Неудачник из другого мира
Лицей, значит. Ну все, Игорь, готовься. Как в первый день себя покажешь, так и относиться будут.
Походил кругами, осматриваясь по сторонам. Поражаясь, все-таки, как снег и мороз не беспокоят тело – босиком, почти раздетый, в одной форме ходишь и хоть бы хны. Ни ветер не задувает, ни холод не беспокоит. Чужое пристальное внимание и то больше напрягает. За время пока ждал еще пару раз чувствовал на себе пристальный взгляд, но голову больше не давило.
***
В кабинете ректора присутствовали трое. Сам ректор: высокий, рано начавший седеть мужчина с короткой стрижкой и военной выправкой. Его собеседник: растрепанного вида бородатый старик с лысой головой, кустистыми бровями и следами мела на щеке и лбу.
В дальнем углу в кресле сидела молодая женщина: волосы убраны в строгий пучок, темное платье с высоким воротником. Она предпочитала не ввязываться в чужой разговор и старалась держаться в тени. Впрочем, кошачьи уши на голове все равно выдавали ее с головой.
– Что скажете, профессор? – Ректор снова бросил взгляд в окно, у которого стоял. Новенький ходил кругами и пинал снег.
– Не знаю, господин Стрелицкий. Парнишка не пустой, но… что-то странное…
– Странное? – Ректор в задумчивости подкрутил ус. – Не заставляйте меня думать, что «Эксперт по Дио» – это самопровозглашенное звание и даже профессор…
– Обижаете. Просто с ним не все так просто. – Старик оттер вспотевшую лысину рукавом. С удивлением посмотрел на белый след, оставшийся на ткани. – Я бы посоветовал ритуал провести не сразу…
– Поддерживаю, профессор. – Подала голос женщина. – Я тоже не чувствую. Парень пострадал в Прорыве, могло повлиять…
– Ой, темните вы, Василиса Пална, ой, темните! – Ректор улыбался приветливо, но в тоне мужчины читалась угроза. – Какие-то соображения у вас определенно есть. Иначе не имели бы мы чести лицезреть вас с утра пораньше в моем лицее. – Он выделил слово «моем», будто по старинке метя территорию.
– Я бы попросила, господин Стрелицкий!.. – Тон женщины стал резче. Она поднялась и отступила к двери.
– Слушал бы и слушал ваши просьбы, Василиса Пална. – Ректор по-прежнему улыбался. Теперь в голосе сквозила насмешка. – Хоть целый день. О чем же в этот раз вы бы хотели попросить?
– Известить вовремя о времени проведения ритуала для мальчика. – «Хам» читалось на ее лице, но женщина сдержалась. Она прекрасно знала отношение к ней и к ее должности. Господин Стрелицкий еще был сама вежливость. Ей было с кем сравнивать.
– Понятия не имею почему вас так интересует этот мальчик, – Теперь тон ректора стал серьезным. – Но если вы настаиваете…
– Настаиваю. – Ее глаза сверкали гневом, но голос оставался ровным. Одному Дио было ведомо скольких усилий ей это стоило. – Всего доброго, господин Стрелицкий. Рада была увидиться, профессор Альбрехт. Не провожайте, я сама.
В дверях она едва не столкнулась с сутулым котом. Тот резко отступил в сторону, давая раздраженной женщине пройти мимо. Уважительно склонился еще ниже, чем был. Василиса бросила мимолетный взгляд в сторону вошедшего и недовольно цыкнула. Вид у Завелия был потрепанный и неухоженный. Хотя занимал он в лицее не последнюю роль: выполняя работу не только дворника и кучера, но и заведующего по хозяйственной части.
– Доброго дня, Василиса Павловна.
– И вам, Завелий. Прощайте, господа. – С этими словами женщина вышла прочь, раздраженно цокая когтями по полу под узким тяжелым платьем.
Глава восьмая
Пока ждал пошел снег. Сперва небольшой, а затем вокруг закружили крупные белые хлопья. Из дверей на крыльцо вышла молодая женщина. Чем, признаться, ввела меня в состояние шока. Разве лицей не только для парней? Как там говорил покойных Прохор…
Кроме того… прежде чем она успела приладить шляпку и завязать ленты, я заметил кошачьи уши. Держалась очень уверенно. Молодая, да, с точки зрения моего «настоящего» возраста в другом мире, но все-таки не институтка. Кто-то из преподавателей?
Мысли табуном пронеслись в голове. Во-первых, я вдруг до дрожи, до судорог в необутых лапах осознал, что совершенно ничего не знаю про этот мир. Чужой, незнакомый. Его общественный уклад, например. Все то, что, как мне казалось, я понял – могло быть ошибкой. Заблуждением. Невольно проведя ассоциацию с дворянским дореволюционным обществом, я мог загнать сам себя в ловушку.
Лицей. С чего я решил, что здесь будут одни парни?
«Раз парень, а не девица, то стало быть, в лицей при Магической академии надобно», – говорил ваше благородие. Говорил, ведь так?
Женщины. Отчего подумал, что их роль в общественном строе невелика? Возможно ли, что в этом мире матриархат? Тогда мысли мои и выводы из поведения в усадьбе Логиновой неверны? И мне, как собачонке, указали место «у параши» не из-за расовой принадлежности, а по половому признаку? Да не, быть не может. Машку, вон, полотенцем охаживали же.
Во-вторых, глядя как легко и грациозно ступает женщина, вдруг отчетливо понял, что испытание не выдержу. А кто бы выдержал? Если здесь есть девочки-кошки, миловидные создания с кошачьими ушками… мне хана. Потому что сопротивляться обаянию пушистых искусительниц я не способен абсолютно. А рядом, как на зло, ни жены, ни сковородки… Ох…
Тем временем, женщина в шляпке явно шла в мою сторону. Когда приблизилась вплотную, порывисто обернулась, посмотрела на окна, будто опасаясь слежки.
– Вида! Приветствую. – Ее «р» перекатывалось во рту мягко, на французский манер. Я застыл у саней, нелепо пялясь и пуская слюни. – У нас нет времени. Возьми!
После первых её слов снежная завеса укрыла наши фигуры от возможных наблюдателей. Накрыла белым покрывалом. На автопилоте я протянул руку и принял на когтистую ладонь цветное стеклышко размером с фалангу пальца. С удивлением уставился на осколок, похожий на кусок цветного витража.
– В день, когда будет назначен ритуал определения Дио, разбей его. – С этими словами она прошла мимо меня и уселась в сани. Делая вид, что поправляет перчатки, кутается в меховой ворот шубы, завязывает ленты шляпки. В общем, занята своими женскими делами и совершенно не замечает моего присутствия.
Завеса, закрывавшая нас от чужого пристального внимания, тут же спала, и я поспешно спрятал осколок в карман. Хорошо, что в форме есть карманы! Заметили? Не заметили?
Почти сразу в дверях показался сгорбленный кот. Бросил настороженный взгляд на меня, на женщину в санях, поплевал в сторону.
– Иди. Третий этаж. Кабинет ректора. Тебя ждут. – Пробурчал мне, скаля клыки. А сам, довольно проворно для своей фигуры, взобрался обратно на сани между полозьев.
Нет, все-таки не думаю, что мои первоначальные выводы были неверны. Вид бомжеватого кота, склонившего голову в вежливом поклоне перед леди. Она – спокойна, холодна, держится с достоинством, но ее осторожный взгляд в сторону окон… Нервный жест, с которым она поправляет шляпку. Хвост, спрятанный под юбками, а не выставленный напоказ. Все говорит о стремлении ушастых быть похожими на людей. А в обществе – что? На кого все хотят быть похожими, тот и главный.
Люди – сильнее. Люди имеют перед котами преимущество. Интересно, почему?
Пока поднимался на третий этаж по лестнице с широкими перилами, как было велено, вслушивался в шепот далеких голосов. Мерный. Спокойный. Сейчас день и занятия в лицее, очевидно, идут полным ходом. Только я один тут слоняюсь без дела. Есть над чем подумать.
Как-то слишком спокойно меня оставляют одного, да? Без охраны. Без контроля. Разительный контраст с тем, как держали людины за лапы при первом взаимодействии. Что изменилось?
В первый раз меня приняли за беглого. Хватали и везли силой. А теперь не просто не обвиняют в смерти людей при Прорыве, но и запросто предоставляют самому себе.
«А если я сейчас сбегу?», – появилась шальная мысль и пропала.
Сбежать сейчас, когда появился шанс узнать больше и о мире, и о магии? Даже, возможно, этой самой магии научиться? Глупо. Нелепо.
Да. Не сбегу. В логике им не откажешь.
Сам не заметил, как стал даже в мыслях отделять «они» и «мы». «Людины» и «коты».
Хм, забавно.
Глава девятая
Кабинет ректора располагался по центру третьего этажа. Крупная табличка сообщала посетителям, что «Ректор магического лицея. Господин Стрелицкий.» находится именно тут. Я постучал и вошел, не дожидаясь ответа. Сказали же, что ждут, так?
Голову на мгновение вновь сжало в тисках. А затем снова отпустило, схлынуло. От кого же исходят эти «волны»? От усатого дядьки, стоящего у окна? Или от лысого старика, засевшего в кресле в правом углу, притворившись ветошью?
– Добрый день.
– Добрый. – Отзываюсь и перехожу на человеческую речь. Прикрываю дверь за собой. Быстро осматриваюсь и без приглашения сажусь на стул для посетителей перед массивным ректорским столом.
«А ты наглый», – читается на лице господина Стрелицкого. Он, подражая моему жесту, тоже занимает свое место за столом. Расставляет локти, сцепляет ладони под подбородком. Смотрит на меня. Внимательно. Оценивающе.
«Какой уж есть», – улыбаюсь дерзко, показывая клыки. Они не торопились. У меня было довольно много времени там, внизу, на улице, чтобы продумать какой позиции держаться. И хоть встреча с незнакомкой и ее внезапный подарок несколько выбили из колеи, я быстро вернулся к прежнему настрою. «Я не сам сюда пришел. Вы меня привели. Вам и объяснять».
– С сегодняшнего дня, Игорь Веселов, ты зачислен в лицей при магической Академии. – Ректор и бровью не повел. – Пока в младшую группу. Но думаю, проверка выявит знания и у нас будет возможность какие-то дисциплины засчитать автоматически. И перевести тебя в старшую группу. Вопросы?
– Конечно. – Я откинулся на спинку стула. Устроился максимально удобно и вальяжно. – Я при Прорыве пострадал. Головой ударился. Не помню ничего. Объясните толком: что за дисциплины? Что за лицей? Что за Академия?
«Что за мир», – хотелось бы мне добавить, но сдержался.
– Хмм… – подал голос из кресла старикан. Он что-то вертел в скрюченных пальцах. Какой-то шарик, и внимательно на него смотрел. При моих словах об амнезии шарик окрасился из белого в красный цвет. А ну-ка проверим догадку…
– Я правда ничего не знаю о вашем… об этом мире. – Прижимаю палец к виску. Шарик снова светится ровным белым цветом.
– Конечно, Игорь. – Господин Стрелицкий удивительно спокоен. Настолько, будто к нему каждый день в лицей поступают коты, которые ничего не помнят об окружающем. Я бы даже решил, что ситуация его веселит. – Ответы на твои вопросы в обмен на мои. Идёт?
– Если буду знать эти ответы…
– Конечно же.
Почему-то создалось стойкое ощущение, что меня здесь принимают за кого-то другого. Осторожного. Расчетливого. Что произошла ошибка, и ректор видит перед собой в кабинете не дурака-с-амнезией, а скорее уж двойного агента с секретами вражеской стороны. Даже жаль разочаровывать мужика.
Боковым зрением отмечаю, что шарик светится белым, а еще… Он будто бы постепенно набирает силу. Чем больше времени проходит, тем его свечение становится ярче.
– Отвечу на один из вопросов. Академия – это Академия магии, основанная по указу Его Императорского Величества пять лет назад для подготовки таких… как ты… на должность ловца.
Ответил так ответил. Вопросов стало больше, чем было. И что это за заминка в ответе была?
– Моя очередь. Игорь Веселов – твое настоящее имя?
– Да. – Забавный у нас диалог. Улыбаюсь шире. Шарик в руках старика светится ровным белым светом. – Что за ловцы?
– Должность при Четвертом отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Небольшие боевые отряды, сформированные по приказу Его Императорского Величества для противостояния магическим Прорывам и тварям извне. Задача ловцов – своевременно выявить и уничтожить Прорыв. Уничтожить…
– Пришлых. – Скорее выдыхаю, чем говорю вслух, но господин Стрелицкий меня прекрасно слышит. Кивает согласно. Сейчас в его словах нет сомнений и недомолвок.
– Да, уничтожить Пришлых. Это ты вызвал Прорыв в Сосново?
– Где? – Моргаю удивленно. Не ожидал. Думал тема с моей причастностью уже закрыта.
– Деревня, где тебя ранили.
– А-а. – Включаю дурачка. – Нет, конечно. Я говорил и уже не раз, и еще раз повторюсь, что абсолютно тут ни при чем. – Демонстративно кошусь на старикана и его шарик. Если это то, о чем я думаю, то вот же, можете убедиться, господин-хороший. Вот он, яркий белый свет. Цвет чистой правды и моей кристально чистой совести. Только вот… Почему сияние шарика всё сильнее? Как человек, с которым в прошлой жизни постоянно происходили какие-то неприятности, я буквально хвостом чувствую, когда что-то пошло не так, как было изначально задумано.
– Ясно. – Только теперь замечаю, как господин ректор расслабляется: плечи опустились, пальцы разжались. Он, что же, все это время думал, что это я постарался и вызвал ту тварь? Он, что же, и сейчас боялся, что я… – Продолжим?
– Ага. Что за младшая и старшая группа? В чем разница?
– Поступившие в магический лицей… ученики… в младшей группе в основном изучают язык. Устная речь, письменная, счет. История, культура. Для того, чтобы… такие как ты… могли влиться в общество. – Кажется, я понимаю причину заминок в речи господина ректора. Он старательно избегает называть котов котами. Жаргонизм, который не принят в обществе? Как негров неграми? – Старшая же группа приступает к магической подготовке, успешно пройдя которую… ученик переводится в Академию.
Киваю. Понятно. Господин Стрелицкий на секунду задумывается, формулируя вопрос. Вроде нормальный мужик. Не только пытается узнать что-то, но и старается не обидеть.
– Кто снял твою магическую печать?
– Никто. – Пожимаю плечами. Скалюсь беззаботно, пока мозг усиленно пытается обработать новую информацию. «Печать? Какая еще печать? О чем он?», – У меня ее и не было.
– Хмм… – Удивленно мычит старик в углу. Шарик в его руках остается белым. Вот только сияет и пульсирует уже как новогодняя гирлянда на городской ёлке.
На лицо господина ректора будто ложится тень. Брови хмурятся. Мой ответ ему отчего-то совсем не понравился. Он даже бросает выразительный взгляд на бородатого помощника и видимо, только сейчас, с удивлением замечает: как сильно сверкает шарик.
– Профессор?
– Н-нормально. Еще минуту… – Значит наш сеанс взаимных вопросов и ответов с детектором лжи подходит к концу? Нельзя терять времени.
– Кто была та… женщина, что вышла из лицея недавно?
От моего вопроса господин ректор морщится, как от кислого лимона. Отвечать он явно не хочет, но делать нечего.
– Василиса Павловна. Пожарская. Ра… тьфу ты, дочь… приемная дочь и наследница госпожи Пожарской. Новый ректор новоиспеченной женской гимназии при Академии магии. – Его подбор слов больше всего походил на аккуратные шаги гимнаста по канату над пропастью. Я заметил, как при слове «ректор» зубы издали протяжный скрип, а при сочетании «женская гимназия» презрительно закатились глаза. Очень интересно. Очень. Значит все-таки в своих выводах я не ошибся. Даже не знаю, что больше его раздражает. То, что девочки тоже учатся магии или то, что на схожей с ним должности находится кошка? Не поймешь.
Додумать не успеваю.
– Последний… вопрос… – хрипит старик из своего угла. Шар в его руках уже полыхает на всю комнату.
– Как ты связан с Сопротивлением? – Быстро спрашивает господин Стрелицкий, и я зависаю.
– С чем? – Вот это поворот. Что-то совсем новое. В этом меня еще не обвиняли. – Я не…
– Ложись!
В этот момент шар в руках старика взрывается. Вспышка ослепляет меня. Грохот закладывает уши. Я инстинктивно прикрываю голову и падаю на пол. Так удачно, что даже успеваю откатиться вперед, под прикрытие мощной столешницы. То же самое в ту же секунду делает господин ректор.
Когда яркий свет, наконец, гаснет, мы переглядываемся и высовываемся из-под стола. Какой погром! Шкаф и стены кабинета посечены мелкими осколками. Кресло перевернуто набок и полностью разбито. А за останками того, что было спинкой, лежит неподвижное тело. На полу медленно растекается красно-коричневая лужа.
Я даже толком не успел сообразить: что произошло и каковы будут последствия, как дверь в коридор распахнулась. А на пороге возникла огромная фигура, едва вписывающаяся в проем.
– ВИДАБЛАГОСЛАВИ!
– Ты как всегда вовремя, Вид. – В голосе господина ректора прорывается нервный смех.
– Старикан… жив? С ним все будет в порядке? – Смотрю, как от слов кота (Удивительно, но эта здоровая махина два на два – кот, да еще и в школьной, как у меня, форме) тело на полу окутывает голубоватое свечение.
– Да. Все уже хорошо. – Господин Стрелицкий неспешно поднимается с пола, отряхивается.
Я тоже встаю. С удивлением замечаю под собой несколько пятен крови. О-па, а это уже моя.
– У тебя тут… – Господин ректор показывает в мою сторону, куда-то на лицо. Провожу ладонью по щеке. Пальцы моментально окрашиваются алым.
– ВИДАОТРАЖЕНИЕ! – Рычит кот в дверном проеме и передо мной прямо в воздухе из моей же крови формируется небольшая зеркальная поверхность. Хм, вот о чем говорил Фак. Покровитель Вида, значит…
Вглядываюсь в чуть мутное изображение. Царапина. Ничего серьезного. Слизываю кровь с пальцев.
– Вылечить? – Басит кот-великан. На меня он отвлекается, потому как старик, которого я успел уже мысленно похоронить, поднимается с пола, живой и почти невредимый, кряхтя и охая. Быстро же он. Хил1 настолько хорош?
– Нет, оставь. – Отмахиваюсь. На самом деле так даже лучше. Не было бы этой случайной царапины – пришлось бы резать самому. – Вы в порядке… профессор?
– Да что с этими артефактами опять не так-то? – Ворчит старик, игнорируя мой вопрос и подбирая осколки с пола. Я невольным жестом тянусь к карману за своим осколком, но тот на месте и даже цел.
– И что это сейчас было, профессор Альбрехт? – В голосе господина ректора металл. Его слова и его тон наводят на мысль, что встреча все-таки (как я и думал) пошла не по плану.
– Н-не знаю… – Старик устало трёт морщинистое лицо.
– Вид, проводи Игоря. – Господин Стрелицкий показательно машет нам в сторону двери: «Проваливайте уже», а сам уже поворачивается к старику с перекошенным лицом. – Вам не кажется, профессор, – Его «с-с-с» в слове «профессор» шипит как клубок рассерженных змей, – Что фраза «Не знаю» стала слишком часто звучать в этом кабинете?
Наверное, профессора Альбрехта спасли ненадолго. Только для того, чтобы снова убить. На сей раз медленно и мучительно.
Мы со здоровяком поспешно вываливаемся из кабинета и закрываем за собой хлипкую дверь, пока и нам не прилетело «за компанию». В коридоре я окидываю взглядом крупную фигуру. Мощные плечи. Короткая стрижка. Огромные лапы. Квадрат-нашивка синего цвета на рукаве. Я рядом с этим котом не просто «на девочку похож», я – таракан на фоне космического корабля. Как же так вышло, что у такого здоровяка в покровителях – Вида? Фак говорил, она обычно отзывается у девчонок. Кому-то явно не повезло с Дио. Спрашивать неудобно даже.
– Приветствую. Я – Вид. – Глубокое «р» как раскат грома.
– Игорь. – На мое странное имя только ушами дернул удивленно.
– Идем. Комнату твою покажу.
Глава десятая
Личные комнаты лицеистов находились на самом верху и занимали весь шестой этаж. Ну, как комнаты… Знаете ячейки для хранения вещей в супермаркетах? Те, за которые «администрация ответственности не несет»? Любимые закладчиками и бабульками, ещё остались кое-где.
Вот здесь примерно такая же история: узкое помещение метр на два, причем два – это про высоту, в которое влезла только кровать. Железная, кованная, накрытая шерстяным покрывалом, с подушкой-корабликом, она занимала всё пространство от стены до стены. От хлипенькой двери до узкого, как бойница, окна.
Окидываю взглядом свой новый «дом»: полка над изголовьем, лампа, пустое место для пары книг или учебников. Всё. Ни стола, ни письменных принадлежностей, ни места под них. Даже домашку, если она тут бывает – лицей все-таки! – явно придется делать в классе. Ну, хоть комната на одного, могли и в два ряда коек наинженерить, для экономии пространства.
– Держи. – Вид протягивает ключ. На его огромной ладони тот выглядит, словно игрушечный. Впрочем, замок и впрямь не слишком-то надежный. Простенький, из тех, что можно когтем подцепить и открыть в два счета. – Повесь на шнурок, а то потеряешь.
Снова бросаю взгляд на дверь. Тринадцатый номер, ха, кто бы сомневался! Ну, хотя бы замок закрывается с обеих сторон, значит, ночью можно запереться изнутри. Всё спокойнее.
– Спасибо!
– Вещи кинь и пошли в столовую. Самое время обеда.
Рука непроизвольно коснулась кармана. Из «вещей» у меня только таинственный осколок, который тайком передала Василиса Павловна Пожарская, и что-то подсказывает мне с ним лишний раз не расставаться. Ну, и ключ теперь, да.
Выхожу и запираю дверь пустой комнаты под пристальным взглядом Вида. Показательно развожу руками и улыбаюсь. А чего ты ждал? Хоть форму выдали и то спасибо госпоже Логиновой. Мы разворачиваемся и вновь спускаемся вниз. На сей раз до первого этажа и влево: теперь наш путь лежит через проход в одну из пристроек.
Пока идем ушастую голову переполняют вопросы. Почему ключ от моей комнаты оказался у здоровяка? Он в такой же как у меня форме, значит, тоже ученик. Но возник поблизости от кабинета директора в нужное время, вылечил профессора – причем, как мне показалось, не в первый раз. По лицею разгуливает свободно, пока все остальные на занятиях, еще и ключи у него от чужих комнат. Хм, интересно девки пляшут.
Где-то по дороге я понял, что наступило время обеда – мимо нас с громкими воплями пронеслись пара человек в школьной форме. Едва с ног не сбили. Затем догнали и обогнали быстрым шагом несколько компаний – человек по восемь-десять, громко обсуждая что-то и косясь в мою сторону с удивлением и интересом. То есть не человек, а котов, конечно же. Гул голосов впереди нарастал. Должно быть мы уже подходим к столовой.
– Знаешь… – Вид вдруг резко обернулся. Его мощные плечи опустились, вся фигура будто сдулась в размерах. – Лучше тебе зайти отдельно. Не со мной, понимаешь?
Я кивнул, хотя и не сразу понял. То есть мне сейчас открыто намекнули держаться подальше? Неприятненько, однако. Здоровяк замедлил шаг, отступая в сторону и пропуская меня вперед. Ладно, спасибо, что проводил. Разберемся.
Шагаю вперед, почти сразу оказываясь в просторной столовой. Длинные, деревянные столы с лавками по обеим сторонам зала. Яркое освещение. Шум, гам, вкусно пахнет едой. В середине проход к раздаточным столам, где толпится основной народ и откуда несёт миски с горячим супом.
Впервые оказавшись в толпе, занятой привычными делами, можно многое понять о местных порядках. Если знать куда смотреть, конечно же, и быть внимательным. Пока шел вперед, крутил головой, как болванчик. Занятые едой коты особо не обращали на меня внимания, лишь пару раз проводили любопытным взглядом. Я же впитывал информацию как губка. И делал выводы. Порой неутешительные.
Во-первых, Вид не был исключением, скорее даже наоборот. Сглатываю, предчувствуя проблемы. Большинство котов рослые, подтянутые, гора мышц без печати интеллекта на морде. Будто в толпу качков попал или в раздевалку футболистов. Не наших, штатовских, которые «футболом» называют бодание стенка на стенку вперед головой. Меня пока не заметили, но я явно не вписывался со своим телосложением. О-хо-хо-юшки.
Во-вторых, почти у всех на рукаве формы нашит цветной квадрат, а цвета… В большей массе туповатых на вид качков преобладал красный. Держались они уверенно. Толкали друг друга кулаками и смеялись в голос. За одним из столов я заметил Фака. Значит не ошибся, он был одним из тех, кто первым пробежал мимо. Совсем тощий и несуразный на фоне товарищей, лохматый, тем не менее, он открыто улыбался и уже вылизывал пустую миску. Значит, «свой».
Коты с нашивками зеленого цвета представляли собой жалкое зрелище. Понурые, какие-то сгорбленные. Их тоже было немало, но… Они сбились за одним дальним столом и держались обособленной компанией. Периодически «красные» их задирали – кидали в их сторону едкое словцо, а то и вовсе куски хлеба. Понятно, это аутсайдеры, «лузеры». Значит покровитель с зеленым цветом нашивки не пользуется уважением ни среди Дио, ни среди их последователей.
А вот и местная «элита». Один из длинных столов занимала компания всего из трех котов. По бокам здоровые мордовороты, похожие как однояйцевые близнецы. Горы мышц и бритые ушастые головы. В середине – кот с ехидной улыбочкой, светлой шерстью и видом победителя. Сидит, развалившись на лавке. К раздаче не ходил – миску с едой ему принесли. Красные нашивки – Фак говорил: их покровитель Аф.
Тут настроение котов резко изменилось, шумное перешептывание пронеслось по столовой. Я заметил брезгливый взгляд, брошенный лидером куда-то мне за спину и повернулся. В дверях стоял Вид.