– Да не вопрос, – Хавецкий отхлебнул кофолу и поморщился. – Никитыч, Билет по дешевке не возьмешь?
– Да ну тебя! – отмахнулся Ник и зашагал на выход. – Я думал, ты серьезно.
– Где ты его взял?
– Ну… – он остановился – Покойник подарил.
– Интересно, – Хавецкий поскреб высокий лысоватый лоб. – Украл у мертвеца, от фортуны жди гонца.
– Угу.
– Внимай! Впитывай мою мудрость, пока я жив, – прокричал вдогонку Никите Хавецкий.
Глава 5
Так и остался билет у Никиты, а день розыгрыша неотвратимо приближался.
«Ну и ляд с ними, с деньгами! От меня не убудет» – решил он. Ник убрал билет подальше в карточницу и постарался забыть о нем, но не тут-то было. Предстоящая лотерея завладела его разумом. Комбинация из восьми цифр клещом застряла в памяти. Никита даже сны стал видеть, хотя для него это было совсем не свойственно. Шарики, крутящиеся в допотопном барабане белые шарики с черными цифрами… Несколько раз Ник порывался выкинуть билет, но в последний момент отказывался. «Я проиграю. Сколько раз проигрывала Валя… В моей жизни ничего не изменится, если сам не захочу» – успокаивал он себя.
Валя все чаще где-то пропадала, возвращалась домой усталая и дерганная. Все больше времени проводила в монтажной (так она называла свой закуток с компьютером и полками до потолка, забитыми видеоаппаратурой и другими принадлежностями видеоблогера). Вот и сегодня девушку где-то носило.
Никита развернул экран и запустил Ю-визор. Канал «BangGirl»[8 - «Девушка-чёлка» или «Девушка-взрыв» (перевод с английского)] висел в топах. Последний ролик Вали, «Кто не с нами, тот против нас», набрал пять миллионов просмотров.
«Ого!» – искренне поразился Ник и запустил видео.
Уличная потасовка. По дороге вдоль речного канала бежали люди в оранжевых одеждах. За ними сбившимся строем следовали силовики соцнадзора в пластиковых шлемах с дубинками и щитами в руках. Бесперебойно фонила сирена. Вдруг Никита заметил Валю. Девушка с огромным рюкзаком на плече неуклюже бежала вдоль галереи магазинов. Один из силовиков быстро настиг ее и свалил с ног. Откуда-то выскочил человек в оранжевом. Он оттолкнул силовика, схватил Валю за руку и танком попер вперед через толпу, расталкивая локтями встречных. В этот момент муха потеряла Валю и незнакомца из виду. На экране замельтешили картинки: красные фургоны команды специального реагирования с брандспойтами на крышах поливали толпу бегущих, силовики в черном, протестующие в оранжевом, замах дубинки… Дрон увернулся, сорвался в сторону и опять нашел Валю. Она стояла, вжавшись в кирпичную кладку стены в подворотне. Рядом все тот же незнакомец – здоровый детина в мокром оранжевом комбинезоне. Лица не разглядеть. Валя приняла дрона на руку и видео прервалось.
Никита схватился за голову и пожалел, что вырвать оттуда нечего. Он еще раз проверил дату заливки видео на канал – утро сегодняшнего дня. Накануне Валя пришла поздно и всю ночь просидела у компьютера, что-то монтируя. Он звал ее, но она только отмахивалась. А когда попытался заманить лаской, зашипела так, что Ник решил не связываться и ушел спать один.
Пока Никита пытался переварить увиденное, Ю-визор обновился, и на канале «BangGirl» появилось новое видео. Он лихорадочно ткнул в экран.
Валин приятель в оранжевом комбинезоне и маске сидел напротив камеры.
– Как вас называть? – спросил Валин голос за кадром.
– Мы – движение «Естественников». Мы выступаем за натуральный, данный людям природой образ жизни.
– Это зрители уже знают. Как зовут тебя?
– Какая разница?
– Не хочешь снять маску и показать лицо?
– Нет, – отрезал здоровяк.
– Боишься?
– Не боюсь. Но какой в этом смысл? Каждый солдат на счету, нас и так мало, чтобы глупо рисковать свободой и жизнью.
– Солдат? Вы считаете себя солдатами? Военными?
– Ну… – человек в маске замялся. – Да, другого названия не нахожу.
– Может стоило бы назваться «активистами»? Ну типа…
– Это подмена понятий, – перебил интервьюируемый.
– То есть вы не стыдитесь называть себя солдатами? Ведь принято считать, что военные – это профессиональные киллеры.
Мужчина в маске хмыкнул.
– Общепринятые идеи пацифизма… – продолжала Валя.
– Умелая пропаганда способна извратить любое понятие и внушить любые идеи, – возразил здоровяк, в очередной раз не дав Вале закончить. – Пацифизм – еще одно противоестественное понятие, навязанное нам Советом Объединенных Наций. Жизнь – это борьба. Жизнь животного – борьба с природой и себе подобными. Мы слишком далеко отошли от основ, от природы. Разве то, что ты видела вчера на набережной можно считать проявлением пацифизма?
Валя не ответила. Она задала следующий вопрос:
– Расскажи, где ты работаешь?
– До недавнего времени служил силовиком соцнадзора. Ты спрашивала меня, что заставляет силовиков идти против простых смертных, таких же, в сущности, как и они?
– Да.
– Но ведь это не так, – покачал головой парень в оранжевом.
– О чем ты? – спросила Валя.
– О том, что древний принцип «разделяй и властвуй» вовсе не потерял своей актуальности. А ты говоришь, пацифизм… – здоровяк басовито рассмеялся. – Сотрудники соцнадзора получают по одной дозе в год.
– Что?!
Камера дернулась.
– Да. Это не афишируется. Мы подписываем документы о неразглашении. Одной таблетки в год, конечно, недостаточно, чтобы стать таймером. Мы стареем и умираем, и вообще мало отличаемся от простых смертных. Но даже одна таблетка создает иллюзию принадлежности. Понимаешь, о чем я?
– И, все-таки, одна доза продлевает жизнь, – послышался неуверенный Валин голос.
– Вот видишь. Ты бы тоже согласилась.
– Нет, но…
– Да! Еще как согласилась бы!
– Мне никто не предлагал.
– Только в этом все дело, – парень в маске ткнул пальцем в камеру.
– Что еще ты знаешь? – поспешила сменить тему Валя.
