Хеопс и Нефертити

Короче говоря, я встретил Кембриджа, выходящего из приемной Карла Непредсказуемого с бумажным свертком под мышкой, перевязанным шпагатом. Сверток имел неправильную форму.

Кембридж был в джинсовом костюме фирмы «Lee», в зубах держал толстую изогнутую трубку фирмы «Dunhill». Названия фирм я узнал от него позже.

– Привет, Олег! Ты что здесь делаешь? – спросил я.

– А-а… Тиша… – сказал Кембридж, не вынимая трубку изо рта. – Так ты тоже в этой конторе? Мерзейшее у вас начальство!

Кембридж был явно чем-то недоволен. Я тактично промолчал о начальстве.

– Зачем ты здесь? – снова спросил я.

– Тс-с! – прошипел Кембридж. – Военная тайна. Выполняю заказ… Слушай, будь другом, зайди ко мне сегодня. Мне нужно с тобой поговорить.

Он дал адрес мастерской и пошел вразвалку по коридору, унося сверток.

Вечером я пошел к нему. Мастерская Кембриджа занимала просторную мансарду старинного особняка. На стенах висели иконы, на полу валялись куски гипса. В углу под холстиной возвышалась какая-то скульптура. На столе стояла выполненная из глины фигура, отдаленно напоминающая слона.

– Полюбуйся! – сказал Кембридж, указывая на фигуру. – Что это такое, по-твоему?

– Вроде слон… – неуверенно сказал я.

– Да не вроде, а слон! – недовольно сказал Кембридж. – Самый натуральный слон.

– Ну, не такой уж натуральный. Хобот слишком длинный, ноги тонковаты, а уши у слона не такой формы.

– А мне плевать, какие у слона уши! – закричал Кембридж, впадая в ярость. – Если ты такой же натуралист, как ваш Карл, то можешь проваливать! Ты посмотри на пропорции! Это же не слон, а лань! Легкость линий, изящество!

– Ты объясни, я не понимаю, – сказал я. – А потом уже я буду проваливать.

– Ладно, оставайся, – проворчал Кембридж и стал набивать трубку.

Он попыхтел дымком и начал рассказывать.

– Понимаешь, пригласил меня ваш Карл. Так, мол, и так, можете ли вылепить слона в натуральную величину? Это мне! Слышал! – снова завелся Кембридж. – «Могу в любую величину», – говорю. «Сделайте в натуральную. Сляпайте, – говорит, – нам красивого слона, а мы вам заплатим. Только сначала маленький эскизик на утверждение». – «Зачем вам слон?» – спрашиваю. «Да у нас новая работа, – говорит, – связанная со слонами. Только это между нами, понимаете?»

«Господи! Как просто! Слон!.. Ну конечно же, слон», – пронеслось у меня в голове.

– Ну, принес я ему сегодня эскиз, – продолжал Кембридж. – Не принял. Попросил переделать в сторону улучшения. Чтобы было не отличить от настоящего. Я думал, ему искусство требуется. Старался подчеркнуть идею слона. Посмотри, какой хобот потрясающий!.. Слушай, Тиша, зачем вам слон? Куда вы его собираетесь ставить? В приемной начальника? В бюро пропусков? Что за бредятина?

Я спокойно выслушал Кембриджа и спросил, зачем он меня позвал.

– Хотел узнать, зачем я это делаю. Может, это меня натолкнет на образ.

– Понимаешь, я сам только что узнал, что у нас работа связана со слонами.

Кембридж только присвистнул.

– Ну и контора!.. Ладно, пошли в зоопарк. Мне одному неохота. Заодно расскажешь про слонов. Буду вдохновляться… Ты ведь у нас в школе первым был по этой части.

И я пошел с Кембриджем, потому что, когда мне говорят: «иди», – я иду.

Мы пришли в зоопарк незадолго до закрытия.

Я повел Кембриджа к слону, рассказывая Олегу все, что знал о слонах. Слон у нас в зоопарке был один. Его звали Хеопс. Это был старый африканский слон, которого я помнил с детских лет.

Хеопс жил в просторном вольере, огороженном широкой полоской торчащих вверх железных шипов. В углу стоял дом с крышей, где Хеопс прятался от ненастья и жил зимой.

У вольера Хеопса посетителей было мало, как и во всем зоопарке.

Мы подошли к ограждению, и я вынул из портфеля купленный по дороге батон. Увидев батон, Хеопс медленно двинулся к нам.