бы сообщить правительству и на правительственном уровне принимать решения, но Илонес являлся содружеством независимых владений, в смысле, тут каждый лорд сам себе хозяин. И данный конкретный лорд предпочел позаботиться о своей семье и владениях, и плевать ему было на всех остальных.

Разумно, с одной стороны, и абсолютно недальновидно – с другой. Если, скажем так, «ночные пришельцы» связаны между собой в гораздо большей степени, чем высокие лорды, то… единое государство всегда возьмет верх над раздробленным – закон жизни.

Но кто я такая, чтобы раздавать советы?!

– Как вам будет угодно, – произнесла, выключая видеозапись и поднимаясь. – И да, я все так же предпочитаю комнату в казарме.

Несколько помявшись, Виантери ответил:

– Капитан Давьер, у меня пятьсот мужиков в охране. Сильных, тренированных и едва ли способных оставить вас без внимания.

– Разберусь, – безмятежно отозвалась, направляясь к двери.

– Мне бы не хотелось после… разбираться с последствиями, – напряженно произнес лорд.

– Разберусь, – с нажимом повторила я.

* * *

Если быть совсем откровенной – это было не лучшим решением в моей жизни, потому что в данный момент единственное, чего я хотела, – спать. Спать, а не доказывать пяти сотням мужиков, что я не та женщина, с которой стоит связываться.

И в маленькой открытой машине, в которой меня везли из замка к внешней стене и казармам, я уже почти заснула, когда мой сейр пиликнул сообщением.

Это было странно, потому как данный номер был известен только лорду Виантери и никому больше, а с ним мы вроде уже все обсудили, и потому я очень неохотно потянулась за сейром…

Но весь сон как рукой сняло, когда я увидела пришедшее сообщение!

«Мне не нравится твое новое имя».

Я задохнулась, в ужасе глядя на сообщение и надеясь, что мне это снится. Мне все это просто снится. А если не снится, то хотелось бы верить, что сообщение прислал не Адзауро… но оно было написано яторийскими иероглифами.

– Капитан, с вами все в порядке? – осведомился водитель, поглядывая на меня в зеркало заднего вида.

– Да, – ответила я, и хотелось бы верить, что мой голос звучит хоть немного искренне.

И что в нем нет страха…

Впрочем, о каком страхе могла идти речь – я была в ужасе. Просто в ужасе!

Такого не должно было быть. Нет и еще тысячу раз нет! Все должно было быть совсем не так. Я устранила Иничи Адзауро его же руками, я обеспечила прекращение кровной мести со стороны клана Синар, я… Все остальное должна была завершить Алкеста. Она и завершила – с императором, тот мгновенно потерял интерес к новой игрушке, как же жаль, что номер не прошел с Чи…

Или не жаль?

Странная мысль. Пугающая, но почему-то и окрыляющая одновременно.

Я вдруг только сейчас подумала, почему задала Алкесте именно вопрос «Как он в постели?». Что это вообще было? Порывом, который я ошибочно приняла за расчет?! Что за идиотский вопрос? Тупость же, натуральная тупость, но где-то внутри, где-то в самой глубине сердца, я вдруг поняла – я рада, что Алкеста не спала с ним. Глупо, да… но я была рада.

А сейчас? Была ли я рада сейчас?

Нет, мне было страшно.

Безумно, бесконечно, до ужаса, до крика страшно.

И, нарушая все инструкции, я ответила на яторийском:

«Прошу тебя, Чи, не прилетай!»

И поняла, что плачу, только когда на сейр капнула слезинка, разбившись о сверкающий диск.

«Что, Кей, страшно?» – издевательски спросил Адзауро.

И я ответила абсолютно честно:

«Да».

Страшно, безумно страшно… тут пятерых гаракхай вырезали за ночь, и меня на Илонес допустили исключительно потому, что эти ночные твари не убивают женщин. Только поэтому… Но Чи женщиной не был. И да, я видела моего монстра в бою, я знала, что он силен, очень силен, но пятеро гаракхай – это мощь, перед которой пасовали даже асины Гаэры, а Чи… он один. Он всего лишь один монстр, движимый желанием мести, а значит – уязвим.

«Умоляю, Чи, я умоляю тебя, пожалуйста, держись подальше отсюда!» – написала, нервно вытирая с лица хлынувшие слезы.

«Поздно, Кей. Я уже рядом».

И он отключился!

Он отключился!

А я поняла, что меня трясет. Трясет всем телом. Мне было страшно. Не за себя, дерсенг подери, мне не было страшно за себя, я, вероятно, даже улыбалась бы, если бы он меня убил. Потому что умереть от рук любимого вовсе не так страшно, как осознавать, что его убьют! Если не на подлете к Илонесу, если не ночные призраки, то Исинхай точно.

Чи, какого дьявола?! Я сделала все, чтобы ты жил! Я же все сделала для этого! Зачем ты так, боже, зачем?!

– Капитан Давьер? – Водитель уже некоторое время не скрываясь глядел в зеркало заднего вида на меня. – Вы точно в порядке?

– В полном, – прошептала я.

И, сжав сейр, набрала код, который знала наизусть, могла вспомнить в любое время дня и ночи, код личного сейра Исинхая. Меня трясло настолько, что я едва попадала по нужным символам, и все же я написала:

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, если он убьет меня, не надо мстить!»

Ответ пришел мгновенно:

«Кей, ты понимаешь, о чем сейчас просишь?»

Я понимала. О да, я прекрасно понимала.

Но:

«Или вы дадите мне слово, или я сама себе перережу горло».

Я не шутила. И простой угрозой подобное не было, шеф это знал.

«Кей…» – наверное, еще никто и никогда не разочаровывал его так, как я.

Но я не ответила, и Исинхай написал:

«Хорошо, Кейсиди, я даю тебе слово: если Адзауро убьет тебя, мстить ему я не буду».

«Спасибо», – написала я и отключилась.

А после с нарастающей тревогой, судорожно попыталась взломать систему воздушной обороны Илонеса, так, на всякий случай, чтобы корабль Чи не сбили на подлете…

И меня ждало разочарование. Огромное, мать его, разочарование – единой системы не было. Имелось множество владений аристократов, и каждый защищал свою территорию сам. Я надеялась найти хоть одну брешь в системе противовоздушной обороны, в этом случае я бы могла сбросить координаты Чи, я… я не нашла ни единого метра незащищенного пространства.

Остановило ли это меня? Нет.

Я искала, искала, искала…

Мне было так страшно.

– Капитан Давьер, прибыли, – сообщил водитель, который, кажется, уже давно остановился, а я не заметила.

Я ничего не заметила.

– Спасибо, – поблагодарила, выбираясь из машины, и, перекинув рюкзак через плечо, направилась к казарме, чемодан за мной последовал сам.

А я прочесывала милю за милей атмосферного пространства, я… я не знала, как он сможет попасть на Илонес без повреждений. Просто не знала.

* * *

В штабе меня встретил капитан Тайнтон, с некоторым недоумением посмотрел на мои заплаканные глаза, и я, даже сама не знаю почему, попыталась оправдаться:

– Двое суток без сна.

– Верю, – невозмутимо солгал он. – Идемте, проведу вас в вашу комнату. Занятия с личным составом начнем сегодня или отоспитесь?

– Сегодня, – я точно знала, что теперь не засну, – объявляйте построение.

* * *

Мне выделили жилье в офицерском корпусе. В моем распоряжении были одна комната и ванная. Одно окно в комнате, из него просматривался весь полигон, на котором уже строились наемники.

У лорда Виантери была интересная тактика защиты – между первой и второй стеной наемники, между второй и третьей – поселения местных жителей, уже конкретно в замке охрана исключительно из военнослужащих Илонеса, принесших присягу на верность самому лорду.

По идее, это было более чем разумно.

По факту – если «ночные призраки» умудрились прирезать гаракхай, то даже таких мер безопасности определенно маловато.

И собственно, оставалась еще моя безрадостная теория… хотелось бы не найти основания для ее подтверждения, вот просто взять и не найти.

– Капитан Давьер, – раздалось по громкой связи, – вас ожидают в штабе.

Безумно рада, счас попрыгаю на месте от счастья.

* * *

В штаб я потопала с мокрыми волосами. Двое суток без душа для меня было слишком, и ледяной поток воды являлся тем самым, что мне сейчас так требовалось.

И, шагая по коридорам, стуча тяжелыми военными ботинками, я на ходу собирала волосы в пучок, чтобы придать себе чуть более солидный вид. Одежда, в принципе, соответствовала моему положению – черное спортивное белье, черная майка, широкие военные брюки, объемная военная куртка поверх. Мне нужно было максимально обозначить свой статус, а не половую принадлежность.

Но когда я вошла в кабинет генерала Энекса, поняла, что попытки прикрыть все что можно и демонстрация лица без косметики меня не спасут.

Интерес, сексуальный интерес женщина с моим опытом определяет сразу. Мужчин, даже обычных, всегда выдает некоторая скрытая агрессия. Схватить и утащить то, что понравилось, – это инстинкт. Но если у нормальных мужчин сексуальный интерес не столь демонстративен, то с военными все иначе.

Я вошла в кабинет генерала, и в мою сторону повернулись все присутствующие – два десятка сильных, тренированных, властных, загорелых, агрессивных мужиков.

Честно говоря, появилось желание сделать шаг назад, выйти в коридор, закрыть двери, а потом взять флайт и улететь, к дерсенгам, с этой планеты, потому что… именно сейчас я вдруг четко осознала, что работаю одна.

Нет команды.

Нет Слепого и Полудохлого.

Некому меня прикрыть, абсолютно некому.

Но желание скрыться и вообще свалить тоже было инстинктом. Древнейшим, давно впечавшимся в подсознание инстинктом. Потому что сексуальный интерес и агрессия у наемников очень часто идут рука об руку, и у меня мороз прошелся по коже, когда я ощутила на себе десятки голодных взглядов. Голодных пожирающих взглядов. И я словно увидела себя со стороны – маленькую, хрупкую, с влажными, кое-как собранными волосами, беззащитную, с недозастегнутой молнией на куртке и потому выставившую напоказ шею. Мать его, их желание, их откровенное сексуальное желание не ощутить было невозможно.

И большая часть из сидевших за столом присутствующих несколько изменила положение, будто из-за проблем, возникших ниже пояса. Вот только я сильно сомневаюсь, что у них реально там что-то вдруг начало мешать настолько, насколько мне пытались продемонстрировать. Короче, мужики начали с азартом играть в известную старую, как мир, игру типа «О, детка, мне есть чем тебя удивить».

Большая часть мужиков.

Но меня напрягли не они.

В кабинете генерала сидели двое не пойми с какими нашивками. Они отличались от остальных. Не знаю чем, но отличались. Оба смотрели мне в глаза, в отличие от остальных. Высокий блондин с коротко стриженными волосами странно усмехнулся, второй, темный шатен с таким же ежиком по-военному остриженных волос, демонстративно облизнул губы, не отрывая взгляда от меня. Точнее, как сказать от меня – от моих глаз. И вот странность – эти двое не выглядели напряженными, в отличие от других… Бракованный навигатор, все оказалось хуже, чем я думала?

Как интересно…

– Капитан Давьер, – генерал Энекс указал на свободный стул, находящийся напротив него через весь длинный стол, за которым сидело начальство базы, – прошу вас, присаживайтесь.

– Благодарю, – ответила я, проходя к стулу.

Но едва я подошла, один из капитанов поднялся, галантно отодвинул стул для меня, и… вот тут, по идее, мне следовало бы отказаться, грубо поставить его на место, сообщить, что военная база едва ли подходящая территория для галантности по отношению к противоположному полу, то есть мы все тут равны и тому подобное, но… эти двое, они пристально следили за моей реакцией…

Следили пристально, внимательно и словно со стороны. Чего они ожидали? Именно тех действий, что должны были последовать? Расстановки приоритетов? Это было бы правильно – сразу и с ходу заявить о себе как о профи без половой принадлежности, но… К дьяволу правила. У меня не было времени на соблюдение условностей. Не было времени на то, чтобы ставить на место всех и каждого. И на формирование своего имиджа времени не было тоже.

Чи на подлете, я работаю одна, без прикрытия и команды, и… и ресурс времени не просто ограничен – времени тупо нет.

А значит, играть будем по-взрослому, мальчики. Ломая все стереотипы и установки. Ломая вас и ломая себя, потому что… где-то там за мной по пятам следует монстр. Мой монстр. Мой бесконечно любимый монстр. И между возможностью умереть от его руки или погибнуть на Илонесе я делать выбор не собираюсь, потому что мне плевать, как погибну я, единственное, что имеет значение, – чтобы выжил он.

Вот так просто.

Жизнь – это всегда просто, если выбор уже сделан.

– Благодарю вас, – присаживаясь, я улыбнулась мужчине.

Мне так же галантно придвинули стул к столу, после чего капитан сел на место.

А я вновь мило улыбнулась. Мило улыбнулась всем. И отдельно лично и конкретно генералу. Да, малыш, я выбираю тебя. Нагло и демонстративно. Показательно и недвусмысленно. И тебе придется мне подыграть, детка, потому как ты здесь главный и, по идее, вообще единственный, кто в курсе, кем я являюсь на самом деле.

– Надеюсь, работать с вами будет очень… очень… очень приятно, – с недвусмысленным намеком выдохнула я, не отрывая полного обожания взгляда от генерала.

Генерал Энекс, чей возраст перевалил за полсотни лет, заметно смутился, но я продолжала все так же более чем откровенно смотреть на него, демонстрируя всем, собственно, свой выбор.

Да, если уж расставлять приоритеты, то сразу. Я сразу и выбрала – генерала.

И лица присутствующих вытянулись. Лица вытянулись у всех, кроме все тех же блондина с внушительным разворотом плеч и шатена, который бросил на этого блондина вопросительный взгляд и получил ледяной в ответ. Мальчики, с вами определенно что-то не так…

– Гхм-гхм, – откашлялся генерал, начиная ощущать себя так, как ощущает себя любая жертва специалиста по спортивному обольщению – самым лучшим, сильным и главным мужиком во всем обитаемом космосе, – итак, вы боевой инструктор, я правильно понимаю?!

– Не совсем так, – моя улыбка становится просто обезоруживающей, пальцы заправляют влажный локон за ухо, затем скользят по лацкану куртки, – я специалист по оперативной подготовке. Боевые навыки лишь одно из… направлений, – голос падает почти до шепота. – В целом же моя задача – усовершенствование оперативно-тактических и оперативно-стратегических навыков в сочетании с формированием умения реализовать их на практике.

– Вот как, – хрипло произнес генерал.

Он старался сдерживаться, но уже все всем было предельно ясно. Единственное, чего в данный момент хотел генерал Энекс – это перевести планерку со всем командованием в плоскость встречи с одной конкретной мной.

– О да, – протянула я низким сексуальным голосом, отработанно изменив его тембр, – и мне хотелось бы как можно скорее приступить к… тренировкам.

Двусмысленность на двусмысленности.

– Что ж, – генерал поерзал на стуле, выдавая, что ему стало довольно проблематично сидеть в узких брюках, – когда вы планируете начать?

– Сейчас… – сладко выдохнула я.

Все присутствующие дышать перестали.

Я же, пользуясь тем ступором, в который мужчину может вогнать только женщина, добавила:

– И мне потребуются камеры. Множество камер наблюдения. По всему полигону.

– Как вам будет угодно, – ответил, пожирая меня взглядом, генерал. – Вы… можете приступать к… обязанностям уже… сейчас.

– Благодарю вас. – Я грациозно поднялась.

И так же грациозно покинула кабинет руководства, но, прикрыв дверь, осталась на месте.

– Баба моя, всем ясно?! – прорычал генерал.

Ну, собственно, что и требовалось лично мне. Мужскую солидарность способна одолеть только военная субординация, как-то так.

* * *

К тому моменту, как я появилась на полигоне перед пятью сотнями выстроившихся наемников, я уже была для всех «баба генерала», следовательно, на меня смотрели, более чем пристально смотрели, но уже точно знали – этот цветочек им не по зубам.

Во время осмотра строя за мной следовал капитан Тайнтон. Выглядел он не слишком одобряющим мое поведение, однако именно ему поручили присматривать за мной, и капитан определенно не был рад необходимости сопровождать столь дискредитировавшую себя особу.

А вот мне, напротив, это было крайне удобно: Тайнтон был уже практически «свой».

– Двое мужчин, – произнесла я, шагая мимо строя солдат, заложив руки за спину и безразлично следуя между абсолютно небезразличными ко мне личностями, – второй по правую руку генерала и девятый тоже по правую руку, кто они?

Капитан Тайнтон ответил почти мгновенно:

– Блондин – зам генерала полковник Стейтон. Шатен – в звании капрала, Урхос.

– Личные дела обоих ко мне, – приказала я.

Тайнтон сбился с шага, но вскоре догнал меня и произнес:

– Будет сделано.

– На полигоне потребуется установить камеры: ночного видения, тепловые, стандартные, стандартные с возможностью записи в большом разрешении, – продолжила отдавать приказы.

– Понял, привезут к вечеру.

– К обеду, – не согласилась я.

И, встав перед солдатами, скомандовала:

– Постовые свободны. Для остальных – двенадцать кругов. Бегом. Начали!

* * *

Камеры доставили действительно к обеду. Часть устанавливали спецы, исходя из плана, набросанного мной, часть я установила сама, ползая по крышам, стенам, препятствиям на беговой дорожке. К этому моменту меня ненавидели все наемники, вообще все. Полигон представлял собой круг протяженностью в милю, так что утренняя зарядка едва ли была воспринята с энтузиазмом.

И их ненависть лишь усилилась, когда после обеда, разделив личный состав на группы по сто наемников в каждой, я снова приказала пробежать все то же весьма изматывающее расстояние.

Сказать, что на меня, шмакодявку мелкую, смотрели с ненавистью, – это ничего не сказать.

Особенно если учесть, что, пока они бегали, я устроилась полулежа на шезлонге и, закинув ногу на ногу, наслаждалась жизнью, попивая коктейль.

Вообще, в моем пойле были одни энергетики, но… выглядело все так, словно я кайфово бухаю, тупо издеваясь над солдатами. Исходя из того, что все они уже были в курсе моего звания генеральской подстилки, бесило их это неимоверно, а я… я отслеживала движения, эмоции, любые странности.

И мои солнечные очки в половину лица размером вовсе не были солнечными.

– Капитан Давьер, вы заставляете меня думать, что склонны к садизму, – прозвучал низкий баритон справа.

Приспустив очки, демонстративно скептически оглядела подошедшего с головы до ног, вернула очки на место и сообщила:

– Я вас точно не заставляла что-либо делать, но мысль любопытная – командному составу ведь тоже не помешают тренировки, не так ли?

Полковник Стейтон постоял рядом, с какой-то ледяной и несколько пренебрежительной насмешкой глядя на меня, затем и позволил себе нетактичный вопрос:

– Вы затребовали мое личное дело. Могу я узнать зачем?

Оригинально так!

– Мм-м, – я повернулась и посмотрела на него, не снимая очков, – а могу я узнать, каким образом вы оказались в курсе того, что я запросила ваше личное дело?

Полковник промолчал.

Ну и, собственно, я тоже не видела смысла продолжать данный разговор.

Постояв еще несколько секунд, Стейтон молча меня покинул.

Едва он ушел, я достала служебный сейр и прямо спросила:

«Капитан Тайнтон, какого дерсенга о моем запросе стало известно полковнику Стейтону?»

«Простите?» – прислал удивленное Тайнтон.

«Потому что я веду дела личного состава, капитан Давьер», – неожиданно вмешался в нашу переписку Стейтон.

М-да…

Ну, в таком случае это не я влипла, а вы.

«Полковник, предоставить мне затребованные личные дела. Жду».

Мне показалось, что там, где-то в здании штаба, сейчас скрежещет зубами от ярости Стейтон, но… это были не мои проблемы, вообще не мои проблемы.

* * *

День запредельных нагрузок для наемников лорда Виантери закончился вовсе не отдыхом. Четыре сотни солдат – сотня находилась в карауле – сидели в зале, глядя на меня с такой ненавистью, что, казалось еще немного, и их не остановит даже субординация.

Между тем я с сейром в руках стояла перед огромным экраном, собираясь окончательно испортить всем настроение.

– Вы медленные, – начала с неутешительной правды. – Слишком медленные, слишком неторопливые, слишком… ленивые, я бы даже сказала.

Каждый из сидящих на неудобных складных стульях наемников весил раза в три-четыре больше меня, они были измотаны и явно ощущали боль в каждой мышце, но…

Но лучше смотреть в глаза неприятной правде, чем с мертвой улыбкой продолжать верить в ложь.

– Внимание на экран, – приказала я.

И включила запись нападения «ночных призраков», прокручивая ее на низкой скорости. Так, чтобы сидящие в зале отчетливо увидели, насколько медленнее двигались защитники городов в отличие от нападавших.

В зале стало тихо.

– Если смоделировать примерный силуэт «ночных визитеров», мы получим следующее.

Над этим я работала всю вторую половину дня, ставя маркеры на местах видимых повреждений, сломанных веток, задетых домов и прочее. Моделирование не являлось моей сильной стороной, особенно если учесть, что совершенно непрофессионально с моей стороны было постоянно мониторить систему воздушной обороны планеты, но… но я старалась не думать сейчас о своем монстре – мне предстояло разобраться для начала с местными чудовищами.

– Рост около двух метров, – продолжила вообще без энтузиазма, не стоило мне вспоминать о Чи, – вероятно, имеется хвост.

И я вывела на экран компиляцию, неявно, но конкретно обозначившую ящероподобное существо.

И, казалось бы, я обозначила врага, перед ними фактически его модель, но… часть солдат вместе с полковником Стейтоном в данный момент смотрела не на экран – а на меня. Пристально, оценивающе, крайне внимательно.

Ситуация становилась все интереснее и интереснее…

Не то чтобы я продемонстрировала, что заметила их мрачно-пристальное внимание к моей персоне, я, по идее, смотрела на экран, но только по идее – четыре установленные камеры в конференц-зале транслировали все на мои визоры. Всё! Включая взгляды, которыми обменялись полковник Стейтон и капрал Урхос. Причем Урхос явственно чего-то требовал, я так полагаю, моего устранения, но Стейтон отрицательно мотнул головой…

Не хило так.

– И снова внимание на экран, – продолжила я свою презентацию, – обратите внимание на скорость передвижения наших «ночных бабочек».

Уничижительное выражение заставило дернуться самого капрала Урхоса и еще нескольких наемников, остальные, как и полагается тем, кого это не затронуло, посмеялись над шуткой.

Между тем трансляция камер шла не только на мои визоры – дублировалась также в замок лорда Виантери. И лорд идиотом не был. Он едва ли оценил весь масштаб проблемы, но явно засек, что меня ждут… скажем так, «трудности взаимодействия».

«Капитан Давьер, – прозвучало в моем наушнике, – я полагаю, безопаснее для вас будет провести ночь в моем замке».

Отвечать в данный момент я не стала, как в целях конспирации, так и потому, что не видела в этом смысла. Зато сочла необходимым объявить следующее:

– С сегодняшнего дня территория военной базы лорда Виантери объявляется закрытой. Никаких самоволок, выходных и не санкционированных лично мной выездов в город.