К-55. Обманувшие смерть

© Пучков Л., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Всё что написано в этой книге, от первой до последней буквы – фантастика.

Не ищите здесь какие-то аналогии с Красноярском‑26, оттуда взята только концепция.

…Wer mit Ungeheuern kämpft, mag zusehn, dass er nicht dabei zum Ungeheuer wird. Und wenn du lange in einen Abgrund blickst, blickt der Abgrund auch in dich hinein…[1]

Преамбула

Красноярск‑55, наши дни

В древних руинах, обнаруженных у входа на следующий уровень, Вадим чуть было не погиб. Причём дважды кряду, в одном и том же месте.

Сначала наступил на ловушку, не подлежащую обнаружению, и тут же, что называется, не отходя от кассы, схлопотал «крит» от выскочившего из саркофага скелета, который казался заурядной дохлятиной и был на пятнадцать уровней младше Вадимова «alter ego»!

Спасли хорошая реакция и многолетний игровой опыт. Услышав щелчок триггера, успел накатить красную банку и одновременно скастовал «большое лечение».

– Только попробуй сдохнуть, я тебя потом лично убью… Ну же, давай, ушастый, давай, регенерируй!

Эта двойная комбинация всё решила: если бы привычно ограничился одной банкой, так на «кулдауне» и помер бы.

– Да вы там совсем сдурели! – Вадим облегчённо вздохнул, убирая горящего эльфа с почти пустой шкалой жизни из поля зрения странного скелета, и справедливо возмутился: – Что за идиотские сюрпризы?!

Отогнав чудом выжившего эльфа в безопасное место на исследованной территории, Вадим прокрутил в консоли лог игры и быстро обнаружил «косяки».

До этого момента с ловушками вообще не было проблем, поскольку «detect trap» (обнаружение ловушек) у эльфа был прокачан на макс. А все «мини-боссы», способные убить персонажа одним ударом, имели явные опознавательные знаки и внешне заметно отличались от рядовых монстров.

В логе было чёрным по белому прописано, что «скилл» для обнаружения ловушки должен составлять 245 % (что на сто сорок пять единиц больше максимума), а заурядный на вид скелет таки оказался мини-боссом с вероятностью смертельного удара 95 % во всех трёх вариантах!

В отличие от проходных участков с рандомной генерацией эти руины были явно «ручной работы», поэтому странно было встретить здесь такие грубые ошибки.

– Ну не удоды ли? – хмыкнул Вадим, делая выписку из лога. – Вроде солидная фирма, а так халтурят…

Эльф, забившись в угол, трясся в ознобе и пульсировал красными сполохами после «крита».

– А ты везунчик, – похвалил Вадим. – Уложился в пять процентов. А мог бы ведь запросто сдохнуть… Оклемался? Пошли, посмотрим, где они тут ещё напортачили, в этой «ручной» локации…

Восстановившийся эльф издали забросал притворявшегося простым скелетом мини-босса огненными бомбами и направился к саркофагу.

В этот момент призывно заурчал мобильный.

Это был Никита, друг Вадима и «коллега по цеху».

Вадим заправил за ухо гарнитуру и ответил на вызов. Локация, как видите, непростая, нужны обе руки. И вообще, надо бы проигнорировать звонок и побыстрее добраться до контрольной точки, а потом уже трепаться о всякой всячине.

Но вот именно Никиту Вадим проигнорировать не мог.

Видите ли, у Никиты очень симпатичная младшая сестра, Ирина. Умница, красавица и воображуля.

У Вадима в отношении Ирины самые серьёзные намерения. Но это такая крепость, которую без «пятой колонны» взять будет либо трудно, либо невозможно.

Никита имеет большое влияние на сестрёнку, так что игнорировать его нельзя.

– На связи.

– Ты мне друг? – без обиняков и без приветствий уточнил Никита.

– Угу.

– Слушай… Сделай мне договорчик на обслуживание? Есть просто изумительные корпоративные скидки…

– Спасибо, не надо. Сам справляюсь.

– Да как ты там справляешься! У тебя же куча «железа», которое надо постоянно чинить! Куча дрянного софта, который постоянно глючит!

– Да ну, какая там «куча»… Я справляюсь.

– Ну тогда сделай хотя бы пару заказов. А ещё лучше пару по паре. Тебе бланки заявок скинуть?

– У меня всё новое. Всё настроенное. Всё работает как часы.

– Ну снеси там мимоходом пару «осей», что ли, или шлейфы перекинь… А?

Никита трудится сисадмином в головном офисе местного провайдера и по совместительству хозяина сервисного центра. Вообще-то есть мнение, что «аутсорсинг», поддержка и вообще любой сервис «на выносе» не являются прерогативой системного администратора. Но хозяин Никиты думает иначе. Поэтому в конце квартала (а порой и в конце месяца) Никита становится занудой и пристаёт ко всем друзьям и знакомым с животрепещущими предложениями.

– Нет у меня заказов. Сам справляюсь.

– Да что ты заладил, «справляюсь», «справляюсь»! Ты чем там занят, опять играешь?

– Угу.

– Тестишь опять?

– Угу.

– Слушай, а за это ведь ещё и деньги платят, нет?

– Когда как.

– И «клиент» бесплатно высылают?

– Угу.

– «Угу», «угу»! Ты прям как тот филин. Слушай… В следующий раз, когда будут набирать тестеров…

– Нет.

– Что – «нет»?

– Нет смысла. У тебя не будет на это время.

– Слушай, со своим временем я уж как-нибудь сам разберусь…

– Нет.

– Что – «нет»?!

– У тебя нет «своего времени».

Никита умолк и обиженно засопел в трубку, соображая, что ответить по существу обвинения.

Вадим усмехнулся, прибил застрявшего в узком проходе «большого ходячего трупа» и погнал эльфа дальше.

Никита трудится как пчёлка, по четырнадцать часов в сутки. Хозяин взвалил на него множество несвойственных должностной инструкции обязанностей и строго спрашивает за промахи. Однако платят вполне прилично, есть мотив вкалывать.

Вадим тоже некоторым образом «сисадмин». Ему 23 года, он имеет диплом бакалавра прикладной информатики и работает системным администратором в ДК «Плутоний», который располагается на центральной площади «закрытого» города Красноярск‑55.

Вадим командует «колоссальным» парком из девяти компов, пяти МФУ и видеоконференцией в малом зале.

ДК ведомственный, ведомство богатое, всё «железо» и «периферия» новое и качественное. Вадим – парень рукастый и смекалистый, если возникают глобальные проблемы в формате «ой, кажется, я забыла сохранить документ!» или «Вадик, у меня завис принтер!!!», всё решает молниеносно и поддерживает вверенное ему хозяйство в идеальном состоянии.

Заведующая ДК – подруга мамы Вадима.

Папа Вадима, в числе прочего, решает и вопросы финансирования ДК.

В общем, вы, наверно, уже поняли: Вадиму на такой работе легко и комфортно.

Правда, и платят за неё совсем немного, но для Вадима это не проблема. У него небедные и влиятельные, по местным меркам, родители, так что, в принципе, можно совсем не работать, прокормят.

Но Вадим не такой. Ему нравится быть при деле, нравится статус значимой фигуры в команде.

«Вадик, какой ты молодец! Что бы мы без тебя делали!»

А ещё у него есть цель жизни.

Вадим мечтает собрать команду профессионалов и создать лучшую в мире Игру, которая затмит все прочие игры, вознесёт его на вершину славы и сделает сказочно богатым.

Нет, это не беспочвенные розовые мечты.

Вадим упорно работает в этом направлении. У него полно свободного времени, и он целенаправленно тратит это время на изучение наиболее успешных и перспективных игр современности.

Например, как сейчас, когда в самый разгар рабочего дня тестирует бета-версию новой игры, гоняя эльфа по мрачным уровням сказочного мира.

У Никиты всё сложнее и непригляднее.

Родители у него небогатые, и он… счастливый отец троих (!) детей.

Никита, дорогой! «Безопасность» – это не только «файрволы» и латание системных «дырок». Вот тут знающие люди говорят, что Человечество давным-давно изобрело такие замечательные резиновые штучки…

Никита старше Вадима всего на четыре года, но выглядит на все сорок. У него нет личного времени, нет мечты всей жизни (если не считать за таковую патологическое желание взорвать «дата-центр» родной компании) и вообще нет никаких перспектив.

Вадим не злыдень, чисто по-человечески ему жаль Никиту. Просто он знаком с психологией и не любит, когда кто-то пытается манипулировать им на ровном месте.

Однако по ряду причин сейчас он намерен сыграть в поддавки.

– А я думал, друзья должны помогать друг другу… – Судя по тону, замечание насчёт отсутствия личного времени почему-то обидело Никиту. – Видимо, ошибся. Правильно говорят: сытый голодного не разумеет…

– Ладно, я что-нибудь придумаю. Договор не обещаю, но несколько «серьёзных поломок» сделаю.

– О‑о‑о, ты мой герой! Что с меня?

– У Ирины день рождения послезавтра…

– У какой Ирины?

– У сестры твоей, дубина!

– Так, минуточку… Да, точно! Спасибо, что напомнил.

– Ну вот… Ты же пойдёшь её поздравлять? Подарочек купишь… Заодно и с предками повидаешься: они, наверно, забыли, как ты выглядишь.

– Ну, не знаю, получится или нет. Понимаешь…

– Ты. Туда. Пойдёшь. Ясно?! Это твоя единственная сестра. Так и скажешь своему рабовладельцу. И пусть только попробует не отпустить тебя в шесть вечера! Если надо, я подключу папу, он на него повлияет.

– Да нет, не стоит… Я сам решу.

– Ну вот и молодец. Про подарок забудь, это уже продумано. И разумеется, ты возьмёшь с собой лучшего друга…

– А-а-а, вон оно что! Ну ты жук…

– Ты что-то имеешь против?

– Да нет, ничего. Как говорится, совет да любоффф. Уж лучше ты, чем какой-нибудь гопник с Левого Берега.

– Хм… Откровенно. Но в целом я рад, что у меня такой внимательный и заботливый друг.

– А уж как я рад…

– А теперь, друг, будь добр, спрыгни с линии. Уровень сложный, надо сконцентрироваться.

– Да-да, конечно. Всё, бывай. Жду от тебя срочную заявку…

Выбравшись из руин, Вадим погнал эльфа к точке перехода на следующий уровень. По дороге мимоходом пришиб парочку «хищных растений», и тут прозвучал торжественный гонг «левел-ап».

– О, подрос наш парень! – Вадим довольно прищурился и открыл «дерево скиллов». – Так, что тут у нас…

– Пьюк! – Монитор вдруг несолидно пискнул, пустив во все стороны каскад голубых разрядов…

И исчез.

Вместо стола перед Вадимом образовалась серебристая воронка диаметром немногим более метра и высотой метра два.

Медленно расширяясь, воронка вращалась с бешеной скоростью и издавала негромкий басовитый звук, похожий на зацикленное на «ми» Большой Октавы мычание недоенной коровы.

Вадим не успел как следует удивиться: воронка внезапно расширилась и в одно мгновение втянула в себя парня вместе со стулом, на котором он сидел.

– Вот это неслабо проапгрейдили эльфа… – совершенно невпопад выдало на прощание меркнущее сознание Вадима, растворяясь в чёрном водовороте Небытия.

Глава 1

К‑55

25 марта 2063 г.

Уровень № 5, Северо-Западный сектор

Реконструкции

Отсек утилизации № 3 в Северо-Западном секторе Пятого Уровня никогда не выделялся ничем особенным и был как две капли воды похож на все служебные помещения подобного типа в К‑55.

Бетонная коробка пять на восемь, армированная стальными балками, потолок высотой два с половиной метра.

Привычная с детства для всех обитателей К‑55 полукруглая станина конвертера, выпирающая по центру из противоположной от входа стены.

Забранное в ударопрочное стекло окно приёмника, размером с двухкамерный холодильник.

Грузовая тележка с оборудованием в правом углу, лопаты, вёдра и метёлки из гибкой стальной проволоки в левом, тут же гидрант с аккуратной бухтой брезентового шланга.

Тусклые плафоны под потолком, накрытый ржавой решёткой глубокий жёлоб через всё помещение, от дверей к приёмнику.

Ну и, разумеется, незабываемый, ни с чем не сравнимый и не выветриваемый даже дезинфектами и принудительной вентиляцией фимиам бытовых отходов.

Как видите, это был самый обычный отсек утилизации.

Однако сегодня здесь орудовала не привычная парочка мусорщиков, а специальная команда фракции «Профилактика» под управлением доктора Панина.

Помимо самого доктора, в команде было пятеро: двое его ассистентов и трое бойцов.

Бойцы, изготовившись с автоматами у раскрытой и зафиксированной на стопоре двери отсека, контролировали коридор на случай внезапного появления врага.

Издалека доносилась нечастая стрельба.

Искажённый динамиками хриплый голос транслировал команды военного протокола, обращённые к обитателям захваченного сектора.

По коридору ощутимо тянуло гарью.

В трансляции не было ничего нового или необычного, коридор приятно пустовал, так что бойцы вполглаза несли службу и с любопытством косились на учёных.

Доктор Панин, подключив прибор к пульту конвертера, бойко взламывал систему управления.

Его ассистенты, вооружённые гравитационными пушками, медленно и натужно волокли к конвертеру вибрирующий кокон портального поля.

Для солдат это было занятное зрелище. Ранее им не доводилось работать с учёными, и сегодня они впервые в жизни видели все эти интригующие штуковины.

Старший конвоя, сержант Мусаев, уже принимал участие в подобном мероприятии.

В прошлый раз всё было не совсем гладко и погибли люди.

Поэтому сейчас Мусаев наблюдал за действиями ученых с опаской.

Он знал, что это феерическое «веретено» в полтора человеческих роста и чуть более метра в срединном диаметре, которое так завораживающе отливает всеми оттенками серебра и искрит разбегающимися по упругой поверхности разрядами, может вести себя крайне непредсказуемо и способно на любые пакости.

Из толстых раструбов гравитационных пушек, обвитых медными жилами, высачивались похожие на струи кварцевого песка инверсионные шлейфы, с мягким шипением ударяли в серебристый кокон и толкали его к топке конвертера.

Кокон словно бы не хотел двигаться в нужном людям направлении. Он постоянно отклонялся от курса, подолгу замирал на месте, и вообще создавалось такое ощущение, что портальное поле живое и капризничает, словно чем-то недовольный ребёнок.

– Твою мать… Да что ж ты как дитя малое! – чертыхнулся ассистент № 1, озвучив общую ассоциацию. – Шагай ровно, тут осталось-то всего ничего…

Из-за этого капризного поля, соскочившего с проекторного стенда и отправившегося погулять в сектор «Реконструкции», пришлось снаряжать целую экспедицию и захватывать территорию соседей.

Для вождей «Профилактики» серебристый кокон был настолько важен, что они решились на боевую операцию по завоеванию в общем-то ненужного им сектора, не имевшего никаких стратегических перспектив и не сулившего ничего, кроме незапланированной траты ресурсов фракции, как материальных, так и людских.

Даже если не учитывать расходов на ремонт после боя и реформирование системы администрации и социальной структуры, здесь как минимум на три месяца нужно сажать усиленный гарнизон. Потому что «Реконструкция» обязательно будет предпринимать попытки отбить свою территорию.

Доктор Панин «доломал» пульт, открыл защитный экран и вхолостую запустил конвертер.

В чреве топки вспыхнуло нестерпимо яркое голубое свечение, станина конвертера мелко завибрировала, и раздался гул, похожий на рёв ракетных сопел.

– Отлично, – похвалил себя Панин, отключая конвертер. – Всё, ребята, пихайте его в топку.

В конвертерной программе есть одно существенное ограничение. Если в топливном контуре будет находиться живая органика объёмом два литра и более, конвертер просто не включится.

По опыту предыдущих экспериментов, вероятность выдачи полем живой органики очень высока. Но это вовсе не отклонение, а как раз таки профильное направление эксперимента.

Есть также небольшая вероятность, что эта органика будет агрессивной и… гравитационные пушки и стрелковое оружие не смогут с ней справиться. Вот это уже отклонение, причём опасное не только для команды испытателей, но и для всей популяции К‑55.

Поэтому в случаях, когда конечная фаза эксперимента проистекает вне проекторного стенда (это не то чтобы норма, но такое иногда бывает), портальное поле всегда волокут в топку.

Даже если это происходит на территории противника.

Правда, такого, чтобы поле загуляло на территорию противника, ранее не бывало, но… В жизни всё когда-то случается в первый раз.

Пока доктор устанавливал видеокамеру на треноге, ассистенты с грехом пополам затолкали кокон в топку, но при этом не выдержали уровень и утопили поле примерно на треть.

– Ну нет, ребята, так не пойдёт, – поругал коллег доктор. – Давайте, подвесьте его.

Коллеги, чертыхаясь и кряхтя, стали ворочать поле тяжёлыми пушками, поднимая его повыше.

У портального поля нет точки опоры, оно игнорирует оси координат и без проблем «живёт» в твёрдых средах, хотя они существенно замедляют скорость движения. Запас хода отправившегося «на прогулку» поля зависит исключительно от величины стартовой энергии ускорителя. Сколько зарядили, настолько далеко и убежит.

Ну а когда наддают из гравипушек, сообщая полю колоссальную энергию, почему бы не попрыгать, не поиграть с нерадивыми учёными?

Ассистенты, наконец, вывели кокон над уровнем пола.

Панин произвёл замеры небольшим прибором с двумя экранами и множеством кнопок и выдал вердикт:

– Расчётное время «скачка» – от пятнадцати минут до получаса. Точнее сказать не могу, сильный геомагнитный фон. Давайте-ка, ребята, на всякий случай принарядимся.

Ассистенты с удовольствием отложили тяжёлые пушки и сняли с тележки зиповский ящик с защитными комплектами.

– А вам что, особое приглашение нужно? – обратился доктор к солдатам.

– Нельзя сектор бросать, – угрюмо заметил Мусаев. – И потом – какой смысл?

– Извини, но во всём, что касается науки, я решаю, есть смысл или нет, – спокойно возразил доктор. – Так что, давай: по одному подходим, экипируемся.

Мусаев кивнул солдатам. Они оба отправились облачаться в защитные комплекты, а сержант остался держать сектор.

Нет, сержант не страдал склонностью к вольнодумию и уважал мудрого доктора, хотя тот годился ему в сыновья.

Как и подобает опытному военному, сержант был практиком и сторонником здорового рационализма.

Так вот практика показывала, что защитные комплекты надевать нерационально. Потому что они, увы, не защищают от тех фокусов, которые может выкинуть портальное поле.

По крайней мере, в прошлый раз они никого не спасли.

Придя в себя, Вадим обнаружил, что находится в просторной камере с открытым окном приёмника.

Прямо перед ним расположились в два ряда существа в защитных костюмах и шлемах, похожих на скафандры, с выпуклыми прозрачными щитками во всё лицо.

Существа вели себя странно. Двое направили на Вадима то ли приборы, то ли ружья, сразу и не разберёшь, в общем, такие длинные штуковины с толстыми раструбами, обмотанными медной проволокой.

За ними стояли трое с автоматами, пока что не целились, но вели себя насторожённо и следили за каждым жестом Вадима.

Чуть сбоку от первого ряда располагалась видеокамера на треноге, рядом с которой застыл шестой представитель «комитета по встрече», державший в руках фонарь и нечто, напоминавшее диктофон.

В гробовом молчании прошло несколько секунд, в течение которых Вадим успел рассмотреть помещение и понять, что существа в защитных костюмах – это всё же люди.

Люди, по-видимому, тоже что-то поняли, и тот, который с диктофоном, радостно крикнул:

– Есть контакт!!!

Голос из-под скафандра звучал глуховато, но вполне отчётливо.

Итак, это люди, и как минимум один из них говорит по-русски.

«Это игра, – с абсолютной уверенностью решил Вадим. – Очень, кстати, антуражненько. Клёпки аутентичные, люди как живые… Не понял только, что это за игра такая. Что-то типа «Биошока» с локализацией?»

И вдруг понял, что это не внутренний диалог, а он на самом деле говорит вслух.

Ух ты, какая чудная игра!

– Объект вменяем, ведёт себя несколько неадекватно, – пробубнил товарищ с диктофоном. – И выглядит… Выглядит очень странно. Так – внимание!

Двое с «ружьями» в первом ряду быстро присели на колено, трое во втором подобрались, расступились и направили на Вадима оружие.

А товарищ с диктофоном зачем-то подскочил к пульту управления, положил ладонь на большую красную кнопку и тревожно уточнил:

– Какой Уровень?!

– Восемьдесят второй, – Вадим гордо подбоченился.

– Не… Гхм… Не понял, – растерялся товарищ с диктофоном. – Как это «восемьдесят второй»?! Максимум – Тринадцатый, дальше ничего нет!

– Ну не знаю, может, здесь разрабы «левелкап»[2] воткнули? В любом случае у меня реально Восемьдесят второй Уровень, ментал прокачан на «макс», и мне надоело торчать в этой камере, – Вадим тряхнул руками, воспроизводя жест персонажа из игры, готовящегося наложить заклинание, и шагнул было вон из камеры. – А если кто дёрнется, махом кастану безумие…

Выйти на волю он не успел: товарищ с диктофоном шлёпнул ладонью по красной кнопке.

Массивный защитный экран моментально закрыл выход из камеры, чуть не отдавив Вадиму ногу.

Раздался звук, похожий на рёв ракетных сопел, в камере вспыхнуло нестерпимой яркости голубое свечение…

И Вадима в одно мгновение разложило на атомы.

Придя в себя, Вадим обнаружил, что находится в просторной камере, с распахнутым настежь защитным экраном.

Прямо перед ним расположились в два ряда существа в защитных костюмах и шлемах, похожих на скафандры, с выпуклыми прозрачными щитками во всё лицо.

Существа вели себя странно. Двое направили на Вадима то ли приборы, то ли ружья, сразу и не разберёшь, в общем, такие длинные штуковины с толстыми раструбами, обмотанными медной проволокой. За ними стояли трое с автоматами, не целились, но вели себя насторожённо, следили за каждым жестом Вадима.

Чуть сбоку от первого ряда располагалась видеокамера на треноге, рядом с которой застыл шестой представитель «комитета по встрече», державший в руках нечто, напоминавшее диктофон.

В общем, всё в точности так же, как в первый раз…

Только ощущения совсем другие.

Это была сплошная Воплощённая Боль.

Каждая мышца, каждая косточка, каждая клеточка его организма стонала, рыдала и билась в страшной истерике от нестерпимой боли, которая разрывала на части всё естество Вадима, не давала дышать, двигаться и думать.

Это было какое-то Парализованное Безвоздушное Безумие: с перекошенным жуткой гримасой лицом Вадим застыл на месте, как монумент всем сгоревшим в аду, невидящим взором глядя прямо перед собой, и мечтал в тот момент только об одном:

Смерть…

Смерть.

Смерть!

Господи, Смерть, возьми меня обратно! Это неправильно, несправедливо, человек не может, не должен, не имеет права жить после ТАКОГО…

– Есть контакт!!! – радостно крикнул человек с диктофоном.

О, боже… Что это?! Что за идиотское светопреставление?!

– Так… Объект явно в шоке, моторика отсутствует. Вегетативная реакция… Ребята, да он помирает! А ну, взяли…

Двое в первом ряду бросили «ружья», подскочили и выдернули Вадима из камеры.

Быстро уложили на тележку, вогнали какой-то препарат и занялись реанимацией: двое принялись грубо и жёстко массировать конечности, а товарищ с диктофоном бил Вадима по щекам и что-то орал ему в ухо.

Через пару минут экзерциции увенчались успехом.

Вадим дёрнулся, как ударенный током, с криком хапнул первую порцию воздуха и закашлялся, задышал жадно и глубоко, хрипло рыча и плача, выталкивая из себя эту невероятную, немыслимую, несовместимую с жизнью Боль…

Спустя немного времени начал действовать введённый препарат и организм стал постепенно отходить от фантомного болевого шока.

Панин первым делом зачем-то посветил фонариком Вадиму в глаза. Затем проверил параметры – пульс, температуру, измерил давление и заставил проглотить пару таблеток с горьковатым вяжущим привкусом.

– Сидеть можете?

Вадим сел на тележке, осторожно шевельнулся и прислушался к своим ощущениям.

Внутри всё горело.

Нет, это как-то тривиально. Бывает, с мороза опрокинешь стопочку, да под острый чили, который шикарно готовит мама, – и тоже внутри всё горит. Хорошо так горит, по телу разливается приятное тепло, и на душе благостно…

Сейчас всё горело так, словно Вадима бросили в топку крематория, где он был испепелён заживо, а потом выдернули обратно и каким-то чудовищным некромантским заклинанием собрали-слепили заново.

В общем, ощущения – застрелись.

Хочется орать в голос, биться в истерике и навзрыд жаловаться кому-нибудь доброму и понимающему, кто правильно оценит всю невозможность того, что с тобой произошло, всё растолкует, и объяснит, и посоветует, как избавиться от этого дикого кошмара…