Горные пики, окруженные туманными завесами, казалось, стремились дотянуться до последних лучей солнца, прежде чем оно исчезнет за горизонтом. А воздух… воздух наполнился умиротворенной тишиной, словно природа сама замерла, чтобы увидеть собственное великолепие.
По мере того, как солнце скатывалось за вершины, небо продолжало оставаться озаренным его последними лучами, постепенно прощаясь с окружающим миром. Гималайские горы, обрамленные золотым светом, создавали иллюзию того, что они останутся в этом волшебном моменте навечно.
– Какая красота! – не удержалась от восторженного возгласа Сара, зачарованная изумительным предвечерним пейзажем.
Остановившись, чтобы полюбоваться окружающим великолепием, она спросила:
– Дейтон, ты запечатлел эти невероятные картины на пленку?
– Естественно, – односложно ответил тот, продолжая снимать.
Болларда несколько обидел вопрос девушки, которым она уравняла его, профессионала, с фотографом любителем.
«Откуда ей знать, – обиженно думал он, что с каждым снимком я ловлю моменты, которые больше никто не заметит. Взять хотя бы эти обломки… Для кого-то это просто камни, но для меня – это следы ушедших времён, которые мы обязаны сохранить. Фотография – это не просто изображение, это способ увековечить прошлое. Что мы сможем узнать об этих людях, если всё, что от них осталось – всего лишь тени на камне? И всё-таки я здесь. Я – глаза истории. Каждый снимок – мой вклад в то, чтобы их забытые жизни обрели вторую жизнь. Но что, если однажды я сделаю снимок, который перевернёт всё, что мы знаем о мире? Вот для этого я здесь. Снимок, который откроет миру новую тайну».
– Стань на этот высокий камень напротив ущелья и вершины в снежной шапке, – попросил он девушку, прервав собственные размышления. – Это будет фото века. Ты и закат… А зрители сами определят, кто из вас красивее. По возвращении отправлю снимок в журнал. Только сбрось с себя рюкзак и спальник.
Смеясь, Сара взобралась на камень и расставила руки, словно готовясь взлететь. Она была девушкой с тонкими, но выразительными чертами лица, которые сочетали в себе мягкость и решительность. Её светлые волосы свободно спадали до плеч, слегка завиваясь на концах и добавляя ей мягкости и женственности. Но более всего обращали на себя внимание фиалковые глаза, которые излучали спокойствие и загадочность, словно в них отражались скрытые тайны, и делали ее особенной.
– Осторожно, – крикнул Генри, вздрогнув от опасности, которая подстерегала девушку. – Слишком рискованно изображать из себя птицу.
– Не волнуйся, – услышал он в ответ и замер от улыбки, озарившей ее лицо.
На какой-то миг Генри забыл о своем предостережении, завороженный очарованием, которое, словно сияние, исходило от девушки, но, опомнившись, подбежал к камню и протянул Саре руки, помогая ей спуститься.
– На этом фотосессия закончилась, – нарочито грубоватым тоном сказал Вэнс Милтон, не сумев скрыть добродушной улыбки. – Чангпа сказал, что вон за тем дальним поворотом пещера, где мы заночуем. Так что нам надо поторопиться, чтобы дойти к ней до темноты, которая в горах довольно плотная и коварная.
Не пререкаясь, все отправились по тропинке, которая, по всей видимости, стала еще уже. С одной ее стороны была отвесная стена, а с другой на небольшом расстоянии зияла пропасть, край которой был обрамлен редкими тонкоствольными кривыми березками. По её наклонной плоскости изредка с шумом скатывались камни, вызывая непроизвольную дрожь по спине.
– Это горные духи озорничают, – обронил спокойно Дордже, видя напряженные лица своих спутников. – Они здесь хозяева в ночную пору. Им не нравится, что мы нарушаем их покой. Вот и стараются напугать. Не обращайте на них внимания. До пещеры нам осталось идти всего ничего.
Сара горных духов не боялась, но вот бездонный обрыв справа ее явно пугал. Однако она всеми силами пыталась не показать этого. Ей не хотелось, чтобы кто-то посчитал ее слабой и стал сочувственно опекать. Поэтому, сжав зубы и неотрывно глядя себе под ноги, она шла вперед, убеждая себя, что сильная.
Сосредоточившись на своих мыслях, девушка не заметила, как все остановились, и уткнулась в спину Милтона, который шел впереди неё. Наверно, она бы не смогла устоять на ногах, если бы не Генри, который ухватил ее за спальник.
– Извините, – промямлила она профессору и благодарно улыбнулась МакКелли. Силы покидали ее, но разве она могла признаться в этом?
В пещеру пришлось взбираться по небольшим выступам, что оказалось довольно трудно из-за сгустившейся темноты. Однако все преодолели это препятствие без происшествий. Внутри нее, сырой и холодной, находилось несколько плоских камней. Усевшись на них и вытянув с легким стоном уставшие ноги, все четверо закрыли глаза, испытывая облегчение, что наконец могут отдохнуть. Поэтому не заметили, как Дордже покинул пещеру.
Обнаружив его отсутствие, все всполошились, но вскоре он заявил о себе, закидывая в темный зев пещеры обрубленные стволы и ветки молодых березок. Вслед за ними появился и сам Чангпа.
– Сейчас разожгу костер, – сказал он и начал складывать их друг на друга, положив снизу пучок сухого хвороста, который небольшой кучкой лежал в одном из углов пещеры.
Вскоре вспыхнул огонь, осветив непроглядную черноту каменного пристанища. И вдруг стало уютно и тепло. На стенах заплясали отражения языков пламени, создавая фантасмагорическую картину. Хотелось забраться в спальник, закрыть глаза и отправиться в страну снов, но нужно было приготовить ужин, поскольку все были голодны, как гималайские волки, потерявшие среду обитания.
– Жаль, что у нас нет воды, – сказала огорченно Сара. – Я бы приготовила из тушёнки и риса кашу, а потом заварила бы ароматный индийский чай.
– Это не проблема, – сказал Чангпа и, взяв котелок, направился вглубь пещеры, освещая себе путь фонарём. Боллард, схватив фотоаппарат, поспешил за ним.
Минут через десять они вернулись. Пока закипала вода в котелке, Дэйтон успел описать озеро, которое привело его в восторг.
– Вы не представляете, какое это чудо природы, – делился он своими впечатлениями. – Темная пещера, извивающаяся узкими проходами, внезапно раскрылась перед глазами как большой зал, освещенный ярким светом фонаря. Казалось, его лучи, танцуя на гладкой поверхности воды и создавая игру теней и света, пробиваются сквозь земные глубины.
Подземное озеро, словно зеркало, отражает сталактиты и сталагмиты, рождая в воображении иллюзию двойного мира, где земля и вода соединяются в единое целое, погружая в новую, загадочную среду обитания. Тишина пещеры пронизана настолько тонким эхом, что отражает даже дыхание…
Дордже ничего не добавлял. Его невысокая крепкая фигура с развитой мускулатурой оставалась в тени. Только снисходительная улыбка блуждала по его смуглому лицу, а темные миндалевидной формы глаза щурились, глядя на огонь, который освещал его широкий, прямой нос, большой, с полными губами рот и прямые черные волосы, побеленные на висках сединой.
Затем, нарушив тишину, сказал, понизив голос:
– Это Озеро Забвения. Местные жители избегают говорить о нём, и многие даже не знают, что оно существует. Но те, кто живёт в этих горах, передают друг другу историю, которую я услышал от своего деда. Она старая, как сами Гималаи.
Он сделал паузу, чтобы его слова смогли проникнуть в сознание слушателей, а затем продолжил:
– Много веков назад в этих горах жили мудрецы, которые искали ответы на самые глубокие вопросы бытия. Они верили, что для достижения истинного знания нужно полностью отречься от прошлого, забыть всё, что связывает с этим миром. И вот один из них нашел это место… он погрузился в глубины этих пещер в поисках покоя и полного освобождения. Когда он взглянул на воду озера, его прошлое начало медленно растворяться, исчезая, как дым в ветре. Говорят, что в тот момент он забыл всё – своё имя, свою жизнь, свои мечты и цели. Он стал тенью, скитающейся по этим пещерам, потерянной навеки в темноте.
Чангпа вновь замолчал, позволяя тишине наполнить пещеру, прежде чем завершить свой рассказ:
– С тех пор мы называем это место Озером Забвения. Говорят, что всякий, кто смотрит в его глубины, рискует потерять свою память, утратить всё, что делает его человеком. Мудрецы верили, что в этих водах скрыты древние тайны, но те, кто решится их раскрыть, могут потерять не только воспоминания, но и самих себя, став частью этой вечной тьмы.
Археологи не проронили ни слова, а Генри даже посмотрел в проем, за которым находилась пещера, скрывавшая Озеро Забвения.
Дэйтон хохотнул, глядя на него:
– Неужто ждешь в гости тень мудреца, потерявшего память? Решил пригласить бедолагу на ужин?
Сара хлопотала над кашей, но это не помешало ей с укоризной взглянуть на Дейтона, но тот не отреагировал, продолжая ухмылкой смотреть на МакКелли.
– За водой для кофе к озеру мы пойдем с тобой, Генри, – заявила она, посмотрев на него с мольбой в глазах.
Разве он мог отказать ей? Конечно, нет. Поэтому тотчас согласился, заверив девушку, что сам хотел предложить ей то же самое.
Каша получилась отменная. А может, голод был причиной тому, что доели ее до последней ложки. Как бы там ни было, но к озеру отправились с пустым котелком. Вернулись под таким же сильным впечатлением, как и Боллард, однако делиться им не стали, поскольку предстояло заварить чай.
Вскоре воздух наполнился чайным ароматом. Взяв по небольшой плитке шоколада, все приступили к чаепитию, наслаждаясь тонким вкусом этого напитка. Говорить ни о чем не хотелось. С каждой минутой усталость брала свое и клонила в сон. Этому способствовали тепло костра, тихое потрескивание веток и убаюкивающая тишина наступившей ночи.
– Ложитесь спать, – сказал Чангпа, – а я посижу у костра, пока он не затухнет. Я умею спать сидя, а потом переберусь в спальный мешок.
Как оказалось, никого упрашивать не пришлось. И вскоре Дордже остался один, тихо напевая песню на пхё-кэ, своем тибетском языке. Костер догорел, и он, забравшись в спальный мешок, отправился в свою долину сновидений.
Горы тоже были объяты паутиной сна. Только затихающий ветер шуршал в кронах деревьев, робко нарушая тишину. Да изредка подаст свой голос испуганная кем-то птица. В воздухе стоял запах хвои. Полусонная безмятежность повисла над долинами. Мир и покой властвовали в Гималаях.
Вдруг в самый разгар ночи Сару и Генри, спавших рядом, разбудило странное ощущение. Земля под ними задрожала, словно от удара могучего молота.
Они выбрались из спальников и прислушались. Но больше ничего тишину не нарушало.
– Что это было? – спросила Сара сонным голосом, в котором звучала хрипотца. Она повернулась к МакКелли и протянула к нему руку, чтобы убедиться, что он был рядом.
– Понятия не имею, – задумчиво ответил тот, сжав ее пальцы.
