Солнце и снег

– Так, – Ворон кивнул. – И думаю, что не соврал.

– Тогда в чем дело?

– Не люблю предателей.

Теперь настал черед удивляться Доминику.

– Предателей? – переспросил он. – А как тогда назвать этих людей? Гоблин вообще из Аргона. В чьих интересах они, как думаешь, действуют? Так что прекращай. Потому что там, – он указал пальцем на выход из палатки, – тысячи тех, кто тебе верит. И верит в то, что мы правы.

– Знаю, – Арок попытался улыбнуться.

– Думаю, тебе надо поспать. Мы их пока допросим…

– А потом что?

– Что потом? – не понял Доминик.

– Не хочу их убивать.

– Не поздновато ли с приступом милосердия? Уже сколько крови пролито…

– Может, и поздно, – Ворон поджал губы. – Может…

– Не горюй, приятель, это не мы, – Лис хлопнул его по плечу. – Это время такое.

Арок провел пальцами по иссиня-черным волосам.

– И все-таки ложись спать, – посоветовал Доминик и вышел из палатки.

Утро выдалось пасмурным. Небо заволокла серая пелена облаков, такая плотная, что казалось, вот-вот опустится до земли. Ульрика спала в углу, уткнувшись лбом в согнутые колени. Джерри допрашивали всю ночь и только сейчас привели в шатер к остальным.

Он осторожно опустился рядом с женой, но все равно ее разбудил.

– Ты здесь? – Ульрика открыла глаза. Его лицо и шея были в крови, уже успевшей высохнуть до коричневой корки. – Как…

– Тсс, – Джерри прижал палец к губам. Она приподнялась на локте.

– Что ты им сказал?

Его хмурое лицо расплылось в непривычной улыбке:

– Правду.

– Зачем? – Ульрика покачала головой.

– Потому что я горжусь тем, кто я есть, – Джерри лег на спину. – А еще ты была права.

Она шумно вздохнула.

– Лучше бы ошибалась.

– Знаешь, – проговорил он, глядя в потолок, – всегда считал, что баб слушают только слабаки. Но ты исключение. Прости меня, Рика, – он нашел ее руку и сжал. – Ты всегда была мне верна, и я того не заслуживал.

– Не всегда, – прошептала она.

Джерри повернулся на бок и посмотрел на нее внимательнее.

– Помнишь того Охотника, что жил в лесной хижине? – заговорила Ульрика.

– Помню, и?

– Я с ним встречалась, – продолжила было Ульрика и осеклась. На Джерри не было лица.

– Не ожидал, – с трудом проговорил он.

Ульрика закрыла лицо ладонью. Но стыдно ей было не за измену, а за глупость. Давно должна была знать и, главное, помнить, что мужики никогда не прощают женщинам того, что легко позволяют себе.

Угрюмый Джерри медленно поднялся и пересел в другой угол шатра.

Наблюдавший за его перемещениями Фуэртэ толкнул Лаирэ в бок и прошептал:

– Эх, полукровка, как жаль, что умирать приходится среди людей. Это ж немногим лучше, чем в куче конского навоза.

– А я собираюсь еще пожить, – заявил Лаирэ. – И вообще, если бы не Джерри с Ульрикой, мы с тобой давно бы на той стороне куковали. Так что еще раз так про них скажешь, по уху дам.

– Ладно, полукровка, ты прав.

– Сюда кто-то идет, – перебил их Леонард.

Но это лишь стражник принес воды.

Тиара вытянула руку. На ладонь прыгнула серая белка, сжимая в лапках орех.

– Доброе утро, – сказала Эри у нее за спиной.

– Доброе, – лесная колдунья погладила зверька по пушистой холке.

– Можно с вами поговорить?

– Конечно, – женщина повернулась к ней. Белка крепче вцепилась в свой драгоценный орех и спрыгнула вниз. Эри проводила ее взглядом, затем подняла голову. Крупные хлопья снега падали ей на лицо.

– Что у тебя случилось? – спросила Тиара.

– Ничего такого, просто, – она вздохнула. – Просто я задумалась… Вы никогда не чувствовали себя одинокой?

Друид глянула на нее с удвоенным интересом.

– Нет.

– Но вы столько времени жили в хижине! Это здесь эльфы, а там ведь никого не было.

– Неправда, – возразила Тиара. – Были звери, лес, целый мир.

– Никто не заменит близких людей, – Эри запнулась, – то есть эльфов, я хотела сказать.

– Ты чувствуешь себя одинокой? – колдунья стряхнула снег с ворота ее куртки.

– Не знаю…

– Вокруг тебя много эльфов. Орланда, Айлин, я, в конце концов.

– Это так, – Эри кивнула. – И я сама себе говорю, что не должно быть повода – у меня есть все, что я когда-то искала. Но почему-то душе все равно неймется. Сначала я, признаться, решила, что это вы со своими разговорами… А потом поняла, что нет.

Тиара смотрела ласково, как на больного ребенка.

– Это потому, что комфорт – это еще не все, – сказала она. – В жизни нужна цель. То самое предназначение, от которого ты так отнекиваешься.

– Я не против предназначения, – возразила Эри, – но не хочу, чтобы другие меня использовали.

На мгновение повисла пауза.

– Если не хочешь, чтобы другие решали твою судьбу, – заметила колдунья, – выбери ее сама.

– А у вас какое предназначение? – спросила Эри.

Тиара посмотрела поверх ее плеча, и на мгновение на ее красивом лице мелькнула печаль.

– У меня есть сын, – ответила она. – И я хочу, чтобы он жил в лучшем мире.

– Сын? – удивилась Эри. – А почему я вас вместе не видела?

– Эльфы не живут семьями, – пояснила Тиара. – Но это не мешает нам любить.

– Ясно. А сейчас он в Филдбурге?

– Нет. Уехал на очередную охоту.

По ее тону Эри поняла, что занятия сына колдунья не одобряла. Впрочем, еще бы, с ее любовью к лесу и животным.

Из задумчивости вывел голос Айлин.

– Поднимайся, как освободишься! – крикнула она с верхнего яруса.

Эри посмотрела на Тиару, и та кивнула:

– Иди.

И уже вслед добавила:

– Да, всему свое время. Только бы не стало слишком поздно.

Марк Буйвол, прихрамывая на деревянную ногу, подошел к столу. Арок Ворон с задумчивым видом склонился над картой Снежного полуострова. Доминик Лис пристроился рядом.

– Нас ждут на совете лордов, – он почесал немытый затылок. – Надо выйти с каким-то предложением.

– Разведчики докладывают, что Ренорд готовит новый удар на севере, – Арок выпрямился. – Но мы не успеем помочь нашим.

– Сейчас важнее взять Толлгард, – возразил Марк. – Наведем порядок в столице – легче будет и с эльфами.

– Не знаю, – Ворон тряхнул головой и отвернулся. – По-моему, все бесполезно. Еще чуть-чуть, и людей будет нечем кормить. Уже сомневаюсь, что этой стране можно помочь.

– А я согласен с Буйволом, – вступил Доминик. – Пока есть сила и остатки еды, надо идти на Толлгард и там осесть на время. На северо-востоке эльфы, на юго-западе отщепенцы и аргонцы. Если будем бороться со всеми разом, провалимся, как мужик в прорубь. Уже хорошо, что смогли собрать армию. Теперь надо двигаться к корню проблемы.