Дом Ра. Приключенческий роман, написанный предпринимателем о предпринимателях

– Мистер Джобс, – сказал я. – Я предприниматель из России. Вы не против, если приглашу вас выпить по чашечке кофе?

Почему-то был уверен, что Стив не откажет. И действительно:

– О’кей, – согласился он. – Можно.

Мы уединились за столиком выставочного кафе. Репортеры, как воробьи, расселись вдоль барной стойки и попробовали сжечь меня взглядами.

– Надо же, – удивился Джобс. – Я словно рок-звезда…

– Я удивляюсь, что вы удивляетесь… Разумеется, вы звезда!

– И в России?

– Особенно там…

Ему это явно понравилось.

– Ваша страна – удивительная, – признался Стив. – Другой такой нет. Вы постоянно говорите о мировых инвестициях, но на деле закрываетесь, словно Северная Корея.

– Устроено так у нас. Мало кто желает зарабатывать, но все хотят получать как в Америке.

– Но «зарабатывать» и «получать» – разные вещи.

– Как-то меня спрашивали, почему в Германии программист зарабатывает три тысячи евро, а у нас пятьсот долларов, – сказал я.

– И почему?

– Ответ, очевидно, лежит в той же плоскости, что и загадка «куда девается нефть» и «откуда берутся баксы». По вертикали идут не только президентские приказы, распределение денежных средств. Страна у нас побольше Германии будет, соответственно и программистов столько же. Каждому по три тысячи в евро платить – никаких бюджетов не хватит. Но даже если предположить, что дали-таки столько денег, сразу подымут хвост условные бухгалтеры или юристы: тоже хотим! Это же какой коллапс начнется!

– То есть где-то без движения лежит здоровенная куча денег? – удивился Джобс.

– Не лежит, осваивается. В олимпийские объекты вбухивается, чемпионаты всякие футбольные. Кое-что, наверное, расходится и по карманам, но в большей степени попросту профукивается. Как говорил классик, в России две беды. Но именно по причине первой вторая всегда будет оставаться бедой, и никак не поймешь, что там впереди…

– Я думаю, самый лучший способ спрогнозировать будущее – изобрести его.

– Как это?

– Изменить мир вокруг себя, – сказал Стив. – Построить город таким, каким хочешь видеть.

– Частный город?

– Ну и что? Ты же не один там будешь жить.

– Но что делать с людьми? Их-то я не смогу «построить».

– Человек в таком городе необратимо изменится. Собственно говоря, ему придется это сделать: или он следует правилам, или покидает город. В этом нет ничего необычного – во все времена будет категория людей, которые предпочтут пьянствовать, а не работать.

– Значит ли это, что мы делим людей на две категории: изгоев и достойных?

– Никаких категорий, в городе живут все. Кому станет некомфортно – уйдет.

– Как уйдет?

– Под тяжестью обстоятельств. Если мотивируешь людей на труд, они захотят работать, создавать новое. А пьянствовать и бездельничать станет дорого и неудобно.

– А вдруг это утопия? – усомнился я. – И такой город в принципе невозможно построить?

– Если не попробуешь, не узнаешь! Конкретно я, Стив Джобс, всю жизнь только и занимаюсь, что пробую… Вспомни девиз Apple: «Думай иначе!» – его можно применить к любой области жизни! В конце концов, поставить недостижимую цель, чтобы упорно идти к ней – это лучший способ провести свою жизнь. А за любым великим достижением всегда лежит самоотречение.

– Сами-то не хотите построить такой город? – улыбнулся я.

– Рак… Увы, некоторые вопросы даже тонной долларов не решить.

Мы помолчали.

– Страшно вам?

– Обидно… – вздохнул Стив. – Будто не успел дочитать хорошую книгу… Впрочем, иногда даже интересно – что дальше? Мне теперь любой день – праздник, любая мелочь в радость: я живу! И я никогда не перестану любить жизнь!

«Прямо как эпитафия с Геркиной могилы», – подумал я.

И в этот момент запиликал будильник.

Мне нравилось бывать в лаборатории. Приглушенный свет, мерцание мониторов, сотрудники в белоснежных одеждах скользят в рабочем пространстве. Я же устраивался на диванчике, как бы читал журнал, но на самом деле наблюдал за процессами.

Воистину волшебство: сделать то, чего раньше никто не делал. Возможно, даже «основной инстинкт», заложенный самой природой. Вспоминаю школьный случай: заняли второе место в области, очень этому радовались, тренер слушал нас, не прерывал, только в конце сказал: «Ребята, запомните: всегда и везде есть только одно место – первое, все остальные места – последние, и нет никакого второго места».

Заглянул Веня, произнес голосом астронавта с «Аполлон-13»:

– Хьюстон, у нас проблема!

– Что случилось?

– К вам один странный человек!

«Странному человеку» примерно лет семьдесят, живые ярко-голубые глаза, совершенно лысый. Если облить шоколадом, получится преотличный негр.

– Привет, – сказал он. – Как дела?

– Нормально…

– Возьмешь меня на работу?

– Возможно…

Лысый по-хозяйски подсел к столику, где у нас стояла кофеварка, без приглашения налил себе кофе. Сахар в чашечку положил с горкой, как Вилкин – отметил я.

– Приём называется «правило Сократа», – весело объяснил он. – Когда человек утвердительно отвечает на два ерундовых вопроса, сказать «да» по существу будет гораздо проще.

– Погодите… А вы, собственно говоря, кто?

– Меня зовут Рэм.

В кабинете сам собой воцарился «газпромовский» аромат: сложная смесь больших денег и неясных перспектив, воленс-неволенс захотелось вытянуться в струнку.

– Насчет работы я пошутил… На самом деле это я хочу сделать тебя очень богатым человеком.

– Вот как? – улыбнулся я. – С чего вдруг такая благотворительность?

– Скорее, инвестиция. Человек я пожилой, а в гробу, как известно, карманов нет… А память о том, что умру, помогает мне принимать сложные решения. Чужое мнение, гордость – чепуха. Важно то, что только действительно важно. Понимаешь?

– Да.

– В Советском Союзе я служил в одном передовом НИИ… – продолжал Рэм.

При слове «НИИ» я невольно вздрогнул.

– Где под занавес социализма разработали технологию полупроводников революционной толщины – таких кристаллов даже теперь не производят. Сделали опытные образцы… А когда Союз приказал долго жить, разработка повисла в воздухе, институт расформировали… Но изобретение не пропало: я запатентовал лично на себя. И теперь оно твоё.

Он вытащил из-под стола побитый жизнью портфель, извлек оттуда бумаги: красивый радужный документ и пухлую пачку скрепленных между собой листов.

– Вы это дарите? – удивился я. – Почему?

– Когда-то был такой древний бог в образе человека с соколиной башкой. И звали его Амон-Ра. Или просто Ра. И было среди египетских мастеровых поверье: кто принесет достойную жертву богу Ра, тот и станет первым в ремесле.

– И что?

– Представь, что патент и есть моя жертва.

– Реально верите в древнего бога?

– Неважно, во что я верю… Главное: верю. Человек без веры – ничто. В Союзе, вон, пока во что-то верили, космические корабли запускали, на Луну луноходы посылали. Атомную энергетику наладили, всё реки норовили свернуть… А всё почему? Верили люди!

– Так уж и верили, – усомнился я, вспомнив собственное «эсэсэсэровское» детство. – Больше ржали, по-моему.

– А сейчас-то как ржут! Да только луноходы по Луне уже не ездят, а БАМ так толком и не закончили. Нет идеи, нет жертвенного алтаря – нет движения вперёд. У тебя вот есть идея?

– Есть! Я хочу…

– Стоп! – оборвал меня Рэм. – Это и есть главное: ты говоришь «есть идея!», у тебя загораются глаза и чешутся руки эту идею претворить в жизнь. Следовательно, ты и есть самый настоящий алтарь!

Одним глотком он прикончил содержимое чашки.

– У нас в стране мало кто работает, отвыкли. За тридцать лет полностью уничтожили микро- и макроэлектронику, положили на химию и физику, кое-как едем на старом материале, но и того уже крохи… Почему я ушел из НИИ? Там уже поговорить, поспорить о науке не с кем. Раньше спускался с пятого на первый этаж и проводил десятки дискуссий, которые в итоге и приводили к научным прорывам. Теперь молодым это не надо…

Мне показалась, что в его глазах блеснула слеза.

– Молодежь поступает на физфак, потом уезжает или идет в менеджеры, потому что нужно нормально питаться, одеваться. У кого дети, те и подавно бегут из науки. Они тупые и виноваты? Нет. Виновато государство, которому ничего не надо, кроме как качать нефть и устраивать олимпийскую показуху. Да все вместе виноваты, раз позволили этому бардаку случиться…

– Я вам что-то должен? – на всякий случай уточнил я.

Рэм покачал головой.

– Тогда что мне нужно делать? Как служить этому богу? Молиться? Тоже принести жертву?

– Молиться не надо. Двигай свои идеи, это и будет лучшей молитвой.

Он стал похож на шар, из которого выпустили воздух. Повернулся и побрёл на выход. А когда боком протиснулся в дверь, оглянулся. И в этот момент мне показалось, что на спине у него крылья – совсем небольшие, белые и пушистые.

«А что? – подумал я. – А может, он того… Типа, ангел?»

Забегая вперёд, скажу, что больше я старика не видел.

Я внимательно изучил документы Рэма, дал копию для оценки надежным специалистам. Заключение оказалось единодушным: да, патент хоть и оригинальный, но рабочий. Правда, пока что пришлось отложить технологию в дальний угол сейфа, поскольку для внедрения я был не готов. Кроме того, я знал, что лидерство в отрасли прочно держат концерны Тайваня, конкурировать с которыми пока нереально.

Но я не мог забыть слова Стива насчет строительства «собственного города». Неважно, что услышал совет во сне – настоящий Джобс посоветовал бы то же самое. Пока я только обкатывал идею – туда-сюда, словно леденец.

Однажды леденец растаял – я отправился исследовать окрестности. Вскоре стал делать это ежедневно, с каждой поездкой увеличивая радиус путешествий. Я не знал, что именно хочу найти. Но вояжи меня увлекли – я словно исследовал «терра инкогнито». Всего-то десяток-другой километров, и можно наблюдать разительный контраст между городской «цивилизацией» и стремительно погибающей деревней. Я видел села, где стояли заколоченные дома, зайдешь в такой – стены до сих пор обклеены газетами середины двадцатого века. И только в двух-трех хибарах доживают век старики-старушки… Воистину, внутри государства с нефтяным фасадом находилось еще одно – то самое, что не показывают туристам.

Спидометр накручивал километры до тех пор, пока я не натолкнулся на поистине сказочное место. Представьте: заросшая невысокими деревьями долина, с запада ограниченная скалистой грядой, с востока упиралась в полумесяц озера, заросшего камышами. Я оставил автомобиль на берегу и отправился бродить по долине.

Она оказалась невелика – километр, максимум полтора в ширину, около пяти – в длину. Но для задуманного – в самый раз. Примерно на середине между скалами и озером обнаружилась деревушка. Скорее, хутор или кордон, состоящий из почерневшего деревянного дома, возле которого был разбит вполне ухоженный огород, паслась коза. Тут же развалился здоровенный лохматый кот. Вероятно, хозяин когда-то задумывал расширять поселение, даже навез бревен на сруб, но передумал – теперь они покрылись мхом, вросли в землю.

Я долго бродил вокруг, пока не появился абориген. Колоритный дед неопределенного возраста, заросший клочками седых волос – этакий Мазай, обутый не по сезону – в огромные войлочные боты. Подошел ближе, прищурился.

– Здравствуйте, дедушка! – приветствовал я.

– И тебе не хворать.

– Из города я.

– Вижу, что не деревенский.

Мазай сел на бревна, с наслаждением вытянул боты – я заметил, что подошвы держались благодаря толстой леске. Я присел рядышком.

– Один живете?

– Зачем один… С козами. Раньше здесь охотничий кордон был, а я, значит, вроде сторожа. Народ сюда глухарей стрелять ездил. Теперь дичи меньше стало, пушного зверя совсем нет. Однажды охотники медведя завалили, жарил я им мясо. Да жестко оказалось, варишь-варишь его, а оно как резина. А вот рыбалка отличная – солю, копчу. Окунь на три кило попадался, щуки – здоровущие! Но рыбачить сюда не с руки ехать – далековато. А удобств у меня, сам видишь, нету. Ни бассейнов тебе, ни саун. Баня, правда, есть, но топить боюсь, того и гляди развалится…

– В городе-то бываете?

– Редко… Задыхаюсь там, воздуха нормального нет.

– Не страшно одному?

– Привык! – показал дед крупные желтые зубы. – Главное, зиму пережить, а летом хорошо! За продуктами на станцию пешком хожу, недалеко – километров десять. А вот электричества нет – беда!

– Как же вы зимой?

– Дрова рублю… И керосина мне вахтовики отвалили – до сих пор пользуюсь.

– Какие вахтовики?

– Газопровод гнали с севера на юг. Две трубы закопали, большущие такие. По вечерам работяги приходили домашним похарчеваться – картошечка, огурчики… Сальце у меня было, пчел держал. Самогоночка… Они потом керосином отдарились – полный «зилок»! Теперь только шесть бочек осталось…

Пушистый кот умильно подлез под ладонь. Замурчал, выгнулся, замахал хвостом-метёлкой.

– Кыш! – согнал его хозяин. – Разлакомился, понимаешь… Учись мышей ловить!

– А что, не умеет?

– Когда мелкий был – гости разбаловали, подкармливали колбаской со стола. Мать его, Манька, вот знатная кошка была, мышей только так ловила! Притащила однажды змею, та извивается у нее в пасти… А иду если на рыбалку, Манька бежит, сама в лодку прыгает – поехали, мол. Так и пропала в позапрошлый год на том берегу, хорошая кошка была… Кыш, паразит! – пихнул он кота.

Газопровод! – подскочил я. Газ дал бы городу электричество, сколько угодно электричества. И кроме того, тепловая энергия. Альтернативные варианты на мазуте разорительны. Кроме того, газ сгорает полностью, без запаха, сажи и вредного дыма.

– А что, дедушка… – сел я обратно на бревна. – Хотите, чтобы у вас тут было электричество?

Мазай подозрительно покосился.

– Странный ты какой-то, сынок… Скачешь чего-то…

– Хотите электричество у себя в доме?

– Кого мне убить за это, сынок?

Долина мне досталась легко. Я подал заявление куда следует, выждал обязательный месяц, по истечении которого получил земельный участок в аренду на сорок девять лет. В бочке меда осталась ложка дегтя – не удалось с ходу переделать назначение земельного участка, на бумаге он остался сельскохозяйственным. Впрочем, меня заверили, что с переоформлением проблем не будет, потребуются только время и деньги. Других желающих не оказалось: участок без перспективы подключения к электрическим сетям и прочей инфраструктуре никого не интересовал.

Идея с городом оказалась довольно удачной. Моя фабрика давно нуждалась в расширении, новых лабораториях, производственных площадях. По сути, ей пора превращаться в настоящий завод. Именно здесь я хотел развернуть линию по производству полупроводниковых кристаллов. Ирония судьбы: я вновь использовал советское наследие для прыжка в длину, только дистанция задумывалась олимпийская.

Спустя два месяца вновь отправился в долину, взял с собой молодого архитектора. Парень невероятно важничал и одновременно волновался от предстоящей задачи.

– Построить город! – восклицал Станислав. – Вы даже не представляете, насколько это ответственная миссия! Построить самый настоящий город!

Я мечтал: с высоты птичьего полёта город должен быть похож на летяющую стрекозу с длинным вытянутым телом – центральным проспектом, крыльями из ряда многоэтажных домов. Первые этажи зданий должны представлять собой офисные блоки – там я намеревался разместить магазины, офисы.

Производство я рассчитал на тысячу сотрудников. Члены же их семей могут стать учителями, врачами, парикмахерами, горничными в гостиницу, слесарями, пекарями, дворниками… Поэтому в проекте звучала цифра в три тысячи жителей – десять десятиэтажных домов, с перспективой удвоения. Собственно говоря, без проблем можно было расширить город и втрое, но какой в этом смысл? Я понимал, что в моей колонии изначально имелся своеобразный ограничитель, который зависел от завода, иначе говоря – моих же способностей.

Когда дошли до вросшего в землю кордона, застали Мазая с холщовым вещмешком за плечами. Он крест-накрест заколачивал окна.

– В чем дело? – удивился я. – А как же электричество?

– Да ну его… – махнул дед молотком. – Всю жизнь при керосине прожил, поздно переучиваться.

– Куда же вы теперь?

– Место лесничего есть. Полтыщи километров на север, друг там населённым пунктом командует. Сейчас тепло, август. Успею обжиться на новом месте…

Карабкаясь по огромным валунам, мы с архитектором забрались на край скалистой гряды, что ограничивала долину с запада – с высоты лучше всего строить планы.

– Нужно продумать обеспечение электроэнергией, – толковал Стас. – Вы занимаетесь инновациями, возможно, и в этом вопросе применить что-то передовое? Например, ветрогенератор. Представляете, как эффектно получится?

– Эффектно – не значит эффективно. И ветряки точно не подойдут: слишком мала вырабатываемая мощность, непостоянна природа ветра. Тут не очень далеко проходит магистральный газопровод…

– Тогда предлагаю построить мини-ТЭЦ с комбинированным производством электроэнергии и тепла – убьем сразу двух зайцев.

– Согласен… Откуда город станет брать воду? Из озера?

– Водоем слишком маленький, будущие жители города его попросту выпьют.

Он извлёк из кармана бумагу.

– Я навёл справки. На глубине ста метров находится мощный водоносный слой – надо только пробурить скважину. Кстати, при таком водозаборе мы существенно сэкономим на очистке, поскольку в подземных водах слабо представлены микроорганизмы, содержание болезнетворных бактерий практически исключено.

Архитектор прищурился, вглядываясь вдаль.

– Там, – показал он рукой, – ниже по течению реки можно построить очистные сооружения.

Закончив рекогносцировку, вернулись к машине. А когда джип пожирал асфальтовую ленту шоссе, Стас поинтересовался:

– Как планируете реализовывать квартиры в домах? В рассрочку, через банк?

– Я не буду ничего продавать. Жилье будет предоставляться в аренду.

– Планируете зарабатывать на аренде?

– Нет, на микросхемах.

– Уверены, что оправдается?

– Надеюсь…

Интернет рассказал мне о божестве, которое делало меня богатым. Выяснилось, что Ра действительно с головой сокола. И сначала был покровителем неба по имени Амон, потом получил власть над солнцем и, соответственно, двойное имя Амон-Ра.

Я слышал про него из фантастического фильма «Звёздные врата»: там Ра был отождествлён с инопланетянином2, захватившим власть над Землёй3 и поработившим человечество. После восстания на Земле Ра удалился на пустынную планету4, куда в наши дни при помощи звёздных врат5 отправился военно-исследовательский отряд во главе с Куртом Расселом. В конце фильма инопланетянина взорвали ядерной бомбой…

Согласно египетской мифологии, днем бог Ра, в образе человека с соколиной головой, освещая землю, плывет по небесному Нилу в барке Манджет, подплывает к западным горам, где находился, по верованиям древних египтян, вход в подземный мир. Здесь начинается плавание по подземному Нилу – олицетворение царства мертвых.

Подземная река текла по узкой долине, на берегах которой окопалось много врагов – один чудовищней другого. Все они пытаются сожрать Ра, а тот, соответственно, отбивается от чудовищ. Отбивается он не один, на барке присутствуют Гор с головой сокола, дочь Хатхор, богиня справедливых законов Маат, ибисоголовый мудрец Тот, бог-змей Нехебкау и бог-волк Упуаут, знающий магические заклинания.

Но главная проблема для Ра – это змей Апоп. Собственно, это даже не змей, а некий монстр длиной больше двухсот метров. Всеми силами Апоп пытается помешать богу Ра и его свите. Он готов для этого на все, даже выпивает воду подземного Нила до капли. Но Ра с помощью других богов поражает Апопа копьями и мечами и, пронзив каждый изгиб его туловища, заставляет изрыгнуть всю проглоченную воду – так начинается новый день.

Примечания