Дары любви
Поймав вопросительный взгляд Алины, старуха нацепила торжественное выражение на лицо и громко прошептала:
– Ты, наверное, думаешь, что это обычное стекло?
Алина пропустила мимо ушей фамильярное обращение и наклонилась ниже, чтобы услышать каждое слово этой загадочной особы.
– Дотронься до этого камня.
Алина осторожно прикоснулась указательным пальцем и тут же отдернула руку. Камень был настолько горячим, что просто обжигал кожу.
– Что это? И каким образом это связано с картой?
– Непосредственным образом, милочка, непосредственным образом.
Не дожидаясь вопросов со стороны Алины, Аполлинария Генриховна начала рассказывать.
– Мой дед приехал в Россию в конце XVIII века из Непала. Быстро обрусевший видный и богатый мужчина нашел молодую жену из дворянского рода. Детей было много и они расселились в близлежащих городах и селах. Сам дед остался жить с младшим сыном, в семье которого родилась я. Перед смертью дед подозвал меня к себе и вручил этот камень, рассказав о нем все, что я сейчас поведаю тебе.
– То есть как, он вам отдал? Сколько же он лет жил? – с недоверием перебила Алина, начавшая сильно сомневаться в здравом уме собеседницы.
– Когда он умер, мне было десять лет, а ему сто сорок восемь, – гордо ответила Аполлинария Генриховна. – Он прожил так долго именно благодаря этому камню, так он мне рассказывал. Этот камень передавался в его роду от деда отпрыску младшего сына, но так как у моего отца родилась только я, то у деда просто не было выбора. Тогда мне показалась история моего рода просто страшной сказкой, но дед настаивал на том, чтобы я серьезно отнеслась к его словам.
Алина просто горела от нетерпения, но директриса словно нарочно медлила, вдаваясь в свои семейные подробности.
– Ну, так что же он вам сказал??
Аполлинария Генриховна вернулась из своих воспоминаний вновь в кабинет и уставилась на карту.
– О существовании этой карты дед узнал от своего отца. Она была написана сыновьями последнего вождя племени гиотов, древней вымершей расы людей, которые внешне ничем не отличались от остальных жителей планеты.
– Внешне? – не выдержала Алина и подалась вперед.
– Да, только внешне. Эта раса отличалась высоким интеллектуальным развитием. Уже тогда, много веков назад, они знали, как устроено их тело и умели поддерживать жизнь в суровых условиях своего обитания. Они выяснили, что жидкость, которая течет внутри них, способна растапливать лед и выжигать небольшие углубления в скалах, а если ее плеснуть в огонь, она превращается в прозрачный камень, отдающий тепло и хранящий жизнь. Один из этих камней лежит сейчас перед нами.
Алина с трудом могла поверить услышанному.
– А что стало с людьми, и как эта карта оказалась в Египте?
Директриса многозначительно посмотрела на стоящую перед ней молодую женщину и ответила:
– В этом то и вся тайна. Дед говорил, что его предки изначально жили под землей. Они могли очень долго находиться без пищи и воды. Но однажды что-то произошло. С их миром стало твориться что-то невообразимое. Природные катаклизмы, раскол внутри племени. Очень скоро их развитой цивилизации не стало. Отдельным выжившим представителям, прихватившим карту их рода, удалось бежать в Непал, откуда, впоследствии, и прибыл мой дед. Как эта карта оказалась в Египте? Понятия не имею. Благодаря этой семейной истории, я определилась с выбором профессии уже тогда, будучи маленькой девчонкой. Всю свою жизнь я искала подтверждение дедушкиным словам, но все мои поиски оказались напрасными. Тогда я не знала, о каких именно горах рассказывал дед, ведь его предки называли свой дом «Гиотис». В скольких горных экспедициях я принимала участие и не сосчитать. Я тысячу раз рисковала жизнью, лишь бы только удостовериться в том, что я принадлежу к роду гиотов.
Аполлинария Генриховна замолчала, переводя дух и пытаясь успокоить рвущееся наружу сердце. Ее морщинистые щеки, спрятанные под толстым слоем пудры, алели от прилива адреналина.
Алина с тревогой посмотрела на старуху. Не хватало еще, чтоб ее удар хватил от нежданной радости.
– Вам плохо?
– Что ты, моя дорогая! – воскликнула директриса и впервые улыбнулась Алине. – Да я никогда не чувствовала себя лучше! Сегодня самый счастливый день в моей жизни!
Когда первая волна бурной радости спала, Аполлинария Генриховна вновь принялась за изучение карты, попутно задавая вопросы. Алина рассказала все, что ей удалось узнать при расшифровке.
– Да, да. Вот что дед имел ввиду, говоря о природных катаклизмах, – наводнение и обвал. Но откуда в заснеженных горах змеи? – она удивленно посмотрела на Алину.
Та смогла только пожать плечами.
– Я надеялась, что вы сможете пролить свет на непонятное мне. А может и развеять мои страхи за жизнь Ника.
Директриса серьезно посмотрела на Алину и сказала:
– Я сделаю все, что смогу, обещаю.
От Никиты не было звонка три дня. На третий день, когда Алина уже не находила себе места ни дома, ни на работе, зазвонил телефон. Связь постоянно прерывалась, но он настойчиво перезванивал. Наконец, Алина смогла услышать родной голос.
– Мама! Мы нашли! – было первым, что услышала Алина.
– Что нашли? – не поняла она.
– Место, где жили гиоты, или как там ты их назвала! – засмеялся счастливый, судя по голосу, Ник.
– Не может быть, – прошептала Алина и закричала в трубку: – Где?
– В одной из подземных пещер. Здесь целый подземный комплекс пещер всех размеров, ты бы только видела, мам! Мы все в диком восторге, особенно папа.
Алина живо представила Вадима, совершающего ритуальный танец счастья какого-нибудь южноафриканского племени в центре пещеры с наскальной живописью. Но ее видение прервал крик Никиты.
– Ник, что случилось? – взволнованно крикнула Алина.
В ответ была только тишина. Алина с ужасом смотрела на резко замолчавший телефон и не знала, что делать дальше. Паника не давала трезво рассуждать. Алина, с трудом немного успокоившись, набрала номер Вадима. Но, как и Никита, тот не брал трубку. Длинные гудки разрывали ей сердце.
Глава 5
Аполлинария Генриховна не просто без единого слова отпустила Алину с работы, но и организовала отправку в горы на вертолете.
Взяв только самое необходимое, в том числе копию карты и записи директрисы по ее расшифровке, Алина отправилась на поиски сына.
В пути она не переставала разглядывать местный ландшафт и сравнивать его с рисунками гиотов. Необходимо для начала было определить, где могла остановиться группа Вадима. Но под вертолетом были только заснеженные пики горных вершин да небольшие плоские плато, которые местами ветер обнажил до серого камня.
На одну из таких площадок и сел вертолет. Вместе с Алиной на поиски отправились еще трое спасателей. Они всю дорогу очень внимательно смотрели на женщину, вглядывающуюся в карту, надеясь, что она сможет сузить место поисков. Алина, ориентируясь по карте, вновь мысленно пробежалась по пути, который должны были пройти Никита с Вадимом прежде, чем отыскали стоянку гиотов.
Спустившись вниз к подножию горы, Алина и ее спутники отправились на северо-запад, как было указано в карте. Весь путь Алина вновь и вновь набирала номера телефонов Никиты и Вадима в надежде услышать хоть какой-то звук. Но вокруг стояла лишь жуткая тишина.
Благодаря помощи Аполлинарии Генриховны с расшифровкой знаков, Алина могла практически дословно перевести предупреждение авторов карты для тех, кто сможет ее прочитать. Это было не просто предупреждение. Это был безмолвный крик от вымирающей расы людей, способный остановить будущие бедствия. Стараясь оградить потомков от своей участи, гиоты рассказывали о своем невежестве и гордом пренебрежении по отношению к своему роду и традициям. Было и упоминание о «камнях жизни» – так они называли ледяные камни, забирающие и отдающие жизнь. В записях было несовпадение с историей Аполлинарии Генриховны. Ей про то, что камень забирал жизнь, дед ничего не говорил. Подробностей, каким образом это происходило, в карте не было.
Вскоре группа Алины натолкнулась на часть снаряжения, явно оставленного экспедицией, поисками которой они занимались. Это могло значить только одно – они на верном пути.
Вадим шел строго по пути, проложенном Алиной по карте. Он полностью доверял бывшей жене, ни на минуту не сомневаясь в ней. Алина знала это, поэтому продолжала идти со своими спутниками вниз по еле заметной горной тропе, по которой несколько дней назад прошли Вадим с Никитой.
К вечеру один из спасателей, высокий армянин, отыскал в одной из каменных стен, окружающих их со всех сторон, длинную расщелину. Сверху из камня торчала стальная кошка, с привязанной толстой веревкой. Конец веревки уходил куда-то вниз в темноту.
Двое мужчин спустились в расщелину первыми, за ними последовала Алина. Третий спасатель остался наверху для страховки.
Ледяная пещера огромных размеров встретила людей неприветливой темнотой. Толстый луч фонаря медленно обшарил каждый метр ледяного пола в поисках следов экспедиции. Алина, с помощью своего фонаря, начала осмотр стен и потолка. Ее надежды не оправдались. Толстый слой снежного нароста скрывал стены пещеры, пряча все намеки на наскальные письмена. Ее окликнул один из спасателей, крепкий мужчина с еле заметной сединой в волосах.
Алина подошла ближе к нему и увидела стрелку, прорубленную во льду. Судя по глубине и неровным краям, она была сделана не более трех дней назад.
– Значит, мы идем в правильном направлении, – сказала Алина. – Группа Вадима была здесь. Они сделали зарубку, чтобы потом вернуться обратно. Все ищем такие же стрелки примерно на таком же уровне от земли.
С этими словами она направила фонарь вдоль стен в поисках новой находки. Она не заставила себя долго ждать. Перед входом в другую пещеру была вырезана еще одна стрелка. Свод следующей пещеры был гораздо выше предыдущей. Она уходила вглубь горы. В стенах зияли множество отверстий разного диаметра, напоминающие дырки в куске сыра. Несколько отверстий были достаточно большими, чтобы человек мог свободно пройти в них. Около таких отверстий развернулись активные поиски указателей. Было найдено три стрелки.
– Что предпримем? – прозвучал в тишине вопрос одного из спасателей.
– Предлагаю исследовать каждый проход по очереди, – отозвался второй.
Алина вынуждена была не согласиться.
– Пока мы будем прокладывать дорогу в одном из проходов, моему сыну может быть нужна помощь совершенно в другом. А в том, что она ему очень нужна, я не сомневаюсь ни минуты.
– Что вы предлагаете? Разделиться и остаться тут навечно, превратившись в мороженое? – с сарказмом в голосе спросил седой спасатель.
Алина с вызовом во взгляде посмотрела на него и произнесла:
– Вы можете делать что угодно. Я не прошу вас рисковать своими жизнями ради совершенно неизвестных вам людей. Но там мой сын, бывший муж и еще десяток людей, возвращения которых ждут их близкие. И только мы сможем дать всем этим людям надежду на спасение из ледяного плена.
Алина подошла к одной из стрелок, вырезанной в стене. Гадать было бессмысленной тратой времени. Приходилось наугад идти в одну из трех выбранных пещер. Оглянувшись напоследок на своих спутников, стоявших в нерешительности, Алина шагнула в неизвестность.
Она слышала, что спасатели что-то кричали ей в след, но старалась не думать о последствиях своего быстро принятого решения. Никита ждал ее, она это точно знала.
Глава 6
Алина открыла глаза. Было нестерпимо холодно. Включив фонарь и поднявшись с ледяного пола пещеры, она дрожащими руками направила фонарь в дальний угол. Там стояла группа людей. На первый взгляд, можно было подумать, что они просто не хотят обнаруживать свое присутствие вновь пришедшему человеку, поэтому ни единым движением не нарушали тишину. Но остановившийся мощный луч разгонял все сомнения – люди застыли в разных позах и замерзли. Тонкий сверкающий иней покрывал полностью тело каждого. Мертвенная бледность кожи на лице не оставляла сомнений.
Алина дернулась, словно кто-то невидимый толкнул ее в спину. Она, преодолевая неожиданную слабость в ногах, медленно подошла к людям. Надежда все еще не покидала ее. Луч света скользнул по застывшим лицам. Алина с ужасом смотрела в открытые глаза людей, в которых уже ничего не отражалось, скрытое от всех тончайшим слоем льда. Подавив крик отчаяния, Алина продолжила поиск, боясь, что он будет успешным. В конце группы, около стены, стоял ее сын. Его рот был слегка приоткрыт, будто он что-то говорил. Поднятая к лицу рука словно пыталась защитить от чего-то, но не смогла.
Алина тихо сползла по пол и дала волю слезам. На звуки ее рыданий прибежали спасатели, которые последовали за женщиной после осмотра двух других пещер. Увиденная картина шокировала их и заставила остановиться.
Первым пришел в себя умудренный опытом спасатель с сединой. Он быстро подошел к крайнему в странной группе человеку и попытался нащупать пульс. Следом за ним приступил к осмотру и второй спасатель. Обойдя всех, они остановились около подростка, в ногах которого сидела скрюченная рыдающая женщина. Было без слов понятно, что она нашла своего сына.
Один из спасателей поднял Алину и слегка встряхнул.
– Послушайте меня, Алина. Нам нужно немедленно уходить отсюда, если мы не хотим разделить участь этих несчастных.
Алина подняла на него припухшее от слез лицо и прошептала:
– Что с ними случилось?
Но спасатель лишь в недоумении пожал плечами.
– Я никогда такого не видел, – вступил в разговор седой, – хотя где я только не был со спасательными операциями. Думаю, что нам пора убираться отсюда. Что произошло с этими людьми, мы уже никогда не узнаем, и помочь ничем не сможем.
Спасатели взяли Алину под руки и повели к выходу из зловещей пещеры. Но она не собиралась так легко сдаваться. Алина высвободилась из цепких рук мужчин и повернула обратно. Встав рядом с сыном, она решительно сказала:
– Я не сдвинусь с места, пока вы не заберете моего сына и всех этих людей. Они должны быть похоронены по-человечески. Думаю, вы согласитесь, что это не то место, куда их родственники смогут принести цветы.
Спасатели переглянулись и, молча, пошли вслед за Алиной.
Когда последнее тело было погружено на вертолет, Алина села рядом с сыном и погладила его по руке. Слез больше не было. Отчаяние, огромной волной затопившее ее сердце, ушло, оставив место пустоте. Алина почувствовала, как через тонкую ледяную корочку на руке сына в ее душу пробирается холод и одиночество. Отдернув руку, она посмотрела на кончики своих пальцев. Они покрылись искрящимися хрупкими льдинками и побелели. Алина зажмурилась и вновь поднесла пальцы к глазам. Наваждение прошло, только рука горела, словно Алина прикоснулась к чему-то горячему. «Горячему? Ну, конечно!» От неожиданно пришедшей мысли Алина встрепенулась. Необходимо было срочно отправиться в музей и еще раз поговорить с Аполлинарией Генриховной. Но в первую очередь их ждал военный госпиталь, с которым они связались по рации. Он находился гораздо ближе, чем родной город Алины. Там, услышав подробности о нахождении группы замерзших людей, согласились их принять и помочь в определении причины смерти.
Как только вертолет совершил посадку, к нему подбежали люди в белых халатах. Алина не обращала особого внимания на суету вокруг нее. Все было словно в тумане. Одна лишь мысль не давала ей упасть в обморок от всего пережитого. Как утопающий, она пыталась удержаться на плаву, думая только о горячем камне, внешне напоминающем лед.
Несмотря на уговоры врачей, Алина решила этим же вечером возвратиться домой. Слабость и начинающаяся простуда не смогли бы ее остановить. Напоследок, она зашла к терапевту, который несколько часов пытался определить причину, по которой привезенные из гор люди замерзли, стоя в разных позах.
– Можно к вам? – Алина, громко постучав, зашла в кабинет врача.
Он сидел за столом и перебирал огромную стопку записей. Выглянув из-за них, врач устало улыбнулся и встал, жестом приглашая Алину присесть. Пока он, молча, обходил вокруг стола, то смог хорошо рассмотреть сидящую перед ним молодую женщину, лет на семь младше него. Усталость последних дней наложила отпечаток на эти серые с голубыми кристалликами глаза, на маленькие пухлые губки с поднятыми кверху уголками. Сейчас перед ним сидела сломленная горем мать с опущенными плечами. Каштановые локоны выбились из аккуратного узла на затылке, придавая хозяйке слегка неопрятный вид.
Врач сел напротив посетительницы, взглянул ей в глаза и заговорил:
– Меня зовут Андрей Сергеевич. Я внимательно осмотрел каждого, из привезенных вами людей. Скажу честно, такое в моей практике впервые. Мне встречались труды врачей и именитых ученых, в которых рассматривались единичные случаи, когда люди замерзали при неясных до конца обстоятельствах. Причем, эти люди не оттаивали при повышении температуры в помещении и не разлагались очень долгое время. В последнем опыте сказано, что замерзший человек пролежал три года, совершенно не меняясь внешне.
– А потом?
– Далее опыт не описывается. Я узнал, что лаборатория, в которой он проводился, сгорела несколько лет назад. Все исследования пропали, к сожалению. Но теперь есть возможность их продолжить. Я понимаю, что вам сейчас очень тяжело. Но у нас есть возможность изучения, а значит и шанс на помощь таким людям в дальнейшем.
Алина вздрогнула.
– Я не позволю вам изучать моего сына, как какой-то неизвестный вирус. Все, что я прошу, это какое-то время просто подержать его здесь. Мне нужно срочно уехать. Пока я ничего не могу вам больше сказать.
– В первую очередь вам нужно как следует выспаться и отдохнуть. Это я вам как врач говорю.
Алина покачала головой.
– Как вы не понимаете? Я не смогу сейчас отдыхать. Мой сын… мой единственный родной человек здесь, у вас, в таком странном состоянии.
– Да, насчет состояния вы правы.
– Что вы имеете ввиду? – Алина напряглась.
– Все двенадцать человек, которые сейчас в лаборатории госпиталя, находятся, я бы сказал, между жизнью и смертью. Сердцебиение отсутствует, но при этом кровь в организме медленно, но все же циркулирует. Это просто невероятно! Каким образом это происходит, я пока не установил. Рентгеновское обследование черепной коробки показало, что мозговая деятельность не нарушена. Мозг этих людей находится в состоянии глубокого сна. Эту загадку я просто обязан разгадать и, очень надеюсь, что вы мне поможете.
– Я? – Алина была крайне удивлена. – Каким образом?
Андрей Сергеевич многозначительно улыбнулся и сказал, протягивая Алине чашку с ароматным чаем:
– А об этом мы поговорим, когда вы выпьете согревающего чая на травах, которые я сам собираю и сушу.
Против чая Алина не возражала и залпом осушила чашку. Не прошло и минуты, как ее глаза стали слипаться, тело налилось свинцовой тяжестью и последнее, что увидела Алина, были карие улыбающиеся глаза Андрея Сергеевича.
Глава 7
Алина медленно открыла глаза и осмотрелась. Оказывается, она не покидала кабинет Андрея Сергеевича, хотя ей снилось, что доктор, со злой усмешкой на губах, несет ее беспомощное тело в темный жуткий подвал, в котором куча страшных приспособлений и инструментов, залитых чьей-то кровью.
Отогнав остатки сна, Алина потянулась и почувствовала, что вся усталость последних дней словно испарилась. Бодрость и желание немедленно действовать придало ей уверенность, что у нее обязательно все получится.
Отбросив теплый плед и вскочив с удобного дивана, Алина, мысленно поблагодарив Андрея Сергеевича за отличный чай, незаметно вышла из кабинета и проследовала на взлетную площадку. Отдохнувшие и полные сил спасатели уже ждали ее.
Полет был долгим. Алина все думала о Никите, о том, что чувствовал ее мальчик, замерзая в темной ледяной пещере. Отогнав вновь наворачивающиеся слезы, Алина принялась размышлять о том, за чем она летит, на что возлагает последнюю надежду на спасения Ника.
Аполлинария Генриховна, как ни странно, отсутствовала на своем любимом рабочем месте. Более того, ее со вчерашнего дня никто не видел. Сторож Семёныч, страдающий от очередного похмелья, изрек с видом знатока:
– Наша старуха, видимо, отдала концы.
Алина только отмахнулась от него и, взяв запасные ключи от директорского кабинета, отправилась на разведку. В памяти Алины не было дня, когда бы старая директриса пропустила хотя бы одну рабочую минуту. Поэтому тот факт, что Аполлинария Генриховна второй день отсутствовала в музее, говорил лишь об одном – с ней что-то случилось.
Открыв дверь, Алина, на всякий случай, позвала директрису. Не дождавшись ответа, она быстро прошла к столу и обомлела. Там был такой беспорядок, словно в открытое окно ворвался ураган и снес все на своем пути. Кипы бумаг валялись на столе и полу, набор серебряных ручек, подаренный на очередной юбилей, был разбросан по столу. На порванной в клочья книге был толстый слой пепла. Алина, вооружившись своей лупой, внимательно оглядела всё в поисках того, что могло бы ей хоть как-то помочь приблизиться к разгадке того, что здесь произошло. При рассмотрении книги, вернее того, что от нее осталось, Алина заметила знакомые красные линии по краям обложки. Это была именно та книга, в которой Аполлинария Генриховна хранила камень жизни. Еще до конца не веря в происходящее, Алина повернула голову к шкафу, в котором хранилась книга. Всё его содержимое было на полу. Нужно было узнать, что произошло с камнем, поэтому Алина продолжила осмотр. Пепла было слишком много для небольшого листка бумаги, в котором лежал камень. «Значит тот, кто это все сделал, сжег что-то еще, но что?» С этой мыслью Алина обошла необъятный стол и заглянула под него. В ту же секунду она шарахнулась в сторону. Под столом, раскинув руки в стороны, лежала директор музея. Когда первый испуг прошел, Алина встала на колени рядом с Аполлинарией Генриховной и положила указательный палец на запястье женщины, завешенное в избытке браслетами всех цветов и размеров. Еле ощутимая пульсация прощупывалась.
Алина схватила свой телефон и вызвала скорую помощь. Затем попыталась привести директрису в чувство, похлопав по дряблым щекам, которые в этот момент даже под толстым слоем пудры были бледно-голубыми.
Послышался еле ощутимый вздох, и Аполлинария Генриховна с явным трудом открыла глаза. Вскоре взгляд мутных светло-серых глаз остановился на стоящей перед ней на коленях молодой женщине.
– А… Алина… – прошептала старуха.
– Молчите, пожалуйста, вам сейчас нужно просто подождать скорую помощь. Берегите силы, – попросила Алина, беря прохладную руку директрисы в свои.
Та закрыла глаза и чуть громче сказала:
– У меня больше нет камня жизни, благодаря которому я до сих пор жила. Поэтому и времени больше нет. Послушай меня, девочка. Нападавших я не видела, они ударили меня сзади по голове. Когда я очнулась, то в кабинете уже никого не было. Я сразу почувствовала, что они забрали мой источник жизни, а заодно и мои записи о нем. Слишком долго я хранила свою тайну, открывшись только однажды тебе. Думай теперь, кто из твоего окружения мог пойти на убийство и уже ни перед чем не остановится, чтобы завладеть остальными камнями…
Каждое слово давалось Аполлинарии Генриховне с большим трудом. Но Алина не могла не спросить:
– Вы сказали «остальными камнями»? Значит, есть еще такие же камни? Где они? Прошу, скажите! От этого зависит жизнь моего сына!
Но Аполлинария Генриховна уже ничего никому не могла сказать. Пальцы, сжимавшие руку Алины, ослабели и замерли.
Когда скорая помощь забрала тело директрисы, Алина вышла из музея и направилась домой. Всю дорогу она думала над словами Аполлинарии Генриховны. Рассказу о камне Вадим не поверил, а Никита с жаром внимал каждому слову матери. Больше ни один человек не знал о разговоре Алины со старой директрисой музея. Вот только если…
Алина резко остановилась и направилась в противоположную от своего дома сторону.
Квартира Вадима наводила мрачные размышления. Было очевидно, что и здесь побывали искатели камней. Особых ценностей у Вадима никогда не было, и это было понятно сразу по запустелому состоянию жилья. Поэтому сомнений в том, что квартиру перевернули вверх дном не обычные грабители, у Алины не было. Оставалось лишь понять, кому из своих многочисленных друзей Вадим мог сболтнуть о древнем источнике долголетия.
Алина, стараясь не упасть, пробралась к письменному столу, в потайном ящике которого хозяин квартиры хранил особо ценные для него бумаги, в том числе потрепанную записную книжку. Злоумышленники перевернули стол вверх дном, но ничего не обнаружили, а может просто от злобного бессилия крушили все, что попадалось на пути. Алина без труда открыла потайной ящик. Сверху на стопке бумаг лежала черная маленькая книжка. Алина знала, что Вадим, не обладая хорошей памятью, записывал все, что считал нужным в эту книжку. Долго искать не пришлось. Список телефонов и адресов всех знакомых Вадима занимал почти половину достаточно пухлой книжки. Алина грустно вздохнула. Бывший муж был очень общительным человеком и заводил знакомых во всех своих поездках. Кому из этих людей Вадим раскрыл секрет Аполлинарии Генриховны, оставалось только гадать. Обзванивать всех этих людей из бесконечного списка было абсолютно бесполезно. Даже если бы ей удалось найти человека, с которым был слишком откровенен Вадим, конечно, тот не стал бы сознаваться в убийстве и похищении артефакта.