– Ну и пошлость! Фу! – брезгливо поставила на место книгу главбух. – Оттащите этот стеллаж подальше! Он меня раздражает! Нет бы классику поставить на первый ряд, они всякое вот это вот выставляют.
Заведующей не понравилось, что в ее епархии раскомандовалась стервозина из бухгалтерии, но она решила не обострять и вызвала работника переставить стеллаж.
Главбухша уже схватила другой роман с неугодного стеллажа и, скривив лицо, читала откровенную сцену восемнадцать плюс.
– Омерзительно, ужас! – восклицала она, но книгу не закрывала. – Кошмар какой! Фу, фу!
Работник, нехотя поднявшийся из подсобки в цоколе к ним в зал, раздраженно толкнул стеллаж.
Книги на верхней полке зашатались.
– Аккуратно! – Крикнула заведующая вовремя, отпрянувшая от стеллажа.
Галина Петровна оторвала на долю секунды глаза от жаркой эротической сцены. Последнее, что она видела, это то, как на нее летят обложки с принцессами, рыцарями, морскими богами и богинями, драконами, славянскими девушками в сарафанах… Увесистый том с королем и королевой в золотых одеждах пришелся прямиком по переносице и выключил свет перед глазами Гадины Петровны. Не исключено, что навсегда.
Глава 3. В новом облике
Яркая вспышка света. Затем темнота. Она подпрыгнула и больно ударилась макушкой о мягкий потолок, открыла глаза, но толком ничего не разглядела в полумраке.
– С вами все в порядке, принцесса? – спросили кого-то женским голосом.
Глаза чуть освоились. Галина Петровна находилась внутри покачивающейся гигантской коробки.
– Принцесса? – настойчиво переспросила молодая женщина, наклонившись совсем близко к её лицу.
– Что вы ко мне лезете? – вскинулась Галина раздраженно. – У вас есть какое-то понимание о личном пространстве?
Та ойкнула и извинилась.
Галина отодвинулась подальше, насколько, это возможно в тесном пространстве и оглядела спутницу. Женщина была одета в белое хлопковое платье, поверх которого сидел коричневый корсет, на голове у нее непонятно каким способом держался накрахмаленный чепец.
Галина посмотрела на свои ноги, скрытые отвратительной пышной розовой юбкой и стала соображать.
Последнее, что она помнила, – книгопад в библиотеке. Значит, варианта два. Либо она умерла и попала в причудливый загробный мир, что маловероятно. Потому что существование загробного мира – выдумки религиозных фанатиков. Либо она получила серьезную травму на работе и сейчас находится в больнице под действием наркоза. Быть может, ей даже сделали операцию. И это яркие наркотические сны, вызванные анестезией. Она задумалась: интересно, сколько компенсации она может получить от государства за производственную травму? Нужно подыскать хорошего юриста по тяжбам с работодателями на всякий случай.
Розовая юбка переливалась перламутром. Она посмотрела на свои руки – тонкие пальчики молодой девушки, указательный украшает изящное? колечко с синим камнем.
– Эй, как вас там? – Галина обратилась к спутнице, та с готовностью ответила:
– Фрэн, меня зовут Фрэн. Вы верно сильно ушиблись затылком, когда карета подскочила на кочке! Позвольте я взгляну.
– Да уж наверное, – пробормотала главбухша, осматривая себя по частям. – Глядеть не надо. Сидите на своем месте.
Она высунула из-под юбки ножки в атласных туфельках с бантами и покрутила стопами. Совершенно непрактичная обувь.Какая безвкусица и глупость – покупать такую вычурную нелепицу.
– Эй, Фрэн!
– Да!
– А меня как зовут?
Женщина посмотрела на нее с недоумением:
– Так принцесса Ровена из Фэй… Дайте-ка я голову вашу ощупаю.
– Не надо щупать! – угрожающе заворчала Галина. – Исфэй? Это фамилия? Ты моя служанка?
– Горничная, – с небольшой обидой поправила Фрэн. – Из Фэй – это значит, что вы из Фэй. Родились там и выросли.
“Ну что ж, из Фэй, так из Фэй, – подумала Галина. – И не такой дебет с кредитом сводили. Разберёмся!”
Она отодвинула занавеску кареты. За окном разливался самый обыкновенный летний рассвет, совершенно не отличавшийся от привычного ей. Дорога была грунтовая и пустая: ни тебе дорожных знаков, ни мусора на обочине, автомобилей. Впереди ехало несколько старомодно одетых мужчин на лошадях. Что творилось позади – из окна ей видно не было.
Поспрашивав еще немного Фрэн, она выяснила, что кортеж у них небольшой: их экипаж, за ними идет фаэтон с камергером, ответственным за брачную церемонию со стороны Фэй, небольшой дилижанс с гардеробом принцессы, подарками и съестными припасами в дорогу, и десяток хорошо обученных воинов из личного состава короля.
– О, на свадьбу едем! – обрадовалась Галина.
– Да, вам очень повезло, говорят, принц – настоящий красавчик! – Фрэн захихикала, закрыв лицо руками…
Лицо принцессы помрачнело ненадолго, затем снова приняло привычное чуть надменное выражение. К слову “замуж” в обычной жизни у нее было стойкое отвращение, но в воображаемом мире: почему бы и нет. Тем более, если красавчик.
Завидев убранную занавеску, с окном поравнялся молодой всадник на гнедой лошади. Он чуть наклонился, чтобы поймать взгляд принцессы и многозначительно на нее посмотрел.
– Что-то хотели, молодой человек? – спросила у него Галина, но тот пожал плечами и пришпорил коня, опередив карету.
Спустя час Галина поймала себя на мысли, что время наркоза затягивается, а тело от отсутствия активности затекает по-настоящему. Она заёрзала на месте.
– Так, дружочек, Фрэн, а когда привал? Кстати, у меня есть что-то поприличнее, чем это? – она показала на свою фатиновую розовую юбку.
– Странно, вы всегда очень любили это платье. Конечно, у вас полно нарядов на любой вкус!
– Отлично, подберем что-то нормальное на привале. Серенькое, там, или черненькое. Ну и чтоб вот это вот срам прикрыть как-то.
– Срам – это вы про декольте? – уточнила Фрэн.
– Да, да, про оно самое. И тебе тоже бы задрапировать не помешало! На приличного человека работаешь, а не в хлеву. Дай-ка зеркало.
Фрэн порылась в вещах и протянула принцессе зеркало.
– Вашу Машу! – воскликнула та, оглядывая свое фарфорово-белое личико, обрамленное темными завитыми волосами. – Фрэээн, а ты часом не помнишь, сколько мне лет?
– Как же, помню. Двадцать пятого марта исполнилось восемнадцать!
– Ха! – хохотнула принцесса, пристально всматриваясь в каждую черточку своего нового облика.
Глава 4. Первая смерть
Старший по королевскому кортежу капитан Дефорт ехал верхом на своем боевом коне, уныло размышляя о том, что стал слишком стар для подобных долгих путешествий. Поясница болела, ноги и зад отваливались, до точки привала, отмеченной им же самим на карте, было еще далеко.
