История, личности, судьбы. Сборник очерков о выдающихся личностях, связанных с территорией современного Струго-Красненского района

14 февраля 1837 г. в семье потомственных дворян Николая Львовича и Ольги Кузьминичны Модзалевских в родовом имении Ивановском в сельце Гари Быстреевского погоста родился сын Лев. (Деревни Гари, к сожалению, уже не существует, располагалась она на дороге между деревнями Зовка и Узьмино). Ныне территория древнего Быстреевского погоста большей частью входит в состав Струго-Красненского района, а место, где располагалось сельцо Гари, находится в Марьинской волости.

Лев Николаевич Модзалевский

С десяти лет Лев учился в частном пансионе в Петербурге, с 1848 г. в гимназии, с 1855 г. – студент историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, который окончил со степенью кандидата филологии. С 1860 г. Лев Николаевич преподаёт русский язык и педагогику в различных учебных заведениях, в том числе в Смольном институте благородных девиц, Мариинском институте и Александровском училище. Дважды командировался за границу. В 1865 г. назначен учителем и инспектором Педагогических курсов для приготовления начальных народных учителей.

«…Служба в Смольном, под непосредственным руководством отца русской педагогики – Ушинского, – писал Л. Н. Модзалевский, – была для меня в педагогическом отношении едва ли не полезнее самих (Педагогических) курсов». Основателем научной педагогики в России называет К. Д. Ушинского его верный последователь Модзалевский.

17 августа 1866 г. Лев Николаевич венчался с Александрой Ивановной Константинович. В 1867 г. отправился в Закавказье, служил в Управлении Кавказского учебного округа, в это же время являлся наставником детей великого князя Михаила Николаевича, с 1877 г. – окружной инспектор Кавказского учебного округа, с 1880 г. – председатель Кавказского цензурного комитета. За время работы в Закавказье многое сделал для развития женского образования в крае.

К 1882 г. Лев Николаевич дослужился до чина действительного статского советника. К 1889 г. он возвратился в Петербург, в период с 1893 по 1896 гг. состоял депутатом дворянства Гдовского уезда как землевладелец села Ивановское (Гари) и пустоши Конечек, в этот период жизни, он практически постоянно проживал в своём имении. С 1895 г. Лев Николаевич являлся директором Санкт-Петербургского училища глухонемых.

Лев Николаевич сделал блестящую карьеру на административном поприще, но истинным его призванием, несомненно, была педагогика, он с огромным удовольствием вёл занятия, общался с учениками; он автор многих педагогических сочинений, в том числе книг «Очерк истории воспитания и обучения с древнейших до наших времён», которая в XIX в. трижды переиздавалась, «Значение христианства для воспитания», редактировал труды К. Д. Ушинского, сотрудничал со многими журналами: «Народная школа», «Педагогический сборник», «Образование» и другими.

В 1891—92 гг., когда праздновалось 300-летие со дня рождения выдающегося чешского педагога и основоположника научной педагогики Яна Амоса Коменского, Модзалевский возглавил «отдел Коменского» в Педагогическом музее военно-учебных заведений. Принял деятельное участие в организации юбилея и в популяризации трудов великого славянского педагога, также он организовал коллектив педагогов для перевода и подготовки к печати его произведений. Работа, проделанная Модзалевским, по переводу и популяризации педагогических сочинений Коменского, во многом помогла научной разработке педагогического наследия великого педагога и способствовала ознакомлению широких масс учителей с его прогрессивными идеями.

Модзалевский резко выступал против принципа сословности в образовании и требовал его отмены. Приветствовал в этой связи реформы 1860-х гг. Он упрекал общеобразовательную школу своего времени за то, что она заставляла учащихся запомнить много устаревшего и ненужного учебного материала. Он защищал необходимость вооружения молодёжи реальными знаниями, необходимость изучения основных европейских языков, хотя считал возможным сохранить в учебном курсе гимназий и латинский язык.

В то же время признание важности изучения естественнонаучных дисциплин не мешало Модзалевскому считать религию важнейшей основой школьного восприятия. Что на самом деле и на сегодняшний момент крайне современно, и введение в школьном обучении основ религии – положительная тенденция в реформе образования.

Модзалевский писал: «… только подготовлением хороших учителей можно поднять нашу народную школу, <…> только специально подготовленные учителя, зная хорошие методы и нравственные цели воспитания, могут сделать обучение образовательным, не вредящим нашей народной нравственности!»

Но Л. Н. Модзалевский естественно был не только теоретиком педагогической мысли, но и практиком, он преподавал во многих учебных заведениях практически до самой смерти. Тяжело проследить заслуги его многочисленных учеников, но необходимо привести несколько фактов лежащих на поверхности. Лев Николаевич долгое время прожил на Кавказе, где состоял учителем детей великого князя Михаила Николаевича – сына императора Николая I. Воспитанники Льва Николаевича Модзалевского – сделали не только, как было принято в семье Романовых, успешную военную карьеру, но и занимались наукой, в чём достаточно преуспели. Великий Князь Николай Михайлович долгое время занимал пост председателя Императорского Русского Исторического общества, Императорского Русского Географического общества, под его редакцией выходили многие исторические труды. Великий князь Георгий Михайлович состоял председателем Русского Генеалогического общества, а также управляющим Русским музеем императора Александра III, был выдающимся нумизматом и почётным членом Российской Академии Наук.

Также велики заслуги и сыновей Льва Николаевича, которые, естественно, были и его воспитанниками.

У Льва Николаевича и Александры Ивановны было восемь детей, судьба каждого во многом примечательна. Упомяну лишь о трёх из них:

Борис Львович Модзалевский (1874—1928) – российский литературовед, пушкинист, член-корреспондент АН СССР (1925; член-корреспондент РАН с 1918). Собрал основные рукописные, книжные и изобразительные фонды Пушкинского Дома. Один из основателей Института Русской Литературы (Пушкинского Дома).

Всеволод Львович Модзалевский (1879—1936) – военный моряк, капитан 2-го ранга, участник Цусимского сражения, начальник службы связи Штаба Балтийского флота, участник Карских и Ленских экспедиций.

Вадим Львович Модзалевский (1882—1920) – малороссийский историк и генеалог, автор Малороссийского гербовника, составитель Малороссийского родословника.

***

Лев Николаевич Модзалевский – не только выдающийся педагог своего времени, но и удивительной скромности человек; стихотворение «Приглашение в школу», приведённое в начале статьи, впервые опубликованное во втором издании «Родного слова» К. Д. Ушинского, не было подписано. Лишь через 15 лет в собрании песенок композитора В. В. Кюнера «Свирель», автором текстов песен, в том числе и «Приглашения в школу» назван Лев Николаевич Модзалевский. У Льва Николаевича, как автора педагогических и иных статей, насчитывалось четырнадцать псевдонимов (одним из них был и псевдоним – Гарский, данный псевдоним особенно нам интересен, ибо он взят Львом Николаевичем как производный от названия родового имения – Гари); собственной фамилией он подписывался неохотно. Он был не только человеком чрезвычайной скромности, но и весьма образованным человеком, энтузиастом воспитательной и общественной в самом широком смысле деятельности. С равной страстностью он писал об истории педагогики, о музыкальной культуре, о чистоте русского языка… Модзалевский – поэт, автор текста песни «Слети к нам, тихий вечер», которая до сих пор входит в программу школьного музыкального образования, его перу принадлежит множество детских стихотворений и песенок, стихотворных переводов… Он был большим любителем музыки – не случайно многие его стихи носят явно песенных характер. Модзалевским также было написано либретто к опере В. В. Кюнера «Тарас Бульба».

Для Струго-Красненского района особую ценность представляет, конечно, стихотворение «Моя родина» в котором Модзалевский уже в почтенном возрасте, отдыхая в Гарях, вспоминает свои детские годы.

Моя родина

***

Скончался Лев Николаевич Модзалевский 12 мая 1896 г. в Петербурге. О личности Льва Николаевича, о глубоком потрясении родных, друзей и учеников, в связи с его смертью, пишет биограф Д. Д. Семёнов: «Лев Николаевич Модзалевский скончался в ночь на 12-е мая от паралича мозга. Никто не мог ожидать такой неожиданной кончины одного из известных русских педагогов. Ещё накануне своей смерти Лев Николаевич казался совершенно здоровым. В этот день (11-го мая) был акт в училище глухонемых и первый выпуск учеников покойного. Льву Николаевичу был поднесён адрес, в котором ученики сердечно благодарили своего доброго начальника. Ночью Модзалевского не стало. В лице его педагогический мир понёс большую утрату. Покойный был организатором нескольких учреждений, имевших целью распространение идеи правильного воспитания. Его „Очерки истории воспитания и обучения“, выдержавшие с 1866 г. три издания, послужили для многих учителей и учительниц существенным подспорьем для выработки правильных приёмов преподавания. Его умелому руководству, когда он был инспектором педагогических курсов при второй военной гимназии обязаны многие своим педагогическим образованием. В последнее время Лев Николаевич вооружился против переполнения русской речи излишними иностранными словами. Он с целью исправления русской речи прочёл доклад в Педагогическом обществе… Недавно образовался „Союз ревнителей русского слова“, душой которого был Лев Николаевич. Особенного внимания заслуживает также любовь покойного к молодёжи. Он умел понимать молодых людей и привлекать их к труду, направленному к общественной пользе. Состоя преподавателем многих учебных заведений, Лев Николаевич пользовался общим уважением и симпатиями своих многочисленных учениц и учеников. Всегда общительный, доброжелательный, внимательный и снисходительный, покойный не имел врагов».

Автор передаёт настоятелю Никольского храма о. Валерию иконы от семьи Модзалевских. Быстреево. 16 октября 2010 г.

Погребён Лев Николаевич Модзалевский вместе со своими родителями, братьями и сёстрами на погосте Быстреево (ныне – д. Гаврилова Гора Марьинской волости Струго-Красненского района) у северной стены Никольской церкви.

***

Семья Модзалевских-Стрельниковых и настоятель Никольского храма о. Валерий на могиле Л. Н. Модзалевского. Быстреево. 7 мая 2016 г.

Считаю, что идеи совершенствования педагогического образования, преподавания религии как основы мировоззрения, а также проблема переполнения русского языка иностранными словами, до сих пор актуальны в России, поэтому ещё многое предстоит изучить не только в плане краеведения о семье Модзалевских и жизни выдающегося нашего земляка Льва Николаевича Модзалевского.

Деятельность Л. Н. Модзалевского в области истории, теории педагогики и педагогического образования оставила заметный след в русской педагогической литературе второй половины XIX в. Изучать поэтическое и научное наследие, сохранять память о выдающемся педагоге необходимо и на его малой Родине.

Источники:

Модзалевская Л. А., Модзалевская Т. Л. Всеволод Львович Модзалевский. Страницы жизни. – СПб: РИО «СПб ГИПТ», 2008.

Модзалевский В. Л. Малороссийский родословник. Том III. – Киев, 1912.

Модзалевский Л. Очерк воспитания и обучения с древнейших до наших времён. Выпуск 2. – СПб, 1867.

Модзалевский Л. Н. Для детей: стишки. – Петроград, 1916.

Видные русские педагоги – последователи К. Д. Ушинского: Л. Н. Модзалевский // Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР: вторая половина XIX в. / Отв. Ред. А. И. Пискунов. – М.: Педагогика, 1976.

Томозов В. В. К юбилею В. Л. Модзалевского // Известия Русского генеалогического общества. Вып. 4. – СПб, 1995.

Фёдор Тернер

В метрических книгах за 1829 г. Андреевского собора Санкт-Петербурга значится: «у доктора медицины Густава Даниловича Тернера родился 1828 года, октября 12-го дня, сын Фёдор, а крещён 1829 года, марта 23 числа бывшим протоиереем Павским; при крещении его восприемниками были: тайный советник граф Иван Степанович Лаваль и тайная советница Праскева Ивановна Мятлева».

Дед по отцу новорождённого был Даниил Тернер (1764—1825), уроженец г. Кёнигсберга, переселившийся в Дерпт (ныне Тарту) в конце XVIII столетия. Он содержал в Дерпте аптеку и принадлежал к кругу состоятельных и образованных бюргеров. Похоронен на Волковом кладбище Санкт-Петербурга.

Отец – Густав Тернер родился в Дерпте, учился в Дерптском университете и окончил курс со степенью доктора медицины. По окончании курса и получении учёной степени, переехал в Петербург, где стал семейным врачом.

Мать – Варвара Фёдоровна Тернер, была дочерью пастора и вице-президента Евангелическо-Лютеранской Консистории Фридриха Фольборта, пастор был женат на дочери русского православного священника Евдокии Курганской. Варвара Фёдоровна родилась в 1801 г. в Могилёве.

В семье Густава и Варвары Тернер было трое детей: Фёдор, Эмилия и Мария.

Итак, Фёдор Густавович Тернер родился в Санкт-Петербурге в доме Мятлева на углу Почтамтской улицы, напротив Исаакиевского собора. До семи лет воспитывался дома. С семи лет обучался в частной школе г-жи Гаазе, французском пансионе г-жи Курвуазье, школе Анненской лютеранской церкви, школе Петропавловской лютеранской церкви. А лето проводил на даче в Парголово.

Как писал сам Фёдор Тернер: «Влиянию моих родителей я всецело обязан теми нравственными воззрениями, которые руководили мной в жизни. …Преобладавшее во мне настроение относиться равносправедливо и сочувственно, как к русской, так и к немецкой национальности, может считаться последствием смешения во мне русской и немецкой крови, что отчасти выразилось и в оказавшейся в моём характере русской восприимчивости и немецкой выдержке, и последовательности».

Фёдор Густавович Тернер

С двенадцати лет Фёдор учился во 2-й Петербургской гимназии (1840—1846).

В год окончания гимназии, за границей, находясь на лечении в Гамбурге в возрасте 48 лет, скончался отец – Густав Данилович.

После смерти отца, пришлось заняться оформлением наследства. В том числе от Густава Даниловича у Тернеров осталась закладная на имения Дмитрия Березина – село Велени, деревни Завешница и Большое Захонье Лужского уезда, под залог которых покойный отец ссудил Березину 16000 рублей.

Фёдор Густавович писал об этом так: «В Лужском уезде был очень богатый помещик Дмитрий Березин, который вконец разорился. Он был любитель разных нововведений, первый начал в уезде сеять картофель в больших размерах для винокурения и вводить разные другие нововведения. Крестьяне приписывали его разорение именно его страсти к нововведениям; мне не раз приходилось потом от них слышать – вот стал сеять картошку, это впрок и не могло пойти. Но не это его погубило, а главным образом игра в карты и вообще беспорядочное обращение с деньгами. У него была единственная дочь, которая вышла замуж за знаменитого Пирогова». (Екатерина Дмитриевна Березина – первая жена хирурга Николая Ивановича Пирогова, они венчались в 1842 г., у них было двое совместных детей – Николай и Владимир, она умерла в 1846 году).

В результате, закладная на имения Д. Березина выкуплена не была, и Ф. Г. Тернеру пришлось вступать во владение землёю. Прибыв вместе с другом Бруном во владение имением в 1847 г., они остановились в крестьянской избе у богатого крестьянина в селе Велени.

Тернер описывал село так:

«Велени – довольно большое село, с деревянною тогда ещё церковью, – оказалось, что нам досталась только половина деревни, остальная часть деревни принадлежала помещику Крёкшину. Мы стали знакомиться со всеми крестьянскими хозяевами по описи, осмотрели как эту, так и другие две принадлежавшие нам деревни и, в сущности, провели очень приятно дня два зимнею деревенскою жизнью.

Разговаривая с нами, все крестьяне жаловались на некоего Гришку, указывая на него, как на известного вора и мошенника, которого все боялись, не зная, как от него отделаться. Тогда Брун решил, что его надо сдать в солдаты, его тут же взяли, связали и отправили с нами в Лугу…

Отслужив свои солдатские годы, Григорий возвратился опять в деревню; хотя после своего возвращения он ещё немного и пошаливал иногда, и любил выпить, но вообще ничего худого за ним уже более не замечали, и он жил спокойно в деревне. Ко мне он никогда ни в чём не выказывал ни малейшего чувства вражды или мести, и я даже иногда брал его за кучера, отправляясь гостить к соседям.

С тех пор Велени сделались нашей летней резиденцией. Первые два года я там жил один в крестьянской избе, а потом с матушкой и сёстрами во вновь построенном доме».

Фёдор Тернер так описывает своё пребывание в Веленях:

«Село Велени было расположено в довольно красивой местности, деревня, окружённая полями вперемешку с небольшими лесками, тянулась на довольно значительном пространстве, а в конце её стояла красивая церковь с зелёными куполами.

В некотором расстоянии от деревни виднелись другие леса, но самое красивое место было – довольно большое озеро верстах в двух-трёх от деревни, окружённое с одной стороны дремучим лесом, а с другой покосами; при солнечном освещении эта местность представляла весьма живописную картину.

…Мало-помалу я стал знакомиться с соседями. Прежде всего, я познакомился с владельцем села Андромер, отставным гусарским полковником В. Н. Пантелеевым. Это был добрый малый, весельчак, с очень хорошим состоянием, женатый на дочери соседнего помещика Назимова. У него была большая усадьба с красивым барским домом, богато меблированным. Он жил довольно широко и гостеприимно, и мне пришлось часто бывать у него на обедах… Добрый, весёлый и гостеприимный В. Н. Пантелеев был, однако, не особенно хорошим хозяином, так что после его смерти его сыну остался только небольшой капитал, имение же, кажется, было продано. (Здесь Тернер ошибается, имение досталось сыну Андрею Васильевичу Пантелееву (1852—1938), им впоследствии в Андромере была открыта школа молочного хозяйства).

…Наконец следует сказать несколько слов ещё о другом соседе, помещике Н. И. Христовском. Он был в то время предводителем дворянства в Лужском уезде. Происхождением его семейство было, кажется, из Греции и, вероятно, носило название Christos, которое потом превратилось в русское Христовский. Отец и дед его уже находились в России и состояли на русской службе. Сам Николай Иванович служил в Конногвардейском полку, рано вышел в отставку, поселился в имении и предался его управлению. В этом отношении, можно сказать, он достиг совершенства. Это имение село Гагрино…

Из числа соседей могу упомянуть ещё Половцева, Назимова, генерала Карпова и Бизюкина.

Назимов служил где-то в Петербурге, вышел в отставку с чином тайного советника и купил небольшое имение в нашем крае. Хотя он был очень небогат и потому не мог делать у себя приёмов, его все уважали, и он постоянно был в нашем обществе. Его старшая дочь незадолго, перед тем как я поселился в Веленях, вышла замуж за Пантелеева.

Ближайший мой сосед, Карпов, генерал, владел имением Дуброво и ничем особенно не отличался».

К 1850 г. Тернер построил в Веленях большой дом, который семья использовала в качестве летней дачи. Впоследствии часть земли, в том числе и половину села Велени с барским домом Тернеры продали соседу по имению – Николаю Ивановичу Крёкшину. Во владении Тернеров оставалось лишь 200 десятин лесной дачи в д. Большое Захонье, часть деревни также принадлежала помещику Асоскову. В Захонье также был построен усадебный дом, в котором до начала XX в. семья Тернеров проводила летнее время.

«Местность чрезвычайно красивая, напоминающая Парголово, холмистая, пресечённая речками и озёрами, – представляет крайне приятное и здоровое летнее местопребывание», – писал о Захонье Тернер.

В 1846 г. Фёдор поступил на камеральный факультет Петербургского университета, кроме учёбы давал уроки гимназистам.

После успешного окончания университета Фёдор Густавович служил в Министерстве иностранных дел переводчиком, секретарём Экспедиции церемониальных дел, в канцелярии Кавказского и Сибирского комитетов по статистической части. Участвовал в коронационных торжествах императора Александра II, где сопровождал иностранные делегации.

Работал корреспондентом в газете «Le Nord», состоял в Географическом обществе, был два года секретарём общества. Занимался статистикой и таможенным правом. Впоследствии был председателем попечительского комитета клинического института великой княгини Елены Павловны.

Был часто командирован в страны Европы, несколько раз встречался с канцлером Германии Отто фон Бисмарком, побывал на открытии Суэцкого канала в составе делегации министерства финансов.

Зимой 1865—66 гг. Тернер давал уроки статистики и политической экономии наследнику цесаревичу, впоследствии императору Александру III. Александр III чрезвычайно уважительно относился к своему учителю. Император крайне негативно относился к любому виду либерализма чиновников, например, при назначении министром финансов И. А. Вышнеградского, государь прямо ему высказал своё опасение, что состав министерства финансов не вполне благонадёжен, прибавив, что в министерстве финансов есть и очень благородные личности, как Тернер.

Фёдор Густавович служил в Департаменте внешней торговли, управлял Департаментом таможенных сборов, проводил финансовую инспекцию железных дорог. Впоследствии он – директор Департамента государственного казначейства министерства финансов. 1 января 1872 г. он назначен членом Совета министра финансов.

Летом 1871 г. состоялась помолвка Фёдора Тернера с Софией Александровной Фольборт. В феврале 1872 г. состоялась свадьба, но семейное счастье продолжалось недолго, менее трёх лет. В начале 1873 г. жена заболела. Лечилась в Швейцарии и скончалась 2 декабря 1874 г. Тернер тяжело пережил смерть супруги, у него свершился даже некий перелом в мировоззрении, он стал задумываться о целях и значении жизни. Стал ещё более религиозен.

Тернер писал:

«Однажды по возвращении в Петербург в 1870-е годы я провёл всё лето у себя в деревне в Захонье. Занятия по разработке собранных в пути материалов, прогулки по красивым местностям, занятия с детьми в школе и по временам чтение крестьянам Евангелия в праздничные дни – всё это представляло очень приятное и мирное препровождение времени. Однажды в праздник утром ко мне пришла кучка крестьян, прося в этот день Евангелие не читать, так как они подгулявши – очевидно в таком состоянии они считали себя недостойными слушать Слово Божие. Несколько времени спустя ко мне пришли некоторые другие крестьяне и сообщили, что они положили зарок не пить вина, а потому просили почитать им, трезвым, Евангелие.

Перед отъездом из деревни, крестьяне пришли благодарить меня за то, что я в течение лета учил их детей, и сообщили мне, что из благодарности они исправили часть дороги, которая проходила по моей земле и которую по земской раскладке, я был обязан исправить, и кроме того намерены вычистить мой лес. Это совершенно свободное изъявление благодарности доставило мне истинное удовольствие».