С Гудзона выдачи нет

Из материалов, которые мы приобретали, наружную рекламу мы делали сами. Здесь необходимо сказать, что мне очень помог отец. Большие и сложные металлические конструкции, для которых требовалась сварка, мы монтировали у него, на вагоноремонтном заводе. Разумеется, платили заводу за все услуги, это не было бесплатным одолжением, разве что сопровождалось незначительными скидками. Некоторые рекламные вывески и конструкции, сделанные нами таким способом 20 лет назад, висят (или же стоят) в Новороссийске до сих пор, – например, слово «Новороссийск» над бывшим рестораном «Маяк» на Морском вокзале написано нашими буквами и повешено руками сотрудников Propaganda Publicity. Сейчас в этом здании находится офис капитана порта.

Мы также привезли в Новороссийск первую полноцветную печатную машину – фактически первую цифровую типографию, которая сразу же печатала изображение с компьютера, привезли первый плоттер – огромный прибор для разрезания самоклеящейся пленки Oracal на буквы рекламного текста и визуальные сегменты, из которых потом руками наших поклейщиков создавался рисунок на рекламном щите или лайтбоксе – щите с внутренней подсветкой. В 1997-м, на втором году моего бизнеса, мы все еще продолжали накапливать знания, технологии, искать и привозить в город новую производственную аппаратуру.

Здесь стоит сделать лирическое отступление и поблагодарить людей, которые поддерживали нас в моменты, когда не хватало времени и ресурсов для своевременной сдачи заказа. Первые вывески нам помогали делать друзья и знакомые, поскольку не было еще достаточно денег, чтобы нанять профессионалов. В частности, мой товарищ Андрей Аристов, который в ту пору работал хирургом в больнице и которого я знал по школе: он клеил нам пленку на оргстекло и однажды убил на это целую ночь, поскольку нам срочно требовалось сдавать работу. Он просто отозвался на просьбу, пришел на помощь. Огромный, полный мужчина – он клеил пинцетом эти буковки, потому что наших рук не хватало. Порой бывало так: утром открывается магазин, вечером накануне мы получаем заказ на вывеску, то есть сделать ее нужно буквально за ночь. До сих пор помню этих людей и их труд. Да, работали мы как сумасшедшие, не жалея ни сил, ни времени, иногда даже приходилось спать на полу в мастерской.

Именно мы поставили в Новороссийске первый для этого города рекламный щит формата 3х6 метров.

Валерий Прохоренко, в ту пору бывший мэром Новороссийска, кричал: «Таких рекламных щитов у нас не будет!», «Мы не станем заполнять город этими гигантскими конструкциями!» Кричал он, я полагаю, потому, что такая подача рекламы была новой, непривычной для всех, в том числе и для руководства города. Кроме размеров «плаката», как он выразился, его смущало содержание: на щите была изображена бутылка водки. Еще и иностранного производства (хотя это было тогда вполне законно). А потом он привык к этому, и наши билборды уже так его не шокировали. Мэр смягчился после того, как я предложил ему часть своих площадей под социальную рекламу.

С этим нужно было рано или поздно смириться: появившись всего несколько лет назад, реклама в России быстро развивалась, вступала во все сферы человеческой жизни. Каждому предпринимателю нужна была реклама: не разрекламируешь – не продашь. Как твой товар найдут и как вообще у потребителя возникнет мысль купить его, если о тебе никто не слышал?

Очень скоро не осталось ни одного предпринимателя в моем родном городе, который не знал бы моей фамилии. Рекламу у нас заказывали все. Буквально вся бизнес-тусовка. В конце 90-х мы стали не только пионерами, но и лидерами во всех рекламных отраслях. В некоторых – почти монополистами. Я продолжал чувствовать себя прирожденным рекламщиком, идеально заточенным природой для данной деятельности, и мои успехи, в том числе финансовые, подтверждали это. Я мечтал создать крупный региональный медиахолдинг – и мечта активно двигалась к воплощению. Уже тогда я начинал думать о собственном телеканале, помня свою юность на телевидении, однако до телеканала было пока далековато. Забегая вперед, скажу, что к такой сфере медиа, как радио, мне удалось подобраться уже перед самым отъездом в Америку – в приграничном городе было архисложно купить радиочастоту, а интернет-технологий создания радио тогда еще опять же не было.

В 2000 году, когда пришел к власти Владимир Путин, я был уже состоявшимся и довольно опытным предпринимателем. Рекламное агентство Propaganda Publicity за несколько лет превратилось в крупный многофункциональный холдинг. Народ в России обрадовался приходу Путина, поскольку новый президент пришел после Ельцина, у которого была негативная «алкогольная» репутация. К тому же Путин пообещал повышать уровень жизни россиян, бороться с коррупцией. В недалеком будущем выяснилось, что жить стране предстоит не совсем так, как ей пообещали, однако вернемся к тем реалиям, которые были актуальны для меня.

Помимо того, что мы развивали структуру холдинга, мы наращивали ее новыми компаниями. Одна занималась полиграфией, вторая – «наружкой» (наружной рекламой: щитами, вывесками и лайтбоксами), третья – производством видеороликов и аудиороликов, четвертая – издавала журналы и газеты (в частности, мы издавали журналы «Ривьера» и «Искусство потребления», газету «В каждый дом Новороссийска» и справочник «Желтые страницы»). Все наши фирмы были разными юридическими лицами со своими топ-менеджерами. Фактически это была группа компаний.

Кроме того, мы много лет подряд проводили конкурс красоты «Мисс Новороссийск» (этап конкурса «Мисс Россия») и были его полноправными хозяевами.

Затем наступил момент, когда мы стали приобретать рекламные компании у конкурентов.

Из тех предпринимателей, у которых мы купили бизнес, мне особенно запомнился Олег Бирюков. Это глубоко уважаемый мною бизнесмен, уехавший впоследствии жить в Канаду. Некоторое время мы были с ним соседями – снимали офисы в одном здании. Я многому научился у него. Его эмиграция состоялась в начале нулевых – как раз тогда, когда мой бизнес активно развивался. И незадолго до этого мы купили его бизнес – большую типографию, которая называлась «О. Б. Бюро». Эта типография вошла в структуру рекламной группы Propaganda Publicity под своим прежним названием.

Я спросил его тогда: «Почему ты уезжаешь? У тебя все в порядке, у тебя более чем доходный бизнес – да, ты занимаешься только типографией, не наружкой и не телевидением, но эта типография шикарна. В чем же дело?» Он ответил: «Я не могу жить в этой стране, мне это не нравится, потому что я… – (Он был немного скрытным человеком и не говорил обо всем прямо). – Перед новым годом, – сказал он, – я должен обязательно занести… короче говоря, везде я должен кланяться… В налоговую, в мэрию, в райотдел – то конвертик, то шампанское. Я под всех должен подстраиваться, я от всех завишу: от милиции, которая приходит и проверяет типографию… Мне все это надоело. Я хочу жить спокойно и свободно». Раньше был закон о том, что любую типографскую машину нужно было ставить на учет в МВД. Периодически приходил участковый, осматривал машину и проверял печатную продукцию, чтобы убедиться, что ее владелец не печатает деньги под покровом ночи; потом этот закон отменили. Тогда меня поразило, что ради свободы человек уезжает, теряя бизнес, хотя у него никто его не отжимал, как отжали впоследствии у меня.

Еще одной важной вещи научил меня Олег перед отъездом. Когда я только начинал работать в 1995 году, я взял у него почитать книгу с логотипами и образцами разнообразных дизайнов. В те времена подобные книги были редкостью, они привозились в основном из-за границы в единичных экземплярах. И если рекламному агентству удавалось приобрести такое издание, им гордились и дорожили. Я сказал, что верну книгу через пару дней, но не вернул. Просто не успел. Я отдал ее, конечно, потом… позже. Он спросил меня: «Ты же обещал вернуть ее мне раньше, такого-то числа, в такое-то время, почему не принес?» «Извини, – говорю, – замотался на работе. Действительно, виноват».

«Хорошо, – ответил он, – но ты должен был предупредить. – И затем указал на стеллаж в своем кабинете: – Видишь, сколько у меня еще книжек? Больше я тебе их не дам». Он качественно меня проучил. Я понял тогда, что, если ты чего-то не можешь, ты должен сказать: «Не могу», «Опоздаю» и т. д. Всегда лучше сказать честно, чем не ответить ничего или не взять телефонную трубку. Лучше – признаться и сказать правду. Этот урок остался в моей памяти, и правило «Лучше сразу сказать правду» формирует мои отношения с людьми до сих пор.

Истины Олега были похожи на то, что с детства старался донести до меня отец. «Ты должен всегда держать слово, дав его. Если не можешь сдержать – обоснуй и скажи об этом честно и своевременно». Еще отец сказал мне как-то, что жизнь – это синусоида, и в ней не бывает всегда только хорошо или только плохо, случаются негативные моменты, неудачи, провалы. Надо быть готовым к этому и воспринимать как неотъемлемую часть бытия. И эту отцовскую мысль я вспомнил, когда у моего бизнеса началась черная полоса. Однако не будем забегать вперед.

Итак, мы начали скупать компании. Мы очень активно развивались, и однажды пришел момент, когда другой бизнесмен захотел купить одну из моих собственных. Я решил продать ее. Это был самый дорогой наш актив. Сеть рекламных щитов формата 3х6 метров. На дворе стоял 2002 год. Комплект (200 штук) здоровенных металлоконструкций и, соответственно, площадь, в любой момент пригодная для размещения рекламы. Щиты эти ставятся с помощью подъемного крана. Просто так ни одну конструкцию не установишь. Юридически это также довольно сложно: нужно получить десяток разрешений от администрации города, для каждого щита чиновники создают отдельное постановление, что именно данный щит будет стоять именно на данной территории и выполнять конкретно оговоренные функции.

И продали мы эту сеть директору лесного порта Георгию Антоньяну. Он захотел войти в этот бизнес и подарить его своей жене. Не знаю, что им двигало, – возможно, появились свободные деньги и их нужно было куда-то вкладывать, и он посчитал, что наша сеть – хороший актив.

Он заплатил нам 350 000 долларов – по тем временам просто нереальные деньги. Тогда трехкомнатная квартира в Новороссийске стоила порядка 30 000.

На эти деньги я достроил дом и удовлетворил кое-какие свои давние, как теперь модно говорить, хотелки – в частности, купил новую машину. А затем понял, что можно сделать кое-что еще. И вложил средства в телевидение.