Приехала. Зашла в дом и не поверила своим глазам: на диване сидели две Матрены, только в разной одежде. Головой потрясла, поморгала усиленно, присмотрелась, нет, всё же разные они. Наверно, вот от них такая энергетика идет.
– Знакомься, это Агнета, а это Лидия Пална, – представила нас Матрена. – Пойдемте чай пить. Лизонька, идем, поможешь мне на стол накрыть.
Матрена с Лизой вышли из комнаты. Лидия Павловна встала со своего места и стала внимательно меня разглядывать. Как-то изменился воздух в комнате, реальность стала нереальной. Я не сводила с нее глаз. Из-за спины у нее кто-то отделился и подошел ко мне. Пахнуло чем-то неприятным, животным каким-то. Тень была в два с половиной метра роста, под самый потолок. Она обошла меня, втягивая в ноздри воздух. Я слышала дыхание тени, ее ворчание. Где-то вдалеке послышался звук бубна и заунывное пение, к животному запаху примешался дым костра, пахло какой-то травой и жиром. Повеяло холодом.
Тень вернулась на место и встала за спину своей хозяйки. На шее у бабульки висел шнурок с клыком какого-то животного. На нем были нанесены непонятные знаки и рисунки.
– Медведь? – тихо спросила я.
– Угу. Первый раз вижу женщину, у которой за спиной стоит шудхэр, и она с такой чистой душой. И не ты ему подчиняешься, а он тебе, – покачала она головой.
Мы прошли на кухню, на веранде чай пить было уже холодно. Коловерша на глаза не показывался, видно боялся «медведя» гостьи. Я и сама его боялась, да и эта женщина во мне какой-то животный страх вызывала.
Бабульки вынули трубки, закурили. Болтали, чай пили, смеялись. Матрена вся светилась, словно встретила свою старую приятельницу, закадычную подругу. Лизонька молчала и внимательно слушала. А я мыслями уносилась в далекий северный край, где холодно практически весь год, где растут многовековые сосны, где вода в горных реках ледяная и прозрачная, а где-то слышен звук шаманского бубна и заунывная песня шамана разносится по всей округе.
Пы.сы. Шудхэер – бес, черт.
Не злите бабушку
Пошла на звуки и запахи, все глубже погружаясь в видение. Уже все органы чувств были задействованы, ощущался ветер, легкий холодок, привкус дыма на языке. Шла на заунывное пение и стук бубна. Где-то далеко, сквозь видение, мне слышался голос Матрены:
– Ой, вот мы с тобой надымили, девки-то наши поплыли.
– Не трогай их, всё идет как надо, – послышался хриплый голос шаманки.
Я стала озираться. Рядом бежала Лизонька, а за ней огромная рыжая лиса. Сама обернулась, вслед за мной вышагивал огромный белый тигр, неслышно ступая по земле. Под звездным небом темным пятном парил красный дракон.
– Иди, не бойся, – услышала его голос.
Побежала, в ушах засвистел ветер. В груди всё трепетало, как от предвкушения какого-то радостного и приятного события. Мы с Лизой практически одновременно ворвались на небольшую полянку, в центре которой горел высокий костер.
Вокруг него ходил какой-то шаман-старик, стучал в бубен и пел. Матрена и Лидия с трубками в зубах сидели около костра и раскачивались в такт. Обе бабульки были одеты так же, как и старик. Как только мы появились на поляне, они повскакивали, схватили нас за руки и вовлекли в общий танец. То мы держались за руки и водили хоровод вокруг костра, то танцевали по отдельности.
Вторым кругом позади нас танцевали огромные животные: медведь, лиса, волк, тигр и огромный орел. Мыслей в голове не было никаких, просто хорошо и радостно, и вот это всё оно такое правильное, так должно быть. Пели песни, что-то про ветер, большую птицу, свободу, про жизнь и смерть. Я не знала этого языка, но слова сами лились откуда-то из груди.
Старый шаман вручил мне бубен, и я с каким-то восторгом принялась в него стучать. Искры от костра взмывали в небо при каждом ударе. Постепенно стали исчезать фигуры рядом, сначала пропал старик и орел, затем Матрена и волк, после Лиза и лиса, самой последней исчезла Лидия с медведем. А я всё кружилась и кружилась в танце у затухающего костра и била в шаманский бубен.
Вдруг резко стало темно и холодно, словно кто-то прикрыл нас темной крышкой. Стало жутко и страшно. В голове пронеслось: «Беги!» Схватила бубен и рванула от этого места. Рядом побежал тигр, озаряя путь своими белыми боками. Поняла, что не смогу убежать, попросила помощи у него. Он остановился, пригнулся, дал мне возможность забраться на него. Засвистел ветер в ушах, светлеть стало. Ярко-ярко, в глаза бьет свет лампы.
– Ну вот, очухались, а ты, Матрена переживала, – выдохнула клуб дыма Лидия.
Протерла глаза кулаками, поморгала ресницами, поискала около себя бубен.
– Чего ищешь? – поинтересовалась шаманка.
– Бубен, – ответила я.
– Ишь какая. Сама себе сделай, – сказала она и усмехнулась в трубку.
– Я не умею, – я посмотрела на нее внимательно.
– Ну так найди того, кто умеет, – улыбнулась она.
Лизка сидела с блаженной улыбкой на лице и витала где-то в облаках. Мне показалось, или на самом деле на плече у нее в волосах запуталась маленькая лисичка.
Со стороны улицы послышался звук мотора, видно подъехала машина, а может даже не одна. Мы переглянулись.
– Кажется, к нам «гости» приехали, – сказала обеспокоенная Матрена. – Звони Саньку, – обратилась она ко мне.
Не успела я набрать ему, как в дверь затарабанили.
– Открывай, старая карга! – заорал с той стороны грубый мужской голос. – Лизку нам отдай, и мы уедем.
– Какие у тебя серьезные родственники, – удивилась Матрена, глядя на Лизу.
– Открой, а то хуже будет, – орал с той стороны мужик.
Дозвонилась до Саши, быстро сказала ему, что к Матрене люди недобрые приехали, дверь ломают.
– Агнета, открой, – скомандовала бабулька.
Открыла. Предо мной стоял обычный мужичок с битой, за ним находилось несколько молодых парней. Чуть дальше к калитке притулилась та самая тетка в темных очках, с мордой в прыщах.
– Чего надо? – спросила я. – Тут непрошеным гостям не рады.
– Ты сказала, что здесь одна бабка дряхлая, а здесь еще баба какая-то, – обернулся он к тетке.
– Бабка в доме, и Лизка там, – взвизгнула тетка.
– По-хорошему прошу, отдайте девку, и мы уедем, – начал мужик.
– Здравствуй, Сережа, – отодвинула меня от двери Лидия Павловна.
– Здрасте, Лидия Пална. Сто лет вас не видел, и еще бы столько же не видал. Лизку отдайте.
– Зачем тебе Лизка?
– Чтобы защитить ее от всяких проходимок.
– С каких это пор тебя стала волновать Лизина судьба? – поинтересовалась Лидия.
– А вас с каких? Как ваш Андрюшка помер, так и глазу к нам не казали.
– Лизиной судьбой я всегда интересовалась. Когда мать ее заболела, звала к себе, чиститься, лечиться. Вот только сестрица ее двоюродная отговорила, глядишь и жива была бы баба. А вы, поди, за наследством прикатили? Лизку на тот свет хотите сбагрить, али в желтый дом, чтобы ее недееспособной признали? – скептически посмотрела она на родственника. – Приехал к бабке старой с молодцами, боялся, что один не справишься со старухой?
– Тетя Лида, свалите от греха, отдайте Лизу, – примирительно сказал Сережа.
– Не отдам. Она внучка моя.
