Стихи, оборванные пулей. Советские поэты, павшие на Великой отечественной войне
Дмитрий Вакаров
Дмитрий Онуфриевич Вакаров родился в 1920 году в селе Иза (Закарпатье). Его отец, крестьянин-бедняк, в надежде разбогатеть трижды ездил в Америку. Но вернулся таким же нищим, как уехал, и в придачу – больным. С детства Дмитрий познал голод и несправедливость. Однако нужда, лишения не сломили рано возмужавшего юношу. В 1938 году, еще учась в хустской гимназии, Дмитрий Вакаров начал писать смелые революционные стихи.
Весной 1939 года хортиевская Венгрия оккупировала Закарпатье и установила здесь режим фашистского террора. В обстановке арестов и расстрелов Вакаров продолжал вести коммунистическую пропаганду. Он с надеждой следил за освободительным походом Советской Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию.
Осенью 1941 года Вакаров поступил на филологический факультет Будапештского университета. Зарабатывал на жизнь, преподавая русский язык в школе иностранных языков. В Будапеште молодой поэт установил связь с антифашистским подпольем. В марте 1944 года Дмитрий Вакаров был схвачен венгерской контрразведкой и «за измену родине» приговорен военным трибуналом к пожизненной каторге. В ноябре того же года Вакарова отправили в лагерь смерти в Дахау, лишили имени и фамилии, дав арестантский номер. В конце декабря он был переведен в концлагерь Нацвейлер, где царили порядки еще более чудовищные, чем в Дахау. В марте 1945 года, когда американская авиация разбомбила заводы и сооружения вокруг Нацвейлера, Вакарова вместе с другими заключенными перевели в концентрационный лагерь Даутмерген. Здесь фашистские изуверы решили направить истощенного юношу на «лечение», т. е. на смерть в специальных камерах. Поэт не пожелал «лечиться», оказал сопротивление и был убит гитлеровцами.
Имя и поэзия Дмитрия Вакарова приобрели известность после Великой Отечественной войны, в 50-е годы, когда его стихи стали публиковаться в журналах и газетах. До нас дошла сравнительно небольшая их часть, относящихся преимущественно к раннему периоду. Произведения последних лет жизни поэта были конфискованы венгерской полицией в 1944 году и, очевидно, погибли.
Бунтари
Детство без ласки,жить без любви…сердце, мужайся —мы бунтари!Ждем мы с востокаволю и свет.Братьям далекимшлем мы привет.Хватит молитвы;юность, гори!Жизнь наша – битва,мы – бунтари!«Не помогут нам стоны…»
Не помогут нам стоны,Нас не выручит плач, —Их не знают законы,Их не слышит палач.Не помогут молитвы,О, поверь мне, бедняк!Ты готовься для битвы,Крепче стисни кулак!Без борьбы нет победы,Нет иного пути, —За отцов и за дедовОтплати, отомсти!Без борьбы нет свободы,Нет иного пути, —За все кривды народаОтплати, отомсти!Леонид Вилкомир
Леонид Вульфович Вилкомир родился в 1912 году в Старой Бухаре в семье служащего. Там он провел детство и первые школьные годы. Затем переехал в Москву.
В Москве он окончил среднюю школу и пошел рабочим на завод «Борец». Здесь вступил в литературный кружок «Штурм» и в литкружковском сборнике опубликовал свои первые поэтические опыты. В 1931 году Вилкомир с группой товарищей поехал в Нижний Тагил и стал сотрудником местной газеты. Так в его творчество вошла тема Урала, которому посвящены многие его очерки и стихотворения.
В 1934 году Вилкомир поступил учиться в Литературный институт им. Горького.
В 1938 году был призван в армию, просился на Дальний Восток, но получил направление в редакцию «Красной звезды». За десять предвоенных лет Вилкомир немало путешествовал. В его дорожных блокнотах упоминается более пятидесяти городов. С начала Великой Отечественной войны Леонид Вилкомир – на фронте. «Красная звезда» публикует его очерк, написанный после полета на штурмовике, громившем вражеские объекты. Вилкомир летает на боевых самолетах, входит в состав танковых экипажей.
19 июля 1942 года в районе Новочеркасска был сбит наш штурмовик, на котором Леонид Вилкомир выполнял обязанности стрелка-радиста. В официальном сообщении командования части о гибели Л. Вилкомира говорится: «19 июля 1942 г. на аэродром, где дислоцируется 103 ШАП[1], прибыл корреспондент „Красной звезды“ старший политрук т. Вилкомир за получением информации о боевых действиях летчиков. Узнав о предстоящем вылете группы самолетов на боевое задание, тов. Вилкомир стал проситься взять его в полет. Командир и военком части отказали ему в просьбе. Тогда тов. Вилкомир обратился к находящемуся в то время на аэродроме командиру 216 ИАД[2] генерал-майору авиации тов. Шевченко. Генерал вначале отказал в просьбе, но потом вследствие настойчивой просьбы тов. Вилкомира дал свое согласие. Тов. Вилкомир полетел на ведущем самолете, который пилотировал лейтенант тов. Маслов. При выполнении боевого задания самолет был подбит с танковой пушки противника на высоте 400 метров и упал на землю в районе станции Ермаковская – территория занята противником. Летчик лейтенант тов. Маслов и корреспондент тов. Вилкомир в часть не возвратились».
«Жизнь моя не повторится дважды…»
Жизнь моя не повторится дважды.Жизнь не песня, чтобы снова спетьТак или иначе, но однаждыМне придется тоже умереть.Как бы я ни прожил свои годы,Я прошу у жизни: подариВкус воды и запах непогоды,Цвет звезды и первый взлет зари.Пусть и счастье не проходит мимо,Не жалея самых светлых чувств.Если смерть и впрямь неотвратима,Как я жить и думать разучусь?1935 г.Бессмертие
Мы ели хлеб и пили воду.Не до веселья было нам.Мы покоряли непогоду,Считая годы по зубам.Я сохраню былую ярость,Войдя к потомкам поутру.У них, как памятник, состарюсь,Как память сдам, но не умру.1936 г.Наше время
Мы жаркою беседой согревались,Мы папиросным дымом одевалисьИ у «буржуйки» сиживали так.В такие дни покой невероятен,А дым отечества и сладок и приятен,Окутавший наш проливной барак.Он сбит в осенней непогоде вязкойС обычной романтической завязкой —В лесу, в дождях, в надежде и в дыму.Я потому об этом вспоминаю,Что лучшего я времени не знаю,По силе чувства равного ему.Какое это было время, дети!Мы жили в тьме и вместе с тем на свете,На холоде у яростных костров.Мы спали под открытым небом, в доме,В кабинах экскаваторов и громеНеугомонных наших тракторов.А по утрам хлебали суп из сечки,Приветливо дымящийся на печке,И были этим сыты до зари.Мы думали о вредности излишеств,Роскошнее не ведали из пиршеств,Чем с чаем подслащенным сухари.Когда фундамент первый заложили,От счастья замерли, а впрочем, жилиНевероятно гордые собой.Мы день кончали песней, как молитвой,Работу нашу называли битвой.И вправду, разве это был не бой?!Я не могу вам передать эпохи.Нет слов других, а эти, может, плохи.Я лучше случай расскажу один.Пришел сентябрь – в округе первый медник.Одел он свой протравленный передник,В его руках паяльник заходил.Уже леса покрылись медным цветом,Последняя гроза прощалась с летом,Стремительнее двигалась вода.А тут еще нагрянул дождь-подстёга.Рекою стала главная дорога.Так с непогодой к нам пришла беда.Вода в плотину бешено вгрызалась.Всю вражескую ненависть, казалось,Она в себя вобрала в эту ночь.Как мы тогда стремительно бежали,Как выросли в ту ночь; и возмужали,Готовые погибнуть, но помочь!К утру, измотанные трудным боем,Мы поняли, что мы чего-то стоим.Мы вышли победителем ее.Белье сухое показалось негой,А дом из досок – сладостным ночлегом,Геройской славой – наше бытие.1937 г.Александр Гаврилюк
Александр Акимович Гаврилюк родился в 1911 году в селе Заболотье, Бельского уезда, в Западной Украине.
Когда отца в 1914 году мобилизовали в царскую армию, семья Гаврилюков эвакуировалась в Петроград, затем жила в Воронежской и Харьковской губерниях. После Октябрьской революции семья возвращается в родное село, где отец Гаврилюка возглавлял революционный комитет. Однако вскоре эти земли были оккупированы белополяками.
А. Гаврилюк в 20-е годы стал активным общественно-политическим деятелем в среде революционной молодежи, вступил в коммунистическую партию.
В 1929 году А. Гаврилюк был арестован польской полицией и находился пять месяцев в тюрьме. В 1937 году его бросили в концентрационный лагерь Береза-Картузская. Вторично он попал в этот лагерь в 1939 году, его освободила Красная Армия.
Литературную деятельность начал в 1929 г. Первое стихотворение Александра Гаврилюка «Воспоминания политзаключенного» написано в тюрьме (впоследствии слова стихотворения стали текстом популярной революционной песни).
В 30-е годы А. Гаврилюк много писал, хотя подвергался постоянным преследованиям. После воссоединения Западной Украины с Советским Союзом вышел в свет его первый сборник «Стихи» (1941).
Погиб вместе со своим товарищем и другом по революционной и литературной работе Степаном Тудором в первый день Великой Отечественной войны во Львове от случайного попадания немецкой авиабомбы.
«Вот фрагмент березняцкой ограды: меж столбами колючка густая…»
Вот фрагмент березняцкой ограды: меж столбами колючка густая,Прочно скручена, спутана цепко, злыми, ржавыми свита узлами,В острых зубьях; натянута туго, путь в грядущее нам преграждая,Сплошь бурьяном глухим зарастая, – всюду, всюду она перед нами.На шипах этих птица повисла, что легко и свободно летела,И расшиблась об это железо, и застыла в смертельном бессильи.На дожде полиняло, обмякло мертвой ласточки легкое тело,Будто крик онемевший, в колючках безнадежно запутались крылья.Быстрой молнией птица сверкала в синеве, с облаками бок о бок.Жизнерадостным гордым полетом песню сердца она выражала.В лопухах, не заметив измены, позабыв о палаческой злобе,Вмиг разбила она свое сердце, разодрала колючкою ржавой.Что ей смысл этой мрачной ограды? Птицам трудно поверить, наверно,Что судьба человека прекрасна, словно доля порхающей птицы,Что, хоть кровь наших ног орошает путь тернистый и трудный безмерно,Всё ж мы видим, куда он ведет нас, и вперед не устанем стремиться.А ограду – скажу я пернатым – в гиблых топях несчастного краяВоздвигает презренное племя, мертвечиной пропахшая стая,И, бессильной сжираема злобой, за колючки она загоняетТех, что в первых шеренгах похода шли, сердцами наш путь озаряя.Пусть дорога всё круче и круче, пусть идти нам, измученным, тяжко,Никогда не свернем, не отступим, обнимая грядущее взглядом,Хоть не раз мы, должно быть, как эта без оглядки летевшая пташка,Раздерем свою грудь о железо… Вот фрагмент березняцкой ограды.1937 г.«Меж колючек ощеренных, словно…»
Меж колючек ощеренных, словноЗлые жала, у стен, без движенья —Два ряда номерованных, ровных, —Мы стояли, готовы к мученьям.А за нами, за каторжным полем,Где трава порыжела от пыток,Сердце снова стремилось на волю,Порывалось к просторам открытым.Лютый Питель глумился над нами,А над карцера зданием хмурымТучи шли, собирались упрямо,С юга, с севера двигались бури.Тишина еще всюду стояла,В небе краски заката горели.Тучи, тронуты отсветом алым,Шли, как мы в прошлогоднем апреле!Словно рушились грозные скалы,Повисая над тихой лазурью.И стучало, стучало, стучалоНаше сердце, влюбленное в бурю.И таким показался плюгавымСтрой жандармов, закон их позорныйПеред доблестью этой и славой,Перед схваткой стихий непокорных.И внезапно с небес этих гневных,Обгоняя идущие тучи,Словно радостный клич, прогремел намПервый гром, молодой и могучий.Пали капли дождя, словно слезыНе печали, а светлого счастья.И вбирало все бури, все грозыНаше сердце, открытое настежь.Так мы слушали грома раскаты,Свежесть ливня вдыхая всей грудью.«Надо выдержать, выстоять надо,Вы сильней, чем стихия, вы – люди!Мир прекрасен в борьбе и дерзаньи.Тот, что мира такого частица,Тот пройдет через все испытанья,Тот угроз и смертей не страшится».… И хоть гнал нас охранник проклятыйИ придумывал новые зверства,Мы летели, как стая крылатых,В мир на крыльях, растущих из сердца.1937 г.Непредвиденный эпилог
Ты, запев мой, гневный и горячий,До поры скрывавшийся во мгле,Дождались и мы такой удачи,Чтоб идти свободно по земле.Не терял я твердости и воли,Загнанный, как зверь, в одну из нор,Мог писать я только лишь в подполье,Но писал – врагам наперекор.А когда война зловещей теньюК нам пришла и принесла беду,Я украдкой слов своих плетеньеЗакопал под вербою в саду.Пусть шумят паны, пока не сгинут,Для меня их злоба не нова.И тогда своей жене и сынуЗавещал сберечь я те слова.«Вы не лейте слез, – сказал я глухо, —Я прошу вас песню сохранить.Пусть меня убьют они, но духа,Что остался в песне, не убить!»… И опять я с волею простился,И опять я брошен был во мглу,И опять в Березе очутилсяНа холодном каменном полу.Тысячи людей сухих, как жерди,Согнанных тюремщиком в ряды,Шли неотвратимо в лапы смертиПод плетьми, без хлеба и воды.Наконец однажды среди ночи,Сквозь горячку голода и тьмы,Услыхали голоса рабочихЗа колючей проволокой мы.Это рухнул строй гнилой державы,Это старый мир исчез, как сон.А с востока, вся в сияньи славы,К нам свобода шла через кордон.Полицаи в дебрях укрывались,Их душили ненависть и страх, —Но уже победно развевалисьКрасные знамена на домах.Двадцать лет судьбы моей суровой —Двадцать книг, загубленных в огне.Но уже слова поэмы новойВозникали радостно во мне.Люди улыбались нам сквозь слезы.Мы в толпе, как призраки, брели.И когда настал конец Березы,Я достал тетрадку из земли:С командиром Армии ЧервоннойПесни мной на свет извлеченыВ день моей надежды воплощенной,В осень, что милей любой весны.Ты бурлил взволнованной толпою,Морем стягов и людских голов,В час, когда я встретился с тобою,Милый мой, освобожденный Львов.Поднимайся, песня, на свободе!Ты жива, ты долго будешь жить,Чтоб прикончить панское отродьеИ могильным камнем привалить.Я во вражье сердце это словоБудто кол осиновый всадил,Чтоб не смел видением былогоПанский дух являться из могил.1940 г.Мирза Геловани
Мирза (Реваз) Гедеонович Геловани родился 2 марта 1917 года в селе Накалакари у подножия Тианетских гор. Его первые стихи, появившиеся в печати, когда автору было 18 лет, привлекли внимание великого Галактиона Табидзе. Мирза окончил Тионетский педагогический техникум, работал в школе, а потом корректором в тбилисском издательстве «Сабчота Мцерали».
Был призван в армию в октябре 1939 года. Окончил танковое училище. Дослужился до комбата. И на фронте продолжал писать стихи. Сохранилось тридцать семь его военных стихотворений.
Мирза погиб на третий день операции «Багратион» 26 июня 1944 года при форсировании Западной Двины. Похоронен он был в лесу, у села Нижнее Кривино.
В поселке Тианете близ Тбилиси есть дом-музей Мирзы Геловани.
Простите
Меня умчала тряская теплушка,А вы вдали остались на заре…Но помню я печальную улыбкуИ волосы, что листья в сентябре.Я обещал, что возвращусь,Что с фронтаМеня вернет к вамГлаз печальных власть,Но эти дни осенние, как воры,Ту клятву собираются украсть.И если сердце встретит пулю вражьюИ упаду вперед я, как бежал,Уж вы меня простите, да, простите,Что не пришел и слова не сдержал.1942 г.Ты
Ты помнишь, мины рвались то и делоИ вся земля вокруг была черна?Ты помнишь, пуля мимо пролетела,Но сердце друга встретила она?Лежал он у ограды церкви бывшейВ шинели непомерной ширины,Еще не знавший счастья, не любивший,Неделю не доживший до весны.Взрывной волною сплющен был и погнутЕго видавший виды автомат…И ты сказал, что главное – не дрогнутьОт скорби, испытаний и утрат.Идем с боями… Медленные метры!В глазах убитых – злых пожарищ медь…Ничто и нас не оградит от смерти,Коль не сумеем смерть мы одолеть.1942 г.У братской могилы
Выстрелы, кровь и стенанья… Едва лиЯ позабуду их вечером мирным…Как замерзали, о, как замерзалиЗори вечерние во поле минном!..Прерваны мысли. Раскиданы роты.Вечер похож на кровавую рану.Финским ножом, перерезавшим тропы,Стужа звенит на путях к Ленинграду…Пули устали к победному часу.Пушки охрипли. И танки застыли.Мы подымали победную чашу —Ты был так близко, но ты был – в могиле.Десять ранений. И возле кюветаБратский ваш холмик, неровный и голый.Всё было немо… И только у ветраБыл твой негромкий и медленный голос.1942 г.Кость Герасименко
Константин Михайлович Герасименко родился в 1907 году в селе Приходьки на Полтавщине. Сын сельского учителя, окончив пирятинскую педагогическую школу, он сам стал учителем в Донбассе. С начала 30-х годов в донбасских газетах и альманахах печатаются стихи К. Герасименко; в 1933 году в Харькове выходит его первый сборник.
С 1935 года Кость Герасименко живет в Киеве. Вначале работает на кинофабрике, потом всецело отдается литературной деятельности. Одна за другой появляются его книги: «Сентябрь», «Память», «Дорога», «Портрет».
Влюбленный в Тараса Шевченко, К. Герасименко не только посвятил ему многие свои стихотворения, но и написал на сюжет «Катерины» пьесу «На большой дороге», им же написано либретто оперы М. Вериковского «Наймычка».
В первые же дни Великой Отечественной войны К. Герасименко идет в армию. Он сотрудничает в газетах «Знамя Родины» и «Звезда Советов». Он пишет по-русски и по-украински, из-под его пера появляются стихи, статьи, очерки, фельетоны.
В сентябре 1942 года в боях на Южном фронте К. Герасименко был тяжело ранен и вскоре скончался.
Из фронтового блокнота
Ідіть, думи, на Вкраїну.
Т. ШевченкоБатареи всю ночь грохотали,А когда занялась заря,Мы раскрыли и перечиталиМилый сердцу том «Кобзаря».Фронтовые будни суровы.Нежность… Некогда думать о ней,Но Тарасово светлое словоОщущаешь сквозь бурю дней.Прочитаешь – и вот приснится:Жито, поле, над полем зной…Иль весеннее марево, птицыВозвращаются в край родной…О земля моя, не присталоНам о тихих тропах мечтать,Но меня ты заколдовалаИ теперь – не могу я спать.Только б встретить тебя, как друга,Вновь к тебе, дорогая, прийти,Там, где свищут буран и вьюга,Вечный след кобзаря найти.Только знать бы, что здесь, у тына,Молодая вишня цвела,Что Шевченкова КатеринаЗдесь когда-то молча брела.Тополь стройный обнять бы в полеИ сказать, что каждый из насНе изменит священной воле,Для которой страдал Тарас.Край родимый, хоть ветром синимИз далекой земли повей:Ты под немцем не сгорбил спину,Ты встаешь всей силой своей!И Холодный Яр оживает,На врага ополчась, как встарь,Из концлагеря убегаетНепокорный слепой кобзарь.Он заходит в каждую хату,Он приносит привет от нас:«Подымайтесь, близка расплата!Бейте недруга, в добрый час!»И о землю гремят оковы,И сквозь пламя, за рядом ряд,Партизаны выходят снова —Это факелы их горят.Батареи гремят, негодуя…Край родимый, с прижатым к груди«Кобзарем» вновь к тебе иду я,С гордым словом родимым. Жди!..1941 г.Песня
Нас атака ждала ночная,А пока, дожидаясь тьмы,Затянули, с чего – не знаю,Невоенную песню мы.В песне Ятрань-река петлялаИ куда-то во мгле плыла.Загляделся на реку малый —Видно, в сердце тоска была.Пули тихую песню скосили.Ночь дымилась в разрывах бомб.Мы в огонь и воду ходили,Мы со смертью сходились в лоб.И трава под ногами биласьТам, где вражья сочилась кровь.Песня нам на рассвете снилась,Мы потом ее пели вновь.Я прошел за врагом по следуМного верст и в метель, и в зной,И всегда, как вера в победу,Ходит песня со мною в бой.Так иди по спасенным селамНежной песнею соловья,Гневной, ласковой и веселой,Боевая отрада моя.Ну, а если паду от раны,Если сердце замрет в груди,Ты на поле среди тумана,Ты меня на жнивье найди.Не веди ты меня к кринице,Только весело зазвени,Только словом простым, сестрица,Ты тогда на меня дохни.Расскажи мне, как Ятрань вьетсяТам, на Киевщине родной,Птицей сердце мое забьется,Встану я и пойду на бой.Встану я и от боя к боюПонесу свой крылатый стяг.Песня, будь же всегда со мною,Будь подругой моей в боях!1941 г.Михаил Гершензон
Родился 8 июня 1900 г. в Одессе в семье педиатра. Окончил там гимназию, три года учился на естественном отделении Новороссийского университета. Увлекшись литературой, в 1921 году поступил в ВЛХИ. По окончании в 1925 году был оставлен при институте для научной работы, вел там практикум по строфике, подготовил к публикации книги «Композиция стихотворного материала» и «Теория художественного перевода» (в связи с закрытием ВЛХИ они остались неизданными). Член Союза писателей СССР с 1934 года. Работал редактором детской литературы в Госиздате, затем в Детгизе.
Автор вольного перевода «Сказок дядюшки Римуса» Джоэля Харриса, по поводу которого писатель Александр Етоев замечает:
«Имя Михаила Абрамовича Гершензона можно смело ставить на обложку „Сказок дядюшки Римуса“ рядом с именем Джоэля Харриса. ‹…› Невозможно уже представить Братца Кролика, Братца Лиса, Матушку Мидоус, Братца Черепаху и других персонажей сказки иначе, чем они существуют у Гершензона».
С июля 1941 года Михаил политработник, переводчик 8-й Московской стрелковой дивизии 5-й армии Западного фронта. 8 августа 1942 года был тяжело ранен в бою и вскоре умер в госпитале.
«Гершензон, который пересказал в прозе баллады о Робине Гуде, был поклонником Байрона и Шелли как личностей. В 1942 году погиб в Великой Отечественной войне, погиб, как Робин Гуд. Он был военным переводчиком, то есть человеком совершенно мало военным, и когда был убит командир батальона, выбежал вперед, поднял револьвер или какое там оружие, сказал: „Вперед, за мной!“, и люди пошли за ним, солдаты. Он погиб как герой, успев написать своей жене слова о том, что он счастлив, что принял достойную смерть. Совершенно робингудовская романтическая ситуация» (историк Наталья Басовская).
«Что сталось с небосводом?…»
Что сталось с небосводом? НикогдаОн не был так вместителен и емок.От сизого рассвета до потемокВ нем ветер строит башни, городаИз облаков и туч. И синеве просторно,Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
ШАП – штурмовой авиационный полк.
2
ИАД – истребительная авиационная дивизия.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книгиВсего 10 форматов