Курорт. Запретная история одной планеты. Тетрадь третья

– Чем скорее разовьются аборигены, тем скорее придется убирать платформы с Курорта, – сказал Мектлан. – А это не выгодно никому.

– Я понимаю, отчего вы так спокойны, – проскрипел Шолот, глядя на Кетса. – Вы же скрещиваетесь! Чем сильнее аборигены, тем слабее наше положение в системе. Вам это льстит!

– Вообще говоря, такое скрещивание для нас противозаконно, – покачал головой Кетс. – А объединение цивилизаций – тем более. Семья Коатлей никогда не пойдет на нарушение законов Галактики, вы это прекрасно знаете.

– Это правда, – Пайналь кивнул. – Ваша порядочность даже у нас вошла в поговорку.

– Спасибо, – Кетс улыбнулся. – Но даже если не говорить о законности, это привело бы к потере уникальных преимуществ проекта Коатлей. То есть к потере бизнеса. Для нас это неприемлемо.

– Шолот, они находятся в каменном веке, – примирительно сказал молчавший до того Шиу. – А значит, они не смогут построить ни нормальных океанских кораблей, ни чего-то аналогичного. Им не добраться до океанских платформ.

– Действительно, – согласно кивнул Пайналь. – Без кораблей они не представляют для нас угрозы.

Шолот промолчал, нахмурившись. Было очевидно, что идея ему не нравится, – но аргументы собеседников были серьезны.

– Все это означает, что строить базы нужно из камня, – сказал Мектлан. – И ни при каких обстоятельствах не передавать местному населению технологии обработки металлов.

– И твердеющих от химической реакции растворов, – добавил Кетс. – И электричества.

– Есть, пожалуй, еще один фактор, – сказал Пайналь. – Нас мало. А значит, постройки должны быть не просто функциональными. Они должны вселять местному населению мысль, что обучившие их пришельцы могучи и опасны.

– Это так, – кивнул Кетс. – Нам нужно обеспечить безопасность для военных. И для людей, и для змеев, и для гигантов, ведь солдат на планете будет всего горстка. Особенно если им придется вести боевые действия длительное время.

– Войны на два фронта не выдержит ни одно подразделение, – Шолот успокоился, но голос его остался скрипучим, а выражение лица мрачным. – Поражение в таких условиях станет только вопросом времени. Пусть аборигены не имеют технологий, вы правы. Но учатся они быстро и в совершенстве владеют различными способами ведения партизанской войны.

– Значит, нам придется обеспечить лояльность местного населения, – сказал Пайналь. – В случае потери связи с метрополией это даст возможность организовать поставки необходимых материалов и продовольствия.

– Проще всего сразу же продемонстрировать им наши возможности, – зрачки глаз Шолота стали узкими, как щелки. – Чтобы гарантировать их страх и повиновение.

– Я согласен с тем, что провести черту между нами и местным населением необходимо, – сказал Кетс. – Аборигены должны относиться к нам с почтением. И ни в коем случае не считать себя равными людям и змеям, как это было до сих пор, когда к ним попадали отдельные «звездные люди».

– Именно так, – Шолот кивнул.

– Вопрос в методах, – покачал головой Кетс. – Устраивать силовые акции, запугивать их и тем более убивать – недальновидно. Они будут мстить.

– Получается, что постройки должны быть огромными, – сказал Мектлан. – И каменными.

– Это же нелепо! – Шолот повернулся к Мектлану. – У нас будут небольшие воинские контингенты с несколькими кораблями и несколькими орудиями. Зачем им огромные постройки?

– Ты прав, – кивнул Мектлан. – Камень не способен противостоять современным видам вооружений. И работать с ним хлопотно, будет много возни. Но нам нужно показать аборигенам, что мы сильны. Так, чтобы они это поняли.

– Я добавлю, – Кетс посмотрел на змеев. – Планета сейсмически довольно активна, а значит, сооружения нужно делать сейсмоустойчивыми. Полигональная кладка, крупные блоки из твердых пород, замки. Это и вправду хлопотно. Но, пожалуй, другого пути у нас нет.

Они прервались на обед. Чтобы не портить друг другу аппетит, разошлись по каютам, а точнее, Кетс ушел к себе. Спустя полчаса встретились снова.

– О принципах мы договорились, – сказал Пайналь. – Теперь нужно согласовать места размещения военных баз.

– Нам необходим оптимальный охват экваториальной зоны околопланетного пространства, – начал Шолот скучным менторским тоном. – Это наиболее вероятное место появления скоростных или выходящих из подпространства целей. То есть базы нужно размещать недалеко от экватора, причем в различных местах планеты, разделив зоны ответственности.

– Три базы, расположенные равномерно, дадут охват 120 градусов каждая, – сказал Кетс. – Это достаточно рискованно.

– Рискованно, – Шолот кивнул, соглашаясь. – Немедленное гарантированное обнаружение без «слепой зоны» при таком разбросе достигается только для удаления не меньше радиуса планеты.

Шолот небрежно набросал в инфосфере схему.

– А наиболее вероятная высота выхода из подпространства будет в 2-3 раза ниже, – добавил он, помолчав, и отметил опасную зону.

– Если я правильно понимаю, – Мектлан посмотрел на Шолота, – Идеально было бы расположить вдоль экватора шесть баз, на расстоянии 60 градусов друг от друга.

– Именно в этом и состояло пожелание военных, – сказал Пайналь. – Однако материки на планете расположены неравномерно. А островная база в океане слишком уязвима в случае долговременной автономности.

– Добавлю, – Кетс посмотрел на Шолота. – Сильно разделять воинские контингенты тоже неправильно. Нам нужен компромиссный вариант.

Пайналь вызвал трехмерное изображение Курорта, которое повисло между собеседниками. На нем пока были отмечены только две точки: Материк Мо и платформа змеев.

– Логично строить базы в относительной близости платформ, – сказал он. – А гигантам отдавать оставшиеся территории. В конце концов, им действительно все равно, где и как строить.

– Я думаю, мы можем создать базу в северной части материка номер три, недалеко от южного берега внутреннего моря номер пять, – Мектлан показал место. – Это недалеко от Атль-Анти, и там подходящий для нас климат: влажно и дождливо.

– Мы будем строить две базы, – сказал Кетс, подумав. – На материках четыре и пять, севернее и южнее экватора.

Он поставил на карте соответствующие пометки. Пайналь развернул изображение планеты.

– Гигантам остается восточная часть материка номер два, – сказал он. – Севернее экватора там горы, причем самые высокие на планете. А значит, там минимальное содержание кислорода. Это больше подходит гигантам по оптимальным условиям обитания.

– Охват все равно неполный, – покачал головой Шолот. Нужна еще одна база, на материке номер один.

– Давайте предоставим гигантам выбор, – сказал Кетс. – Либо они разместят там вторую базу сами, либо мы первоначально оборудуем базу в океане, на Материке Мо. Строить базу на материке номер один можно позже, в случае необходимости.

На изображении планеты, висевшем перед ними, появились условные изображения баз. Пусть и неравномерно расположенные, базы теперь прикрывали планету.

– Ну а материк номер шесть можно исключить, – сказал Пайналь. Он расположен в высоких широтах и покрыт льдом. Для базы он не подходит совсем.

– Прекрасно, – сказал Кетс, глядя на Пайналя. – Давайте вернемся к щекотливым вопросам. Во-первых, как и чему учить аборигенов. И во-вторых, что делать потом, когда работы будут завершены.

– А что такого щекотливого будет в ситуации после завершения работ? – Шолот посмотрел на Кетса. – Построили и ждем.

– Если ситуация в системе Курорт останется спокойной в течение многих лет, на что мы все рассчитываем, – Кетс посмотрел на Шолота, – Солдат на объектах не будет. Они будут нести вахту в космосе.

– Обеспечить сохранность построенных баз легко: закрытые помещения останутся закрытыми, а камням ничего не сделается, – Мектлан удивленно посмотрел на Кетса. – В чем проблема?

– Часть построек мы закрыть не сможем, – покачал головой Кетс. – Огневые позиции для орудий, стоянки истребителей, места для размещения внешнего оборудования… Все они могут приглянуться аборигенам, и их могут заселить. Выгнать их оттуда потом станет целой проблемой.

– Нужно раз и навсегда отбить у них саму мысль, что можно посещать объекты! А тем более оставаться на них! – Шолот опять заволновался. – Аборигенов можно напугать. Так, что они забудут дорогу к базам.

– Жестокость порождает только жестокость, – Кетс посмотрел на Пайналя, тот согласно кивнул. – Вместо испуганных рано или поздно вернутся злые. А от аборигенов требуется сотрудничество.

– Я добавлю, – Пайналь посмотрел на Шолота. – Если речь будет идти о нескольких циклах лет, то есть о разных поколениях, такие операции придется регулярно повторять. Нужно придумать что-то более простое, универсальное и действенное.

– При этом важно наладить с местным населением устойчиво хорошие отношения, – сказад Кетс. – И сохранить их.

Шиу, пока все спорили, задумчиво кивал, глядя в потолок. А потом сказал:

– Мы в свое время проводили разные исследования в области биологии живых существ. Много циклов лет назад, еще до обнаружения системы Курорт. И у себя, и на нескольких других планетах.

Он снова задумчиво замолчал. Все терпеливо ждали.

– Так вот,– сказал Шиу после паузы. Он словно пробовал каждое слово на вкус. – Оказалось, что подавляющее большинство высокоорганизованных существ испытывает неприятные ощущения при воздействии на них инфразвука достаточной мощности и низкой частоты. Менее 12 колебаний в секунду.

– Неприятные ощущения? – Кетс был заинтересован.

– Да, – Шиу кивнул. – Змеи и другие разумные существа, не слыша этого звука, тем не менее испытывают безотчетный страх, даже ужас. Если на аборигенов инфразвук подействует также, защитить построенные базы будет достаточно легко. Скорее всего это так, нужно просто проверить.

– Обнаружить базы по звуковым колебаниям тоже будет легко, – возразил Шолот.

– Только если знать, что искать, – покачал головой Шиу. – И потом, с орбиты инфразвуковые колебания не засечь. А в атмосферу мелкозеленые вряд ли сунутся.

– Это правда, – кивнул Кетс, соглашаясь. – По крайней мере до того, как на базах появится воинский контингент. Вы сможете быстро проверить свою теорию?

– Конечно, – Шиу кивнул.

– Если это сработает, вопрос защиты баз снимается, – сказал Пайналь. – Местные туда просто сами не пойдут. Наши постройки будут внушать им ужас. Все как хочет коллега Шолот.

Шолот посмотрел на него и неожиданно “улыбнулся”: раздвоенный язык вылетел изо рта, около уголков губ и глаз появились складки кожи.

– Посмотрим, – проворчал он. – Это, конечно, лучше, чем палить в белый свет или убивать гражданских…

Вечером Кетс и Пайналь устроились на открытой террасе, возвышавшейся на полстадии над поверхностью океана. Днем в хорошую погоду отсюда открывался превосходный вид, но сейчас была ночь. Капли дождя сверкали в лучах прожекторов, подсвечивавших платформу снизу. На фоне темноты и под аккомпанемент волн, глухо разбивавшихся об основание платформы внизу, зрелище было впечатляющим. Капли барабанили и по натянутому над столиком козырьку, создавая ощущение безопасности.

Было тепло – для Кетса, сидевшего в рубашке, шортах и сланцах. Пайналь же кутался в одеяло, уверяя, что так ему комфортно. Кетс пока не смог понять, где у Пайналя заканчивается дипломатия и начинаются личные чувства. Змей был весьма предупредителен и вежлив. Он дважды отклонил предложение перейти в более теплое помещение. Впрочем, возможно, ему действительно нравилось сидеть вот так – в одеяле на открытом воздухе, рядом с падающим с небес дождем, вдыхая свежий океанский воздух и прихлебывая крепкое из небольшой посудины.

– Пайналь, а кто у вас главный? – Кетс задал давно интересующий его вопрос. – У вас есть кто-то, представляющий центральную власть, как у нас – Вирак?

– Конечно. Это мой начальник, Уицли Почтли.

– Почтли? Он сын старшего?

– Нет. Он из клана Почтли. Но он не родственник Старшего.

– Объяснишь?

– Ты должен был прочесть, что у нас нет семей, как у вас.

– Прочел. Но не понял. Вы же цените родственные связи!

– Конечно, у каждого из нас есть и отец, и мать. Есть братья и сестры. Мы проводим вместе детство, и родители опекают нас в первые годы жизни. Но социальная ячейка общества, называемая Кланом, и являющаяся основой всей жизни, составляется не по родственному признаку.

– То есть твои родители могут быть из разных Кланов?

– Не «могут быть». Они обязаны быть из разных Кланов. И все мои братья и сестры тоже обязаны быть в других Кланах.

– А бывает так, что родителями становятся, обойдя запрет? Ну, если очень любят друг друга?

– Я понимаю, о чем ты. Никогда не спрашивай об этом других змеев – они будут шокированы. Для нас это очень большая беда. Такие личности вычеркивают из Клана. Они становятся отверженными. Раньше они умирали. Сейчас – нет, но они перестают быть членами Клана, а значит, теряют все.

– То есть таких историй у вас нет?

– Ну почему же. Девиации бывают в любом обществе. Но о них стараются не говорить. Для Клана это всегда сильный удар по репутации. Такие личности как бы выпадают из жизни. Они не могут участвовать в общих делах, не могут творить, ничего не могут.

– А если у них рождаются дети?

– Все дети проходят обряд инициации, когда вырастают. После этого они становятся членами какого-то Клана, вне зависимости от того, кто были их родители.

– То есть потомство от таких родителей уходит?

– Конечно. Кому охота всю жизнь ничего не делать и зависеть от подачек?

– А Клан Почтли сильный?

– Сильный? Не понимаю этого термина. Кланы у нас не воюют друг с другом. Клан Почтли большой, богатый, ответственный.

– А твой Клан какой?

– Фоти. Тоже большой и богатый, но не такой, как Почтли. Они всегда концентрировались на зарабатывании денег, и еще у них много воинов. Среди змеев из Клана Фоти много деятелей искусства. И дипломатов. Я – дипломат.

– Ты хороший дипломат, Пайналь.

– Спасибо, Кетс. Я рад, что ты прилетел, и что мы можем общаться. Ты тоже отличный дипломат.

– На самом деле, я не дипломат.

– А кто ты?

– Понимаешь, у нас огромная Семья. Все родственники. Много проектов. И я занимаю должность Кетса. У нас в Семье всего семь верховных должностей. Бизнес большой, но руководящие позиции могут занимать только члены Семьи Коатлей.

– То есть Кетс Коатль – не твое имя?

– Меня зовут Юл Коатль. А Кетс – это моя должность. Мои обязанности – это управление обучением всего персонала. Наше с тобой общение – не основная моя обязанность, но… Обстоятельства. И я рад, что прилетел сюда.

– А какие еще должности?

– Вирак Коатль – наш верховный управляющий. Он занимается общим руководством и решает финансовые вопросы. Кочимет Коатль занимается текущим размещением гостей и рекламой проекта. Чику Коатль – организацией питания и разработкой новых стандартов размещения. Ана Коатль – метеорологией и вообще анализом локальных условий. Ишта Коатль – медицинскими вопросами. И наконец, Петс Коатль – биохимией, анализом совместимости биосфер планет, где находятся наши объекты, с биологией гостей.

– И вы занимаете должности пожизненно?

– Нет конечно, – Кетс глотнул крепкого. – Раньше обязанности переходили от одного члена Семьи к другому. С ростом Семьи стало проще зафиксировать должности по именам ярких личностей, когда-то их занимавших. Работа на этих должностях трудна из-за огромной ответственности. Когда человек стареет или просто теряет силы и желание активно трудиться, его или ее заменяет другой. Это общее решение Семьи.

– Интересно. Ваша система отличается от нашей, но она стабильна.

– Пайналь, не забывай, что Коатли – это огромная Семья, управляющая большим числом проектов. Это семейный бизнес, который прошел длинный путь развития.

– А все общество?

– Человеческое общество устроено не так, как ваше. У нас есть самые разные люди. Умные и глупые, работящие и ленивые, честные и подлые. Есть законы, которые нужно исполнять. Есть механизмы принуждения. Есть и те, кто старается убежать от законов. Например, эти беженцы на материки Курорта. А в целом, конечно, наше общество тоже стабильно. На свой лад.

– Ну хорошо. Я рад, что мы сотрудничаем.

– Я тоже.

Они чокнулись, выпили, а потом долго смотрели на падающий дождь. Нарушил молчание Пайналь.

– Ты позволишь мне называть тебя Юл?

– Ну конечно.

– Спасибо. Так вот, Юл. У меня есть одна мысль – как защитить наши базы.

– Слушаю тебя.

– Скажи, вы верите в высших существ?

– В высших существ? Более развитые цивилизации?

– Нет. Именно в высших. До уровня которых вам никогда не развиться.

Кетс покачал головой.

– Это противоречит всей нашей философии. Человек остается человеком, только пока разивается. Остановка в развитии, деградация – это противно всей нашей сущности. И тем более – невозможность чего-то достичь!

– Тогда позволь мне начать свой рассказ издалека. На одной из планет, где мы нашли местную разумную расу, нас приняли именно за высших существ. У них есть такое понятие. Боги. Это даже нечто большее, чем высшие существа. Они совершенны. И до них не дотянуться. Никогда.

– Своего рода абстракция Высшего разума? – Кетс налил себе еще и отхлебнул, с удовольствием крякнув.

– Да. Но по местным представлениям эти существа не абстрактные. У них есть имена, тела, функции – почти как ваши должности. Они живут вечно и все могут.

– Интересно. Хотя для меня это очень странная философия. Получается, те, кто верит в этих существ, понимают, что сами никогда не будут совершенными?

– Именно так.

– Тогда какой им смысл развиваться? Стремиться к чему-то?

– Ты смотришь глубоко. Риск консервации развития и последующей деградации в таком случае действительно существует. Но это необязательно, если они все же стараются совершенствоваться.

– Пайналь, для меня все это слишком абстрактно, – Кетс откинулся на стуле и посмотрел наверх, на капли дождя, сверкавшие в лучах прожекторов. – К чему ты клонишь?

– Понимаешь, Юл. Конечно, это хорошая идея защитить наши базы генераторами инфразвука. Но если вдруг начнется война, и базы придется использовать, солдаты их отключат. Что тогда помешает местным агрессивным дикарям напасть на них, если вдруг нам не удастся с ними договориться?

– Ты прав, риск здесь есть. Что ты предлагаешь?

– Предлагаю внушить им, что мы не просто намного сильнее их. Предлагаю внушить им, что мы – именно высшие существа. Боги. Не «люди со звезд», такие же в целом, как и они сами. А те, кто пришел повелевать ими. Помогать, когда нужно. Наказывать, если они ведут себя плохо.

– Плохо? То есть ты предлагаешь взять какую-то систему ценностей, шкалу «хорошо-плохо», и навязать им?

– Да. Именно так.

– Но мы же так изменим ход их истории!

– Юл, мы его и так уже изменили. А точнее, не мы, а вы. Сколько ваших попало к аборигенам за время работы проекта Коатлей? А ты не задавал себе вопрос, почему у них родились дети?

– Откуда ты знаешь, что у них родились дети? Я же говорил сегодня: скрещивание с местными для нас – нарушение закона.

– А ты слышал историю про Афродиту?

– Но это же сказка!

– Нет, Юл. Это не сказка. Мы специально изучали этот вопрос. Гражданка Галактики Афра Дита родила ребенка в Плеядах. Но этот ребенок был зачат от местного мужчины, пока она путешествовала по планете Курорт. Отец ребенка, кстати, обладал очень высоким интеллектом – результат его тестирования существенно превышает средний уровень. И ваш, и наш. К несчастью, его убили на Курорте соплеменники. Но у его сына в Плеядах родились дети. Многие из них стали выдающимися деятелями вашего общества. Мы проверили.

– Ну хорошо, я верю тебе. Хотя для меня это звучит фантастично. И что это значит?

– Это значит, что давным-давно – не сейчас, и не когда вы запустили здесь свой проект, а гораздо раньше, – кто-то вмешался в биологию местных видов. И в какой-то момент скрещивание вашей расы с местными разумными стало возможным.

– А кто это мог быть?

– Я не знаю, Юл. Мы не мониторили историю Курорта до создания Объединенного управляющего совета, также, как и вы. Да и вас самих здесь не было. А все-таки, на планете что-то произошло.

– Ну хорошо. Предположим, кто-то когда-то изменил биологию местных видов. И что?

– А то, что они уже тогда пошли другим путем. И если начнется война с мелкозелеными, они многое увидят и многое поймут. Так что волноваться о последствиях внедрения идеи высших существ в их общество не стоит. Их развитие уже сейчас синтетическое.

– Мне нужно обдумать это, Пайналь. Давай выпьем.

Они снова чокнулись и долго молчали, глядя на дождь.

– Скажи мне, только честно, – Юл посмотрел на Пайналя. – Тебе приятна мысль, что кто-то будет считать тебя высшим существом? Богом?

В воздухе мелькнул раздвоенный язык, вокруг рта и глаз Пайналя появились складки.

– Нет, Юл, я давно отработал детские проблемы и не стремлюсь возвышать себя за счет других. Хотя могу допустить, что среди змеев найдутся желающие возвыситься.

– Мне кажется, это очень опасная практика. Легко натворить бед.

– Юл, предложи что-то другое, мы же пока просто обсуждаем! – Пайналь поднял вверх свой бокал и стал смотреть на падающие капли сквозь него. Потом в воздухе опять мелькнул раздвоенный язык. – Или возьми идею и усовершенствуй ее.

Юл Коатль молчал очень долго. Потом ответил:

– Пайналь, я понимаю, что ты прав и нам, вероятно, придется идти этим путем. Хотя он мне и не нравится. Значит, нужно постараться дать им такую шкалу ценностей, чтобы они стремились быть лучше…

Они снова чокнулись и долго молча смотрели на падающие капли, а дождь все шел и шел, и океанские волны глухо разбивались о подножие Атль-Анти.

Гидроплан швыряло из стороны в сторону, вверх и вниз. Кетс, затянув ремни, максимально усилив чувствительность управления и закусив губу, старался удерживать аппарат на курсе, с которого его постоянно сбивал усиливающийся ветер. На обратном пути он решил завершить кругосветный перелет и пройти над возможными районами размещения будущих баз. Однако ураган, о котором предупреждали Пайналь и дежурные силы, и который Кетс рассчитывал обойти с севера, двигался все быстрее, набирая силу.

Кетс понимал, что сесть на поверхность океана он не сможет, а значит, нужно менять курс, уходя на северо-запад. Он развернул гидроплан, испытывая невольное облегчение. Решение было принято вовремя: уже развернувшись, Кетс увидел на метеорадаре, как буквально в получасе полета по старому курсу на глазах формируется грозовой очаг. Это было необычно, такого он не видел никогда. Вероятно, сказывалось общее потепление климата и поднятие уровня океана.

Однако сейчас Кетсу было не до философии. У любого механизма есть предел прочности. У его гидроплана он тоже имелся. Если будет так швырять, аппарат может просто развалиться в воздухе. Его, конечно, найдут и выловят из воды… Если он переживет падение с высоты, а потом многочасовое купание в штормовом океане! Кетс облизнул пересохшие губы и обратил внимание, как напряглись его пальцы, лежавшие на панели управления.

Так не пойдет. Кетс расслабился, довернул еще к северу и включил автопилот. Выпил горячего «чая Коатлей», повышавшего внимание. Вроде бы стало поспокойнее? Да. Гидроплан постепенно выбирался в район, где влияние урагана еще не чувствовалось. Кетс посмотрел влево и назад, туда, куда исходно собирался лететь. Там клубились мощные черные тучи. Вот тебе и Курорт.

Наконец, вдали появился берег. Кетс взглянул на карту. Если сейчас повернуть на запад, пролететь над материком по прямой, а потом свернуть резко к югу, он достигнет места назначения: юго-восточного берега внутреннего моря номер один материка номер четыре, где был огромный мыс, пролегавший от материка на северо-восток. При этом, ураган его не достанет. Но лететь туда еще долго. Сначала нужно отдохнуть. Придерживаясь тактики остановок на горных озерах, Кетс стал искать на карте подходящее место.

Не тут-то было. Прямо по курсу были сравнительно высокие горы, но там не обнаруживалось ни одного озера. Крупные озера были намного севернее, причем далеко, расстояние получалось сравнимым с расстоянием до цели. Помучиться и долететь? Далековато. Кетс не хотел уставать слишком сильно. Время у него было, а перелет предстоял дальний. Тогда он решил сесть на какую-нибудь крупную реку в широком месте подальше от океана, бросить якорь и так отдохнуть. Прямо по курсу подходящая река была, так что план выглядел разумным.

Поскольку он летел в юго-западном, а потом – в северо-западном направлении и вылетел с Атль-Анти утром, солнце все еще стояло высоко, несмотря на длительный перелет. Садиться он будет перед закатом. Это хорошо. Океан под гидропланом закончился. За узкой полосой пляжа, на который равномерно набегали океанские волны, начались сплошные зеленые заросли. Растительность была буйная, климат здесь после начала потепления стал очень влажным. Южнее, там, где они будут строить базу, тоже будет влажно. Жарко и влажно. Кетс вздохнул. Он не очень любил жару. А впрочем, жара лучше холода.