Птица в клетке

– Это капитанский столик, – негромко просветил меня док.

И куда мне сесть? И имею ли я право садиться?

Такие рабы как я – что-то среднее между предметом роскоши и домашним животным. И хозяин в своем доме может позволить себе любую прихоть – даже посадить любимую рабыню рядом с собой. Вот только Карим Ли меня терпеть не может, да и статус мой сейчас… Я даже не любимая игрушка, так, груз, который ему и Юрию нужно доставить своему боссу.

– Эй, красавица, иди сюда! – Грубый низкий голос заставил меня вздрогнуть.

Это ведь тот чернокожий громила, что вместе с Юрием похищал меня с Токсаны. Дейго, кажется. О нем у меня остались неприятные воспоминания. К тому же сейчас он сидел с такими же грозными на вид ребятками, взирающими на меня со смесью настороженности, любопытства и презрения. Но страха не было. Очевидно, они знали о том, что я невольница, но не о моем даре эспера, иначе бы не захотели сидеть близко. Вот Дейго все нипочем, но я меньше всего хотела быть рядом с ним. Может быть, док?.. Нет, он сказал, что не будет постоянно сопровождать меня.

Увидев, что я в ступоре, Сафар подхватил меня за руку и отвел к пустому столику рядом с капитанским.

– Сядь здесь. Сейчас принесу тебе поесть.

Сам он, поставив передо мной поднос с весьма неаппетитной на вид, но вполне вкусной едой, уселся подле капитана, оставив меня в одиночестве. Конечно, док был добр ко мне и искренне симпатизировал, но все-таки мой статус едва ли позволял ему при всех проявлять заботу о пациентке.

Сидела, уткнувшись взглядом в стол, и вяло ковырялась в тарелке с овощным пюре и мясными тефтелями, стараясь экранироваться от чужих мыслей и эмоций, что было непросто. Невзирая на неказистое одеяние, я привлекала внимание уже тем, что была единственной девушкой на корабле. У лонгийцев патриархальная культура, и на военную службу женщин не берут, а корабль, как мне уже успел объяснить Сафар, несмотря на свою величину, являлся именно боевым.

– Ты чего такая грустная? Недовольна тем, что наконец покончила со своим затворничеством?

Рядом со мной плюхнулся Юрий, едва не разбрызгав на меня воду из своего стакана. Я глянула на него с опаской и удивлением, но потом вспомнила, что он союзник, а значит, едва ли понимал социальную иерархию на Независимых планетах. Или не хотел понимать…

Вряд ли получилось бы сделать вид, что я его не заметила. Поэтому подняла взгляд и промямлила:

– Тай Цехель…

– Почему бы тебе не обращаться ко мне по имени? По крайней мере пока рядом никого нет?

Упрямо мотнула головой, хотя в мыслях вслед за доком давно называла гардарика по имени, звучащему непривычно, но очень красиво.

– Ну и ладно. – Юрий не расстроился. – Скажи, а какой радиус действия у твоего дара?

– Метров десять, если не напрягаться и если эмоции находятся в обычном диапазоне. Более сильные чувства я смогу уловить и дальше. С мыслями все сложнее, тут скорее зависит не от расстояния, а от человека, который их транслирует.

– А обратная эмпатия? Сможешь ли ты, к примеру, что-нибудь внушить… вон тем ребятам за капитанским столом? Поднять им настроение?

Украдкой поглядела в ту сторону. Капитану до меня вовсе не было дела, Карим Ли излучал раздражение – на меня, на Юрия, на дока… а вот последний беспокоился обо мне.

– Это работает совсем не так, тай Цехель. Почти невозможно внушить человеку то, что я не испытываю сама и во что сама не верю.

– То, что вокруг все расстраиваются, когда тебе плохо, я уже видел, – усмехнулся гардарик. – Не могу понять только, как это твое свойство не достало всех вокруг. Как тебя вообще терпел бывший хозяин?

– Я могу контролировать обратную эмпатию. По крайней мере в большинстве случаев. Меня… натаскивали на это. Если я срывалась, использовали нейролептики и запирали. Двух-трех дней хватало, чтобы я приходила в норму.

Беззаботная улыбка слетела с лица Юрия.

– Уроды.

– Вы злитесь, тай?

– Не на тебя, – уверил он, – просто… Знаешь ли ты, как живут эсперы за пределами Независимых миров?

– Мне приходилось слышать, – тихо ответила. – В Космосоюзе нет рабства, поэтому эсперы вольны распоряжаться своим даром, как им угодно, и продавать его тем, кому они хотят. Но ведь и обо мне заботились. Я не знала нужды…

– Не в этом дело! – Юрий расстроенно махнул рукой. – Перед тем как Альге отправил меня за тобой, он нанял специалиста по людям с подобным даром, как у тебя. Чтобы понимать, с какими сложностями мы можем столкнуться. Я полагаю, ты с ней еще познакомишься… Доктор Кронберг, как и я, союзник, но по Независимым мирам она в свое время попутешествовала достаточно. Она утверждает, и у меня нет оснований ей не верить, что та система, что сложилась вокруг эсперов в ваших диких мирках, делает из вас неполноценных людей.

Я сжала ложку так, что побелели пальцы. Пытаясь успокоиться, бросила взгляд на Сафара, но тот был вовлечен в беседу с капитаном корабля.

– Так не должно быть! – почти с яростью воскликнул Юрий. – Да, эсперы, особенно сильные, обладают хрупкой нервной системой, но даже с учетом этого среди свободных эсперов количество людей, обладающих тем или иным видом умственных и психических расстройств, не более пятнадцати процентов. Но доктор Кронберг говорит, что среди тех, кого она встречала уже здесь, почти половина – пускающие слюни идиоты, нуждающиеся в постоянном медикаментозном лечении. А остальные, такие как ты… Понимаешь, насколько искалечил твою психику Нибель, пичкая таблетками и ломая волю? Само по себе рабство бесчеловечно, но то, что делают с вами…

– Я неполноценна, я знаю. Вам нет нужды мне об этом напоминать, тай.

Цехель, кажется, несколько остыл.

– Я не это хотел сказать.

– Если все так несправедливо, и так быть не должно, почему тогда вы здесь, тай? Или вы решили освободить меня? – Я не сдержала горькой усмешки. – А может быть, считаете, что из Альге получится лучший хозяин?

На дне льдисто-голубых глаз мелькнуло какое-то чувство, но я, привыкшая пользоваться костылем своего дара, не могла понять, что на самом деле происходит с ним в этот момент.

– Я наемник, Эрика. Я здесь для того, чтобы делать деньги, а не менять систему, сложившуюся века назад. Но это не значит, что все это мне нравится. И мне на самом деле жаль, что я встретил тебя при таких обстоятельствах. Хотел бы я увидеть, какой бы ты была, будучи на самом деле свободной…

Гардарик поднялся, теряя интерес к разговору.

– Вижу, ты не очень голодна. Я велел доку, чтобы он привел тебя и к ужину. До нашего возращения на Лонгу осталось пять дней. Они не должны пройти даром: пусть доктора Кронберг здесь нет, но знаний Сафара вполне хватит, чтобы помочь тебе окончательно восстановиться к прибытию. Императору ты нужна здоровая.

Корабль уже жил по времени Лонги, и мне пришлось подстраивать под него свой график, пусть и не очень плотный, но гораздо более разнообразный, чем до этого. Теперь, когда я почти полностью физически и эмоционально восстановилась – скорее вопреки, а не благодаря Юрию, – мне уже не позволяли целый день валяться на больничной койке. Хотя, по настоянию дока, из пустующего лазарета я так и не переехала.

Просыпалась рано, к первому завтраку, а сразу после него Дали тащил меня на тренировку. На этом невообразимо огромном корабле был тренажерный зал, хоть и вмещающий не более десяти человек за раз. В первый день собралась толпа народа, желающего посмотреть на девицу с Токсаны. Доку вряд ли удалось бы разогнать гораздо более крепких, чем он, мужиков – людей Юрия и некоторых особо наглых членов команды, – если бы не вмешался сам Цехель. Больше такой проблемы не возникало.

Правда, минусом было то, что гардарик теперь нередко присутствовал на тренировке, едкими комментариями высмеивая мою физическую подготовку. «В здоровом теле – здоровый дух», – любил повторять он древнее изречение землян, и скоро я просто возненавидела эти слова. И док меня, к моей безмерной обиде, совершенно не защищал.

– Но ты ведь действительно и пяти минут не можешь продержаться на беговой дорожке при среднем темпе, – спокойно ответил он, когда я обмолвилась о несправедливом, по моему мнению, отношении Цехеля. – У тебя незначительный недостаток мышечной массы, но твой организм способен выдерживать гораздо большие, чем сейчас, нагрузки. Ты просто ленива, Эрика.

После небольшой передышки и обеда наступало время учиться – в основном знакомиться с Лонгой и соседними с нею мирами с помощью книг и просмотра записей местных каналов, после чего Сафар спрашивал меня, что я видела и что поняла. Правда, как мне показалось, интересовал его не объем получаемой информации, а то, каким образом я ее усваивала.

– Удивительно, ты провалила большинство тестов, что я давал тебе прежде. Ты вопиюще неграмотна во многих вопросах, не способна сама включить головид, не говоря уже о том, что просто не знаешь простейшие понятия из повседневной жизни! – Кажется, «пищеблок» Сафар мне простить так и не смог. – Но при этом ты достаточно хорошо понимаешь, о чем говорят на политических диспутах, да и экономика тебе дается на удивление хорошо. Когда говоришь с тобой на сложные или отвлеченные абстрактные темы, ты легко поддерживаешь разговор!

Я захихикала, радуясь, что док мной доволен.

– А ты думал, что раз я не оканчивала университет, как все эти умные тети и дяди из головида, то я совсем глупа? Во-первых, со мной занимались, хотя некоторые вещи так и не удалось вложить в мою пустую голову. Они там просто не задерживаются. Во-вторых, я читала книжки.

– Знаю я, какие ты книжки читала. Небось свои любимые сказки, – проворчал Сафар, которому каждый вечер приходилось настраивать для меня санро, загружая туда книги, да еще и терпеть мои жалобы, что мне неудобно читать. Аудиокниги я упорно отказывалась слушать, так как всегда была чувствительна к интонациям, хорошо ощущая фальшь или отсутствие интереса у рассказчика.

– Не только сказки. Но вообще старые истории с Земли. Они многому учат, знаешь ли. Ведь люди-то не меняются, поэтому история повторяет свой ход: всё те же интриги, всё те же проблемы, что и на нашей прародине колониальных времен. Огромные расстояния, которые вынуждены были покрывать эмигранты и торговцы, новые земли и культуры, а также новые возможности, за которые ведется жесткая схватка. Ну и борьба старого мира, цивилизованного и высокоразвитого, с колониями, уже отстоявшими свою независимость и желающими властвовать самим.

– И какую же роль во все этом играет Лонга? – заинтересованно спросил Дали.

– Лонга чем-то напоминает Китай. Они ведь не были дикарями, скорее, считали таковыми других. Но, столкнувшись с варварами, неожиданно превосходящими их по военной силе, изменились, не потеряв при этом собственных амбиций, и спустя уже несколько веков вновь стали доминирующей державой. Такова и Лонга. И это в том числе заслуга Ядгара Альге. Император совершенно не подпадает под образ любимчика публики, но его власть на Лонге практически полновластна.