Укрощение зверя
«Депортировать все нелегальные секты с территории России. Процедуру депортации осуществлять за счет самих сект, как правило поддерживаемых финансово из-за рубежа.
Максимально ужесточить местное и федеральное законодательство, принять специальный федеральный закон по борьбе с особо опасными сектами, использующими в своей практике психотронную технику и специальные психолингвистические практики.
Создать в каждом регионе страны органы наблюдения за деятельностью сект…»
– Заинтересовался? – отвлек Пашина от чтения вопрос управляющего, закончившего разговор по телефону.
– Да, – кивнул Илья, откладывая папку. – В свое время я сталкивался с сектантской деятельностью, это и в самом деле очень опасная хрень.
– Согласен, – белозубо засмеялся Фоменко. – Эта «хрень» действительно весьма опасная зараза. Организаторы сект играют на самых низменных чувствах людей – эгоизме, зависти, лени, желании иметь все и не работать, – вбивая в головы послушников басни о том, что они, как некогда библейский Иисус, готовы взять их грехи на себя. А людям нравится, с них сняли ответственность за любой поступок, и теперь всем разрешено грешить, лгать, воровать, обманывать, подличать. Мессия все равно простит, только покайся.
Илья слушал, удивляясь горячности управляющего банком, которому вовсе не обязательно было заниматься подобными вещами. Но Фоменко неожиданно открылся с другой стороны, и Илья невольно подумал: уж не связан ли Кирилл Иванович с Витязями Родовой защитной службы?
Фоменко остро посмотрел на собеседника.
– Думаешь, у нас ничего не получится?
Илья закрыл папку, подумал.
– Радикальными методами с этой бедой не справиться. Нужен институт воспитания…
– Ты не дочитал. О воспитании в этом документе тоже есть свои положения. Слышал что-нибудь о деятельности родноверческого Союза славянских общин?
Илья кивнул.
– Читал… и кое-кого знал в свое время.
– Деятелями Союза уже разработана программа патриотического воспитания молодежи и создана сеть школ. Одна из них известна уже лет десять.
– Школа Щетинина…
– Значит, и ты слышал, что уже само по себе хорошо. Но кроме школ Щетинина работают еще и семинары Холошни, и школа Родноверия, Коляда, круг Бора и другие. Однако проблема глубже и опасней, вот почему необходимы наравне с воспитательными радикальные меры. И очень нужно, чтобы настоящие заступники нашего Рода принимали в таких делах активное участие.
Илья поймал умный, с хитринкой взгляд управляющего, подумал: уж не знает ли он, что я посвящен в Витязи? И не для того ли завел разговор о сектах? Что, если он послан Георгием, чтобы напомнить о правах и обязанностях заступников и Витязей?
– Извини, Илья Константинович, что гружу тебя с утра чужими заботами, – погасил свой оценивающий взгляд Фоменко; слово «чужими» он выделил интонацией. – Но мне необходимо знать твое мнение.
– Я обязательно прочитаю, – пообещал Пашин.
– Ну и славно. Во времени не ограничиваю, когда прочитаешь, тогда и поговорим. А пока у меня к тебе просьба. – Кирилл Иванович вдруг смутился. – Мои коллеги почему-то решили, что мне позарез необходима личная охрана. Если бы это предложил кто-то другой, я бы просто посмеялся, но все они – опытные и мудрые люди, поэтому…
– Понял, – кивнул Илья. – Не проблема.
– Приставь ко мне на какое-то время кого-нибудь из наших парней, кому ты доверяешь.
– Телохранитель – профессия иного плана, нежели охрана объекта. Первое время я сам вас посопровождаю, пока не найду подходящую кандидатуру, а потом посмотрим.
– Договорились, – с облегчением сказал Фоменко; впечатление было такое, будто он боялся, что Пашин откажется. – Командуй парадом. Что я должен делать в первую очередь?
– Пока ничего, – улыбнулся Илья. – Просто предупреждайте меня заранее, куда собираетесь ехать и с кем встречаться, остальное по ходу дела. И дай бог, чтобы никакого «дела» не случилось.
– Да кому я нужен? – развел руками Фоменко. – Ни крутых коттеджей, ни крутых машин, ни счета за бугром… И тем не менее спасибо за согласие.
– Не за что. – Пашин встал, взял папочку. – Жду распоряжений.
До конца дня он занимался своими рутинными делами, изучал тактику агентов бренчмаркинга, переписывался с коллегами по электронной почте и прикидывал варианты охраны «клиента», которым неожиданно стал для него управляющий. В семь часов вечера Фоменко сообщил ему, что едет домой.
– Я готов, – ответил Илья.
В начале восьмого они покинули офис банка, занимавший почти весь первый этаж трехэтажного здания в центре Подольска, на улице Царицынской (в здании, кроме банка «Русь», арендовали помещения еще несколько крупных контор), и Пашин сел за руль фоменковской «Ауди-6» пятилетней давности.
– Я сам поведу, – заикнулся было управляющий.
Но Илья остался непреклонным:
– Вот теперь вам придется выполнять все мои требования, Кирилл Иванович. Садитесь сзади и предоставьте мне действовать по своему плану.
– Хорошо. – Фоменко устроился сзади. – Хотя и непривычно чувствовать себя пассажиром, а уж тем более VIP-персоной.
– Ну, для подобных ощущений нужен джип с охраной.
Фоменко засмеялся.
– Ты прав. Хотя на джип я не претендую.
Отъехали от здания банка, и тотчас же Илья заметил двинувшуюся за ними серую «Нексию». Заговорила интуиция. Сам собой включился режим «сторожевой паутины». Илья стал замечать мельчайшие детали обстановки и предугадывать появление любых препятствий и задержек на пути следования.
Он попробовал прибавить газу.
«Нексия» слегка отстала, но тут же умело сократила разрыв. К тому же следом за ней держалась, как приклеенная, еще одна легковушка – седан «Хендэ Соната», и Илья окончательно убедился в том, что за ними увязался «хвост».
– Кирилл Иваныч, у вас есть друзья или приятели, имеющие серую «Нексию»?
Фоменко почесал за ухом.
– Вроде бы нет.
– А серебристую «Хендэ Сонату»?
– Тоже нет. А в чем дело?
– Нас преследуют именно эти тачки, причем, по-моему, без номеров.
Фоменко оглянулся.
– Не оглядывайтесь, – предупредил Илья. – Держитесь покрепче, попробуем ехать в режиме стрит-рейсинга.
«Ауди» резко увеличила скорость, обогнала крайний левый ряд потока по встречной полосе и проскочила светофор на желтый свет. Машину подбросило на вспучившемся асфальте, мелькнули оранжевые робы сидящих на бордюре дорожных рабочих.
– В России две беды, – проворчал Фоменко, – и одна из них вечно ремонтирует другую.
Илья на шутку не ответил.
«Нексия» и «Хендэ» отстали. Но Илья продолжал выжимать из мотора и из дорожной ситуации максимум преимуществ, зная, что преследователи также постараются сделать все, чтобы не отстать. За время работы в банке он успел неплохо изучить город и знал, где может попасть в пробку, а где нет. Поэтому не просто крутил баранку, а с таким расчетом, чтобы его маневры максимально затруднили преследователям путь и, с другой стороны, не сбили саму «Ауди» с дороги домой.
Фоменко жил на окраине Подольска, в районе водной станции на Пахре, всего в десяти километрах от центра города. «Ауди» пролетела это расстояние, с учетом зигзагов и поворотов, за шесть минут.
– Я думал, что никто не гоняет быстрее меня, – сказал управляющий с восхищением, – но ты меня превзошел! Никогда не участвовал в гонках?
– Приходилось… неофициально.
– Понятно. – Фоменко оглянулся. – Отстали? Может быть, ты ошибся?
Илья загнал машину во двор пятиэтажки, где жил управляющий.
– Быстро выходите!
Фоменко посерьезнел, выбрался из кабины.
– А ты?
– Я подожду здесь немного и присоединюсь. Есть кто дома?
– Жена с дочкой отдыхают в Крыму, у родственников, теща на даче, так что я один. Лето…
– Это хорошо. Будьте готовы вызвать милицию.
– Что, так серьезно?
– Боюсь, более чем.
– А можно, я позвоню друзьям?
– Зачем?
– У них собственная служба безопасности…
– Не служба защиты Рода случайно? – вспомнил Илья Витязя Георгия.
– Я не знаю, как она называется на самом деле, ребята охраняют разные объекты славянских общин…
– Звоните!
Фоменко кивнул, помедлил немного, скрылся в подъезде.
Илья расслабился на несколько мгновений, пребывая в состоянии «сторожевой паутины». Мелькнула мысль, что он напрасно поднял тревогу, затеял гонки по Подольску, и преследователи ему только померещились. Однако через полминуты во двор влетела серая «Нексия», и все встало на свои места. Преследователи существовали реально.
Илья дождался, пока «Нексия» остановится в двух десятках метров от «Ауди», рванул дверцу и взял темп.
Такой прыти от него никто не ждал.
В кабине «Нексии» сидели трое: смуглолицый водитель с сигаретой в зубах, в майке на загорелом торсе, и два амбала с одинаковыми квадратными физиономиями, один – славянской внешности, стриженный «под ноль», второй – узбек или казах, оба в черных футболках. От них несло пивом и опасностью, исходившей от обоих невидимым, но ощутимым облаком: оба были вооружены.
Во двор медленно въехала серебристая «Соната».
Счет пошел на доли секунды.
Илья рванул дверцу машины со стороны заднего седока, нащупал у него под мышкой кобуру и в два движения – футболку вверх, ладонь на рукоять – выдернул пистолет («макаров-2М», весьма неплохая машинка). Только после этого парень лапнул свое оружие, но получил удар пистолетом в нос и отвалился к другой дверце, потеряв сознание. Илья спихнул его дальше, влез в машину, сунул дуло пистолета в могучую шею начавшего разворачиваться амбала на переднем сиденье.
– Замри!
Оглянувшийся водитель протянул было руку к бардачку, но Илья ткнул его пальцем левой руки в шею, и тот отшатнулся, ойкнув и теряя сигарету изо рта, напомнив известную басню о вороне с куском сыра и лисице.
– Сидите тихо! Будете шебуршиться – сдам всех в милицию инвалидами! Подними руку с пистолетом вверх! Медленно! Возьми пистолет двумя пальцами. Так. Протяни мне, медленно!
Амбал на переднем сиденье повиновался, понимая, что шансов выстрелить первым у него нет.
Илья взял пистолет левой рукой («волк-2», классный шмалер!), направил дуло в бок водителя.
– А теперь быстро отвечайте на вопросы, причем истинную правду, как на исповеди. Кто вас послал следить за Фоменко?
Водитель и его спутник переглянулись.
Илья уловил этот мгновенный обмен взглядами – не лохи сидят, хотя и не профессионалы спецслужб, – выстрелил из «макарова» таким образом, чтобы пуля прошла между седоками и застряла в двигателе.
Оба вздрогнули в испуге: выстрел в кабине с закрытыми дверями и стеклами прозвучал оглушающе, хотя вряд ли был слышен снаружи, нейтрализуемый внешними городскими шумами.
– Ну?!
– Бек… – просипел водитель.
– Кто это?
– Бугор…
– Имя, фамилия!
– Садык… Сейтаков…
– База?
– Что?
– Судя по всему, вы не местные, птицы залетные, где базируетесь?
– В Москве… рынки пасем…
– Зачем вам Фоменко?
– Бек приказал… мы исполняем…
– Приказал что? Следить? Напугать? Замочить? Быстро говори!
– Замочить…
– За что?
– Мы не знаем… он встречался с кем-то… из органов…
– С кем?
– Не знаю… – Водитель отвел глаза.
Бандит рядом с Ильей начал приходить в себя, черноволосый, смуглый, с усиками, и Пашин безжалостно послал его в нокаут еще раз.
– Считаю до трех! Раз… два…
– Я его совсем не знаю, падлой буду! – заторопился водитель. – Видел два раза… это какой-то фитилистый мент, Бек назвал его Фатых…
Илья боковым зрением отметил движение серебристой «Сонаты», заторопился.
– Возвращайтесь на базу, господа мокрушники, и передайте своему боссу, что, если он хочет жить, пусть оставит банкира в покое. Иначе я лично заеду к нему на хазу и устрою пожар! И пусть не надеется на «крышу»! Мы этого тихаря из органов – Фатыха найдем. Я доходчиво объясняюсь?
– Ты же один… – не выдержал стриженый амбал, обнаруживая недюжинные аналитические способности.
– Это вы видите одного, – усмехнулся Илья. – А если внимательно присмотритесь к пейзажу, то увидите как минимум три ствола, любующихся вашими рожами. Ну так как, договорились или мне для вящей убедительности надо кого-то списать в расход?
Илья передернул затвор «волка».
Это подействовало.
– Мы обрываемся…
– Отлично! Эй, коллега, достань-ка пушку из бардачка, – обратился Илья к амбалу. – А то она покоя не дает твоему напарнику. Медленно, рукоять вперед.
Стриженый передал пистолет – еще один «макаров», но старый, образца семидесятых годов прошлого века.
Илья разрядил его, бросил под водительское сиденье.
– А эти пушки я заберу с собой. Звони коллегам в подъехавшей «Сонате».
– Кому? – сыграл удивление водитель.
Илья ткнул пистолетом ему в ухо.
– Не клей казака! Звони! Скажи им, пусть уезжают.
Водитель достал мобильник, набрал номер:
– Муся, сваливаем отсюдова… Да не бузи, тут все схвачено, локш потянули…. Встретимся на шиве, у моста… Не, нас тихарь пасет, фишку рубишь?!
Серебристая «Соната» тронулась с места, выехала со двора.
– Дай трубу, – сказал Илья. Взял мобильник, нажал несколько кнопок: – Второй, я Первый, проследи за серебристой тачкой… задерживать не надо… я уже выпуливаюсь. Конец связи.
Илья стер набранный номер из памяти телефона, кинул трубку водителю.
– Свободны! Пока. Еще раз увижу ваши рожи или замечу слежку – спущу всех своих собак! Уяснили?
Оба бандита дружно кивнули. Действия, манера держаться и переговоры Пашина произвели на них впечатление.
Илья вылез из «Нексии», сунул пистолеты под мышки, под рубашку, показывая, что готов пустить их в ход в любую секунду.
«Нексия» с трудом развернулась во дворе и уехала.
А Илья трезво подумал, что теперь придется работать по прикрытию Кирилла Ивановича всерьез, по полной программе, иначе неведомого Садыка Сейтакова по кличке Бек не остановить.
Кто-то посмотрел ему в спину. Он резко обернулся.
К нему вдоль шеренги автомашин подходил пожилой мужчина в обычной летней одежде, с простым русским лицом, отмеченным сеточкой морщин под глазами и у губ, чем-то похожий на все того же Георгия, Витязя на службе Рода. Сверкнули голубые глаза, на губах обозначилась легкая улыбка.
– Илья Константинович?
– Здравствуйте, – пробормотал Пашин, догадываясь, что это приехали друзья Фоменко, которым тот позвонил.
Глава 9
Звуки Му
В Москву Максим летел счастливым человеком.
Во-первых, он успешно сдал выпускные экзамены.
Во-вторых, его официально уведомили, что он принят солистом в Московский оперный театр.
В-третьих, ему удалось без особых эксцессов расстаться с подругой, которая намеревалась женить его на себе. Любовь прошла, но Соня упорно не хотела этого понять и добивалась своего, пока окончательно не стало ясно, что они ошиблись друг в друге.
Расставание получилось грустным, а душе стало легче. Судьба свела их два года назад и развела. Как шутил приятель Максима Коля Молок: на свете есть лишь одна женщина, предназначенная тебе судьбой, и, если ты не встретишь ее, ты спасен.
Конечно, Максим отметил свою удачу, причем дважды – в кругу семьи и в компании друзей. Однако уже во вторник, двадцать второго июня, его посадили в Архангельске в самолет, и он полетел в Москву, радостно предвкушая искусы столичной жизни.
Рядом с ним оказался молодой парень, ровесник Бусова, веселый и жизнерадостный. Они познакомились. Парня звали Валерием, а работал он барменом и жил в Москве.
– Родичей навещал, – сообщил он. – В Архангельске живут.
Разговорились.
Валерий пожаловался на чиновников городской Управы, затеявших волокиту с документами на приобретение участка на берегу Белого моря.
– Хочу коттеджик себе финский поставить, – признался бармен. – А они устроили чехарду с хождением по мукам. И каждый норовит подчеркнуть свою власть. Мзду не берут, боятся, много их таких посадили за взятки, но и дело не продвигается. Знаешь, сколько они в среднем получают в месяц?
– Нет, – качнул головой Максим.
– Больше пятидесяти тысяч! Депутаты законодательного собрания, кстати, еще больше. А зарплата учителя равна всего двум-трем тысячам. Улавливаешь разницу?
– Откуда ты знаешь?
– Мой друг работает учителем в гимназии. Да и я, между прочим, – Валерий чуть смутился, – заканчивал пединститут. А работаю барменом.
Взлетели. Стюардессы начали разносить напитки. Максим взял томатный сок, Валерий заказал минералку. Одет он был модно, в летний костюм песочного цвета в тонкую частую полоску и в дымчатую кисейную рубашку. На шее не крестик на цепочке, как поначалу показалось Максиму, а какой-то серебристый значок в форме ладошки. И пахло от него не потом, а дорогим лосьоном. Лицо загорелое, овальное, прямой нос, карие глаза, прямые губы, твердый подбородок. Парень наверняка нравился девушкам и знал об этом. А вел себя просто, достойно, не переступая грани вседозволенности и всезнайства.
Максим невольно опустил глаза на свои белые брюки и остался доволен. Он тоже любил хорошо одеваться, и ему это доставляло удовольствие. Лишь одно обстоятельство мешало ему жить: ему часто говорили – с лучшими намерениями, разумеется, – что он похож на известного шоумена Николая Баскова. А Максим хотел быть похожим на самого себя и не быть в тени великих и не очень предшественников. Именно поэтому он старался поддерживать себя в хорошей физической форме, чтобы быть стройнее, и красил соломенные от рождения волосы в темный цвет.
– Значит, ты теперь будешь петь в оперном, – заговорил Валерий, получив минералку. – Это хорошо. А на эстраду не хочешь?
– Нет, – коротко ответил Бусов.
– И правильно. Попса, она и есть попса. Мне даже иногда жалко становится, что многие наши звезды с великолепными голосами опускаются до песен, смысл которых укладывается в три слова, а музыкальный диапазон до двух нот. Жить-то где собираешься?
– Еще не знаю, – сконфузился Максим. – Обещали помочь с квартирой. Поживу пока у знакомого.
– А давай ко мне? – предложил неожиданно Валерий. – Я один, живу в двухкомнатной, в центре, на Тверском бульваре, прямо напротив культурного центра «Старый Свет», не бывал там?
– Нет.
– Рядом ресторан «Пушкинъ». Ну ладно, это не главное. Я тебя свожу туда, хороший центр построили, умеют и наши возводить современные дворцы. Согласен?
– Ну, не знаю… – замялся Максим, вспоминая, что его собираются встретить люди из родноверческого Союза, приходившие к нему еще зимой. – Неудобно…
– Как раз удобно, да и тебе в театр ходить недалеко, три остановки на троллейбусе или одна на метро.
– Не люблю стеснять…
– Говорю же, я живу один, никого ты не стеснишь, да и веселей вдвоем.
– Почему ты один? А родители, жена?
– Это квартира деда, контр-адмирала в отставке, он умер три года назад, а квартиру мне оставил.
– Повезло.
– Это как сказать. Я деда сильно любил, классный был мужик, с характером, он меня и воспитал. Лучше бы он жил еще.
– Извини…
– Да ничего, все путем. – Валерий оживился. – А хочешь расскажу, на чем зарабатывают бармены?
– Разбавляете водку водой? – улыбнулся Максим.
– Те, кто разбавляет спиртное водой, просто не умеют работать. Если что-то мутишь, надо делать это не в ущерб качеству. К примеру, ежели коньяк разбавить подкрашенной водой, он сразу теряет запах и сильно меняет вкус. А если водкой – одни плюсы. В дорогой коньяк нужно доливать именно водку, а в чеке пробивать самый дешевый, и навар получается до тысячи рублей со ста граммов. Или еще пример: кладем в шейкер пять кубиков льда и наливаем туда не пятьдесят граммов вискаря, а тридцать пять, так будет казаться, что там все семьдесят. Представляешь?
– Круто!
– Так же и с разными коктейлями: не доливаешь по пять-десять граммов – и уже в наваре. Есть разница цен и в водке. Берем «Флагман», а продаем как «Русский стандарт», навар – от трехсот рублей со ста граммов.
– А если кто-нибудь различит вкус?
– Есть такие гурманы, – согласился Валерий, – но мы для них держим водку в морозильнике, тогда вкус разных сортов практически неразличим.
– Я не знал, – удивился Максим.
– Я тоже, – засмеялся Валерий, – до того, как устроился на работу в баре. Да мы и на мелочи неплохо зарабатываем, на сдаче, на попкорне, на кофе, на пепси-коле.
– Каким образом?
– Колу делаем из сиропа и воды со льдом. С кофе тоже все просто. Неопытный бармен нальет одинарный и чек пробьет как одинарный, а сумму назовет за двойной. Это грубо: клиент запросто может глянуть в чек. Просили двойной – мы и пробиваем двойной, а наливаем одинарный. Вот уже и чашка лишняя, которую можно смело продавать без чека.
– Лихо!
– А еще лучше принести свой кофе, и торгуй – не хочу. В общем, секретов много, надо лишь работать по-умному.
– А если все-таки поймают?
– Бывали такие случаи, – кивнул Валерий смущенно. – Кого штрафовали, кого увольняли, но я везучий. – Он засмеялся, подмигнул. – Да и не наглею.
– Я бы вообще не смог так… – пробормотал Максим.
– Мне тоже так казалось, – пожал плечами бармен. – Да жизнь заставила. У меня сестренка младшая болеет – белокровие, деньги постоянно нужны. Правда, мне обещали помочь…
– Кто?
– Познакомился недавно… Говорят, у них лекари есть особенные, любой недуг излечивают.
– У меня отец врач, – сказал Максим. – Могу попросить.
– Спасибо, не надо пока. Если не помогут, тогда я к тебе обращусь. Ну, а ты как дошел до консерватории? Поешь хорошо?
Максим порозовел. Показалось, что в голосе соседа прозвучала нотка пренебрежения.
– Почему… не только пою… изучаю систему строев, ладов, гармоний и мелодики… звуковые модули…
– Это еще что за зверь?
– В основе многих звуковых систем лежит интервал квинта, она и является своеобразным звуковым модулем, с помощью которого структурируется звуковое пространство, образуется оригинальная музыкально-кристаллическая решетка, которая организует высотные преобразования звука.
– О! Мои знакомые тоже говорили о звуках, что их можно создавать как геометрические фигуры и передавать без потерь и искажений на большие расстояния.
– Звуковые солитоны.
– Что?
– Ну, это такие одиночные устойчивые волны.
– В общем, тоже интересная вещь. Один из них как-то продемонстрировал этот самый… солитон. Не поверишь – звук отскакивал от потолка и стен как мячик!
Максим вспомнил знакомство с волхвом Иннокентием, который обещал научить его «петь телом». Может быть, речь идет об одном и том же человеке?
– Как зовут твоих знакомых?
– Андрей Дормидонтович и Георгий.
Максим с интересом посмотрел на Валерия, хотел было спросить, как они выглядят, но постеснялся.
– Я тоже знаком с одним Георгием…
– Да сколько их по России, – отмахнулся бармен, потом хохотнул: – Хотя почему бы им не быть родственниками?
Стюардессы стали разносить завтраки.
Разговор прервался.
После завтрака молодые люди поговорили еще о столичных тусовках, знатоком которых был Валерий, об автомобилях – кто какие предпочитает, и самолет совершил посадку в аэропорту «Шереметьево-1».
– Как будем добираться? – спросил Максим. – Тачку возьмем?
– Нас будут встречать, – ответил Валерий уверенно.
Это «нас» зацепило внимание Бусова, но ненадолго. Они вышли в зал прилета, и к ним тотчас же подошел мужчина средних лет в сероватых льняных штанах и такой же рубашке. Максим с удивлением признал в нем Георгия, спутника волхва Иннокентия.
– Вы?!
Георгий усмехнулся.
– Такова воля обстоятельств. Познакомились?
– Все нормально, – сказал Валерий, глянув на спутника с некоторым смущением. – Он согласился жить у меня.
– Ну и славно. Идемте к машине.
– Это он? – посмотрел вслед Георгию Максим в замешательстве. – Ты о нем говорил?
– А ты?
Они посмотрели друг на друга.
– Мир тесен! – сказал Валерий менторским тоном.
Максим засмеялся, почувствовав странное облегчение. Он понял, что знакомство с барменом состоялось неспроста, и являлось оно частью плана, разработанного волхвом и Георгием еще зимой.
Они догнали Георгия, вышли из здания аэропорта, сели в голубую «Ладу-114». Георгий сел рядом с водителем, таким же пожилым с виду, как и он. Максим с Валерием устроились сзади. «Лада» пересекла линию шлагбаума, выехала на дорогу, соединяющую аэропорт с Ленинградским шоссе.
– Как долетели? – обернулся Георгий.
Максим ответить не успел. Машину с ревом обогнал джип «Лендкрузер» и резко подал вправо, подрезая «Ладу».
– Прянь! – бросил Георгий незнакомое слово.
Но водитель «Лады» оказался не менее крутым гонщиком и успел отреагировать на маневр джипа, мгновенно выворачивая руль вправо, спасая машину от столкновения, и затормозил. Джип проскочил буквально в сантиметре от бампера «Лады», вильнул влево-вправо, вынуждая «Ладу» остановиться. Остановился сам.