Темная Канцелярия

– Не может быть! – не поверил старик.

– Может, старина, может. Таких течений было много, но ваши церковники смогли победить в этой борьбе и навязать всем свои догмы. История вашей религии – это десятилетия кровавых войн, пыток и аутодафе. Последнее широко практикуется и сейчас.

– Ну да, казнят еретиков.

– А что есть еретик? Или что есть ересь? Почему отступление от догм, придуманных злобными, ограниченными людьми в рясах, становится святотатством? Что такого в том, что Земля круглая и вращается вокруг солнца? Чем это нарушает миропорядок?

– А разве это так? – растерянно спросил старик.

– Так, старина, это именно так, и создал это всё именно Он. Вам рано ещё вдаваться в подробности устройства этой Вселенной, но всё мной сказанное – святая правда. Говорю это, понимая, насколько необычно звучат эти слова в моём исполнении.

– Но ведь глядя на движение солнца, я вижу совершенно другое.

– Знаю. Вам кажется, что Земля плоская, и светило движется вокруг неё. Но всё совершенно не так. Просто земной шар настолько огромен, что вы не можете увидеть это.

– Хорошо, я готов поверить вам, но тогда почему люди, служащие Господу, этого не знают?

– Друг мой, за небольшим исключением, они служат прежде всего себе. И это даже не святотатство, это простая констатация фактов. Правда, которую может увидеть любой, стоит только ему открыть глаза и внимательно оглядеться. Хотите доказательств? Пожалуйста. Крестьяне и бароны платят десятину церкви, но им этого мало, они вмешиваются во все дела государств, вершат политику, свергают и назначают королей, объявляют войны… И ради чего? Кому это нужно? Крестьянам, тысячами гибнущим на полях сражений, или их вдовам, умирающим от голода в своих деревнях, хотя на полях зреет хлеб? Они не смеют прикоснуться к этому хлебу, ибо он растёт на полях, принадлежащих церкви. Священники цитируют Писание, говоря на проповедях: «Добывай хлеб свой в поте лица», но при этом даже не помышляют о труде. Зайдите в любой монастырь: за небольшим исключением, вас встретят люди далеко неаскетичного вида. Конечно, есть и среди этой братии люди, которые искренне верят и строго соблюдают все предписания и посты, но их так мало, что остаётся только удивляться, как простой народ до сих пор не стёр эти монастыри с лица земли. А самое большое доказательство моим словам – то, что именно истинно верующие уходят в леса и пустыни, предаваясь аскезе и молитвам, и становятся настоящими святыми. Но уходят они не в поисках святости, а оттого, что не могут видеть, как извращается всё, что для них свято; как люди, давшие обет послушания и безбрачия, чревоугодничают и прелюбодействуют, и не только с прихожанками, но и друг с другом. Не закатывайте глаза, друг мой, я видел подобное лично, и не один раз.

– Кажется, вы просто ненавидите всех, кто решился одеть рясу.

– Нет. Я их презираю. Презираю за ханжество и ложь, которыми они опутали всё вокруг, выдавая своё враньё за угодные Ему дела. Да, я противостою Ему, но делаю это так, как умею, и как мне приказано. Но я не давал Ему никаких обещаний и не пытаюсь прикрыть богоугодным делом откровенное стяжательство и жажду власти. Эта война длится от сотворения мира и не будет закончена никогда, но иногда мне хочется, чтобы Он стряхнул свою сонную одурь и просто стёр с лица земли подобных уродов. По-моему, от этого Он только выиграет. По крайней мере, это будет честное противостояние, как было когда-то.

– Вы говорите так, словно скучаете по тем временам.

– Как это ни удивительно, но вы правы, старина. Тогда было проще и интереснее работать. Наши воинства частенько становились лицом к лицу, и решали наш спор не интригами и хитростью, а доблестью и оружием, не вмешивая в эти схватки посторонних. Люди всегда делились на злых и добрых, жадных и глупых, трусливых и смелых, но не было тех, кто внушал окружающим эфемерный страх только затем, чтобы потешить своё собственное эго. Но с тех пор, как начали появляться различные культы и божества, появились и такие люди.

– А потом?

– Потом? – переспросил демон, устремив в стену задумчивый взгляд. – Потом стало только хуже. Некоторые культы усилили своё влияние и разрослись, попутно уничтожая те, что послабее, и перетягивая их последователей на свою сторону. Шаманов сменили жрецы, и началось то, что мы видим сегодня. Как ни странно, но всегда, во все времена верховные жрецы старались подчинить себе светскую власть, словно им не хватало того, что у них было. Пожалуй, только северные варвары смогли избежать подобной участи. Но это суровые страны, и боги у них тоже были суровые. Они не вмешивались в дела своих последователей, а те не донимали их бесконечным нытьём и просьбами.

– Что же это за боги, которым не нужно молиться?

– Киммерийский Кром, нордхеймский Имир. Их было много, но они принимали участие в своих детях только в момент их рождения, одним взглядом даруя силу и волю сражаться с врагами и выживать в их заснеженных горах. И больше не обращали на них внимания. Люди жили, сражались и умирали, приходя к ним на суд, и только тогда эти боги начинали взвешивать их дела и поступки, и если человек был достоин пира в его чертоге, то он оставался, если же нет, он приходил к нам.

– Сурово, – задумчиво сказал старик.

– Да, сурово. Но зато всё просто и честно, и нет никаких химер, придуманных злобными тупицами только для того, чтобы задурить головы и без того запутавшимся людям. Избавляйтесь от химер, старина. Будет проще не только работать, но и просто жить в дальнейшем.

– В дальнейшем?

– Именно. Рано или поздно наше дело будет завершено, и вы получите свободу. Сможете жить, как сами сочтёте нужным, мудрый старик в юном теле. Знаете, я даже немного завидую вам. Начать всё с самого начала, избегая ненужных ошибок и глупостей… Увидеть то, что увидит только следующее поколение…

– Вы всерьёз считаете, что я смогу безнаказанно прожить такую жизнь?

– А почему нет, старина? Вы не заключали договор на свою душу и никого не тащили в наш культ силой. Каждый волен выбирать сам, и не ваша вина, что люди, пришедшие к нам, столь слабы в своей вере в Него. В конце концов, Он сам виноват. Нужно почаще являть верующим разные чудеса и отвечать на страстные просьбы, идущие из глубины души. Такие вещи только укрепляют веру, молчание же убивает её. Это аксиома. Именно поэтому мы часто оказываемся рядом с просящим намного быстрее его слуг. Те просто никуда не торопятся: всё равно Он долго будет решать давать или нет, а если откажет, то окажется, что все хлопоты просто впустую. А если так, то чего вообще торопиться?

– Иногда, слушая ваши речи, я просто боюсь, что раздастся гром, и нас обоих просто поразит на месте.

– За что? За правду? Не волнуйтесь, старина, не поразит. Вы молчите и слушаете, а на то, чтобы поразить меня, Ему требуются более веские основания, – усмехнулся демон, прикладываясь к бокалу.

– Просите, Маффи, но я не совсем понимаю, что вас не устраивает в нынешнем положении вещей? Ведь если дело обстоит именно так, как вы говорите, то там, внизу, должно появиться очень много душ, повинных во всех тех преступлениях, о которых вы говорите. А значит, ваше дело процветает.

– Вы это серьёзно?

– Что именно?

– Вы всерьёз считаете, что от количества душ зависит наше благополучие?

– А разве это не так?

– Дружище, вы меня поражаете. Даже если к нам не явится ни одной души, для нас всё останется по-прежнему. Поймите, мы, все те, кто живёт там, внизу – просто антиподы тех, кто есть наверху. По-другому просто не может быть. Ведь это и есть мироустройство. Тот самый мировой порядок, который и позволяет существовать вам, вашему миру. Не станет нас или их, и наступит хаос.

– А разве не к этому и стремится вся ваша братия?

– Знаете, друг мой, я не уполномочен отвечать на такие вопросы. Могу только сказать, что мы хотим установить здесь свой порядок, такой, каким его видим мы.

– Простите, Маффи, но в моём восприятии вы и порядок – вещи несовместные. Я всегда думал, что силы зла стремятся именно к хаосу.

– Стандартная ошибка, – небрежно отмахнулся демон. – Что такое, по-вашему, есть хаос? – усмехнувшись, спросил он старика.

– Я не знаю. Наверное, это полное уничтожение всего, что есть на земле.

– Включая и саму землю, – кивнул головой демон.

– А теперь спросите себя, зачем нам уничтожать землю? Ведь тогда пропадёт и сам смысл нашего существования. Наша функция – придание грешников карам, которые они заслужили, а если нет грешников, зачем тогда мы?

– Кажется, я окончательно запутался, – растерянно вздохнул старик.

– Не удивительно, вы пытаетесь осознать сферы, доступные только высшим существам. Простите, старина, но это не для человеческих мозгов.

– По-вашему, люди никогда не смогут понять вашего противостояния?

– Я этого не говорил. Всё меняется, и кто знает, вполне возможно, что когда-нибудь люди смогут осознать действия высших сфер и сделают свой выбор, который будет зависеть только от них.

– Маффи, я могу спросить? – осторожно задал вопрос старик.

– Конечно, дружище, спрашивайте.

– Зачем вам нужен этот новый культ?

– Не можете сдержать любопытства? – усмехнулся демон и, пригубив из бокала, ответил: – Всё просто, старина, – мы хотим показать Ему, что Его время прошло. Пришла пора уступить место другим. Люди перестают верить и поклоняться Ему. Всё чаще звучат не молитвы, а проклятия, всё больше полыхает костров на площадях, и всё реже люди обращаются к Нему с просьбами, не веря в Его благоволение.

– Но почему? Почему так происходит?

– Благодаря Его адептам, старина. Нельзя отправлять на костёр человека только за то, что он смог вырастить лучший урожай, чем его сосед. Нельзя сжигать женщину только за то, что она красива. Нельзя отнимать у бедняка последний кусок хлеба, оставляя его умирать от голода. А они делают это регулярно. Они винят во всём нас, хотя в большей половине всех бед виноваты именно они. Крестьянину нужна вода, но он не может заплатить за неё церкви, и его урожай сохнет на корню. Начался падёж скота – мы виноваты, хотя всё, что требуется, это изолировать больное животное от остальных, и удастся спасти всё стадо. Они сгоняют бедноту в трущобы, где скученность и отсутствие свежего воздуха создают идеальные условия для болезней и мора, но они ни за что не позволят, чтобы смерды жили легко и вольно. Забитым и запуганным народом проще управлять, а им нужна именно власть и полное подчинение. Иного они не приемлют.

– А разве болезни – это не ваша работа?

– Дружище, ну хоть вы не будьте идиотом! – поморщился демон. – Все болезни возникают или от неправильно залеченных ран, или от крошечных, невидимых глазу созданий, которые передаются через грязь, насекомых и грызунов. Поймите, нам нет смысла опустошать землю. Чем дольше живёт человек, тем больше у него скапливается грехов, а значит, увеличивается и наша доля. А какой прок от невинного младенца или подростка, чей грех состоит только в краже яблок из монастырского сада? Нет, это не наше, и не Его, хотя церковники утверждают обратное. Великая кочерга, ну какая глупость! Увечье – наши происки, мор – его гнев! Да лучше бы научили смердов руки мыть и мыло варить, – демон раздражённо пристукнул кулаком по подлокотнику кресла.

Их разговор прервал неожиданный стук в дверь. Кто-то упорный и уверенный в себе требовательно тарабанил в дверь. Демон удивлённо взглянул на старика и, медленно поднявшись, проворчал:

– Интересно, кто это такой наглый? Пожалуй, стоит взглянуть, а то он так и двери вынесет.

– Только не убивайте никого, иначе нам будет сложно избавиться от судебного преследования.

– Не волнуйтесь, старина, просто спущу нахала с лестницы, – усмехнулся демон, сжимая изящные руки в жилистые кулаки.

Подойдя к высокой дубовой двери, он легко распахнул створку и, одним движением ухватив стучавшего за ливрею, сбросил его с лестницы, сопроводив это действие фразой:

– Не в кабак ломишься, скотина.

Захлопнув дверь, он остался стоять, задумчиво хмуря брови.

– В чём дело? – обеспокоенно спросил старик.

– Кажется, я только что спустил с лестницы десятника церковной стражи.

– О нет! Если это так, то мы погибли.

– С чего вы это взяли?

– Нас арестуют и отправят на костёр.

– Не думаю. Я даже знаю, зачем они явились.

– И зачем же?

– Увидите, – ответил демон, с довольным видом потирая руки, – только смотрите внимательно и ничего не упустите. И главное, не вмешивайтесь. Предоставьте всё мне.

– Хорошо, – покорно кивнул головой старик, уже чувствуя себя прикованным к столбу для аутодафе.

Дверь распахнулась, в холл вошли два десятка стражников с алебардами наперевес. Встав по периметру комнаты, они гулко стукнули древками об пол, и в дверях появился высокий худой мужчина в красной сутане.

Старик вскочил с кресла и попытался опуститься на колени, но ноги не слушались, а в голове неожиданно раздался насмешливый голос демона:

– Стоять. Хватит с него и того, что вы в его присутствии встали.

Старик замер, не зная, что делать дальше. Человек в сутане медленно прошёл по холлу, внимательно осматривая его убранство. Подойдя к столу, он взял графин и, открыв пробку, понюхал напиток. Сообразив, что это, мужчина не смог сдержать удивления.

– Откуда здесь такое чудо?

– Небольшой подарок от старых друзей, – прозвучал ироничный ответ демона, – но может, всё-таки начнём с самого начала?

– Пожалуй, вы правы, милейший. Позвольте представиться, епископ Демьен, настоятель монастыря святых доминиканцев.

– А-а, пёс Господень, – усмехнулся демон, удовлетворённо кивая головой. – И чему же мы обязаны такой чести?

– До меня дошли слухи о бесконечных кутежах, чревоугодии и пьянстве двух странных людей, появившихся в городе, – ответил епископ, опускаясь в кресло.

– Мы недавно вернулись из далёкого путешествия и решили как следует отметить наше счастливое возвращение.

– И как долго длилось ваше путешествие?

– Очень долго.

– И всё-таки насколько долго?

– Так долго, что нас успели забыть в этом городе. Это было путешествие в целую вечность.

– Понимаю. Вдали от родины время тянется очень долго.

– Именно, ваше преосвященство, – чуть склонил голову демон.

– И где же вы путешествовали?

– Мы были на востоке и забрались так далеко, что уже и не чаяли вернуться.

– Как далеко?

– Мы побывали в странах, где ещё не ступала нога белого человека, а о кресте и церкви никто ничего не знает.

– Вот как? Что ж, это интересно. Но вы нарушили церковный запрет на внеурочное празднование.

– Это был только наш маленький праздник.

– Длиной в три недели?

– Три недели – это ничто в сравнении с тем, что нам пришлось вынести.

– Возможно. Но нарушение имело место быть, а значит, вы должны быть подвергнуты наказанию.

– А стоит ли напрягаться?

– Что это значит?

– Ничего, что могло бы оскорбить вас или церковь. Мы уплатим штраф, пожертвуем на алтарь вашего монастыря, скажем, двести золотых, и купим святые папские индульгенции, – ответил демон, иронично улыбаясь и глядя в глаза епископу.

От названной суммы пожертвования стражники тихо ахнули. Епископ недовольно поморщился и сделал приглашающий жест, предлагая демону занять свободное кресло. Чуть кивнув, демон легко опустился в кресло и, взяв свой бокал, глотнул бренди. Старик замер, ожидая гневного окрика, но епископ спросил, делая вид, что не замечает его вольности:

– А почему ваш друг всё время молчит? Он немой?

– Нет, ваше преосвященство. Он от природы молчалив и не очень силён головой. Но он хороший друг и надёжный партнёр.

– Значит, все переговоры и решения зависят только от вас?

– Именно.

– Что ж, так даже лучше, – кивнул головой епископ и, повернувшись к стражникам, приказал: – Оставьте нас.

Стражники молча повиновались приказу, ровной колонной покинув дом. Дождавшись, когда за ними закроется дверь, епископ повернулся к демону и, чуть усмехнувшись, спросил:

– А что, разве в вашем доме больше нет бокалов?

– Вы меня опередили, ваше преосвященство, – усмехнулся в ответ демон, – мне не хотелось делать это в присутствии низших чинов, чтобы не ставить вас в неловкое положение.

– Я так и понял, – ответил епископ, принимая из рук демона бокал с бренди.

Пригубив напиток, епископ прикрыл глаза и замер, чуть шевеля тонкими бескровными губами, смакуя букет.

– Прекрасно, – наконец вымолвил он, ставя бокал на стол. – Итак, продолжим. Вы готовы сделать пожертвование?

– Именно.

– И купить индульгенции?

– Да.

– Но, надеюсь, вы понимаете, что сумма штрафа будет не просто высокой?

– Я думаю, она будет очень высокой, – ответил демон, – но вам придётся объявить об этом, и потому у меня есть другое предложение.

– Какое же?

– Я увеличу сумму пожертвования и буду жертвовать такую сумму каждый месяц. А вы в свою очередь не будете обращать внимания на разные несуразицы, которые будут доходить до ваших ушей. По-моему, при вашей занятости это будет совсем неудивительно.

– И что же это будут за несуразицы? – настороженно спросил епископ.

– О, ничего особенного. Встречи друзей, небольшие застолья, немного музыки, ничего особо выходящего за рамки развлечений именитых и богатых людей.

– Так вы богаты?

– Возможно. Но только я могу воспользоваться этими деньгами, для всех остальных они недоступны.

– Как это может быть? – делано удивился епископ.

В ответ демон только усмехнулся и глотнул бренди. Епископ молча сверлил его взглядом. Не меняя выражения лица, демон ответил ему прямым, жёстким взглядом. В холле воцарилась гробовая тишина. Старик кожей чувствовал, как сгустилась окружающая его атмосфера. Наконец епископ не выдержал и, отведя взгляд, мрачно сказал:

– Вы необычный человек, должен это признать, но не стоит слишком зарываться, однажды это может плохо кончиться.

– Вы мудрый человек, ваше преосвященство, а мудрый человек никогда не станет резать курицу, несущую золотые яйца.

– Хорошо. Когда? – резко спросил епископ.

– Завтра, в это же время, я буду ждать вашего посыльного с бумагами. Не стоит афишировать нашу договорённость. Мы притихнем на пару дней, ну а потом всё пойдёт, как и раньше.

Молча кивнув, епископ поднялся и широким шагом вышел на улицу, хлопнув дверью несколько сильнее, чем этого требовали приличия. С усмешкой глядя на закрывшуюся дверь, демон глотнул бренди, пару раз пыхнул трубкой и негромко спросил:

– Ну что, старина, убедились? Он пришёл лично, узнав, что здесь есть чем поживиться.

– Но зачем вам индульгенция? Я ещё могу понять себя, если бы мне пришло это в голову. Но вам?

– Чем больше я потрачу на нужды церкви, тем меньше интереса они будут проявлять к моим делам. И до тех пор, пока я буду платить, они будут молчать. А платить я буду долго. Что же касается индульгенций, это поможет нам в нашем деле. Ведь это прямое папское отпущение всех прошлых и будущих грехов.

– Вы действительно демон, – грустно сказал старик.

– Вы только сейчас это поняли, старина? Я уж решил, что этот-то вопрос мы давно уладили, – неожиданно жёстко ответил демон.

– Простите. Просто до их прихода вы вели себя так по-человечески, что даже начали нравиться мне.

– Не хотел бы разочаровывать вас, дружище, но я действительно демон. И у меня есть задание, которое я намерен выполнить любой ценой. А собственно, что такого произошло? Вы всего-навсего получили полное подтверждение того, что я вам говорил. Вам трудно это принять только потому, что рушатся ваши химеры. Рушится всё то, во что вы столько лет верили. Понимаю, это сложно, иногда даже больно, но это необходимо, иначе вы так и будете жить, как лошадь в шорах.

– Но если я такой бесполезный, зачем же тогда вы тратите на меня столько времени?

– О нет, вы далеко не бесполезны, старина. Наоборот, через некоторое время вы станете очень полезны. А пока просто смотрите и учитесь.

– Учиться? Чему? Как покупать расположение иерархов церкви? Обманывать людей?

– Прекратите истерику, старина. Это происходит ежедневно и ежечасно и без нашего участия. Запомните, нельзя купить то, что не продаётся.

– Но не вы ли частенько повторяете, что у всего есть своя цена?

– Одно не исключает другого. Есть вещи, которые невозможно купить за деньги просто потому, что их не продают. Юность, силу, здоровье, любовь, настоящую дружбу, наконец. Нельзя купить человека, который не хочет продаваться. И всегда можно купить того, кто готов это сделать.

– Вы снова меня запутали.

– Это просто. Воин, захваченный в плен, принимает смерть, отказавшись служить врагу, не продаётся, а церковник, готовый отпустить заранее любой грех, лишь бы пополнить свою казну, становится товаром, который покупают.

– Знаете, мне действительно трудно поверить, что вы так легко обманули епископа. Вначале мне показалось, что сейчас ваша личина будет раскрыта, и я окончу свои дни на костре. Но он ничего не понял, и это убедило меня в вашей правоте. Мне страшно, Маффи. Я не понимаю, как это может быть? Как может быть, что столько людей просто обмануты и не понимают этого? И самое главное, почему Он терпит это? В чём же тогда заключается истинная вера?

– Истинная вера? – задумчиво переспросил демон. – Хороший вопрос, старина. Истинной она может быть только в душе человека, и не важно, ходит он в церковь или нет. Дело не в молитве, а в том, как живёт человек, верит ли он душой или просто соблюдает правила, делая вид, что молится. Наша с вами миссия как раз и предназначена для того, чтобы отделить зёрна от плевел. Истинно верующий никогда не отвернётся от веры, даже если это будет угрожать его жизни. А те, кто решит променять веру на сиюминутные блага, не стоят вашего беспокойства.

– Не искушай…

– Что?

– Мы нарушаем одну из заповедей: «Не искушай».

– В искушении и проверяется вера, закаляясь, как булатный клинок. Как, по-вашему, отшельники становятся святыми. Только предаваясь постам и молитвам? Нет. Именно преодолевая искушения, удерживая порывы своего тела в узде разума, они приходят к очищению и просветлению.

– Но ведь это не аскеты и не отшельники, а простые смертные, часто живущие в нищете и мечтающие о лучшей доле.

– А вот об этом должен подумать Он. Нельзя позволять драть три шкуры с тех, кто возносит к тебе свои молитвы и чаяния. Даже крысу опасно загонять в угол: она становится смертельно опасной. А Он позволяет загонять в угол целые народы.

– Но Он Создатель! Что может сделать против Него даже целый народ?

– Есть высшие силы, которые могут вмешаться, если проклятия Ему пересилят молитвы. Но если они вмешаются, плохо будет всем. Нас просто смахнут, как фигурки с шахматной доски, но даже не спрашивайте, кто это и как они могут это сделать. Признаться, я и сам не очень много об этом знаю. Просто поверьте на слово, что это так.

– Вы говорите загадками.

– Нет. Просто я не могу объяснить того, чего сам толком не знаю.

– И всё-таки, зачем вам я? Вы много говорите о будущем, твердите, что я должен учиться, но я не вижу смысла, цели, ради которой всё это затеяно. Вы уже описали общую цель этого предприятия, но я не вижу в ней своей роли.

– Время для вашего выхода на сцену ещё не наступило. Пока вы только статист, практически безмолвный свидетель того, что делаю я.

– Но почему?

– Потому, что вы ещё не готовы к действию.

– Значит, всё будет так ужасно?

– Ужасно? Нет. Ужасов не будет, во всяком случае, не на ваших глазах. Просто вы должны понять, что все те дела, которые я собираюсь совершить – не более чем простая необходимость. Не беспокойтесь, никаких жертвоприношений, крови девственниц, трупов младенцев не будет. Как я уже однажды говорил, этот антураж нужен только низшим бесам. Я предпочитаю работать чисто, не разводя лишней грязи. Даже призывов к тёмному князю не будет. Открою вам очередной маленький секрет: такие вещи его раздражают. Безграмотные идиоты, с трудом выучив пару простых заклинаний, воображают себя великими магами и пытаются подчинить его своей воле. Только представьте себе – князь тьмы, сам великий повелитель нижнего мира, склоняется перед простым смертным! Абсурд! Существам такого порядка могут приказывать только высшие силы. Но они продолжают упорствовать, причиняя ему беспокойство, за что и получают настоящего зверя, которого не может удержать простая пентаграмма.

– То есть он появляется, чтобы уничтожить их?

– Ну хоть вы, старина, не будьте идиотом! Станет он пачкаться! Просто посылает какое-нибудь существо из своего зверинца, и оно получает шанс полакомиться свежатинкой, а он – очередное развлечение.

– Понятно, – вздохнул старик, – но это не объясняет, что будет на самом деле. Кого будете вызывать вы?

– Никого. У меня хватит сил, чтобы создать любой фантом и одурачить любого, кто вздумает меня проверять. Что же касается золота, то мне не нужно даже напрягаться. Поверьте, оно у нас есть. Для проведения данной операции кредит не ограничен. Главное, результат.